— А что значит «кто»? — вопросом ответил я.
— Я спросил — кто там?
Продолжаю прикалываться, меня уже не остановишь:
— Тогда и я спрошу — а там кто?
— Тут Джастин, так меня зовут.
— Бибер?
— Нет!
— Может Тимберлейк?
— Да нет же!
— Гейджи?
— Такого не знаю!
— А какого знаешь? Просто мне только эти трое известны, а ты в их число не входишь.
Человек за воротами непонятно выругался и крикнул:
— Мне неинтересно, кого ты знаешь, а кого не знаешь. Я спросил твоё имя!
— Меня точно не Джастин зовут! — крикнул я в ответ.
Снова ругань, а затем вопрос:
— А как?
— По-другому!
Лязг засова, створка ворот приоткрылась, в щель высунулся ствол автомата, а затем вылез его обладатель, полноватый мужик лет сорока, одетый в засаленный спортивный костюм и панаму, состоящую сплошь из заплаток. Рожа у него хоть и загорелая, но по ней отлично видно — европеец.
— Веселишься, да? — спросил Джастин, направив на меня оружие.
— Уже нет, — ответил я, вскинув руки. Сглотнув, попросил: — Ствол убери, нервирует он меня, могу не выдержать и свалить куда подальше. Тебе это надо? Сможешь догнать?
— Пуля догонит!
— Джас, кто там? — из щели «вытек» худощавый паренёк лет двадцати и уставился на меня, как на пришельца. Посмотрев по сторонам, а затем снова на меня, он спросил: — Ты откуда тут взялся, мужик?
Тоже посмотрев на горы, а затем на местных жителей, я спросил:
— С какого момента начинать рассказывать?
— Что рассказывать? — удивился худощавый.
— Как что? — тоже удивился я. — Ты спросил — откуда я тут взялся? Мне, чтобы сказать, откуда взялся, нужно рассказать свою историю. Если просто скажу, что путешествовал по горам и вышел на ваше поселение, то вы, скорее всего, не поверите. На опыт опираюсь, не раз уже подобное случалось, никто мне не верит.
Джастин, кивнув на меня, сказал худощавому:
— У него, похоже, крыша едет. Ты сходи к Джону, Пип, доложи, а то мне неприятно человека на прицеле автомата держать, палец потеет.
— Да-да! — я начал энергично кивать. — Сходи к Джону, Пип, а то я устал, не хочется ноги маять, хочется вкусной еды, а затем тёплой кровати и крепкого отдыха!
Худой ушёл, оставив меня с Джастином наедине. Покосившись на ствол автомата, я сказал:
— Палец на спуске не держи, нервируешь. А если и хочешь держать, то сначала щёлкни предохранителем, чтобы толк был. У тебя Калаш, он, как и многое другое оружие, на предохранителе не стреляет. Мой вон тоже на предохранителе! — повернувшись спиной, продемонстрировал автомат, прицепленный к рюкзаку. Перед походом сюда пришлось достать его и собрать. Ходить без оружия — вершина наглости, не поймут.
Джастин, подумав, прекратил держать меня на прицеле и расслабился.
— Так лучше! — я пару раз кивнул. — Не люблю, когда в меня целятся, напрягаться начинаю, психовать.
Словно пытаясь оправдать своё поведение, Джастин рассказал:
— Места у нас дикие тут, мы предпоследний населённый пункт в этой части мира, дальше только посёлок Крайний, и всё, неизведанная территория. Ты сбил меня с толку, человек, у нас так не ходят, вообще не бывает людей, которые путешествует ногами. У тебя что, где-то транспорт неподалёку? Поломка случилась, или с топливом не рассчитал?
Качая головой слишком энергично, я ответил:
— Нет у меня транспорта, пешком путешествую. Иду, куда глаза глядят, мир познаю, душу успокаиваю. Месяц скоро бы был, как людей не встречал, но вот повезло наконец, к вам вышел.
— В такое я в жизни не поверю!
