— Ну уж нет! — старый берсерк вскинул лапы. — По всему лесу столько кустов не наберётся! Умереть от поноса? Нет, изволь, я лучше голову в пасть бругара суну, это как минимум не так болезненно…
— Соли осталось совсем немного… — я с сожалением посмотрел на почти пустую соломку. — Запасся впрок, но кто-то просыпал почти всю соль, целый килограмм в ручей ушёл…
Мишка Ущхам, лидер среди обычных медведей, вручил мне котёл с похлёбкой и сказал:
— Поешь это, оно съедобно, тебе понравится.
Поставив котёл, веса в котором килограммов сорок, на землю, я поблагодарил медведя.
— Не нужно благодарить, мы всё равно бы вылили эту бурду, она только горячей съедобна. У тебя немного времени, торопись, скоро выдвигаемся. Через пару дней маршрут пройдёт в близости от небольшого человеческого поселения, там сможешь купить всё необходимое. Затем будут только леса и горы, много-много дней. Место, в которое держим путь, тщательно спрятано от человека. Его нога там не ступала, ты будешь первым.
Не знаю, почему Ущхам отозвался плохо о похлёбке, даже холодную я уплетал её за милую душу, понравилась, жалко было выливать. О том, что мне ещё долго терпеть этот поход, стараюсь не думать — результат всё равно будет выше всех лишений. Жду не дождусь, когда придём…
* * *
Человек в этом мире давно, даже медведи не помнят, сколько времени прошло с момента его первого появления. Одни твердят, что несколько тысячелетий назад мы появились. Другие, что были здесь намного раньше. Третьи вообще пытаются доказать, что человек в этом мире всегда был и будет. Правды не сыщешь, потому что даже медведи, которые без труда могут порыться в родовой памяти, не могут назвать точной даты появления человека. Сложно искать там, где сотня лет — что-то давно ушедшее, затерявшееся среди множества других сотен, спутавшееся в клубок, у которого ни конца, ни края. Даже представить не могу, какой объём информации хранится в мохнатых головах, её там немыслимо много.
Но одно известно наверняка — люди начали осваивать этот мир совсем недавно, им помог сделать это научный прогресс. Без своих железяк мы никто для этого мира, он сжирает нас так же легко, как тигр заброшенного к нему в клетку барашка — без шансов на выживание.
Сто лет не прошло, как человек начал освоение нового мира, а уже сумел неплохо закрепиться в нём. Нас, людей, много, мы как саранча, сложно остановить. Идеальные оккупанты, с поразительной способностью привыкать ко всему, вот кто мы. Наверное, в этом деле даже мишки нам не соперники, потому что не умеют так быстро размножаться.
Возведение городов и посёлков в разных частях материка; строительство дорог, по которым можно с трудом, но ездить; создание пусть хреновой, но работающей связи; запуск добывающей и перерабатывающей промышленности — всё это человек сумел сделать довольно быстро и продолжает развивать. Наверное, не пройдёт и сотни лет, и этот мир станет таким же, как прежний. Если, конечно, человеку разрешат. А пока всё не так сладко, даже одного процента единственного доступного материка этого мира не принадлежат людям. Мест, где нога двуногого паразита ещё не ступала, в этом мире навалом. Я в этом убедился, попутешествовав с медведями самую малость. И не перестану удивляться, уверен в этом.
— Мёртвый Червь. — Угрх, первым оказавшись на горном хребте, который мы штурмуем уже полдня, указал куда-то вдаль.
Преодолев последние метры, я добрался до мишки, сел на камень и перевёл дух. Посмотрев назад, ужаснулся от пути, который проделали. Там, на многие километры вниз, нет ничего, кроме камня. Место, в котором сейчас находимся, мохнатые называют Хаурхран-хрейг, что на их языке звучит как Гиблые горы. Люди в названиях тоже преуспели, дав горному массиву название Непроходимый Северо-Восточный.
Смотрю назад и вперёд и понимаю, что оба правы, здесь невозможно ходить и легко погибнуть. Если бы не медведи, я бы даже одного процента пути не осилил, только они, и никто кроме, знают тайные тропы, которые и тропами не назовёшь. Десятки раз, давно сбился со счёта, приходилось сидеть на плечах мохнатых, потому что своими ногами преодолеть препятствия был не способен. И ещё не раз посижу на них, уверен.
— Дальше ходу нет? — спросил я, на грани возможностей зрения улавливая место, где находится нужное нам ущелье. — В обход пойдём?
Утром нам пришлось разделиться, основной отряд медведей пошёл вперёд, потому что я сильно торможу их. Только Угрх остался, его помощи для данного отрезка пути достаточно. Причину спешки не знаю, и о ней никто не говорит.
— Ущелье там, — Угрх указал лапой в том направлении, в которое я смотрел. — Проблем по маршруту не предвидится, мы дойдём туда к завтрашнему утру. Один из берсерков дождётся нас и расскажет, есть ли опасности в поселении людей. Если всё хорошо, то ты, Никита, встретишься с себе подобными, проведёшь среди них сутки, а затем отправишься с нами, и там уже до конца, никаких людей. Готов или передохнуть хочешь?
