Неожиданность — на поляну вышел берсерк, имени которого я пока не узнал. Вздрогнули только я и Раиса, Угрх остался недвижим, даже направление взгляда не поменял.

Я детально осмотрел гиганта в броне и понял, что до Харрора этому малышу — как БМП до тяжёлого танка. Мелковат и молод. То, что он сказал, только подтвердило догадки.

— Жрёшь, что ли? — громадина присела на корточки напротив Раисы. — Всё, выдохлась, да? Слабачка?

Снайпер запыхтела. Видимо, психует неслабо, но пока держится. Отвечать не рискнула, просто ест. Никогда прежде не видел Раису такой взвинченной.

— Счёт пять ноль в мою пользу, — продолжил говорить берсерк с нескрываемым превосходством. — Я для тебя Бог, женщина, тебе никогда не победить.

Раиса ответила по слогам, тщательно выговаривая каждое слово:

— Сейчас я доем этот суп, а затем встану и ты проиграешь. Беги и прячься, Крахор, скоро ты разучишься это делать…

Берсерк громко и прерывисто зарычал — послышался смех с нескрываемым превосходством. Уходя в лес, он не оборачиваясь сказал:

— Если человек когда-то обыграет меня в прятки, то случится невообразимое, я признаю собственное несовершенство. А пока останусь совершенным.

Молча доев остатки супа, Раиса схватила винтовку, накинула маскировочный халат и унеслась следом за берсерком. Угрх, покачав головой, пояснил:

— Зря она согласилась играть в прятки с Крахором. Даже слепой и глухой берсерк — всё равно берсерк. Этот молодой и полностью здоровый, так что шансов у неё нет.

— Пусть веселятся, — ответил я. — Тренировка Раисе не помешает, особенно такая необычная. — Я глянул на рюкзак Угрха и поинтересовался: — Какой-нибудь чудо-настоечки у тебя там случайно не найдётся? Ключица болит, надоела.

— Найдётся, ты мог сразу попросить, не нужно было стесняться. В следующий раз будь смелее, Никита. Я — тот самый Угрх, прежний, твой друг.





Глава 16




Мёртвый лес зовётся таковым, потому что в тёмное время суток он мёртв. Ни птичек, ни грызунов…

Даже муравьи, и те куда-то сваливают, словно что-то воздействует на живность, заставляя её прятаться и спать. Хищников, привыкших охотиться исключительно ночью, это правило тоже не обошло, не показывают и носа, боятся. Мишки поговаривают, что это всё проделки Стража леса, он ночью лютует, вот и нет ни у кого желания с ним связываться. Страж как-то на всех влияет, возможно, внушает. В общем, сторожит, охраняет покой леса.

Спокойствие ночью — как закон, ещё ни разу не было такого, чтобы он не работал, но именно сегодня решил сломаться, и мне стало ясно: Мёртвый лес в тёмное время суток безопасен лишь отчасти, во всём бывают исключения.

Проснувшись от непонятной суматохи на первом этаже, глянул на часы и убедился, что в это время все спать. Семнадцать минут третьего, глубокая ночь, шататься по дому даже мишки не должны, но, судя по рычащим звукам, на первом этаже беседуют именно они. Шёпотом эти гиганты общаться не привыкли или просто не могут, в отличие от людей. Шумоизоляция в доме неплохая, но моему слуху на неё наплевать, усилен, приобрёл хорошую способность благодаря паразиту.

Мой выход в коридор совпал с открытием двери комнаты Раисы, вот только вышла не она, а Ефименко. Заметить меня в кромешной тьме он не смог и тихо, на цыпочках, двинулся в сторону лестницы. Даже избавившись от Всезнайки, я не потерял подаренных ею способностей и могу видеть в темноте почти так же хорошо, как кошки, — полнейший мрак по качеству картинки с новым зрением равен сумеркам.

— Куда пошёл? — спросил я и слегка коснулся плеча Макса рукой.

