Эти слова невольно польстили. Серьезно? Этот самовлюбленный павлин пытался меня защитить? Или все же выпендриться перед другими адептами?

Кажется, Эрмалион удивился не меньше моего – идеальные брови немного приподнялись, верхняя губа искривилась.

– Защищал? От приставаний? Моих? Ты же понимаешь, что эльфы Ильвиндора не опустятся до внимания каким-то человеческим магам. Господа не обедают со свиньями.

А вот это было обидно.

И, кажется, не только мне, потому что Джек аккуратно, но уверенно отодвинул меня в сторону.

– Постой-ка тут, – сказал он и сунул мне в руки гитару.

В следующий момент только успела увидеть, как мелькнул кулак, что-то хрустнуло. По столовой прокатился изумленный «ох» присутствующих, а меня будто ветром уронило обратно на кресло.

Потом я во все глаза пялилась на то, как два мага, музыкальный и эльфийский, сцепились, как самые обычные дворовые пацаны, стали молотить друг друга кулаками. Хотя отдать должное им все же стоит – молотили они красиво, как в кино про каратистов, приседали, уворачивались, попадали…

Все произошло так быстро, что не поняла, как реагировать. Из-за меня драка началась первый раз в жизни, и как в таких случаях себя вести – не представляю. Осталось только вцепиться в красный корпус гитары и прижать к себе, надеясь, что они не поубивают друг друга.

Случиться этому не дал резкий и сухой голос, который я тут же узнала. Он остановил драку в одну секунду, над столовой снова повисла тишина. В этой тишине прозвучало:

– Позвольте узнать, уважаемые адепты, что здесь происходит?

Все взгляды, в том числе и мой, обернулись к ректору Туре, который заложив руки за спину, стоит под аркой. В белом костюме и с седыми волосами он выглядит очень внушительно и убедительно.

Именно так должен выглядеть любой управитель, чтобы даже мысли перечить ему не возникало. Хотя вроде и не скажешь, что он тиран или узурпатор. Но мощью от него, определенно, веет, а то, как таращатся адепты, это только подтверждает.

– Повторяю, – снова задал вопрос ректор Туре, а я невольно еще сильнее прижала к себе гитару, – что происходит в столовой нашей прекрасной Бикелови, которую специально для молодых магов выстроили древние?

Прозвучало это так, что даже мне стало как-то стыдно, хотя не я трясла перьями, и не я устроила драку. Перекинувшись взглядами с Агавой, по ее нервному качанию головы поняла, что лучше помалкивать.

Ответить решился Эрмалион.

– Все в порядке, ректор Туре, – произнес он, вытирая капельку крови с губы. – Мы просто разговаривали.

Похоже, Джек тоже не собирался раздувать скандал, потому что согласился.

– Да, все верно, ректор Туре. У нас обычный разговор двух магов.

Естественно, Освальд Туре не идиот, и втемяшить ему эту чушь нереально – видно же, как снисходительно смотрит. Вроде, какие вы еще дети, если думаете, что можно вот так. Думала, сейчас отчитает их, наорет, вызовет…, кого положено вызывать в магических академиях при нарушении?

Но он произнес довольно спокойно:

– Понимаю, адепты, когда молодая кровь кипит, решать вопросы хочется только с помощью магии и кулаков. Лишь со временем приходит осознание, что лучшая драка та, которой удалось избежать. И все же, прошу вас воздержаться от подобных проявлений в стенах Бикелови. В противном случае, мне придется принять меры. На первый раз ограничимся предупреждением. Но повторять не рекомендую.

На последних фразах он выразительно посмотрел на эльфа, и мне показалось, эльф едва заметно кивнул. Кажется, все в столовой поняли, что это все не шутки и играть на нервах ректора очень плохая идея. Во всяком случае, я подумала именно так.

Джек кивнул гораздо заметнее.

– Да, конечно, ректор Туре. Можете не беспокоиться, имущество Бикелови от меня не пострадает. Можете быть уверены.

Эрмалион уже снова приобрел прежнюю непроницаемость.

– Поддерживаю, – коротко согласился он.

В воздухе пахло недосказанностью. Джек дал изворотливое обещание, которое поддержал эльф, и если даже я это заметила, то ректор со своим многолетним (а может, многовековым?!) опытом – тем более. Но, к моему удивлению, ничего по этому поводу не сказал, только произнес, одарив обоих очередным пронизывающим взглядом:

– Буду иметь в виду, дорогие адепты. И помните, в нынешних условиях нужно соблюдать меры безопасности и пользоваться магией как можно меньше. Кто знает, кого она может привлечь с помощью красного агносиса, который неизвестно, в чьих руках.

– Мы понимаем, – почти хором ответили Джек и Эрмалион, кинув друг на друга яростные взгляды.

– Похвально, – резюмировал ректор. – В таком случае, надеюсь, я могу спокойно поужинать, не беспокоясь, что придется разнимать двух обезумевших магов.

Все промолчали. Что тут скажешь? А ректор Туре, все такой же прямой и мощный, развернулся и пересек общую комнату-гостиную, скрывшись в другой арке.

