— Не идеальная, но нормальная.
— Да, тебя сложно назвать обычной, — соглашается он.
— Со мной много проблем, Доминик.
— Мне ли не знать. Но мы уже обсуждали это множество раз. Ты моя женщина, Шарлин. Я давно так решил. А что решишь ты?
Доминик достает из кармана коробочку, и я знаю, что там кольцо. Но я не позволяю ему ее открыть, накрываю его ладонь своей.
Потому что я не могу ответить «да», пока между нами не все честно.
— Давай вернемся к этому вопросу после того, как разберемся с Кампалой, Хантером и старейшинами. — Доминик колеблется, и я добавляю: — Пожалуйста.
Он кивает, и коробочка возвращается в карман.
— Вернемся, — обещает мой волк, но я чувствую его разочарование.
Не только его.
Собственное тоже чувствую.
Разочарование в себе самой.
ГЛАВА 13
Возвращаясь к гостям, пришлось нацепить на лицо улыбку. Да, это были мои близкие. Моя стая. Но я не собиралась посвящать их в сложности наших отношений с Домиником. Хватит и того, что папа своим желанием защитить меня сделал то, что сделал. А мама только подлила масла в огонь:
— Ты теперь вообще не появляешься в магазине?
— Пока нет. Мой доктор сказал, что на ранних сроках мне необходимы покой и чистый воздух. Поэтому Доминик привез меня сюда.
— Это правильно, — говорит мама. — Шарлин с детства страдает гиперответственностью и всегда берет на себя больше, чем может унести.
— Возможно, позже мы сможем вернуться в городской дом Доминика.
Когда за мной перестанут охотиться все, кому я мешаю своим существованием. Хотя я уже так не уверена в том, что перестанут.
Оставят ли нас когда-нибудь в покое?
От мрачных мыслей меня отвлекает стук каблуков, а следом дверь распахивается и в комнате появляется Венера.
— Всем добрый вечер. Прошу прощения, что опоздала. Меня задержали непредвиденные обстоятельства.
Она вовремя, очень вовремя. Я искренне улыбаюсь ей.
— Привет.
— Рад, что ты приняла наше приглашение, — говорит Доминик.
«Наше» не остается незамеченным. Кажется, родители от него в восторге. Особенно после обещания жениться на мне. Что любопытно, потому что они всегда были против Дэнвера. Мама так вообще переносила мнение о моем бывшем на всех вервольфов. Но не сейчас. Сейчас Доминик не дает мне работать и всячески обо мне заботится, и поэтому он мамин герой. Она улыбается Доминику и с любопытством рассматривает Венеру.
— Благодарю, альфа, Чарли.
Волчица занимает свое место за столом, и я представляю ее своим родителям — они единственные, с кем она не знакома.
Вечер продолжается, и тон, как хозяин дома, задает Доминик. Несмотря на то что я вернулась без кольца на пальце, он развлекает гостей, шутит, отвечает на вопросы родителей о будущем и на вопросы Сая об альфах. Я в очередной раз убеждаюсь, что в качестве мужа, партнера, отца моего ребенка он безупречен. Эта мысль заставляет меня поколебаться, но только на мгновение. Потом я вспоминаю, что и почему делаю.
Остальным гостям тоже было весело, даже вервольфы держались расслабленно. Близнецы разговорились с Лолой и, судя по ее смеху, окончательно ее покорили. Клара общалась мало, но поддерживала общее настроение улыбкой.
Венера, как всегда, безукоризненно выглядела, в строгом платье винного цвета, с идеальным макияжем и укладкой, но даже я видела или скорее чувствовала, что с ней что-то не так. Обычно спокойная девушка сегодня была какая-то нервная и дерганая. А еще Венера — всегда собранная и внимательная — отвечала невпопад.
После десерта и очередного такого «невпопад» я поднялась:
— Я покину вас на время. Венера, составишь мне компанию?
Судя по тому, как долго она не решалась последовать за мной, я уже почти решила, что волчица откажется. Но в конце концов Венера поднялась.
Я не собиралась обсуждать это там, где нас могут подслушать, поэтому предложила ей подняться наверх.
Доминик догнал нас в коридоре, подхватил под локоть.
