* * *


Ни один из зарегистрированных на имя Станислава Георгиевича Лисицына телефонов не отвечал, поэтому Шварц позвонил в офис фирмы, учредителем которой числился Лисицын. Там ему ответили. Женский голос.

— Станислав Георгиевич в отъезде.

Сейчас положит трубку.

— Слушайте меня внимательно! — сказал Шварц. — Важная информация для Станислава Георгиевича! Касательно его безопасности! Это не шутка! Свяжитесь с ним немедленно! Сообщите о моём звонке! Я перезвоню вам через тридцать минут.

Он думал, что придётся ждать эти тридцать минут, но женщина вдруг сказала:

— Секундочку! Я вас соединяю!

Сначала заиграла музыка, потом, секунд через тридцать, в трубке послышался мужской голос:

— Алло!

— Станислав Георгиевич? — выпалил Шварц.

— Нет, это не Станислав Георгиевич.

— Мне нужен…

— Он в отъезде, — перебил мужчина.

— Позвоните…

— Ни в коем случае, — снова перебил собеседник. — Покуда я не выясню, в чём дело. Я — заместитель господина Лисицына, его правая рука. Обычно я решаю все вопросы и только после докладываю шефу. Вы бы подъехали…

— Ещё чего! — не проявил энтузиазма Шварц.

— Вопрос, как мне тут сообщили, достаточно серьёзный, — рассудительно сказал мужчина. — По телефону подобное не обсуждают.

В принципе, он был прав, конечно. Да и чем Шварц рисковал? Ничем. Не столкуются — уйдёт, и все дела.

— Где встретимся? — спросил Шварц.

— Можете прямо в офис к нам подъехать, — предложил собеседник.

Продиктовал адрес. Адрес совпал с тем, который Шварц разыскал в базе данных. В районе Таганки. Не так уж далеко.





* * *


Собеседником Шварца оказался сухопарый мужчина лет пятидесяти. Он был облачён в недорогой костюм, какие носят мелкие чиновники, и столь же неказист был его галстук. Взгляд у мужчины был плавающий — не перехватишь, как ни старайся.

— Константин Фёдорович, — представился он.

В офисе, как показалось Шварцу, было безлюдно. Даже секретарши не было в приёмной. То ли день рабочий уже закончился, то ли осторожный Константин Фёдорович на всякий случай выпроводил нежелательных свидетелей. Шварц успокоился и к нему вернулась утраченная было уверенность.

— Я слушаю вас, — сказал Константин Фёдорович и взгляд его поплыл по кабинету, не останавливаясь ни на чём.

Шварц придвинул к себе лист бумаги, взял ручку, написал:

НА ЛИСИЦЫНА БУДЕТ ПОКУШЕНИЕ

Развернул лист так, чтобы собеседнику было удобнее читать.

— Что там написано? — подслеповато всмотрелся Константин Фёдорович. — На Лисицына будет покушение? Да?

Шварц рассмеялся ему в лицо.

— Вы держите меня за идиота? Это какая-то провокация, да? — осведомился он.

Про провокацию — это на тот случай, если Константин Фёдорович действительно записывает их разговор. Шварц сейчас такого им наговорит, что ничего они потом не докажут. Константин Фёдорович всё понял правильно. Усмехнулся. Точно, пишет, гад. Не такой уж это никчёмный червячишко в сером непотребном пиджачке. С ним надо ухо востро держать.

Шварц написал:


ЗНАЮ КТО

Ниже добавил:

ЗНАЮ КОГДА

Откинулся на спинку кресла и выразительно посмотрел на собеседника. Мол, заинтересовало это вас или не будем время тратить и я пойду?

— Мне нужно сделать звонок, — сказал Константин Фёдорович. — Это займет минуту или две, не больше. Ожидайте меня здесь.

Он вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Шварц тотчас схватил со стола зажигалку, которую давно заприметил, и поджёг бумажный лист со своими каракулями. Дал ему сгореть, потом положил между двумя чистыми листами бумаги и скомкал, превращая в труху. Вот так! И никаких следов!

