— Постарайся заранее придумать, там может не быть времени на размышления, может, придется от охраны прятаться, лучше быть уже готовой.

Катя ушла к себе. Но сколько она не старалась, слова не складывались, не хотели стоять рядом.

— Куда уж тут птице проснуться, если даже мне самой-то не нравится. — Катя смяла очередной листочек, и погладила по спинке Карандашик, который расстроился за Катю, пожалуй, больше чем она сама.

Он оказался очень милым и трогательным. Изо всех сил старался всем помочь. Маме — записать нужный телефон, бабушке — рецепт. Кате — домашнее задание. Он и в школу с Катей ходил, точнее, ездил в ее портфеле, и там успешно притворялся карандашом ручной работы. Правда, иногда шуршал в своем пенале, когда ему становилось скучно.

— Позолоты злату не надо,

Ярче злата крылья у птицы

Улетает Жар-птица в небо

Засияют в ночи зарницы.

Наконец-то у Кати сложился стишок, небольшой совсем, но, может этого хватит?

— Котик, послушай, пожалуйста! Котик! Баюн! — Катя ходила по комнатам и звала Кота. В конце концов, сообразила, схватила зеркальце. — Пожалуйста, покажи мне Баюна.

Зеркальце замерцало и через секунду в его глубине блеснули яркие глаза в полной темноте.

— Да где же это он? — удивилась Катя

Наконец-то из шкафа раздался приглушенный ответ:

— Я тут.

Катя распахнула дверцу. На куче одеял, пледов и подушек возлежал Баюн. Рядом стояла миска полная сметаны. Катя, под строгим взглядом Кота с трудом сдержалась, чтобы не захихикать.

— Что за жизнь! — пожаловался Баюн — Спокойно уединиться не дадут! Где этот насмешник?

— Конек? Он с бабушкой на кухне. Не волнуйся. У меня вопрос есть, можно?

Настроение у Баюна тут же улучшилось.

— Конечно же! — важно ответил Кот

Катя прочла стишок. — Как ты думаешь, этого хватит?

— Думаю что да! — Кот вылез из шкафа, прихватил лапами миску, установил ее на столе, а сам грациозно вспрыгнул на стул. Стул скрипнул и покачнулся. Кате даже показалось, что у него сейчас ножки разъедутся в разные стороны. Кот, видимо, тоже что-то такое ощутил, поэтому перелез на кресло.

— Полагаю, что в ближайшее время надо попробовать в Эрмитаж слетать. — заявил Баюн, устроившись поудобнее.

Катя немедленно начала волноваться:

— А вдруг не получится найти, или Разрыв-Трава не откроет двери и не отключит сигнализацию? А вдруг охранники заметят? А если Жар-Птице не понравится стих и она не сможет проснуться… — Катя знала за собой эту особенность. Волноваться она начинала перед любой контрольной работой, перед любым вызовом к доске, даже, когда сама поднимала руку, чтобы ответить на вопрос учительницы.

— Стоп-стоп-стоп. Спокойно! — Кот одни прыжком пересек половину комнаты и оказался около Кати.

— Интересно, как у него это получается? Он едва стул не сломал, тяжелый, огромный, уселся уютно, а через секунду из глубокого кресла вылетел, будто его пружина подбросила, и совершенно неслышно приземлился. — подумала Катя.

— Разве это сложно? — Кот принял типичный высокомерный кошачий вид.

— Ты что, слышишь, что я думаю? — ахнула Катя

— Ты очень громко удивилась, и подумала про меня. А так нет, не могу. — мурлыкнув, усмехнулся Кот.

— Не переживай так, мы все постараемся. И все у нас получится. Тем более, что Жар-Птица, насколько я ее знаю, и сама в стороне не останется. Она очень…. Как бы это объяснить….. В ней много жизни. Ее свет ведь от жизни, от желания жить, радоваться. Я был уверен, что она не окаменеет, тем более, что сказки, где о ней говориться, любят и не забывают. И уж дай ей только маленький шанс, она его не упустит. — Кот успокаивал Катю, а она, успокаиваясь, гладила шелковую шерсть и думала о том, как странно, что в ее жизни раньше не было такого удивительного друга.

Кот развил бурную деятельность. Конек ночью улетел на дачу, чтобы предупредить Сивку и Волка. Можно было просто позвонить дедушке, но Кот решил, что лично Конек все объяснит понятнее. Хотя Катя сразу подумала, и очень старалась думать потише о том, что Кот просто хотел хоть на пару часов избавиться от общества Конька, чтобы спокойно поесть.

Вылетать решили в пятницу поздно вечером. Часов в одиннадцать ночь в дверь позвонили. Взрослые удивились, кто же так поздно, а Кот кинулся открывать.

— Спроси, кто там? — крикнула ему вслед бабушка.

— Да что спрашивать? Волк это. — донеслось из коридора.

