– Я его ем, – фыркнула сплёвывая. Все же яртруния.
– Ах ты… – брюнет было схватился за рукоять меча, когда я наконец выпрямилась.
– Ах я, – подтвердила собственно я. – Вашего лекаря еще можно спасти. Вот только…
Многозначительно замолчала.
– Что? – спросил меня глава остроухой делегации.
– Яд яртрунии может обезвредить эликсир, сваренный на капле драконьей крови.
Лица эльфов враз превратились в маски. Они понимали, что это приговор: где в глуши взять эту самую драконью кровь? Да она и в Мейрийской столице-то на вес золота… А уж тут.
– Сколько моему брату осталось? – безжизненным голосом спросил мой провожатый, склонив светлую, как лен, голову.
Я посмотрела на еще совсем молодого мальчишку, метавшегося в бреду. На его брата, который был едва ли не вдвое старше лекаря… А потом подумала, что спасение жизни – это, конечно, святое, особенно если эта жизнь относительно невинного существа, но и мне нужно на какие-то средства нанимать помощника. А посему…
– Если не дать противоядия, то к утру он умрёт. А если дать – то вам это будет стоить немало. Как-никак дракон – существо, охраняемое короной, и любой вред ему приравнивается…
Я не договорила, как меня перебили:
– Ты хочешь сказать, ведьма, что у тебя есть эта капля? – догадливо вопросил братец лекаря.
– Ну, скажем так, пока нет… Но все в этом мире имеет свою цену…– которую я с ходу не озвучила, боясь продешевить.
– Я готов заплатить любую за жизнь брата, – веско бросил мой проводник.
– Как тебя хоть зовут, бесценный? – усмехнулась я.
– Кассандриэль, – глядя прямо мне в глаза, ответил эльф.
А глаза, к слову, у него были красивые, голубые. Только вот застыло в них слишком много отчаяния и злости.
– Ну что же, Касик, приходи в полночь, сварю я зелье. А пока… – я выставила на стол несколько склянок: – Вот обезболивающее. А вот этим – промывать.
Я еще раз взглянула на этих семерых воинов и их спящую остроухую принцессу и вышла из избушки старосты, в которой и остановились эльфы.
Похромала до опушки, а там – уже вполне резво припустила.
Придя к себе, скинула плащ, разожгла жар-камень и поставила на него тигель. А потом пошла за печку, к своему ценному и охраняемому королевским законом ингредиенту. Не сказать, что Дрых дался без боя. Но после уговоров и увещеваний согласился-таки отжаловать мне каплю собственной крови. Правда, при этом смотрел взглядом униженного и оскорблённого.
Я едва успела сварить зелье, как раздался стук. Так торопилась, что охранку не активировала, поэтому для разнообразия в этот раз стучали в дверь не болтом или стрелой, а костяшками пальцев.
На пороге стоял Кассандриэль.
– Вот зелье, – я не спешила отдавать эликсир.
– Оно точно поможет?
– А ты точно заплатишь?
– Да, – меня смерили полным злости и презрения взглядом, пройдясь от кончиков ботинок до макушки.
Я поступила аналогично: но напоясного кошеля на эльфе не увидела.
– Чего ты хочешь, ведьма? – просил эльф.
– Мне нужен помощник. Хотя бы на год. – ответила предельно честно, прикидывая, сколько золотых монет стребовать оному на жалованье. Но не успела озвучить цену, как этот… эльфанутый на всю голову успел произнести слова зарока:
– Клянусь, что если мой брат поправится благодаря твоему зелью, я заплачу тебе озвученную цену, – и, вытащив откуда-то неуловимым движением кинжал, располосовал руку.
Вспышка света ознаменовала: небеса услышали клятву на крови.
Я без слов протянула ему зелье. Лишь когда Кассандриэль дошел до калитки, крикнула:
– Утром жду оплаты!
Он вздрогнул и обернулся:
– Так скоро?
Я аж задохнулась от возмущения: он что, через триста лет мне хотел долг отдать? Ну уж дудки.
– Как взойдёт солнце, – мстительно припечатала я.
– Хорошо, – сжав перекладину калитку так, что дерево затрещало, бросил эльф и ушел.
А я же, уставшая, легла спать. Правда, отдохнуть не дали: едва задремала, Дрых заскреб в дверь и завыл. Дескать, выпусти его погулять. У-у-у, паразит. Пришлось топать и отпирать засов. Иначе обязательно напрудит в избе. Едва дракон выбежал на улицу, как я захлопнула дверь, мечтая проспать хотя бы сутки. А можно – и целую седьмицу.
Поутру в мою дверь постучали. Настойчиво так. Я, злая, не выспавшаяся, пошла открывать. На пороге стоял эльф. Кассандриэль. Мрачный. Решительный.
– Ну? – воззрилась я на него.