Вот и главный нарисовался, тот самый Джон, за которым отправился Пип. Ожидал кого угодно увидеть, но не коротышку-негра. Всего лишь до пояса мне ростом, даже заметил его не сразу, но как заметил, так сразу понял — взгляда достаточно, чтобы не сомневаться, что Джон здесь всем заправляет. Хоть и мелкий, но сделан не из мяса, кремень!
— Здарова, гигант! — присев на корточки перед карликом, я схватил его за руку и начал трясти её, приговаривая: — Вот ты, значит, каков, Джон! А я Ник, просто Ник, приятно познакомиться! У вас как посёлок называется? Манией величия не страдаете?
— Весёлый, да? — Джон с трудом расцепил рукопожатие. — Кто такой будешь? Что в наших краях забыл?
Я начал загибать пальцы:
— Первое — хочу принять душ, но ставлю условие в виде горячей воды. Если есть баня, то вообще круто, верх мечтаний! Второе — хорошая еда, желательно побольше мяса, и всё свежее чтобы было. Ну и вкусное, как без этого! Третье — чистая постель, без всяких клопов и прочей живности, она меня в лесах и горах достала, хоть стреляйся. На этом пока всё, самое главное назвал.
— Это у нас всё есть, никаких проблем. — Коротышка тщательно изучает меня, переминаясь с ноги на ногу. Посмотрев мне в глаза, он спросил: — Заплатить за всё это сможешь? У нас тут, сам понимаешь, не центр, всё дорого…
— Ерунда вопрос! — воскликнул я. — Заплачу, деньгами не обижен, на одну ночку у вас точно хватит, и уверен, по тарифу «всё включено». — Кивнув на ворота, спросил: — Так и будешь на пороге держать или всё же запустишь внутрь? Предупреждаю, собак прячьте, или я из них шашлык сделаю, если покусают.
Джон что-то показал жестом Джастину и сказал:
— Заходи, но при одном условии: всё оружие на время пребывания у нас придётся сдать. Даже нож!
Я пожал плечами:
— Если надо, то никаких проблем, сдаю. Убить я и голыми руками в случае чего могу, а если что-то под руку попадёт, то очень быстро это сделаю. Дилетанты по таким местам, где бывал, не ходят…
Дома, добротные и хлипкие, разбросаны хаотично и соединяются между собой как дорогами, так и переулками. Даже тропки встречаются, народ здешний, как погляжу, любит напрямую ходить. Заборов и прочих ограждений на территории посёлка нет, только частокол, защищающий его от внешнего мира. Маленький остров жизни в краю смерти.
— Ожидал большего… — пробормотал я, вращая головой без перестану и не обращая внимания на свиту из двух белых людей и черного карлика. — Транспорта нет… дома еле живые в большинстве… жителей раз-два и третий полурослик… одни кабысдохи только бегают…
— Жители на работе, у нас тут что-то вроде вахты, — рассказал негр Джон. — В горах есть рудники, там все работают. Две недели пашут, потом неделю отдыхают. Как видишь, жизнь не сахар, с твоей не сравнится.
— Моя тоже не сахар. Вчера утром чуть пауки не сожрали, а позавчера от гусениц отбивался. Каждый день сплошные приключения, и никто за них не платит… Баб не вижу, они у вас есть? Еду для меня, надеюсь, не вы готовить будете?
— Нет, не мы. — Негр кивнул на домик, который заметно отличается от собратьев качеством и сказал: — Это будет твоей гостиницей, но только после того, как убедишь нас в платёжеспособности.
— Так сойдёт? — я вытащил из кармана увесистый золотой перстень и бросил коротышке.
Поймав его у самой земли, негр занялся внимательным осмотром. Потратив секунд пятнадцать и зачем-то попробовав перстень на зуб, поставил вердикт:
— Этого будет достаточно на оплату всего, что назвал, но только ровно на сутки. Смею спросить, своё отдаёшь или ворованное?
