Уютном коконе сильных объятий.

В абсолютной безопасности.

Не нужно даже открывать глаза, чтобы понять, кто меня обнимает и где я нахожусь. Он очень осторожно поглаживает меня по плечу, и все во мне требует продолжения. Продлить ласку, продлить объятия, дотянуться до его губ и забыться на короткий миг.

Но забыться не получается.

Память предательски нашептывает обо всем случившемся, и остатки сна мгновенно испаряются вместе с желанием что-то продлевать. Поэтому я спихиваю его ладонь с плеча и сажусь.

Дурацкая сила имани.

Дурацкое притяжение к Доминику.

Совершенно дурацкие прогулки во сне!

И так каждое утро. Вот уже третий день подряд я пробираюсь в спальню Доминика. Туда, где меньше всего хотела бы оказаться.

— Шарлин, — он обхватывает меня со спины и прижимает к груди, но я застываю, вся будто леденею, — нам нужно поговорить.

Да мы уже все друг другу сказали. Даже высказали. Поэтому я предпочитаю молчать.

— Ничего не скажешь?

— Недоброго утра, Доминик, и очень злого дня.

— А если серьезно?

— Если серьезно, ты можешь в любой момент использовать свою силу и приказать мне разговаривать с тобой, даже можешь приказать, что именно я должна говорить.

Доминик тихо рычит и откатывается в сторону, а я поднимаюсь и, не оглядываясь, ухожу к себе.

О чем вообще говорить с этим тираном? Я не представляю и представлять не хочу. После вечеринки я, наверное, полночи проревела. Никогда столько не плакала, слезы лились и лились, будто кто-то перевернул целую цистерну. Ревела, пока не уснула. А проснулась рядом с Домиником. Вчера он тоже желал объятий и разговоров. Но я всего лишь снова попросила:

— Отмени приказ.

На что услышала угрюмое:

— Нет.

Больше я не просила, не разговаривала и вообще старалась с ним не пересекаться. Стоило Доминику войти в комнату, я оттуда уходила.

Его это злило. Его это очень злило. Я чувствовала это кожей, всей своей сутью, что всемогущий альфа бесится, видела, как сверкают его глаза всякий раз, когда я встаю и ухожу. Собственные чувства я заперла глубоко-глубоко в душе, чтобы не превратиться в фонтан слез или не начать орать прямо посреди кухни или гостиной. Орать хотелось даже больше, чем плакать. Особенно когда я снова и снова пыталась преодолеть приказ Доминика.

Не получалось. Я так просто отбросила приказ Джейсона, но с внушением Доминика просто не справлялась. Словно сама драная иманская сущность была на его стороне!

Но это не мешало мне пытаться. И вовсе не для звонка Хантеру, как считало это желтоглазое чудовище. Я хотела научиться защитить себя, и, когда самостоятельно сделать это не получилось, я решила обратиться к эксперту.

К моей огромнейшей радости, Клара приехала в пятницу. Я нашла ее в оранжерее с ее «малышами». Она подрезала какой-то высокий куст, который совершенно малышом не выглядел. Я такое растение видела впервые, понятия не имела, что это такое, и в общем-то не стремилась узнать.

— Мы можем поговорить насчет волчьих правил? — Я решила не ходить вокруг да около.

— Спрашивай что угодно.

— Как избавиться от приказа альфы?

Клара приподняла бровь:

— Избавиться?

— Да, от воли, которую он мне навязал.

Теперь волчица напрочь потеряла интерес к кусту.

— Если Доминик сделал это, значит, у него была на то причина.

Кто бы сомневался, что мне так ответят!

— Причина называется слишком раздутое эго.

— Я могу рассказать тебе про волчьи законы, Шарлин, — прищуривается Клара, — но в ваши отношения с альфой вмешиваться не собираюсь.

— Я и не прошу вмешиваться. Просто расскажи, как самостоятельно снять приказ.


— Никак. Отменить приказ может только альфа, который его отдал, или…

Клара осекается, но я замечаю это «или».

— Что-то еще?

— Тебе это вряд ли поможет.

— Но все же.

— Приказ может снять другой альфа, более сильный, возможно, кто-нибудь из старейшин.

М-да. Учитывая, что старейшины меня не любят, просить кого-либо из них по меньшей мере странно. А если вспомнить про Конелла…

— У Конелла не получилось на меня воздействовать.

Вот теперь глаза у Клары становятся большими, а в голос вплетается беспокойство:

— Воздействовать? Старейшина Конелл отдал тебе приказ?

— Пытался.

— Ты сказала об этом Доминику?

— Не успела.

Потому что он не слушает меня. Вернее, не слышит.

— Ты обязана рассказать. Приказы членам других стай — табу и наказуемы.

— То есть своим приказывать можно?

— У альфы есть такое право.

— Вас всех послушать, так Доминик — Владыка и волчьи предки в одном лице! — в сердцах бросила я и оставила Клару с кустом.

Но она догнала меня в гостиной первого этажа, где я смотрела на сугробы за окном и раздумывала над тем, хочу прогуляться или нет.

— Он сделал тебе больно?

— Еще как больно.

— Поговорим об этом?

— Только без лишних ушей. Не против прогуляться?

Учитывая, что лишними сейчас были исключительно уши Доминика, Клара усмехнулась, но больше ни о чем не спрашивала. Только посоветовала:

— Там холодно, оденься потеплее.

Теплой одежды стараниями альфы и его ассистентки было много. Пальто, куртка-пуховик, лыжный костюм, джинсы и свитера. Это не считая шапок, перчаток и шарфов.

Свой выбор я остановила на куртке и пожалела, что не захватила с собой шапку, так как снаружи оказалось действительно холоднее, чем в Крайтоне. Клара тоже набросила на плечи пуховик, и мы направились по расчищенной дорожке в сторону площади.

Несмотря на холод, воздух тут был пьянящий. Такой чистый, свежий. В другой раз я бы с удовольствием наслаждалась прогулкой.

Интересно, почему я продолжаю мерзнуть? Ведь имани мерзнуть не должны, или эта опция от вервольфов не перекочевала?

Я все ждала вопроса от Клары, но она рассказывала про холмы, про сам Морийский лес, про городок вервольфов. Мы дошли до его сердца, поздоровались с Ноа, владельцем кондитерской и кафе, с которым я познакомилась на вечеринке, взяли вкусных булочек и повернули обратно. Отсюда припорошенный снегом особняк напоминал сказочный замок.

— Нравится здесь? — спрашивает Клара.

— Нравилось бы еще больше, не чувствуй я себя пленницей. Не думала, что моя беременность станет такой проблемой.

— Положись на нашего альфу. Он все решит, и скоро сможешь отправиться туда, куда захочешь.

— Ты хотела сказать: куда захочет Доминик. Меня это не устраивает. Не могу, как волчицы. Для меня отношения либо на равных, либо никак.

— У всех разные отношения. Все зависит от того, как их построишь. Зависит от вас двоих. Сейчас же каждый из вас предпочитает обижаться, а не решать проблемы.

— Он отдал мне приказ, — напоминаю я. — Разве так поступают со своими парами?

— Не поступают. В идеальных мирах и в идеальных отношениях. В реальной жизни ошибаются все. Другой вопрос: хочется ли исправлять ошибки, пока не стало слишком поздно?

— Кто-то обещал не вмешиваться в наши отношения с альфой, — напоминаю я. Может, мои слова звучат слишком грубо, но Клара не теряет своего невозмутимого вида.