Колокольчик зазвенел над нами, когда мы покинули уютное тепло лавки. Мы бок о бок шли по склону между маленькими магазинчиками, Дария с горячим какао в бумажном стаканчике, я с серебристо-голубым бумажным пакетом, в котором находился десерт. Карла сунула его мне на прощание. После того как женщина повернулась к нам в последний раз и взяла с меня обещание, что вернусь, у нее на глаза навернулись слезы. Мне показалось, в ее взгляде промелькнуло что-то вроде паники.

Я отодвинула на задний план желание задавать вопросы и оставаться в пекарне, пока Карла не расскажет все, что знает о моем прошлом и прошлом моих настоящих родителей. Приходило все больше и больше клиентов, и владелица была слишком занята.

До того как достичь подножия огромной каменной лестницы в конце поросшей травой улицы, Дария втащила меня в узкий переулок. Между расположенными друг напротив друга домами оставалось едва ли пару метров, здесь тоже виднелись сверкающие синие гирлянды, но место казалось безлюдным. Шум с главной улицы доносился приглушенно, как будто кто-то убавил громкость. Однако здания выглядели жилыми – между упавшими цветочными горшками перед входом в дом дремала кошка, а на веревках на балконе второго этажа сушилась одежда.

– Мы на месте, – объявила Дария, остановившись перед обветшалой деревянной дверью с латунным кольцом.

– Где именно? – растерянно пробормотала я, но она уже распахнула дверь и толкнула меня в темноту.

– Спускайся по лестнице, затем поверни в первый коридор справа и следуй на шум, ты его не пропустишь. Я бы показала, но мне нужно на следующую смену. Долг зовет! Увидимся сегодня вечером, хорошо? Снова у водопада?

Я осталась в одиночестве в абсолютной темноте.

Дверь захлопнулась. Кроме монотонно капающей воды, которая, вероятно, падала с потолка, я не слышала больше ни звука.

– Ну супер, Дария… – пробормотала я, нащупывая в кармане пальто мобильник, чтобы включить фонарик.

Когда свет разрезал темноту, я вздрогнула. У моих ног начиналась лестница. Всего один шаг, и я бы рухнула вниз. Рядом нашлась только одна дверь, в остальном комната была размером не больше кладовки, да и запах напоминал о ней.

Одной рукой я нащупала прохладные перила, а другой попыталась как можно лучше осветить дорогу вниз.

Из-за разной высоты ступеней мне приходилось двигаться предельно осторожно, чтобы ненароком не споткнуться. Слабый свет фонарика не давал понять, насколько далеко я упаду, если поскользнусь.

Целую вечность я слышала только собственное прерывистое дыхание и бегущую воду, но затем до меня донеслось отдаленное гудение голосов и что-то похожее на объявление по радио. Я ускорила шаг и чуть не упала, когда каменная лестница резко оборвалась. Оказывается, я вышла на перекресток трех туннелей и теперь видела слегка поцарапанные медные таблички, которые висели у входа в каждый. Прямо был Чой, слева Пноэ и справа Пиро. Золотисто-желтый, серый и ярко-красный… По рукам побежали мурашки, не имеющие никакого отношения к холоду. Как же много я еще не знала. И как много предстояло открыть.

Помня слова Дарии, я направилась в коридор справа. Телефон опустила обратно в карман, потому что глаза привыкли к темноте. На потолке мерцало несколько огоньков, но они только усиливали зловещую атмосферу.

После короткой прогулки шум стал громче, и в конце коридора появился свет. Сверху из круглого отверстия, которое оказалось достаточно широким, чтобы протиснуться через него, свисала веревочная лестница. Я ухватилась за средние перекладины и запрокинула голову. Сквозь решетку просачивались полоски света, и шум слышался явно надо мной, так что я собрала волю в кулак. Лестница застонала под моим весом, веревка натянулась. Пальцы стали мокрыми от пота, а сердце колотилось как бешеное. Поднявшись на пару метров от земли, я внезапно очень испугалась высоты. Только не думать об этом слишком долго…

Оказавшись наверху, я ухватилась за перекладину одной рукой и потянулась к решетке другой. И застонала от облегчения, когда решетка поддалась. Я как можно тише отодвинула ее в сторону и просунула голову в дыру. Прямо передо мной находилась гигантская шахта, поток воздуха в которой откидывал мои волосы назад и заглушал шум голосов. Вода капала на камень, и я больше ничего не смогла разглядеть. Полностью подтянувшись, я вернула решетку на место. Затем очень осторожно встала и посмотрела через стену, которая возвышалась надо мной. Там обнаружилась платформа, на которой стояли люди, многие из которых несли рюкзаки и фотоаппараты – скорее всего, туристы.