— Своё, честно добыл во время путешествия. Порой нахожу машины с сидящими внутри скелетами и снимаю с них подобные ценности. Покойникам без надобности, а мне помогает. Ничего против не имеешь?
Карлик несколько раз сплюнул, рожа его перекосилась. Вернув самообладание, он сказал:
— Если есть ещё что-то, то можем поменяться на товары первой необходимости. Имей в виду.
Не знает он, что золото на самом деле не с покойников снято, а взято у Росса. Легенда выдумана с простой целью — не привлекать внимания. Основной запас самой совершенной валюты этого мира хранится у мишек, с собой взял минимум.
— Если надумаю чего купить, то сообщу. Не богат, поэтому шиковать не приходится. Вот на обратном пути да, шикану, в ваших краях надеюсь неплохо прибарахлиться различными украшениями и прочими ценностями. Чем меньше людей, тем больше покойников, до которых ещё не добрались загребущие руки. Пошли уже, а то я сейчас свалюсь от усталости…
* * *
— Ну и рожа у тебя, Ермак, вылитый леший…
Посмотрев в зеркало, был удивлён настолько, насколько может удивить изменившаяся до неузнаваемости внешность. Волосы отросли почти до плеч, как-то страшновато даже от их усилившегося в ходе путешествия роста. Борода и усы тоже не отставали, вымахали будь здоров, первая свисает почти до груди, из вторых можно верёвки плести. Не буду ничего сбривать, так лучше и теплее. Данная местность славится теплотой только днём, ночью тут даже снег бывает, а сейчас ведь по разговорам лето. Дальше, севернее, будет ещё хуже.
Сходив в баню и проторчав там почти два часа, не забывал много есть, прямо в предбанник пищу приносили, и она тут же исчезала в моём рту.
Закончив мыться, париться и вдоволь наевшись, отправился спать. Двенадцать, а то и шестнадцать часов сна себе точно могу позволить. Кроватка, милая кроватка, чистая и приятно пахнущая, давно о тебе мечтал…
* * *
— Спишь почти сутки, пора вставать!
— Я спросил — кто там?
Продолжаю прикалываться, меня уже не остановишь:
— Тогда и я спрошу — а там кто?
— Тут Джастин, так меня зовут.
— Бибер?
— Нет!
— Может Тимберлейк?
— Да нет же!
— Гейджи?
— Такого не знаю!
— А какого знаешь? Просто мне только эти трое известны, а ты в их число не входишь.
Человек за воротами непонятно выругался и крикнул:
— Мне неинтересно, кого ты знаешь, а кого не знаешь. Я спросил твоё имя!
— Меня точно не Джастин зовут! — крикнул я в ответ.
Снова ругань, а затем вопрос:
— А как?
— По-другому!
Лязг засова, створка ворот приоткрылась, в щель высунулся ствол автомата, а затем вылез его обладатель, полноватый мужик лет сорока, одетый в засаленный спортивный костюм и панаму, состоящую сплошь из заплаток. Рожа у него хоть и загорелая, но по ней отлично видно — европеец.
— Веселишься, да? — спросил Джастин, направив на меня оружие.
— Уже нет, — ответил я, вскинув руки. Сглотнув, попросил: — Ствол убери, нервирует он меня, могу не выдержать и свалить куда подальше. Тебе это надо? Сможешь догнать?
— Пуля догонит!
— Джас, кто там? — из щели «вытек» худощавый паренёк лет двадцати и уставился на меня, как на пришельца. Посмотрев по сторонам, а затем снова на меня, он спросил: — Ты откуда тут взялся, мужик?
Тоже посмотрев на горы, а затем на местных жителей, я спросил:
— С какого момента начинать рассказывать?
— Что рассказывать? — удивился худощавый.
— Как что? — тоже удивился я. — Ты спросил — откуда я тут взялся? Мне, чтобы сказать, откуда взялся, нужно рассказать свою историю. Если просто скажу, что путешествовал по горам и вышел на ваше поселение, то вы, скорее всего, не поверите. На опыт опираюсь, не раз уже подобное случалось, никто мне не верит.