— Как только узнаю, про какого Мёртвого Червя ты говорил, так сразу и пойду, — ответил я, мысленно борясь с ленью и усталостью. Кровать — вот о чём мечтаю уже долгое время, спать на камнях надоело. Жаль, что леса закончились и начнутся они не скоро.
— Мёртвый Червь — место, в которое идём, так зовётся ущелье. Оно единственное, по которому можно пересечь насквозь Гиблые горы. Люди проложили там дорогу и построили небольшое поселение. В этих краях представителей твоей расы немного, не любят они сюда соваться, опасностей многовато, и местность неудобная. Вам больше равнины нравятся…
С трудом заставив ноги работать, я встал. Потянувшись и сморщившись от боли в мышцах, сказал:
— Даже твои настойки не помогают, мышцы сплошная боль. Ещё часа два, а затем привал, иначе никак. Господи, не представляю, как мы будем спускаться…
Каждый раз смотрю на новые участки пути и повторяю одно слово — невозможно. Но затем, вышагивая позади громадины медведя или сидя у него на плечах, понимаю — пройдём, никуда не денемся. Проходили прежде, не остановимся и сейчас. Главное, чтобы нами какой-нибудь местный хищник не заинтересовался.
Вот и причина поговорить нашлась, спрошу у Угрха про зверьё, оно давно на глаза не попадалось, его будто нет здесь.
— Миш, а где все обитатели гор? Их тут что, совсем нет?
— Ушли, им не очень понравилось соседство с отрядом берсерков. Даже самые злобные хищники стараются убраться подальше, если увидят такой крупный отряд, коим мы являемся.
— Нас двое, отряд так себе… — буркнул я.
— Мы — хвост отряда, его голова и середина прошли здесь не пару дней назад, а всего лишь несколько часов. Любой из хищников, обитающих в горах, умеет хорошо слышать и видеть, поэтому он изберёт самый верный путь — уйти подальше, лишь бы не оказаться на нашем пути. Хищники, у которых развита эмпатия, почувствовали нас за многие километры и тоже ушли. Никита, ты забыл, что я тоже эмпат?
— Не забыл, поэтому и спрашиваю: кого из зверей ты чувствуешь?
— Никого, мы не интересны хищникам, они на время сменили место обитания.
— Это хорошо, но у меня тут же возник вопрос — если хищники так боятся берсерков, то почему их не испугался тот бругар, который хотел сожрать гориллоида?
— Бругар тупой, вот весь ответ. В горах нет бругаров, им тут не выжить, здесь обитают более умные создания.
— Ваши гигантские насекомые тоже умные создания?
— Поумнее бругара будут, притом значительно. Хотя есть и такие, которым плевать, кого пытаться сожрать. Смарг был из таких…
Я вспомнил вчерашнюю схватку одного из берсерков с гигантской двухвосткой. Жуткое бронированное создание, на пули которому плевать, поэтому мой автомат так и остался лежать в рюкзаке разобранным. Нет в нём нужды, берсерки — лучшая охрана.
Двухвостка не напала случайно, медведи почувствовали её задолго до появления и были готовы к схватке. Харрор оглушил насекомое метким броском булыжника, а второй берсерк, забыл его имя, добил мечом. Крупная тварь устроила засаду прямо на отвесной скале, приклеившись к ней присосками, имеющимися на брюхе, и хотела внезапно атаковать отряд, но была удивлена прилетевшим снарядом и рухнула с пятиметровой высоты на острые камни. Затем были молниеносный рывок берсерка, блеск смертоносной стали и уйма ядовито-жёлтой крови. Других инцидентов, как ни странно, не было ни до, ни после.
— Есть у меня одно предположение по поводу насекомых, Угрх. Думаю, что они не просто так появились, не в ходе эволюции. Смею предположить, что их вывели искусственно, и Основа в этом сыграла не последнюю роль.
— Если и вывели, то давно, потому что все известные нам твари, населяющие этот мир, были, есть и будут. На вашей планете одни опасности, на нашей — другие. Вы научились бороться со своими, мы — со своими.
— Наши опасности в сравнении с вашими сущий пустяк.
— Каждому по возможностям, человек. Если бы у вас было, как у нас, то ваша раса просто не дожила бы до уровня, которым вы может похвастаться сейчас.
— Мы пошли по пути развития технологий. Так было почти до конца двадцатого века, а затем прогресс ушёл немного в сторону. Почему по такому пути не пошла ваша раса, Угрх?
— Кто тебе сказал, что у нас нет и не было технологий, человек? У нас они были, есть и остаются. Просто в какой-то момент мы поняли, что в технологиях почти нет нужды. Место, в которое идём, ответит на часть твоих вопросов, но также породит множество новых. Не сомневайся, тебе там понравится. И мне тоже, потому что прежде я там не бывал.