Эффект превысил все ожидания, и благо, что я сразу же после касания сделал шаг назад, иначе бы схлопотал кулаком в нос. Ударив больше от страха, Макс одновременно с этим бросился в сторону и даже малость взвизгнул. Кирпичная стена, оказавшаяся на его пути, не посторонилась и удар выдержала. Ефименко глухо впечатался в неё головой и плечом, удар на ногах не перенёс, пал на пятую точку и ушёл в короткий нокдаун, за который я успел дойти до выключателя.

— Сука, Ермак, я чуть крендель в штаны не отложил! — оклемавшись, Макс довольно резво вскочил на ноги и затряс головой, приговаривая: — Зачем так пугать человека? До инфаркта доведёшь, потом сам за мной ухаживать будешь.

Усмехнувшись, я показал на нижнюю часть туловища Макса и внёс небольшую корректировку сказанного:

— На тебе нет штанов.

— Сука! — Ефименко даже взгляд опускать не стал, зная, что вышел в чём мать родила, чтобы дойти до своей комнаты. Может, пришёл к Раечке в одних трусах и потерял их и «суматохе», а может, просто тратить время на одевание не стал и сразу за штанами двинул.

— Ты это, — я указал на дверь в конце коридора, которая ведёт в комнату Макса, — оделся бы, а то вдруг кто увидит нас, ещё подумают чего нехорошего, а я же молчать не буду, сразу правду скажу, что, мол, домогался…

— Я мигом! — Макс рванул в свою комнату, и прежде чем закрыться, тихо крикнул: — Жди меня, вместе спустимся!

Через пять секунд Ефименко снова был в коридоре, но уже в штанах и футболке. Остановившись напротив меня, пристально посмотрел и попросил:

— Надеюсь на понимание, Ермаков. Ты меня не видел, хорошо?

— Да пофиг. — Я махнул рукой и поковылял к лестнице. — Хоть с берсерком шуры-муры крути, главное, меня не бей, я пока инвалид…

Он тихо засмеялся и шепнул:

— Я, конечно, извращенец самую малость, но не до такой степени, только с женщинами могу. Спасибо, Ник, верю в тебя…

Уже на первом этаже, по пути в холл, из которого слышны переговоры медведей, нам встретился Боков, идущий со стороны кухни. Комната поварихи находится в той стороне, и несложно догадаться, что он там делал. Увидев нас, Андрюха воскликнул:

— О, бродяга и инвалид! Макс, ты что, опять у Райки был? Может, вам уже пора узаконить отношения, а? Сколько можно ныкаться по углам-то?


Ефименко зашипел:

— Тебя об этом я спрошу в последнюю очередь!

Так, значит, секрет давно не секрет, можно не париться, всё равно все всё про друг друга знают, только одни продолжают конспирироваться, такие как Макс и Раиса, а другие, точнее другой, Андрюшка Боков, забил на всё болт размером с паровоз и в открытую подкатывает к каждой симпатичной мордашке. И правильно делает, надо гулять, пока гуляется! Бери от жизни всё, пока живётся, чтобы потом не жалеть и было что вспоминать.

Медведей в холле трое — Угрх, Харрор и Урхарер. Ещё с ними Росс, похожий на кусок сонного мяса. Увидев нас, он показал на лестницу и скомандовал:

— Все спать, без вас разберёмся.

— Ты бы сам лучше поспал, а мы без тебя разберёмся. — Макс говорит мягко, можно сказать, советует. — Выглядишь неважно, Володь, тебе надо меньше работать и больше отдыхать. Твоё дело руководить, а исполнять мы будем, работа у нас такая. Поставь задачу и иди спать! — Чтобы избежать мгновенно похолодевшего взгляда Росса, Ефименко обратился к медведям: — Расскажете, что случилось, или секрет?

— Ничего серьёзного, мелочь, мы разберёмся, — вежливо ответил Угрх и, глянув на Росса, добавил: — Ты тоже можешь идти, наших сил достаточно.

— Боюсь, что нет. — Урхарер, единственный из медведей, кто выглядит обеспокоенным, и единственный, кто потеет, при этом воняя, как компостная яма. Даже Харрор, никогда не снимающий доспехов или делающий это без свидетелей, ни разу не пах, всегда чист и свеж, а по всем правилам должен смердеть, как скотомогильник. Знает, видимо, секрет.

