Глава 47. Драконьи яйца
– А! Помощница, – господин Раий посмотрел на Майяри через плечо и опять перевёл взгляд на начерченную на полу печать. – И где изволила шляться весь вчерашний день? Если отрядили в помощь, то будь добра действительно помогать.
Йон устало, но всё же весьма добродушно подмигнул Майяри.
Девушка с сожалением посмотрела на закрытую дверь, за которую её проводили Редий и Аший по приказу харена. Вообще-то она думала остаться в кабинете господина Ранхаша, для неё наверняка нашлась бы уйма дел и там. Но харен едва заметно понимающе улыбнулся и приказал проводить свою помощницу, которая ему всего лишь помощница, на место работы. Щёки окрасились при воспоминании о смутившей и раздосадовавшей её сцене в карете.
Ранним утром Майяри уже ждала харена и господина Шидая у двери, полностью одетая и готовая к поездке в сыск.
– О, Ранхаш, твоя охрана, – пошутил лекарь.
Харен смерил её совершенно невозмутимым взглядом, и Майяри уже приготовилась к тому, что он раздосадовано поморщится и холодно попросит не относиться к нему с жалостью. Она даже отрепетировала речь, чтобы с достоинством ответить, что она ничуть его не жалеет и не беспокоится за него, а просто хочет извиниться за своё раннее поведение поступками. Но оборотень совершенно неожиданно улыбнулся невиданной ранее улыбкой: довольной и немного лукавой.
– Госпожа Майяри, вы готовы ответить мне взаимностью?
Майяри готовилась и к этому. У неё была целая ночь. И, хоть улыбка её несколько обескуражила, она всё же спокойно приподняла брови и ответила:
– Ещё не готова.
– Госпожа Майяри, – харен, казалось, ничуть не опечалился, – вы вчера так плакали, что ваша благосклонность стала очевидной. Пока я готов принять просто ваше признание. Но ещё немного, и я захочу также узнать причины, по которым вы до сих пор молчите. Подумайте, я предлагаю вам хорошую сделку. Вы ещё можете оставить при себе одну из своих трепетно лелеемых тайн.
– Обговорим это в карете, – поторопил их господин Шидай и за спиной сына подмигнул Майяри.
Она сразу поняла, что от неё требуется. Всё же какое облегчение, что её тайну теперь знает господин Шидай. Он точно что-нибудь придумает.
– Харен, я же сегодня сопровождаю вас? – стоило только дверке захлопнуться, и Майяри торопливо, лишь бы отвлечь от прежней темы, задала вопрос.
– Нет.
– Нет? Почему?
– Потому что вам нужно заниматься печатью, – невозмутимо ответил харен.
Печать её сейчас интересовала меньше всего, но высказаться Майяри не успела.
– Будь я вашим возлюбленным, вы бы могли не послушаться меня и сделать по-своему, – продолжил оборотень, – но вы моя помощница и, значит, займётесь печатью, верно?
Майяри растерянно посмотрела на господина Шидая, и тот ответил ей обескураженным взглядом. Харен же поёрзал на месте, тихо вздохнул и вытянул левую ногу.
– Болит, – с достоинством пожаловался он.
Майяри показалось, что она услышала щелчок захлопываемой ловушки.
Если бы ей кто-то ещё месяц назад сказал, что харен ради достижения цели пойдёт на такие методы, она бы перестала общаться с этим идиотом.
– Простите, мастер, – повинилась Майяри и раскрыла саквояж. – Но я кое-что нашла, и мне потребовалось время, чтобы достать записи.
– У тебя по лицу видно, что искала упорно, – весело поморщился Йон.
По его лицу и лицу мастера тоже было заметно, что если они и спали, то это была коварная случайность.
– Ну посмотрим, что там у тебя, – не оглядываясь, проворчал мастер. – Иди сюда.
Майяри вытащила шкатулку и, приблизившись, опустилась на пол.
Печать была нарисована частями. Как сохранилась, так её и перенесли на пол подземной лаборатории сыска. Но Майяри почти сразу заметила несколько новых символов, и азарт, утухший после вчерашних событий, опять затеплился.
– Что это?
– Уссешский алфавит, – неохотно отозвался мастер. – Очень древняя штука, ей уже более двенадцати тысячелетий никто не пользуется. Это один из прародителей нынешних самых распространённых алфавитов, таких, как игнайский и сыйский. Очень несовершенный, как и всё изначальное. В дворцовой библиотеке сохранился только в переписанных книгах. Почти уверен, что он тут использовался. Вот здесь, – он ткнул в печать, – сохранились бубенцы.
