Глава 28

На грани




С таким же успехом она могла бы целовать собственное колено. Губы юнита остались твердыми и холодными. Отклика не последовало. Никакого. Даже легкое касание языком не помогло.

Рита отстранилась.

– Ну что ж… Попробовать все же стоило, верно?

Ответом послужил пустой взгляд. Беликова покачала головой и грустно улыбнулась.

– Ладно, – сказала она, шагнув в направлении алькова, где располагалась кровать. – Увидимся утром.

Однако следующий шаг Маргарита сделать не успела: ее схватили за руку и резко дернули, прямо как тогда, в тоннеле.

– Что ты… Эй!

Джон заткнул ей рот поцелуем, крепко прижимая к мускулистой груди. Ноги подкосились, и Рита вцепилась в могучие плечи, чтобы не упасть. Ох! Сколько же раз она читала о таком в любовных романах, но что подобное может произойти с ней самой, даже мысли не допускала! Как там обычно пишут? Тело предало? Беликова не успела сообразить, где именно крылось предательство. Она, безусловно, имела возможность вырваться. Или как минимум могла попытаться. Да вот только… вместо того чтобы гневно зашипеть, оттолкнуть Семьсот двадцать седьмого или укусить за язык (который, надо сказать, киборг использовал со знанием дела), Рита ответила на поцелуй.

Так горячо. Так сладко… И сердце в груди на разрыв, и низ живота в тугой узел… Все как в тех книгах. Один в один.

Маргарита ахнула, когда Джон подхватил ее и, не прерывая поцелуя, отнес на кровать. Они рухнули на постель, ослепленные страстью. Здравые мысли сгорели дотла, а угли желания, наоборот, пылали все ярче и ярче, угрожая превратить все вокруг в пепел. Рита запускала пальцы в густые темные волосы, царапала спину, прикусывала твердокаменное плечо и выгибалась дугой, требуя более смелых ласк. И Джон отзывался на ее безмолвные требования. Осыпая шею и ключицы поцелуями, он стянул с Риты ночную рубашку, а с себя сорвал Пашкин халат. Причем так, что пуговицы поотлетали и со стуком рассыпались по блоку. На миг в одурманенном страстью сознании всплыл давний разговор с месье Девьером. Что он там говорил о причиндалах?

Причиндал Джона находился в полной боевой готовности, хоть подобное и считалось невозможным.

Вот она – четвертая потребность!

Маргарита закрыла глаза и тихо застонала, привлекая Семьсот двадцать седьмого к себе. Пусть все случится! Глупо отказывать себе в удовольствии, раз уж до этого дошло. К тому же она хочет его не меньше, чем он – ее.

– Я так скучал, – прошептал Джон ей на ухо, опаляя дыханием. – Ты так нужна мне… Софи…

Если и существует более неподходящий момент назвать женщину чужим именем, то только у алтаря. Возбуждение схлынуло разом. Рита закаменела, а в следующую секунду решительно оттолкнула Джона. Обуздать эмоции оказалось непросто. Очень непросто.

– Я не Софи, – холодно изрекла она и вылезла из-под распаленного брюнета. Надела ночную рубашку и коротко бросила: – Прикройся.



– Мне… крайне неловко. – Джон густо покраснел и отвел глаза. Он сидел на табурете в кухонном отсеке, завернувшись в плед. – Приношу тысячу извинений.

Рита нахмурилась. Вот за что, интересно, он извиняется? За то, что накинулся на нее, словно голодный зверь, или за то, что назвал другим именем?

Она вздохнула и поставила перед ним чашку с теплым молоком. Тем самым, рязанским, с повышенной жирностью.

– Ты помнишь меня? – спросила твердо, бескомпромиссно задвигая все личное на задний план: не время сейчас для эмоций.

Семь-два-семь вскинул голову и взглянул на нее.

Сердце дернулось, заныло в груди, но Беликова взяла себя в руки и стиснула зубы, чтоб ни один мускул на лице не дрогнул.

«Если он скажет «нет», я взвою!» – подумала она и замерла в ожидании ответа.

Казалось, прошла целая вечность. Держать маску безразличия становилось все сложнее. Безумно хотелось схватить его за плечи и тряхнуть. Крикнуть: «Вспомни меня!» Но…

Нельзя. Ни в коем случае нельзя.

– Разумеется, я помню вас, – еле слышно вымолвил брюнет. Напряжение отпустило, и Маргарита облегченно выдохнула. – Вы – Рита. Рита Беликова.