— Шарлин, — это прозвучало настолько предупреждающе, что не понять намек было невозможно.
— Ты же не думаешь, что мы будем говорить про Хантера? Твой приказ все еще на мне.
— Если ты не хочешь, чтобы я изгнал Венеру из стаи, вы точно не станете его обсуждать.
Девушка вздрагивает, и мне хочется его покусать.
— Я думаю, что нам найдется что обсудить, — говорю холодно, а когда мы с Венерой оказываемся в моей спальне, интересуюсь:
— Что тебя задержало?
— Я не хотела приходить.
— Почему?
— Мне было стыдно. Стыдно за то, что я тогда сделала.
— А что ты сделала?
— Из-за моих слов про Хантера Бичэма ты поссорилась с Домиником. Я не должна была вмешиваться в ваши отношения, не должна была упоминать Хантера.
— Не должна была, — соглашаюсь я. — Как и защищать Одри.
— И это причина, по которой я здесь.
Это интересно. Очень интересно. Поэтому я вопросительно смотрю на Венеру.
Она присаживается на диван и делает глубокий вдох, прежде чем начать:
— Ты уже знаешь, что мы выросли в одной стае. Я, Одри и Джин были единственными девочками, поэтому с детства дружили. Играли в куклы, бегали по лесу, в общем, были неразлейвода. С Одри больше, потому что мы с ней были ближе по возрасту, к тому же Джин… она…
— Не слишком умная, — подсказываю я.
— Я хотела сказать, говорит, что думает, — хмыкает Венера, — но в детстве было хуже — ей ничего нельзя было доверить, любой секрет сразу же передавался Кристине, их матери.
Я была единственным ребенком в семье, и подружек мне заменяли книги. Поэтому всегда завидовала тем, у кого были братья и сестры. Наверное, интересно жить в таком поселении, где много детей и где родители спокойно отпускают погулять. Мой волчонок будет таким же. Играть с другими маленькими вервольфами.
— Мы с Одри были больше сестрами, чем она и Джин, — продолжает Венера. — Увлекались модой, даже в детстве мечтали открыть свой магазин, обещали друг другу, что станем подружками невесты. И Одри сдержала свое обещание: когда я выходила замуж, она организовала девичник, помогала мне во всем. Но потом…
Она замолчала, сцепив руки на коленях до побелевших пальцев и выдавая свое состояние. Так как Венера молчит, я двигаюсь к ней и ободряюще сжимаю ее руки.
— Потом тебя прогнал муж, — говорю тихо.
— Нет. В смысле, да. От меня тогда все отвернулись, будто я испорченный товар, ошибка природы. Все, кроме Одри.
Это неожиданно. Потому что я считала, что бывшая недоневеста Доминика та еще ханжа. А оказывается, нет?
Венера, заметив мое замешательство, грустно улыбается:
— Мой брак с Августом поломал меня, раздавил, а Одри поддержала меня в самый сложный период моей жизни, убедила искать работу. Продолжать жить нормально. Продолжать жить. — Она делает еще один глубокий вдох. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему в тот вечер я встала на ее сторону.
— Нет, не понимаю, — качаю я головой. — Я не понимаю, почему тогда в магазине они с Джин смотрели на тебя не как на подругу. Если Одри не перестала общаться с тобой после твоего развода, значит, вы поругались позже.
— Это случилось из-за Доминика, — признается Венера и тут же торопливо добавляет: — Не в том смысле, о котором ты подумала.
— Я еще не успела ни о чем подумать.
— Это радует. Потому что Одри подумала. Когда я согласилась на предложение Доминика стать помощницей его секретаря, она решила, что он заинтересован во мне как в женщине.
— Она решила, что ты претендуешь на ее место?
— Нет, просто объявила меня предательницей за то, что я сплю с Домиником. — Кажется, наш разговор перешел на какой-то совершенно иной уровень, потому что Венера отбросила смущение и впервые по-настоящему разозлилась: — Но я бы никогда так с ней не поступила, даже если бы была в него влюблена!
— А ты влюблена?
Так, с «отбросила» я поторопилась — кто-то снова поджал хвостик.