Константин Фёдорович отсутствовал минут пять. Шварц уже занервничал. Наконец, собеседник вернулся. Сел на прежнее место. Их снова разделял стол. Константин Фёдорович обнаружил отсутствие листа с записями и сразу догадался, почему в кабинете пахнет горелой бумагой. Шварц ждал. Наверняка этот хмырь переговорил со своим шефом и получил инструкции. Теперь будет стараться вытянуть из Шварца как можно больше информации. Только Шварц им больше ничего не скажет, пока они не обсудят финансовую сторону вопроса. Всё, о чем он упомянул в своих записях пять минут назад, стоит немалых денег. За бесплатно такую информацию сольёт только круглый идиот. Он — хозяин положения. Он будет диктовать условия этим уродам.

— Да, это правда, — тихим голосом произнёс Константин Фёдорович. — Китайгородцев. Шестнадцатое ноября.

Шварц не сразу сообразил, что это информация по его записям. Прямо по пунктам. Шварц почувствовал себя человеком, в ночном клубе не прошедшим фейс-контроль. Он думал, что крутой и что имеет право, а ему сказали, что он полное дерьмо. Иди, мальчик, оттянись в «Макдональдсе», там тоже иногда бывает круглосуточно. И пускают туда всех. Даже таких, как ты. Обидно, блин. И очень стыдно. Что за непруха вдруг такая? Чем провинился Шварц?

— Но есть тема, которая действительно нам интересна, — с невозмутимым видом произнёс Константин Фёдорович. — И вот за это мы можем заплатить. Если вы знаете, где искать Китайгородцева.

Глянул вопросительно на собеседника. Шварц собирался с мыслями. Как бы ему не лажануться снова. Сказать, что знает — это полная туфта. Ищи-свищи теперь того Китайгородцева. Надо говорить не о том, что знает, где Китайгородцев, а о том, что знает, где тот был. Совсем недавно. И оттуда можно было бы начать поиск. Такая информация тоже стоит денег, зато ответственности никакой. Главное — не обещать, что он доставит им Китайгородцева на блюдечке.

— Я видел его сегодня утром, — сообщил Шварц. — Не факт, что он до сих пор отсиживается там. Но место покажу.

— Москва? — заинтересовался собеседник.

Шварц взял выразительную паузу. Константин Фёдорович всё понял. Точно, это не дурак.

— Вот это уже можно обсуждать, — кивнул он. — Станислав Георгиевич скоро будет здесь.

Поднял трубку, сказал коротко:

— Зайдите.

Шварц запоздало встрепенулся. В кабинет вошли два здоровяка. Ловушка.

— Вам это ничем не угрожает, — поспешил успокоить Шварца Константин Фёдорович. — Мы с вами по-прежнему на равных, и мы будем с вами договариваться, а не ссориться.

Вот урод! Кого он хочет обмануть? Шварца?





* * *


Предчувствие не обмануло Шварца. Когда спустя полтора часа распахнулась дверь и в кабинет стремительно вошёл мужчина в роскошном, но несколько помятом и местами даже растерзанном пальто, у Шварца сжалось сердце. Потому что вошедший окатил его таким взглядом, каким смотрят на подопытного кролика.

Константин Фёдорович при появлении шефа постарался сделаться совсем уж незаметным. Даже посерел ещё пуще прежнего, такое складывалось впечатление. Он поздоровался с Лисицыным так тихо, что никто его приветствия, кроме него самого, наверное, не услышал.

Лисицын сделал едва уловимый жест рукой. Понятливый Константин Фёдорович тотчас освободил занимаемое им кресло. В это кресло плюхнулся Лисицын. Он был похож на путника, сделавшего кратковременный привал.

— Вы можете идти, — сказал Лисицын заместителю, а сам не сводил глаз со Шварца.

Шварц тоже с удовольствием ушёл бы. Да кто же ему позволит!

Константин Фёдорович с готовностью выскользнул за дверь. Теперь в кабинете оставались Станислав Георгиевич, двое его охранников, больше похожих на громил, и Шварц — один против них. Ни о каких деньгах тут лучше даже не заикаться, понял Шварц. Вопрос — останется ли в неприкосновенности башка. Взгляд у Лисицына такой, что сразу же понятно: для него человеческая жизнь не стоит ничего.

— Поехали, покажешь, — спокойно сказал Лисицын.

И от этого его спокойствия Шварца почему-то бросило в озноб.





* * *


В доме у дяди Стёпы было тихо и свет везде погашен.

— Собака у него есть? — спросил Станислав Георгиевич.