Я выбралась на край платформы по правую сторону от стены. Казалось, никто не обратил на меня внимания. Я осторожно осмотрела окрестности. На другом конце платформы в очереди стояли несколько человек и один за другим проходили через серебряную вращающуюся дверь. После того как засовывали билеты в специальное отверстие, синий свет сканировал их, затем барьер на несколько секунд открывался, освобождая путь. Наверное, это и есть та самая магическая мера безопасности, которая понимала стихию одаренного. Сердцебиение немного успокоилось, когда я смешалась с ожидающими людьми. Они были слишком заняты фотографированием, чтобы удивляться моему внезапному появлению.

Я протолкнулась вперед, взглянула вниз и рефлекторно отпрянула. В нескольких метрах под нами сквозь темноту с шипением проносились белые вагоны, оставляя за собой густые облака тумана. Прямо передо мной сквозь клубы дыма мелькали рельсы. Как, черт возьми, их заставили парить в воздухе?

– Третий путь, красный-два в направлении на юг будьте внимательны при посадке.

Взгляд метнулся к цифровому дисплею, который находился надо мной. Названия остановок непрерывно бежали по нему. «Центр», «Центральное кладбище», «Мельница», «Рыночная площадь»! Теперь оставалось надеяться, что в этом городе имелась только одна рыночная площадь, а не по одной в каждом районе.

Напрасно я переживала: старомодный поезд, остановившийся на окруженный брызгами воды платформе, был украшен красными и золотыми полосами. Так что, думаю, я не ошиблась. Я отскочила назад, когда на меня упали несколько капель, а затем вошла и села у окна.

Едва вагон наполнился, к дверям подошел парень в темно-синем смокинге. Я быстро зарылась лицом в шарф и повернула голову к окну. На всякий случай.

– Добро пожаловать в подземный город, дамы и господа! Пожалуйста, подождите, пока на колени опустятся скобы безопасности. Вам строго запрещено вставать или делать фотографии во время поездки. Для собственной безопасности, пожалуйста, все время держитесь за скобу.

Меня вжало в сиденье, когда металлическая скоба заскрипела и защелкнулась.

Ладно, и почему мне никто не сказал, что это средство передвижения – американские горки?

Короткий триумф из-за того, что я незаметно добралась до железной дороги, оказался прерван приступом тошноты.

Только когда двери вагона закрылись, я осмелилась оглянуться. Люди выглядели взволнованными. Вокруг себя я не обнаружила ни одного ребенка – наверное, имелось какое-то возрастное ограничение. О боже, во что я ввязалась?

Раздался короткий звонок, вагон завибрировал, и мы тронулись. Я обхватила металл перед собой и уже хотела закрыть глаза – единственный способ выжить на американских горках, – как раздался громкий всплеск. За окном пенились волны, слышался шум моря и пахло солью.

Я прижалась носом к стеклу. Рельсов уже не было видно, вместо этого мы оказались в окружении бурлящей воды. Я подавила крик ужаса, когда мы набрали скорость и скользнули в глубину. Все круче, все быстрее. Вид на подземный город полностью скрылся за водой, которая теперь, казалось, была повсюду. Возле меня раздавались восторженные крики, сердце колотилось в горле, а мышцы напряглись. С каждой последующей секундой мне казалось, что мы неудержимо погружаемся в глубину. Я зажмурилась, пытаясь сохранять спокойствие. Это не так плохо, как странное видение в моей голове, не так ли? В конце концов, я сейчас не одна.





Я не осмелилась открыть глаза, пока мы не остановились на следующей станции. Здесь оказалось значительно темнее, чем на предыдущей платформе, она больше походила на скальный выступ, чем на обычную остановку. Не знаю, как глубоко под землей мы находились. На мгновение я задумалась о том, чтобы не посещать пиро и покинуть адский поезд, но потом решила проявить благоразумие. Я пережила вещи и похуже. Кроме того, я не знала, где нахожусь. Поэтому стиснула зубы и заставила себя сидеть.

С каждой последующей станцией тело привыкало к скорости, и мы хотя бы не делали мертвых петель.

Если забыть, что я едва не наложила в штаны от страха, здесь оказалось довольно круто. Я понимала, почему это стало аттракционом. Мы плыли узкими ручьями мимо покрытых мхомхолмов, я даже могла различить небольшой водопад в полумраке, когда остановились на станции. Волны на мгновение высохли, и открылся вид на улицу. Как могло получиться, что рельсы, судя по виду, состояли из воды?