— Чарли…
— Просто интересно.
— Да, тебя сложно назвать обычной, — соглашается он.
— Со мной много проблем, Доминик.
— Мне ли не знать. Но мы уже обсуждали это множество раз. Ты моя женщина, Шарлин. Я давно так решил. А что решишь ты?
Доминик достает из кармана коробочку, и я знаю, что там кольцо. Но я не позволяю ему ее открыть, накрываю его ладонь своей.
Потому что я не могу ответить «да», пока между нами не все честно.
— Давай вернемся к этому вопросу после того, как разберемся с Кампалой, Хантером и старейшинами. — Доминик колеблется, и я добавляю: — Пожалуйста.
Он кивает, и коробочка возвращается в карман.
— Вернемся, — обещает мой волк, но я чувствую его разочарование.
Не только его.
Собственное тоже чувствую.
Разочарование в себе самой.
ГЛАВА 13
Возвращаясь к гостям, пришлось нацепить на лицо улыбку. Да, это были мои близкие. Моя стая. Но я не собиралась посвящать их в сложности наших отношений с Домиником. Хватит и того, что папа своим желанием защитить меня сделал то, что сделал. А мама только подлила масла в огонь:
— Ты теперь вообще не появляешься в магазине?
— Пока нет. Мой доктор сказал, что на ранних сроках мне необходимы покой и чистый воздух. Поэтому Доминик привез меня сюда.
— Это правильно, — говорит мама. — Шарлин с детства страдает гиперответственностью и всегда берет на себя больше, чем может унести.
— Возможно, позже мы сможем вернуться в городской дом Доминика.
Когда за мной перестанут охотиться все, кому я мешаю своим существованием. Хотя я уже так не уверена в том, что перестанут.
Оставят ли нас когда-нибудь в покое?
От мрачных мыслей меня отвлекает стук каблуков, а следом дверь распахивается и в комнате появляется Венера.
— Всем добрый вечер. Прошу прощения, что опоздала. Меня задержали непредвиденные обстоятельства.
Она вовремя, очень вовремя. Я искренне улыбаюсь ей.
— Привет.
— Рад, что ты приняла наше приглашение, — говорит Доминик.
«Наше» не остается незамеченным. Кажется, родители от него в восторге. Особенно после обещания жениться на мне. Что любопытно, потому что они всегда были против Дэнвера. Мама так вообще переносила мнение о моем бывшем на всех вервольфов. Но не сейчас. Сейчас Доминик не дает мне работать и всячески обо мне заботится, и поэтому он мамин герой. Она улыбается Доминику и с любопытством рассматривает Венеру.
— Благодарю, альфа, Чарли.
Волчица занимает свое место за столом, и я представляю ее своим родителям — они единственные, с кем она не знакома.
Вечер продолжается, и тон, как хозяин дома, задает Доминик. Несмотря на то что я вернулась без кольца на пальце, он развлекает гостей, шутит, отвечает на вопросы родителей о будущем и на вопросы Сая об альфах. Я в очередной раз убеждаюсь, что в качестве мужа, партнера, отца моего ребенка он безупречен. Эта мысль заставляет меня поколебаться, но только на мгновение. Потом я вспоминаю, что и почему делаю.
Остальным гостям тоже было весело, даже вервольфы держались расслабленно. Близнецы разговорились с Лолой и, судя по ее смеху, окончательно ее покорили. Клара общалась мало, но поддерживала общее настроение улыбкой.
Венера, как всегда, безукоризненно выглядела, в строгом платье винного цвета, с идеальным макияжем и укладкой, но даже я видела или скорее чувствовала, что с ней что-то не так. Обычно спокойная девушка сегодня была какая-то нервная и дерганая. А еще Венера — всегда собранная и внимательная — отвечала невпопад.
После десерта и очередного такого «невпопад» я поднялась:
— Я покину вас на время. Венера, составишь мне компанию?
Судя по тому, как долго она не решалась последовать за мной, я уже почти решила, что волчица откажется. Но в конце концов Венера поднялась.
Я не собиралась обсуждать это там, где нас могут подслушать, поэтому предложила ей подняться наверх.
Доминик догнал нас в коридоре, подхватил под локоть.