Джастин, кивнув на меня, сказал худощавому:
— У него, похоже, крыша едет. Ты сходи к Джону, Пип, доложи, а то мне неприятно человека на прицеле автомата держать, палец потеет.
— Да-да! — я начал энергично кивать. — Сходи к Джону, Пип, а то я устал, не хочется ноги маять, хочется вкусной еды, а затем тёплой кровати и крепкого отдыха!
Худой ушёл, оставив меня с Джастином наедине. Покосившись на ствол автомата, я сказал:
— Палец на спуске не держи, нервируешь. А если и хочешь держать, то сначала щёлкни предохранителем, чтобы толк был. У тебя Калаш, он, как и многое другое оружие, на предохранителе не стреляет. Мой вон тоже на предохранителе! — повернувшись спиной, продемонстрировал автомат, прицепленный к рюкзаку. Перед походом сюда пришлось достать его и собрать. Ходить без оружия — вершина наглости, не поймут.
Джастин, подумав, прекратил держать меня на прицеле и расслабился.
— Так лучше! — я пару раз кивнул. — Не люблю, когда в меня целятся, напрягаться начинаю, психовать.
Словно пытаясь оправдать своё поведение, Джастин рассказал:
— Места у нас дикие тут, мы предпоследний населённый пункт в этой части мира, дальше только посёлок Крайний, и всё, неизведанная территория. Ты сбил меня с толку, человек, у нас так не ходят, вообще не бывает людей, которые путешествует ногами. У тебя что, где-то транспорт неподалёку? Поломка случилась, или с топливом не рассчитал?
Качая головой слишком энергично, я ответил:
— Нет у меня транспорта, пешком путешествую. Иду, куда глаза глядят, мир познаю, душу успокаиваю. Месяц скоро бы был, как людей не встречал, но вот повезло наконец, к вам вышел.
— В такое я в жизни не поверю!
Вот и главный нарисовался, тот самый Джон, за которым отправился Пип. Ожидал кого угодно увидеть, но не коротышку-негра. Всего лишь до пояса мне ростом, даже заметил его не сразу, но как заметил, так сразу понял — взгляда достаточно, чтобы не сомневаться, что Джон здесь всем заправляет. Хоть и мелкий, но сделан не из мяса, кремень!
— Здарова, гигант! — присев на корточки перед карликом, я схватил его за руку и начал трясти её, приговаривая: — Вот ты, значит, каков, Джон! А я Ник, просто Ник, приятно познакомиться! У вас как посёлок называется? Манией величия не страдаете?
— Весёлый, да? — Джон с трудом расцепил рукопожатие. — Кто такой будешь? Что в наших краях забыл?
Я начал загибать пальцы:
— Первое — хочу принять душ, но ставлю условие в виде горячей воды. Если есть баня, то вообще круто, верх мечтаний! Второе — хорошая еда, желательно побольше мяса, и всё свежее чтобы было. Ну и вкусное, как без этого! Третье — чистая постель, без всяких клопов и прочей живности, она меня в лесах и горах достала, хоть стреляйся. На этом пока всё, самое главное назвал.
— Это у нас всё есть, никаких проблем. — Коротышка тщательно изучает меня, переминаясь с ноги на ногу. Посмотрев мне в глаза, он спросил: — Заплатить за всё это сможешь? У нас тут, сам понимаешь, не центр, всё дорого…
— Ерунда вопрос! — воскликнул я. — Заплачу, деньгами не обижен, на одну ночку у вас точно хватит, и уверен, по тарифу «всё включено». — Кивнув на ворота, спросил: — Так и будешь на пороге держать или всё же запустишь внутрь? Предупреждаю, собак прячьте, или я из них шашлык сделаю, если покусают.
Джон что-то показал жестом Джастину и сказал:
— Заходи, но при одном условии: всё оружие на время пребывания у нас придётся сдать. Даже нож!