Бубенцами он назвал три кружочка, рачьими глазами торчащих над одним из знаков.
– У круга слишком широкая пространственная ориентация, а тут их три. Я сперва решил, что это два отдельных символа, но больно уж близко они бы тогда стояли друг к другу. Понять бы теперь, как всю эту мешанину увязать…
– Смотрите! – Майяри в возбуждении вытащила из шкатулки книгу с лекарскими печатями, едва ли не отбросила её и достала сильно навощённые, чтобы время не изъело, листы. – Вот здесь, – она в свою очередь ткнула в печать, – тоже осталась часть странного символа. Я перерыла всю школьную библиотеку и нашла упоминание о чём-то похожем в рассуждениях… не помню кого, но неважно! Это алфавит хайрена Игренаэша. Насилу умолила хайнеса, – девушка перешла на шёпот. – Мне его скоро возвращать, так что надо успеть изучить. Особенность этого алфавита в том, что он не смысловой, а буквенный…
–… и из него можно складывать разные смысловые конструкции, – закончил за неё мастер. Лицо его просветлело, усталость исчезла из глаз, и они засияли. – Ай да помощница!
– Значит это точно «ежа»! – Йон возбуждённо пририсовал многолапую звезду. – Точно она, как я и говорил. Теперь её можно увязать!
Господин Раий окинул молодёжь ликующим взором и выдохнул:
– Молодцы, балбесы!
Майяри и Йон обменялись горделивыми восторженными взглядами.
– Чтоб выучили! – мастер ткнул в навощённые страницы пальцем, и ученики начали торопливо их растаскивать.
– Господин Шидай, какой ещё дракон? – Майяри недовольно посмотрела на лекаря, который вытащил её из подземелья под предлогом, что ей нужно разобраться с каким-то драконом.
Несмотря на то, что они вроде определили, какие алфавиты использовались при создании печати, сложить из них что-то вменяемое не получалось. Не совсем было понятно прежнее предназначение печати, они могли строить только догадки и на этих догадках создать что-нибудь совершенно другое. И господин Шидай явился как раз в разгар бурного спора.
– Обиженный, – отозвал тот. – А вообще нам поговорить надо. Без ушей.
Редий и Аший покладисто исчезли.
– Благо хоть предлог на улицу выйти есть.
Пламя исследовательского энтузиазма поугасло, и Майяри заспешила следом за мужчиной.
Вышли они во двор сыска, и господин Шидай тут же направился к одинокой тумбе, на которой стояла каменная чаша. Для цветов, что ли? Погода была светлая, солнечная. В воздухе разливалось тепло, даже земля немного подсохла, хотя кое-где в тени ещё лежали грязные сугробы. Лекарь встал лицом к тумбе и знаком велел Майяри встать сбоку от него.
– Чтоб из окон никто по губам не прочитал. Сыскари – народ любопытный. Рассказывай давай про этого своего мужа.
Майяри занервничала.
– Не тяни.
– Да что рассказывать-то? Это был уговор между моим дедом и главой одной из общин сумеречных хаггаресов. Дед хотел добраться до Книги Знаний, и я теперь могу его понять. Там такое… А… мой муж, – девушка скривилась, – хотел, чтобы его дети обладали и силой хаги, и умениями хаггаресов. И на малое он рассчитывать не был готов, ему была нужна сильная жена. Только вот они оба пытались обмануть друг друга. Дед прекрасно знал о печати Недотроги, а… мой муж явно не планировал отдавать Книгу, правда, я не знаю, как именно он хотел обмануть деда. Но по итогу обманула всех я.
– Ни книги, ни жены, да?
Майяри кивнула.
– Вот же Тёмные, – Шидай приветливо улыбнулся проходящим мимо сыскарям. – Как же ты за Виидаша собиралась выйти?
– Ну, – Майяри опустила голову, – мне казалось, что наша любовь справится со всем. Я впервые любила. Да и свадьбу мы думали сыграть после окончания школы. До третьего месяца осени я бы как-нибудь дотянула, а там и срок бы вышел.
– Виидаш не знал?
Майяри отрицательно качнула головой.
– Это ужасно нечестно!
Девушка пристыженно понурилась и не стала оправдываться, говорить, что она думала рассказать… Не рассказала же.