Меня внутри потряхивало, хотя вообще-то ничего не сделала. Но почему-то осталось стойкое ощущение, что глава Бикелови только что прервал что-то очень неприятное. Я так и сидела, как изваяние, впившись пальцами в корпус гитары.

Оцепенение мое нарушил голос Джека.

– Фух, пронесло, – сказал он и наклонился ко мне. – Гитару отдашь? А то как-то слишком сильно ее сжимаешь.

С трудом соображая, я позволила отлепить от себя гитару. Джек перехватил гриф и погладил любовно по корпусу.

– Мой шестиструнный самурай, – проговорил он, закидывая ремень от нее на плечо. – Шикарный инструмент. Ибанез, заряженный магией звука, это тебе не какой-нибудь эльф-переросток.


Я все еще пребывала в некотором оцепенении и сведения о «шестиструнном самурае» пропустила мимо ушей, тем более для меня они прозвучали как абракадабра.

– Ты как? – продолжил Джек и сел на кресло за наш столик. – Остроухий сильно напугал?

Дар речи, к счастью, начал возвращаться, а с ним и способность связно мыслить.

– Остроухий? – переспросила я, голос, как назло, предательски дрогнул. – Меня больше напугал ты.

Лицо рыжего Джека вытянулось от удивления.

– Я? Серьезно? Ну, прости, не хотел.

– И дребезжание… – продолжила я, вспоминая ощущения от гула, который буквально проникал во внутренности. – Больно было.

Выражение лица Джека стало виноватым, он развел руками и повторил:

– Ну, прости. Ты просто была на пути звуковой волны. Звук, музыка – это моя магия. Я же бард. Очень не хотелось, чтобы ты попала в лапы к остроухому придурку.

Сказанное стоило еще переварить. Звуковая волна, магия, остроухий придурок… Начну с последнего.

– Ну, он жутковатый, – согласилась я. – И нес какую-то ерунду. Но вряд ли бы стал мне вредить при всех.

– Да я вообще не понимаю, с чего он к тебе подошел, если честно, – проговорил рыжий Джек, а я подумала, что мы впервые более-менее сносно разговариваем. – Эльфы общаются только с себе подобными и с преподами. Остальные им неинтересны. А, ну еще со стихийными магами. Но сейчас в Бикелови ни одного.

Голова снова медленно пошла кругом.

– У вас еще и стихийные есть? – поинтересовалась я.

Джек кивнул.

– Угу. Один. Виктор Васервальд. Но он в отъезде в Виридию. Семейные дела вроде.

– Ясно… – протянула я растерянно.

Как-то слишком много произошло за последний час, и вообще – за весь день. Требуется перезагрузка, иначе просто обалдею от всего этого. И так стараюсь изо всех сил принимать реальность максимально спокойно и адекватно. Насколько это получается.

Агава, которая все это время сидела неподвижно, как пень, наконец, пришла в себе и выдохнула:

– Обалдеть! Превеликие томаты! Сейчас, вообще, что было?! Эрмалион, Джек, ректор! Тиффани, ты кто такая?!

Ее фиолетовые глаза сверкнули, взгляд впился в меня, даже стало как-то неуютно. Покосилась по сторонам и поняла – а ведь на меня пялятся почти все. Замечательно, Тиффани, квест под названием «оставаться незаметной» провален. Впрочем, я не то чтобы сильно старалась, но теперь вся Бикелови обо мне знает.

Агава все еще ждала ответа, Джека он, кажется, тоже интересует – подпер кулаком щеку и вопросительно улыбается. Причем улыбка снова самодовольная и озорная. Вот же шут павлинский.

Пришлось проговорить:

– Да я… никто. Обычная.

– Да конечно! – фыркнула Агава и ревниво покосилась на рыжего. – К обычным барды в комнату не вламываются, а эльфы Ильвиндора не подходят познакомиться.

– Знакомством это сложно назвать, – заметила я. Тон Агавы почему-то заставлял испытывать угрызения совести. Хотя почему? Я ведь ни в чем не виновата.

– Называй, как хочешь, – сказала она. – Но я о таком никогда не слышала. Помяни мои лепестки, Эрмалион еще нарисуется.

Хотела сказать, что не боюсь, пусть это на самом деле и не совсем правда, но Джек опередил:

– Пускай. Я его встречу.





Глава 11




Это заявление я восприняла неоднозначно. С одной стороны, конечно, очень льстит такое внимание, с другой – не слишком ли он много на себя берет? Хотя, в любом случае, Джеку я благодарна. Не знаю, чем бы кончилось дело, если бы он не вмешался. Есть в этом эльфе что-то пугающее. Может, конечно, это все после рассказов Агавы, но в моем положении лучше перестраховаться, чем недостраховаться.

И все же демонстрировать рыжему, что я тут же готова упасть ему в объятия, совершенно не собиралась. Поэтому, когда с ужином покончили и пошли обратно к этому «расчудесному» левиту, а Джек пожелал нас проводить, я сказала:

– Спасибо, но лучше мы сами.

Спровадить его оказалось не так просто.