У меня не было возможности больше об этом думать, потому что в этот момент электронный голос поприветствовал нас на юге города. Я выглянула в окно и вздрогнула, когда снаружи вспыхнуло пламя. В воздухе послышался опасный треск. Вода – это одно, в конце концов, в парках развлечений полно водных аттракционов. Но рельсы из огня?!

Температура поднялась, и через несколько секунд сухой жар наполнил вагон. С шипением мы двинулись вниз по ущелью, и то, что я наблюдала за оранжевым мерцанием, больше всего напоминало пустынный пейзаж: засохшая трава, дюны…

Несмотря на запрет на съемку, два пассажира у окна вытащили телефоны, и я не винила их.


– Следующая остановка «Рыночная площадь».

Немного застигнутая врасплох, я с облегчением выдохнула. Как только мы остановились, с последним отблеском пламя погасло. Едва скоба поднялась, я встала. На ватных ногах позволила людскому потоку вынести меня из поезда.

На платформе не было времени осмотреться, потому что люди слиплись, как сардины в банке, и плечом к плечу мы двинулись к эскалатору. У меня не осталось выбора, кроме как плыть по течению. Воздух здесь оказался более душный, чем в вагоне. Я взглянула на пожилую пару, которая сейчас стояла рядом со мной на эскалаторе, но на их лицах не виднелось и следа напряжения, они счастливо улыбались друг другу. Позади меня кто-то громко свистнул.

С каждой секундой свет становился ярче и когда мы наконец достигли верха, я поначалу не видела ничего, кроме черных точек перед глазами.

Толпа разошлась во все стороны, а я прислонилась к стене киоска с мороженым. Первый пункт выполнен!

Прищурившись, я подняла голову. Мы находились под огромным стеклянным куполом, выложенным золотой и ярко-оранжевой мозаикой, поддерживаемым греческими колоннами. Народ спешил добраться до железнодорожных путей, которые тоже оказались сверхъестественными. Станция выглядела как обычный вокзал с небольшими кафе и продовольственными киосками. На табло красовалось написанное затейливым шрифтом «Рыночная площадь». Что меня удивило, так это внезапная жара, от которой на лбу быстро выступили капельки пота.

Я выбрала один из выходов и в недоумении распахнула глаза, увидев пальмы, обрамляющие большую площадь с еще одним фонтаном посередине. Больше никаких темно-серых фасадов, елок и плакучих ив. В воздухе висел привкус пляжа и лимонада, и я бы не удивилась, если бы на горизонте обнаружила море. Здания, так же плотно прижатые друг к другу, как и в западной части города, с извивающимися между ними узкими улочками, были одного цвета с землей, как будто их засыпали ведром с песком и тот как по волшебству прилип.

Почему, черт возьми, я никогда не слышала о месте, в котором от района к району открывался совершенно новый городской пейзаж?

Эвелин рассказывала, но до этого момента я не могла представить, что погода и растительный мир приспосабливаются к различным стихиям. Чистое безумие.

Я сняла пальто и шарф, но даже брючный костюм все еще казался неподходящим на палящем солнце, которое сухо и жарко освещало мощеную рыночную площадь. Фонтан в центре окружали киоски и столики, на которых имелось все от овощей и фруктов до книг и антиквариата.

Я поискала в карманах телефон, чтобы сообщить Касперуо о своем приезде, но, прежде чем успела его вытащить, меня окликнули и развернули.

Передо мной стояла женщина с высокими скулами, острым подбородком и глубоким взглядом черных глаз, который почему-то заставил меня замереть. Стараясь не вызывать подозрений, я вопросительно посмотрела на нее. Женщина, кстати, была на целую голову выше меня.

Что-то пошло не так. Пока она несколько секунд просто пялилась на меня, я успела рассмотреть, насколько потрепанным выглядело ее белое платье с длинными рукавами.

– Чем я могу помочь?

– Киана? – Ее голос напоминал звук, который издавала наждачная бумага по сухому дереву.

Я собиралась кивнуть, но тут все во мне замерло. Телу потребовалась всего доля секунды, чтобы отреагировать, прежде чем мозг заработал.

Я побежала.

Стараясь не оборачиваться, я пробиралась между прилавками и полураздетыми людьми. В последний раз, когда я находилась одна и незнакомец назвал меня по имени, все закончилось лезвием ножа у горла.