– Брат выздоровел. Я пришел отрабатывать долг, – он сжал губы.
«А что, денег совсем не было?» – чуть было не ляпнула я. Потом смерила всего такого грозного и решительного из себя эльфа… К слову, красивого эльфа, хотя я была и не поклонницей остроухих, но не могла не признать – этот конкретный экземпляр вполне хорош: высок, широкоплеч, с телом воина, а не разнеженного вельможи.
Прикинула, что из него выйдет неплохой такой помощник. И… решила его не разуверять в заблуждении, что можно было бы отделаться кошелем золота. Почему бы нет, если он сам согласился?
Но от ехидного «а если бы я предложила за расплату стать моим полюбовником?» не удержалась. С учетом того, что я все еще была облита уродреей, а посему – «красавицей»: горбатой и с бородавкой на носу – это было еще то «заманчивое» предложение. Но Кассандриэль даже не вздрогнул.
Посмотрел на меня и серьезно ответил:
– Хорошо, что госпожа ведьма этого не попросила.
И по ответу я поняла: ради брата он был готов действительно на многое. А еще, что передо мной – не только воин, но и дипломат, который предпочёл договориться миром, а не мечом, приставленным к горлу. А то ведь мы, чародейки, со сталью у горла можем случайно не того наварить…
– Ну что, пойдем, – я кивнула, приглашая в избу.
А вот когда за завтраком эльф узнал, в чем именно будет заключаться его «служба»… Вытянувшееся лицо ушастого надо было видеть. Он-то наверняка представлял, как год за старухой будет корзинку с травками таскать, да в клети спать, а не за матерыми дичекрадами охотится.
Его же сородичи, поняв, какую цену я стребовала с эльфа… пожелали тому удачи и поехали дальше: дипломатия, встреча с правителем Мейрии и все дела.
Мне даже стало его жаль: Кас пожертвовал годом своей жизни, а ему…
В обед, обходя делянки, мы поймали браконьера, в мешке которого оказались два убитых феникса. Кас надежно связал дичекрада и его добычу вместе, а затем я приложила ко лбу нарушившего закон медную бляшку. Тело охотника вспыхнуло и в этот же миг исчезло.
– Куда это его? – спросил эльф, ничуть не удивлённый тем, как работает магический телепорт.
– В королевскую тюрьму. Сразу вместе с доказательствами вины. Думаю, двадцать лет рудников ему все же дадут.
– А ты, бабушка Яга, как я посмотрю, добрая, – поддел эльф, который, судя по одобрительному тону, был полностью со мной согласен.
– Ну вообще-то не бабушка, Коша, – в тон ему ответила я, нарочито исказив имя так, что эльф скривился. – Мне еще и двадцати пяти нет…
Ведь рано или поздно он все равно узнает. Так чего скрывать?
– Не может быть… – не поверил Кас.
– Может. Флягу с водой дай – докажу.
Мне протянули ее без вопросов. А когда я умылась…
Правда, потом думала: все же зря. Лучше бы ходила старухой. Уж больно Кас начал на меня странные, задумчивые взгляды кидать. И чем дальше – тем больше.
А через месяц и вовсе стало твориться непонятное – эльф то цветы дарит, то пытается на руках через пустяковую лужу перенести. А еще где-то раздобыл гитару и по вечерам все норовил спеть какую-нибудь балладу. Причем пел красиво. И однажды после такой баллады на крыльце – и вовсе поцеловал.
За что тут же получил разряд молнии. Правда, мелкой. На большее меня не хватило.
– Коша, ты что, бессмертный? – после этого вопросила я.
– Нет, – на меня посмотрели задумчиво и печально. – Судя по всему, я просто безнадёжно влюбленный в одну ведьму.
Я посмотрела в голубые глаза, серьёзные и внимательные, и поняла, что я, кажется, тоже того… влюбилась.
И только-только сама потянулась, чтобы его поцеловать, как на мое плечо опустился вестник. Причём не абы какой, а личный, королевский.
«Дщерь моя, – писал отец, – то, что ты супротив моей воли пошла вслед за своей прабабкой в лесные хранительницы, – с этим я смог смириться. Ты ведь девушка, а вам разве что запретишь, если вы что-то вбили себе в голову? Но скажи, зачем, зачем тебе понадобился первый сын советника Владыки эльфийских земель? Теперь его делегация просит меня на год уступить им в аренду выдел в королевском лесу, дабы они всемером смогли там дождаться окончания службы своего друга и соратника, а для кого-то и брата, Кассандриэля…».
Дальше я не дочитала. Посмотрела на мужественный профиль эльфа, который сидел рядом, но деликатно отвернулся. Усмехнулась и поняла: кажется, в этом году я точно смогу спасти поголовье драконов. Один эльф-охранник – это хорошо, а вот когда прибудут еще семь таких же – воинов – это намного лучше.