Глава 47. Драконьи яйца
– А! Помощница, – господин Раий посмотрел на Майяри через плечо и опять перевёл взгляд на начерченную на полу печать. – И где изволила шляться весь вчерашний день? Если отрядили в помощь, то будь добра действительно помогать.
Йон устало, но всё же весьма добродушно подмигнул Майяри.
Девушка с сожалением посмотрела на закрытую дверь, за которую её проводили Редий и Аший по приказу харена. Вообще-то она думала остаться в кабинете господина Ранхаша, для неё наверняка нашлась бы уйма дел и там. Но харен едва заметно понимающе улыбнулся и приказал проводить свою помощницу, которая ему всего лишь помощница, на место работы. Щёки окрасились при воспоминании о смутившей и раздосадовавшей её сцене в карете.
Ранним утром Майяри уже ждала харена и господина Шидая у двери, полностью одетая и готовая к поездке в сыск.
– О, Ранхаш, твоя охрана, – пошутил лекарь.
Харен смерил её совершенно невозмутимым взглядом, и Майяри уже приготовилась к тому, что он раздосадовано поморщится и холодно попросит не относиться к нему с жалостью. Она даже отрепетировала речь, чтобы с достоинством ответить, что она ничуть его не жалеет и не беспокоится за него, а просто хочет извиниться за своё раннее поведение поступками. Но оборотень совершенно неожиданно улыбнулся невиданной ранее улыбкой: довольной и немного лукавой.
– Госпожа Майяри, вы готовы ответить мне взаимностью?
Майяри готовилась и к этому. У неё была целая ночь. И, хоть улыбка её несколько обескуражила, она всё же спокойно приподняла брови и ответила:
– Ещё не готова.
– Госпожа Майяри, – харен, казалось, ничуть не опечалился, – вы вчера так плакали, что ваша благосклонность стала очевидной. Пока я готов принять просто ваше признание. Но ещё немного, и я захочу также узнать причины, по которым вы до сих пор молчите. Подумайте, я предлагаю вам хорошую сделку. Вы ещё можете оставить при себе одну из своих трепетно лелеемых тайн.
– Обговорим это в карете, – поторопил их господин Шидай и за спиной сына подмигнул Майяри.
Она сразу поняла, что от неё требуется. Всё же какое облегчение, что её тайну теперь знает господин Шидай. Он точно что-нибудь придумает.
– Харен, я же сегодня сопровождаю вас? – стоило только дверке захлопнуться, и Майяри торопливо, лишь бы отвлечь от прежней темы, задала вопрос.
– Нет.
– Нет? Почему?
– Потому что вам нужно заниматься печатью, – невозмутимо ответил харен.
Печать её сейчас интересовала меньше всего, но высказаться Майяри не успела.
– Будь я вашим возлюбленным, вы бы могли не послушаться меня и сделать по-своему, – продолжил оборотень, – но вы моя помощница и, значит, займётесь печатью, верно?
Майяри растерянно посмотрела на господина Шидая, и тот ответил ей обескураженным взглядом. Харен же поёрзал на месте, тихо вздохнул и вытянул левую ногу.
– Болит, – с достоинством пожаловался он.
Майяри показалось, что она услышала щелчок захлопываемой ловушки.
Если бы ей кто-то ещё месяц назад сказал, что харен ради достижения цели пойдёт на такие методы, она бы перестала общаться с этим идиотом.
– Простите, мастер, – повинилась Майяри и раскрыла саквояж. – Но я кое-что нашла, и мне потребовалось время, чтобы достать записи.
– У тебя по лицу видно, что искала упорно, – весело поморщился Йон.
По его лицу и лицу мастера тоже было заметно, что если они и спали, то это была коварная случайность.
– Ну посмотрим, что там у тебя, – не оглядываясь, проворчал мастер. – Иди сюда.
Майяри вытащила шкатулку и, приблизившись, опустилась на пол.
Печать была нарисована частями. Как сохранилась, так её и перенесли на пол подземной лаборатории сыска. Но Майяри почти сразу заметила несколько новых символов, и азарт, утухший после вчерашних событий, опять затеплился.
– Что это?
– Уссешский алфавит, – неохотно отозвался мастер. – Очень древняя штука, ей уже более двенадцати тысячелетий никто не пользуется. Это один из прародителей нынешних самых распространённых алфавитов, таких, как игнайский и сыйский. Очень несовершенный, как и всё изначальное. В дворцовой библиотеке сохранился только в переписанных книгах. Почти уверен, что он тут использовался. Вот здесь, – он ткнул в печать, – сохранились бубенцы.