— Может, привал? — предложил я. — Пожрать сварганишь и расскажешь о вашем крутом месте…
— Нет, человек, привал пока рано устраивать. А вот на мои плечи лезть пора, потому что скоро начнутся опасные участки…
Лезть на спину мне приходится в одном случае — маршрут становится настолько сложным, что Угрху приходится передвигаться на четырёх конечностях. Земным медведям привет…
* * *
Мы дошли. Это, наверное, было самое сложное путешествие в моей жизни…
Человеческое поселение, до него рукой подать, нужно всего лишь несколько километров пройти, но это ерунда в сравнении с тем, что было до.
Берсерк, оставленный медведями, это старина Орх. Проводил он разведку или нет, неизвестно. Убеждает, что в поселении всё спокойно, и мы верим. Можно идти, последний рывок, но уже в одиночку.
— Может, вы всё-таки со мной? — решил поинтересоваться я. Так просто спросил, на автомате, устал ужасно.
— Угрх, твоя тупость заразна! — Орх посмотрел на меня и покрутил когтем, представленным к голове, человеческий жест использовал. — Давай, Никита, дуй уже в посёлок. Чтобы через сутки был на том же месте, но уже отдохнувший и купивший всё необходимое. Сутки в компании с Угрхом — такого мои древние сердца не выдержат…
Глава 22
К посёлку шёл по дороге, чтобы не возникло лишних вопросов, хотя они всё равно возникнут, потому что в такой местности люди пешком не ходят. Только на транспорте, и только при наличии оружия, желательно в множественном числе и крупного калибра. Если с ходу скажу, что путешествую налегке и при этом через горы, то в лучшем случае сочтут за идиота, а в худшем заподозрят что-то неладное, запрут в подвале и будут пытать, пока не выяснят правду. Я, собственно, ничего скрывать не собираюсь. Недоговаривать, да, буду.
Ущелье Мёртвый Червь оправдывает название — длинное, тянется на не одну сотню километров, при этом то расширяясь, образуя роскошные зелёные долины, то сужаясь, становясь почти непроходимым, с опасно нависающими скалами. Если посмотреть с высоты горных вершин, то может показаться, что создано ущелье гигантским плугом, которым управлял пьяный великан. А может, всё дело в облаках, они мешали ему, закрывали обзор, поэтому пахота вышла такой плохой. На глупости потянуло, прекращаю, никаких великанов, ущелье создано временем, оно сильнее всех, близкий родственник хаоса, всё в конечном итоге разрушает, превращая в ничто. Миллионы лет пройдут, и от гор и ущелья не останется и следа, исчезнут.
Названия посёлка мне не известно, но уже знаю, что построили его неграмотно, зачем-то прижали к нависающим скалам, а от речушки, бегущей по ущелью, наоборот, отдалили. Дорога, которая тянется в обе стороны, вообще с противоположной стороны ущелья осталась, и чтобы попасть в посёлок, нужно сперва вброд перейти реку, а затем отшагать с полкилометра, и только тогда окажешься у стен, сделанных из брёвен и выглядящих надёжно, но на деле способных задержать лишь зверя. Человеку, с нынешним развитием взрывающихся веществ, эта преграда, как забор из штакетника для бульдозера. Выстрел из гранатомёта — и нет её!
Помимо забора, который хранит за собой два десятка хлипких зданий, имеется кое-что пострашнее, парочка грозных пулемётов и одна малокалиберная пушка, состояние которой оставляет желать лучшего. Только дураки могут позволить так сильно заржаветь наружной части ствола, прибил бы!
Постучав по массивной створке ворот ногой, я позвал:
— Хозяева, есть кто живой? Открывай ворота, принимай гостя богатого!
Собаки с той стороны залились звонким лаем, точно не волкодавы на охране сидят. По звуку кабысдохи, такие налетают всей сворой, но достаточно одному ногой заехать, и ни одного потом не найдёшь. Им бы берсерка показать, все бы с инсультами слегли, ветеринара пришлось бы искать.
— Эй! Э-э-э-й!
Странно кто-то кричит на собак, я бы так орать не стал, глупо звучит. Но хоть и глупо, крик работает, кабысдохи притихли, только слабое скуление слышно.
— Кто там?
Глупо было надеяться, что встречу в этих краях говорящего на русском. Человек по ту сторону ворот спросил на английском, поэтому придётся отвечать на нём же. Не сложно, говорю на этом языке достаточно хорошо, опыт решает.
— Где? — спросил я.
Придётся изображать чудака, взял такой образ, ведь лишь чудак может решиться на подобное путешествие. Пешком в этих краях, да ещё через горы. Смею подметить, что чудак должен обладать поистине вселенского размера удачей, иначе бы не выжил. И яйцами размером с Юпитер каждое…
— Что значит «где»? — растерянно поинтересовался обладатель излишне скрипучего голоса по ту сторону ворот.