– Ах ты… – брюнет было схватился за рукоять меча, когда я наконец выпрямилась.
– Ах я, – подтвердила собственно я. – Вашего лекаря еще можно спасти. Вот только…
Многозначительно замолчала.
– Что? – спросил меня глава остроухой делегации.
– Яд яртрунии может обезвредить эликсир, сваренный на капле драконьей крови.
Лица эльфов враз превратились в маски. Они понимали, что это приговор: где в глуши взять эту самую драконью кровь? Да она и в Мейрийской столице-то на вес золота… А уж тут.
– Сколько моему брату осталось? – безжизненным голосом спросил мой провожатый, склонив светлую, как лен, голову.
Я посмотрела на еще совсем молодого мальчишку, метавшегося в бреду. На его брата, который был едва ли не вдвое старше лекаря… А потом подумала, что спасение жизни – это, конечно, святое, особенно если эта жизнь относительно невинного существа, но и мне нужно на какие-то средства нанимать помощника. А посему…
– Если не дать противоядия, то к утру он умрёт. А если дать – то вам это будет стоить немало. Как-никак дракон – существо, охраняемое короной, и любой вред ему приравнивается…
Я не договорила, как меня перебили:
– Ты хочешь сказать, ведьма, что у тебя есть эта капля? – догадливо вопросил братец лекаря.
– Ну, скажем так, пока нет… Но все в этом мире имеет свою цену…– которую я с ходу не озвучила, боясь продешевить.
– Я готов заплатить любую за жизнь брата, – веско бросил мой проводник.
– Как тебя хоть зовут, бесценный? – усмехнулась я.
– Кассандриэль, – глядя прямо мне в глаза, ответил эльф.
А глаза, к слову, у него были красивые, голубые. Только вот застыло в них слишком много отчаяния и злости.
– Ну что же, Касик, приходи в полночь, сварю я зелье. А пока… – я выставила на стол несколько склянок: – Вот обезболивающее. А вот этим – промывать.
Я еще раз взглянула на этих семерых воинов и их спящую остроухую принцессу и вышла из избушки старосты, в которой и остановились эльфы.
Похромала до опушки, а там – уже вполне резво припустила.
Придя к себе, скинула плащ, разожгла жар-камень и поставила на него тигель. А потом пошла за печку, к своему ценному и охраняемому королевским законом ингредиенту. Не сказать, что Дрых дался без боя. Но после уговоров и увещеваний согласился-таки отжаловать мне каплю собственной крови. Правда, при этом смотрел взглядом униженного и оскорблённого.
Я едва успела сварить зелье, как раздался стук. Так торопилась, что охранку не активировала, поэтому для разнообразия в этот раз стучали в дверь не болтом или стрелой, а костяшками пальцев.
На пороге стоял Кассандриэль.
– Вот зелье, – я не спешила отдавать эликсир.
– Оно точно поможет?
– А ты точно заплатишь?
– Да, – меня смерили полным злости и презрения взглядом, пройдясь от кончиков ботинок до макушки.
Я поступила аналогично: но напоясного кошеля на эльфе не увидела.
– Чего ты хочешь, ведьма? – просил эльф.
– Мне нужен помощник. Хотя бы на год. – ответила предельно честно, прикидывая, сколько золотых монет стребовать оному на жалованье. Но не успела озвучить цену, как этот… эльфанутый на всю голову успел произнести слова зарока:
– Клянусь, что если мой брат поправится благодаря твоему зелью, я заплачу тебе озвученную цену, – и, вытащив откуда-то неуловимым движением кинжал, располосовал руку.
Вспышка света ознаменовала: небеса услышали клятву на крови.
Я без слов протянула ему зелье. Лишь когда Кассандриэль дошел до калитки, крикнула:
– Утром жду оплаты!
Он вздрогнул и обернулся:
– Так скоро?
Я аж задохнулась от возмущения: он что, через триста лет мне хотел долг отдать? Ну уж дудки.
– Как взойдёт солнце, – мстительно припечатала я.
– Хорошо, – сжав перекладину калитку так, что дерево затрещало, бросил эльф и ушел.
А я же, уставшая, легла спать. Правда, отдохнуть не дали: едва задремала, Дрых заскреб в дверь и завыл. Дескать, выпусти его погулять. У-у-у, паразит. Пришлось топать и отпирать засов. Иначе обязательно напрудит в избе. Едва дракон выбежал на улицу, как я захлопнула дверь, мечтая проспать хотя бы сутки. А можно – и целую седьмицу.
Поутру в мою дверь постучали. Настойчиво так. Я, злая, не выспавшаяся, пошла открывать. На пороге стоял эльф. Кассандриэль. Мрачный. Решительный.
– Ну? – воззрилась я на него.
– Брат выздоровел. Я пришел отрабатывать долг, – он сжал губы.