Когда мои легкие уже горели, я остановилась на противоположной стороне, прислонилась к задней части колонны, тяжело дыша, и осторожно выглянула на площадь, ища в толпе женщину в белом платье. Возможно, Нерон послал эту женщину, но почему-то она не производила впечатления, будто принадлежит к клану стукачей. Скорее, двое парней у бистро были их лучшими друзьями.

Не обнаружив ее в поле зрения, я медленно выбралась из своего укрытия и направилась в небольшую боковую улочку, где остановилась перед полным подростков туристическим магазином. Повсюду виднелись красные магниты с миниатюрными копиями узких улочек, открытки и брелоки с маленькими красными огоньками. Слова «Тессарект», «Город стихий» и «Пиро» появлялись все чаще. Я смешалась с группой смеющихся девушек и вытащила телефон.

От Каспера пришло сообщение, но, прежде чем я успела его открыть, меня отвлекло взволнованное перешептывание девушек.

– Клянусь, это тот же самый, что и вчера вечером…

– Думаешь, у него есть симпатичные друзья, которые рассказывают подобные истории?

– Почему бы нам просто не спросить, не хочет ли он выпить с нами?

– Потому что твоя мать определенно не выпустит тебя сегодня вечером…

Я повернула голову в ту сторону, куда уставились все. На краю фонтана, опустив голову, стоял парень в темно-красной толстовке с капюшоном. Полурасстегнутая кофта открывала вид на загорелый пресс, что, вероятно, в немалой степени способствовало восторгу девушек – лица из-под капюшона не было видно. Небольшая группа людей собралась полукругом перед ним и напряженно прислушивалась к рассказу. Большинство, судя по всему, туристы, держали в руках фотоаппараты.

Парой магазинов дальше по улице играл скрипач. Создавалось впечатление, что его музыка родом из другого мира и волшебным образом смешивается со словами юноши у фонтана.

Меня обдало обжигающим жаром. Рассказчик.

Неужели это тот самый парень, который был на скале, когда я плыла на гондоле? Вроде он говорил, что продолжит рассказывать эту историю на юге города?

Я вышла из укрытия маленького магазина, задаваясь вопросом, почему девчонки не присоединятся к группе, чтобы разглядеть свой объект желания поближе, когда из магазина раздался пронзительный голос.

– Лиза, сколько мне еще повторять, чтобы ты держалась подальше от эзотерической ерунды?

– Мама, мы… я просто смотрю на открытки!

Девушки стали, как на иголках, напряженно рассматривать сувениры, а я с растущим интересом повернулась к рассказчику.

– Огонь, вода, воздух и земля. Четыре стихии пугали народ, потому что долгое время ходили слухи о том, что есть люди, которые не только воплощают их, но и могут ими управлять. Как и в случае с двенадцатью греческими богами, каждый из которых обладал различной силой, объясняющей непредсказуемые прихоти природы, должна быть горстка избранных, что вызывают грозу, насылают ураган на ненавистные соседние дома, одним взглядом зажигают огонь и заставляют землю дрожать. – Он замолчал в тщательно продуманной паузе, во время которой все, казалось, затаили дыхание. Происходящее в оживленном переулке меня давно не волновало. – Это, дамы и господа, конечно же, полная чушь.

Несколько человек хихикнули, но молодой человек невозмутимо продолжил.

– Для всех сил природы существует научное объяснение, и невозможно воздействовать на них только потоками мыслей или чувств. Однако что имел в виду Платон, когда приписывал четырем стихиям твердое тело? Этим воплощением стали люди, которые контролировали природу и погоду. Нет, скорее стихии были их подручными, чем подчиненными, а люди контролировали что-то совсем другое. Что это такое? Об этом мы поговорим в третьей части нашей истории – сегодня речь идет о легендарном пятом элементе, соединяющем все четыре, – квинтэссенции, также называемой эфиром.

Пятый элемент? Что ж, становилось все интереснее и интереснее. И получается между остальными имелась связь? Разве это не противоречит строгому разделению?

– Согласно различным теориям, квинтэссенция содержит часть каждого элемента и является началом и концом всего сущего. В теории элементов Аристотеля это хранилище для прошлого и будущего, оно пронизывает огонь и воду, а также воздух и землю и представляет собой вечное существо с невообразимой силой. Но поскольку все четыре элемента очень разные и могут оказывать разрушительное воздействие друг на друга, наличие такой связи не может остаться без последствий. В физике квинтэссенция рассматривается как возможная форма темной материи – энергии, которая ускоряет пространственное расширение Вселенной и в которой настолько доминируют злые силы, что любой, кто подойдет слишком близко, подвергнется опасности.