Катя не поняла, как это, Волк. Он что, прибежал, притворяясь собакой? И тут же вспомнила, о возможности его превращения в человека. Выскочила скорее в прихожую, чтобы успокоить маму и бабушку. И точно, на пороге стоял тот же мрачноватый молодой человек в черных джинсах и куртке.

— Простите, а вы к кому? — удивленно и испуганно спросила мама.

— Не пугайтесь, пожалуйста, это я. — человек внезапно упал на пол, и через секунду перед ними отряхивался Волк.


Бабушка схватилась за сердце, мама побледнела. Хотя Катя им рассказывала, как Волк превращается, это выглядело очень необычно и неожиданно. Катя и сама вздрогнула, хотя уже была готова к тому, что сейчас будет.

— Фу, как ты нас напугал — с трудом произнесла мама, а бабушка покивала, обмахиваясь подвернувшимся под руку журналом.

— Извините, пожалуйста, это необычно, конечно, но вы потом привыкнете. — пообещал им Волк

— Катя, ты готова? — спросил он у Катерины.

— Да, вроде. А как мы поедем? Сивка где?

— Баюн на Коньке, а ты на мне. Сивка нас будет ждать под Санкт-Петербургом.

— А можно, наоборот? — рядом зацокал по паркету копытцами Конек-Горбунок. — Волчок, ты не представляешь, как он разъелся, этот наш Котище. Может, я Катю лучше повезу?

— Конечек, ты же целого архитектора недавно возил, и ничего — мягко рассмеялся Волк. — Ты вот под попоной, Кот на тебе спокойно усидит, а у меня он держится когтями, и опять всю спину издерет.

— Вы закончили? — холодно осведомился оскорбленный Кот. — Раз я всем так нехорош, я могу и тут остаться. Сяду тут в кресло, и посижу, подремлю, а вы как хотите, так и справляйтесь без меня!

— Котик, милый, ну что ты! Разве без тебя мы что-нибудь сможем сделать? — Катя начал уговаривать Баюна.

— Да ладно тебе дуться. Горбунок шутит, а ты уже вон как шар распушился, так осерчал. — рассмеялся Волк.

И правда, шерсть Кота распушилась, стала дыбом, Кот стал казаться просто огромным, напоминал рассерженного манула, и, кажется, даже искры начали пробегать по кончикам шерстинок.

Конек подскочил к нему и тихонько толкнул эту распушенную и оскорбленную кошачью личность в бок.

— Ну, прости, пожалуйста, я же не хотел тебя обидеть. Правда. Ты же знаешь, я тебя легко донесу, куда хочешь. Ты самый лучший и красивый кот на всем белом сказочном и несказочном свете!

Кот потихоньку успокаивался, опадала вздыбленная шерсть.

— Не шути так больше, а то обижусь и не прощу! — наконец сказал он, и заявил, что готов ехать.

— А вы ничего не забыли? — cпросил Волк.

— Нет, я все собрал, не переживай — махнул хвостом Кот

Катя обнялась с мамой и бабушкой, пообещала быть очень осторожной, и вышла за дверь вместе с Котом и Волком. Конек уже ускакал и был слышен перестук маленьких копыт на лестнице.

— А куда мы идем?

— На крышу, конечно же. — ответил Кот. — На улице полно людей, а вверх мало кто смотрит. — пояснил он

— Но, чердак заперт. — расстроилась Катя.

— А у нас разрыв-трава есть, забыла? — рассмеялся идущий рядом Волк. — Вот у Баюна на шее в мешочке лежит.

Действительно, на шее у Кота висел небольшой кожаный мешочек, который иногда становился абсолютно невидимым, просто исчезал в густой шерсти.

Они добрались до чердачной двери. Кот лапой растянул горловину мешочка и выудил оттуда пучок травы. Катя его уже видела. Маленький букетик с мелкими белыми цветочками. Свежий, как будто только что собран.

— Разрыв-Трава, разорви замки,

Засовы отопри

Двери отвори! — проговорил Баюн и провел букетиком перед дверью.

Замок громко щелкнул и дверь сама открылась.

— Вот это да! Дедушке бы этот пучок! А то он иногда ключи забывает. — подумала Катерина.

Кот убрал пучок в мешочек и зашел на чердак. На крыше гулял ветер, было очень холодно и скользко. Кот выглянул в чердачное окно и поежился.

— Ладно, хочешь, не хочешь, а надо! — сказал он себе под нос.

Волк встряхнулся, и стал размером с высокого пони. Около чердачного окошка моментально стало тесно.

— Мы пойдем первыми — сказал Волк — Давай Катюша, садись и держись за шерсть.

Катерина стала на кусок старой балки, валяющийся около окошка, и с нее перелезла на спину Волка.

— Тебе не тяжело? — спросила она у Волка.

Тот только рассмеялся:

— Катюша, я же Ивана с царевной возил легко, а ты и не чувствуешься на спине.