Росс, уже не выглядящий сонным, попросил:

— Медвежата, дайте мне нормальное объяснение. Я не понимаю, мне бить тревогу или всё пройдёт гладко? Кто вообще такой идёт к нам, и насколько он опасен?

Урхарер ответил:

— Расстояние не позволяет понять размер и вид животных, могу только сказать, что один гигант охотится за другим. Первый обладает зачатками разума и вышел со мной на ментальную связь, просит помощи. Второй не имеет ни капли интеллекта, просто груда мяса на инстинктах, которая хочет лишь одного — жрать. Мои способности не совершенны, видеть на большие расстояния пока не умею.

— Эти твари, что, бегают по Мёртвому лесу ночью? — удивился я. Макс поддержал:

— Как такое возможно? Медведи, вы же сами говорили, что ночью в лесу безопасно.

Боков, качнув головой, пояснил:

— В этом мире не бывает безопасно. Относительно безопасно — да, иногда бывает.

Урхарер рассказал:

— Мёртвый лес ночью безопасен, но только не в таком случае. Гигантские животные, попавшие в него, живут в другой среде, и на воздействие Стража внимания не обращают, попросту не привыкли к нему. К тому же происходит охота, а это азарт. Произошла случайность — в ходе преследования один гигант удрал от другого в Мёртвый лес.

Росс решил обратиться к Харрору, потому что если и спрашивать об этом, то только у него:

— Что скажешь, великан? Справишься, или нам выкатывать зенитку?

— Нет твари в этом мире, способной меня одолеть. — Харрор до ужаса самоуверен. — Если я не справлюсь, то и вам делать нечего. Даже не сомневайтесь во мне!

Урхарер встрепенулся, отчего жир на нём пошёл волнами. Посмотрев в угол дома, рассказал:

— Я вижу их… точнее, чувствую. Гориллоид — тот, кто имеет зачатки разума, он сильно испуган, зовёт на помощь, просит меня выручить, бежит из последних сил.

— Гориллоид? — выражение морды Харрора изменилось. Не поймёшь, то ли удивляется, то ли хмурится. — Крахран кого-то испугался? Он что, молодой? Детёныш?

— Крахран — так мы называем животное, которое вы зовёте гориллоидом, — быстро пояснил Угрх.

Урхарер, не отводя взгляда от угла, ответил:

— Крахран полностью зрелый и уникально крупный. Я не знаю точного размера, мы общаемся образами, которые он передаёт. Зачатки разума не разум, тварь пусть и развивающаяся, эволюционирующая достаточно быстро, но всё ещё тупая, до нормальных мыслей ей пока далеко, не меньше нескольких тысяч лет.

— Он ранен? — спросил Угрх.

— Да, одна из верхних конечностей отсутствует, поэтому крахран не пытается забраться на дерево. То, что за ним гонится, мне всё ещё непонятно, что-то большое, раза в три больше его самого. По деревьям лазать не способно, это в образе было понятно.

Я тихо пробормотал:

— Тварь с зачатками разума, но способная на ментальную связь — нехило гориллоиды живут.

Угрх услышал и объяснил:

— Те, кому не досталось разума, получили от природы компенсацию в виде ментальной связи. Не владеют речью, но при этом умеют общаться между собой. Примитивно, но хоть как-то. Баланс, без него никак.

— Бругар! — воскликнул, а по факту просто рыкнул Урхарер. — Гигантский бругар, так его называют люди, вот кто гонится за крахраном, либо он попросту преувеличивает. Страх, он для всех одинаков.

Харрор насторожился. Приглушённо заговорил:

— Если крахран зрелый, то ему под силу справиться с бругаром, они почти в равной весовой категории, но первый более умный и ловкий, а второй просто кусок голодного мяса, не способный на хитрости. Прёт в лоб и если не справляется с противником, то обычно погибает. Урхарер, насколько бругар большой? Передай мне образ, я хочу понять степень риска.

— Сделал. Как видишь, Харрор, понятного мало.