— Шарлин, — это прозвучало настолько предупреждающе, что не понять намек было невозможно.
— Ты же не думаешь, что мы будем говорить про Хантера? Твой приказ все еще на мне.
— Если ты не хочешь, чтобы я изгнал Венеру из стаи, вы точно не станете его обсуждать.
Девушка вздрагивает, и мне хочется его покусать.
— Я думаю, что нам найдется что обсудить, — говорю холодно, а когда мы с Венерой оказываемся в моей спальне, интересуюсь:
— Что тебя задержало?
— Я не хотела приходить.
— Почему?
— Мне было стыдно. Стыдно за то, что я тогда сделала.
— А что ты сделала?
— Из-за моих слов про Хантера Бичэма ты поссорилась с Домиником. Я не должна была вмешиваться в ваши отношения, не должна была упоминать Хантера.
— Не должна была, — соглашаюсь я. — Как и защищать Одри.
— И это причина, по которой я здесь.
Это интересно. Очень интересно. Поэтому я вопросительно смотрю на Венеру.
Она присаживается на диван и делает глубокий вдох, прежде чем начать:
— Ты уже знаешь, что мы выросли в одной стае. Я, Одри и Джин были единственными девочками, поэтому с детства дружили. Играли в куклы, бегали по лесу, в общем, были неразлейвода. С Одри больше, потому что мы с ней были ближе по возрасту, к тому же Джин… она…
— Не слишком умная, — подсказываю я.
— Я хотела сказать, говорит, что думает, — хмыкает Венера, — но в детстве было хуже — ей ничего нельзя было доверить, любой секрет сразу же передавался Кристине, их матери.
Я была единственным ребенком в семье, и подружек мне заменяли книги. Поэтому всегда завидовала тем, у кого были братья и сестры. Наверное, интересно жить в таком поселении, где много детей и где родители спокойно отпускают погулять. Мой волчонок будет таким же. Играть с другими маленькими вервольфами.
— Мы с Одри были больше сестрами, чем она и Джин, — продолжает Венера. — Увлекались модой, даже в детстве мечтали открыть свой магазин, обещали друг другу, что станем подружками невесты. И Одри сдержала свое обещание: когда я выходила замуж, она организовала девичник, помогала мне во всем. Но потом…
Она замолчала, сцепив руки на коленях до побелевших пальцев и выдавая свое состояние. Так как Венера молчит, я двигаюсь к ней и ободряюще сжимаю ее руки.
— Потом тебя прогнал муж, — говорю тихо.
— Нет. В смысле, да. От меня тогда все отвернулись, будто я испорченный товар, ошибка природы. Все, кроме Одри.
Это неожиданно. Потому что я считала, что бывшая недоневеста Доминика та еще ханжа. А оказывается, нет?
Венера, заметив мое замешательство, грустно улыбается:
— Мой брак с Августом поломал меня, раздавил, а Одри поддержала меня в самый сложный период моей жизни, убедила искать работу. Продолжать жить нормально. Продолжать жить. — Она делает еще один глубокий вдох. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему в тот вечер я встала на ее сторону.
— Нет, не понимаю, — качаю я головой. — Я не понимаю, почему тогда в магазине они с Джин смотрели на тебя не как на подругу. Если Одри не перестала общаться с тобой после твоего развода, значит, вы поругались позже.
— Это случилось из-за Доминика, — признается Венера и тут же торопливо добавляет: — Не в том смысле, о котором ты подумала.
— Я еще не успела ни о чем подумать.
— Это радует. Потому что Одри подумала. Когда я согласилась на предложение Доминика стать помощницей его секретаря, она решила, что он заинтересован во мне как в женщине.
— Она решила, что ты претендуешь на ее место?
— Нет, просто объявила меня предательницей за то, что я сплю с Домиником. — Кажется, наш разговор перешел на какой-то совершенно иной уровень, потому что Венера отбросила смущение и впервые по-настоящему разозлилась: — Но я бы никогда так с ней не поступила, даже если бы была в него влюблена!
— А ты влюблена?
Так, с «отбросила» я поторопилась — кто-то снова поджал хвостик.
— Чарли…
— Просто интересно.