Я пожал плечами:
— Если надо, то никаких проблем, сдаю. Убить я и голыми руками в случае чего могу, а если что-то под руку попадёт, то очень быстро это сделаю. Дилетанты по таким местам, где бывал, не ходят…
Дома, добротные и хлипкие, разбросаны хаотично и соединяются между собой как дорогами, так и переулками. Даже тропки встречаются, народ здешний, как погляжу, любит напрямую ходить. Заборов и прочих ограждений на территории посёлка нет, только частокол, защищающий его от внешнего мира. Маленький остров жизни в краю смерти.
— Ожидал большего… — пробормотал я, вращая головой без перестану и не обращая внимания на свиту из двух белых людей и черного карлика. — Транспорта нет… дома еле живые в большинстве… жителей раз-два и третий полурослик… одни кабысдохи только бегают…
— Жители на работе, у нас тут что-то вроде вахты, — рассказал негр Джон. — В горах есть рудники, там все работают. Две недели пашут, потом неделю отдыхают. Как видишь, жизнь не сахар, с твоей не сравнится.
— Моя тоже не сахар. Вчера утром чуть пауки не сожрали, а позавчера от гусениц отбивался. Каждый день сплошные приключения, и никто за них не платит… Баб не вижу, они у вас есть? Еду для меня, надеюсь, не вы готовить будете?
— Нет, не мы. — Негр кивнул на домик, который заметно отличается от собратьев качеством и сказал: — Это будет твоей гостиницей, но только после того, как убедишь нас в платёжеспособности.
— Так сойдёт? — я вытащил из кармана увесистый золотой перстень и бросил коротышке.
Поймав его у самой земли, негр занялся внимательным осмотром. Потратив секунд пятнадцать и зачем-то попробовав перстень на зуб, поставил вердикт:
— Этого будет достаточно на оплату всего, что назвал, но только ровно на сутки. Смею спросить, своё отдаёшь или ворованное?
— Своё, честно добыл во время путешествия. Порой нахожу машины с сидящими внутри скелетами и снимаю с них подобные ценности. Покойникам без надобности, а мне помогает. Ничего против не имеешь?
Карлик несколько раз сплюнул, рожа его перекосилась. Вернув самообладание, он сказал:
— Если есть ещё что-то, то можем поменяться на товары первой необходимости. Имей в виду.
Не знает он, что золото на самом деле не с покойников снято, а взято у Росса. Легенда выдумана с простой целью — не привлекать внимания. Основной запас самой совершенной валюты этого мира хранится у мишек, с собой взял минимум.
— Если надумаю чего купить, то сообщу. Не богат, поэтому шиковать не приходится. Вот на обратном пути да, шикану, в ваших краях надеюсь неплохо прибарахлиться различными украшениями и прочими ценностями. Чем меньше людей, тем больше покойников, до которых ещё не добрались загребущие руки. Пошли уже, а то я сейчас свалюсь от усталости…
* * *
— Ну и рожа у тебя, Ермак, вылитый леший…
Посмотрев в зеркало, был удивлён настолько, насколько может удивить изменившаяся до неузнаваемости внешность. Волосы отросли почти до плеч, как-то страшновато даже от их усилившегося в ходе путешествия роста. Борода и усы тоже не отставали, вымахали будь здоров, первая свисает почти до груди, из вторых можно верёвки плести. Не буду ничего сбривать, так лучше и теплее. Данная местность славится теплотой только днём, ночью тут даже снег бывает, а сейчас ведь по разговорам лето. Дальше, севернее, будет ещё хуже.
Сходив в баню и проторчав там почти два часа, не забывал много есть, прямо в предбанник пищу приносили, и она тут же исчезала в моём рту.
Закончив мыться, париться и вдоволь наевшись, отправился спать. Двенадцать, а то и шестнадцать часов сна себе точно могу позволить. Кроватка, милая кроватка, чистая и приятно пахнущая, давно о тебе мечтал…
* * *
— Спишь почти сутки, пора вставать!