Бубенцами он назвал три кружочка, рачьими глазами торчащих над одним из знаков.
– У круга слишком широкая пространственная ориентация, а тут их три. Я сперва решил, что это два отдельных символа, но больно уж близко они бы тогда стояли друг к другу. Понять бы теперь, как всю эту мешанину увязать…
– Смотрите! – Майяри в возбуждении вытащила из шкатулки книгу с лекарскими печатями, едва ли не отбросила её и достала сильно навощённые, чтобы время не изъело, листы. – Вот здесь, – она в свою очередь ткнула в печать, – тоже осталась часть странного символа. Я перерыла всю школьную библиотеку и нашла упоминание о чём-то похожем в рассуждениях… не помню кого, но неважно! Это алфавит хайрена Игренаэша. Насилу умолила хайнеса, – девушка перешла на шёпот. – Мне его скоро возвращать, так что надо успеть изучить. Особенность этого алфавита в том, что он не смысловой, а буквенный…
–… и из него можно складывать разные смысловые конструкции, – закончил за неё мастер. Лицо его просветлело, усталость исчезла из глаз, и они засияли. – Ай да помощница!
– Значит это точно «ежа»! – Йон возбуждённо пририсовал многолапую звезду. – Точно она, как я и говорил. Теперь её можно увязать!
Господин Раий окинул молодёжь ликующим взором и выдохнул:
– Молодцы, балбесы!
Майяри и Йон обменялись горделивыми восторженными взглядами.
– Чтоб выучили! – мастер ткнул в навощённые страницы пальцем, и ученики начали торопливо их растаскивать.
– Господин Шидай, какой ещё дракон? – Майяри недовольно посмотрела на лекаря, который вытащил её из подземелья под предлогом, что ей нужно разобраться с каким-то драконом.
Несмотря на то, что они вроде определили, какие алфавиты использовались при создании печати, сложить из них что-то вменяемое не получалось. Не совсем было понятно прежнее предназначение печати, они могли строить только догадки и на этих догадках создать что-нибудь совершенно другое. И господин Шидай явился как раз в разгар бурного спора.
– Обиженный, – отозвал тот. – А вообще нам поговорить надо. Без ушей.
Редий и Аший покладисто исчезли.
– Благо хоть предлог на улицу выйти есть.
Пламя исследовательского энтузиазма поугасло, и Майяри заспешила следом за мужчиной.
Вышли они во двор сыска, и господин Шидай тут же направился к одинокой тумбе, на которой стояла каменная чаша. Для цветов, что ли? Погода была светлая, солнечная. В воздухе разливалось тепло, даже земля немного подсохла, хотя кое-где в тени ещё лежали грязные сугробы. Лекарь встал лицом к тумбе и знаком велел Майяри встать сбоку от него.
– Чтоб из окон никто по губам не прочитал. Сыскари – народ любопытный. Рассказывай давай про этого своего мужа.
Майяри занервничала.
– Не тяни.
– Да что рассказывать-то? Это был уговор между моим дедом и главой одной из общин сумеречных хаггаресов. Дед хотел добраться до Книги Знаний, и я теперь могу его понять. Там такое… А… мой муж, – девушка скривилась, – хотел, чтобы его дети обладали и силой хаги, и умениями хаггаресов. И на малое он рассчитывать не был готов, ему была нужна сильная жена. Только вот они оба пытались обмануть друг друга. Дед прекрасно знал о печати Недотроги, а… мой муж явно не планировал отдавать Книгу, правда, я не знаю, как именно он хотел обмануть деда. Но по итогу обманула всех я.
– Ни книги, ни жены, да?
Майяри кивнула.
– Вот же Тёмные, – Шидай приветливо улыбнулся проходящим мимо сыскарям. – Как же ты за Виидаша собиралась выйти?
– Ну, – Майяри опустила голову, – мне казалось, что наша любовь справится со всем. Я впервые любила. Да и свадьбу мы думали сыграть после окончания школы. До третьего месяца осени я бы как-нибудь дотянула, а там и срок бы вышел.
– Виидаш не знал?
Майяри отрицательно качнула головой.
– Это ужасно нечестно!
Девушка пристыженно понурилась и не стала оправдываться, говорить, что она думала рассказать… Не рассказала же.