Он снова зарделся. Даже уши стали красными.

– Вы спасли мне жизнь, Рита, а я… – Джон сглотнул. – Повел себя как животное. Даже хуже…

В каждом слове слышалась горечь. Вот же… Жуткое дело, особенно учитывая, что киборги априори не способны здраво оценивать морально-этический аспект своих действий. Ведь они – всего лишь машины, выполняющие волю хозяев. По крайней мере, именно так считала Рита до встречи с Джоном…

– Как после такого в глаза вам смотреть, не представляю… – Он стиснул зубы, и на скулах заходили желваки. – И Софи… Она никогда не простит измены, уж я-то знаю!

Маргарита стойко приняла удар. Больно. Очень. Но ему сейчас в разы больней. И поэтому…

«Поэтому мне надо быть человеком!»


– Не стоит так себя корить, Джон. – Она села рядом и накрыла его руку ладонью. – Твое состояние пока еще крайне нестабильно. Все это… э… последствия аварии. Ты попросту не осознавал происходящего.

– Да-да… – Он потер лоб. – Проблемы с головой.

– Вот именно, – кивнула Рита. – А теперь сосредоточься и расскажи последнее, что помнишь. Максимально подробно.

Брюнет нахмурился.

– Последнее? – зачем-то уточнил он.

– Да. Что происходило непосредственно перед тем, как ты сейчас… кхм… пришел в себя.

– Ну… – задумался Семь-два-семь. – Решили, значит, мы с Резо отсоединить ускоритель…

Беликова еле-еле сдержала улыбку, и он тут же это подметил.

– Похоже, я уже рассказывал, как мы пришли к этому исключительно рациональному решению?

– О да. – Рита все же улыбнулась. – В деталях. А что случилось потом?

– Потом я вернулся сюда, – продолжил он. – Принял душ и лег спать.

– И все? – напряглась Рита. Нехило так у него память продырявило! Почти две недели как корова языком слизала!

– Ну… да… – растерянно кивнул Джон, и тут Беликову осенило:

– А сны тебе снились?

Семьсот двадцать седьмой ощутимо напрягся. Даже губу закусил. Поразмыслил и кивнул:

– Снились. Много. Кошмары в основном.

– Постарайся вспомнить хоть один, – попросила Рита.

– Это нелегко, – вздохнул брюнет. – Они все расплываются, и остается какая-то невнятная муть. Кажется, мне опять снилась авария. Я чувствовал скорость. Вспышки света, гарь, грохот, металлический скрежет… Потом еще Софи, моя невеста… Я застал ее за примеркой свадебного платья, и она сказала, что это плохая примета.

Он на мгновение залип и сморщил лоб.

– А еще мне снились вы, Рита.

– В самом деле? – Беликова скрестила руки на груди. Это интересно!

– Я видел, как вы уходите… – прошептал Джон, нахмурив брови и устремив взор глубоко в свои мысли. – Вас уводил от меня Паша, ваш друг. А я стоял в странном высоком аквариуме. Вы заплакали. Мне хотелось успокоить вас, но я не мог говорить: какая-то штуковина на лице мешала. Тогда я поднял руку, но было слишком поздно… Вы ушли, а я остался там один, в темноте…





Глава 29

Уверенность




Рита стояла у панорамного иллюминатора обсерватории, скрестив на груди руки, и сосредоточенно вглядывалась в безжизненное космическое пространство.

– Почему ты назначила встречу именно здесь? – Павел встал рядом и нахмурился.

– Слепая зона, – ответила Рита, не повернув головы. – Нас здесь не видно и не слышно. Но только в пределах квадратного метра. Так что не дергайся особо или беседовать придется в холодильных камерах пищеблока.

– В холодильных камерах? – Павличенко вскинул брови.

– Там вторая слепая зона, – пояснила Рита. – Ты принес, что я просила?

– Нет. – Павел тоже скрестил руки на груди и напустил сердитый вид. – И вообще вся эта затея мне крайне не нравится. Почему бы просто не дождаться шефа?

Беликова гневно зыркнула на него:

– И что ты предлагаешь ему сказать? Что мы обнаружили среди киборгов живого человека с модифицированным телом и искореженным сознанием?

Павел сник. И Рита хорошо понимала почему: подобные опыты над людьми находились под строжайшим запретом на всех планетах системы, а полагалась за них высшая мера – гражданская казнь и публичная атомизация. И если шеф в этом замешан…

– Ты… точно уверена, что Джон… человек? На сто процентов?