«А что, денег совсем не было?» – чуть было не ляпнула я. Потом смерила всего такого грозного и решительного из себя эльфа… К слову, красивого эльфа, хотя я была и не поклонницей остроухих, но не могла не признать – этот конкретный экземпляр вполне хорош: высок, широкоплеч, с телом воина, а не разнеженного вельможи.
Прикинула, что из него выйдет неплохой такой помощник. И… решила его не разуверять в заблуждении, что можно было бы отделаться кошелем золота. Почему бы нет, если он сам согласился?
Но от ехидного «а если бы я предложила за расплату стать моим полюбовником?» не удержалась. С учетом того, что я все еще была облита уродреей, а посему – «красавицей»: горбатой и с бородавкой на носу – это было еще то «заманчивое» предложение. Но Кассандриэль даже не вздрогнул.
Посмотрел на меня и серьезно ответил:
– Хорошо, что госпожа ведьма этого не попросила.
И по ответу я поняла: ради брата он был готов действительно на многое. А еще, что передо мной – не только воин, но и дипломат, который предпочёл договориться миром, а не мечом, приставленным к горлу. А то ведь мы, чародейки, со сталью у горла можем случайно не того наварить…
– Ну что, пойдем, – я кивнула, приглашая в избу.
А вот когда за завтраком эльф узнал, в чем именно будет заключаться его «служба»… Вытянувшееся лицо ушастого надо было видеть. Он-то наверняка представлял, как год за старухой будет корзинку с травками таскать, да в клети спать, а не за матерыми дичекрадами охотится.
Его же сородичи, поняв, какую цену я стребовала с эльфа… пожелали тому удачи и поехали дальше: дипломатия, встреча с правителем Мейрии и все дела.
Мне даже стало его жаль: Кас пожертвовал годом своей жизни, а ему…
В обед, обходя делянки, мы поймали браконьера, в мешке которого оказались два убитых феникса. Кас надежно связал дичекрада и его добычу вместе, а затем я приложила ко лбу нарушившего закон медную бляшку. Тело охотника вспыхнуло и в этот же миг исчезло.
– Куда это его? – спросил эльф, ничуть не удивлённый тем, как работает магический телепорт.
– В королевскую тюрьму. Сразу вместе с доказательствами вины. Думаю, двадцать лет рудников ему все же дадут.
– А ты, бабушка Яга, как я посмотрю, добрая, – поддел эльф, который, судя по одобрительному тону, был полностью со мной согласен.
– Ну вообще-то не бабушка, Коша, – в тон ему ответила я, нарочито исказив имя так, что эльф скривился. – Мне еще и двадцати пяти нет…
Ведь рано или поздно он все равно узнает. Так чего скрывать?
– Не может быть… – не поверил Кас.
– Может. Флягу с водой дай – докажу.
Мне протянули ее без вопросов. А когда я умылась…
Правда, потом думала: все же зря. Лучше бы ходила старухой. Уж больно Кас начал на меня странные, задумчивые взгляды кидать. И чем дальше – тем больше.
А через месяц и вовсе стало твориться непонятное – эльф то цветы дарит, то пытается на руках через пустяковую лужу перенести. А еще где-то раздобыл гитару и по вечерам все норовил спеть какую-нибудь балладу. Причем пел красиво. И однажды после такой баллады на крыльце – и вовсе поцеловал.
За что тут же получил разряд молнии. Правда, мелкой. На большее меня не хватило.
– Коша, ты что, бессмертный? – после этого вопросила я.
– Нет, – на меня посмотрели задумчиво и печально. – Судя по всему, я просто безнадёжно влюбленный в одну ведьму.
Я посмотрела в голубые глаза, серьёзные и внимательные, и поняла, что я, кажется, тоже того… влюбилась.
И только-только сама потянулась, чтобы его поцеловать, как на мое плечо опустился вестник. Причём не абы какой, а личный, королевский.
«Дщерь моя, – писал отец, – то, что ты супротив моей воли пошла вслед за своей прабабкой в лесные хранительницы, – с этим я смог смириться. Ты ведь девушка, а вам разве что запретишь, если вы что-то вбили себе в голову? Но скажи, зачем, зачем тебе понадобился первый сын советника Владыки эльфийских земель? Теперь его делегация просит меня на год уступить им в аренду выдел в королевском лесу, дабы они всемером смогли там дождаться окончания службы своего друга и соратника, а для кого-то и брата, Кассандриэля…».
Дальше я не дочитала. Посмотрела на мужественный профиль эльфа, который сидел рядом, но деликатно отвернулся. Усмехнулась и поняла: кажется, в этом году я точно смогу спасти поголовье драконов. Один эльф-охранник – это хорошо, а вот когда прибудут еще семь таких же – воинов – это намного лучше.
Перейти к странице: