– Что это у тебя с осанкой? Скрючило? Я тебя почти и не заметил.

Пары секунд Рикарду хватило для оценки ситуации. Выхлоп Эрика при дыхании и блеск в глазах не оставляли никаких сомнений.

Он вытащил его к кофейному автомату в конце коридора и протянул чашку двойного черного эспрессо.

– У нас встреча с Луисой. Прямо сейчас. Если ты не знал.

Эрик чуть не поперхнулся кофе. Вот непруха! Его главная шефиня Луиса. Второй после Рикарда человек, которого он сегодня изо всех сил намеревался избегать. Закон подлости продолжает работать, пришел он к печальному выводу.

Собрание, как ему казалось, длилось целую вечность, хотя прошло всего полчаса, когда они закончили. Эрик помалкивал. Хотя до остальных наверняка доходил запах спирта при его выдохах, ведь совсем не дышать он все-таки не мог. Говорили все остальные – Юнгберг, Мария и Рикард. Ему нечего было добавить, кроме того, что Грегори вряд ли может быть убийцей и что списки звонков ничего не дали. И мобильник невозможно запеленговать. Луиса была явно нетерпелива. А у них пока что не было ничего, что могло бы направить следствие хоть в какую-то сторону. С нарастающей головной болью он отправился в свою комнату. Помассировал кожу головы. Почувствовал вспотевший затылок. Краска бросалась в лицо при одной мысли о собрании. Юнгберг считал, что родственников можно исключить из числа подозреваемых, если не появится ничего нового. Мария и лаборатория занимались вещественными доказательствами, но пока не нашли ни одного следа, который хоть куда-то вел. А компьютером вообще никто не занимался.

Он остановился у комнаты, где пили кофе, и ополоснул лицо холодной водой. Попытался сосредоточиться. Они все были расстроены и раздражены, как и Луиса. Она сама так сказала. Хуже всего было то, что еще только могло произойти. Что это было не последнее убийство.

Рикард пришел в комнату отдыха и взял чашку для кофе. Испытующе посмотрел на молодого коллегу. С лица Эрика капала вода.

– Как ты вообще?

– Так себе. Но работать могу. Что будем делать?

– Надо торопиться. Нужно что-нибудь найти. Он может планировать следующее убийство. Мы должны его опередить. Неужели-таки совсем нет ничего в списке телефонов, что бросалось бы в глаза?

– Нет, как я уже сказал, одни сокурсники, семья да университет. Обыденные контакты. Ничего особенного. Но я могу еще раз проверить. Последняя эсэмэска была адресована Грегори, и речь шла о том, что она идет домой и что завтра они встретятся.

Он выпил стакан воды.

– Откуда именно она направлялась домой, так и неясно. Сокурсники знали еще меньше, чем Грегори. Я их обзванивал. Как это возможно, непонятно. Никто ничего не слышал ни о каком бойфренде. Ни о каких угрозах. Анна была обычной приятной девушкой, и это все. Последний номер, по которому она звонила, университет. Коммутатор.

– А кого она искала?

– Неизвестно. Это не регистрируется.

Эрик увидел, что по коридору к ним идет Луиса. О господи, не дадут передохнуть. Шефиня заглянула в дверь.

– Пойдем прогуляемся по парку Крунуберьспаркен. Нам надо еще кое-что обсудить.

Луиса заметила, что понизила голос до заговорщицкого тона, хотя никаких секретов обсуждать не собиралась. И все же чувство было именно такое. Она не могла стряхнуть с себя ощущения некоторого неудобства. Попыталась представить себе, как отреагирует Эрик. Скорее всего, так, как он обычно реагировал, когда возникало что-то неожиданное: возмущался. Еще хуже было с Рикардом, который вообще не показывал, что он думает. Но это уже не имело никакого значения. Она приняла решение.

Эрик удивился предложению начальницы пойти прогуляться, но выйти на свежий воздух – это было именно то, что ему необходимо. В лучшем случае Луиса на улице могла вообще не заметить его состояния. Он нарочно пытался отстать на пару шагов от нее и Рикарда, когда они вышли в парк.

Вниз с горки спускалась цепочка детишек в ярких оранжевых жилетах со светоотражателями. Детсадовцы смеялись, им трудно было идти ровной колонной. Эрик прекрасно понимал и разделял их чувства. Чуть выше по дорожке на скамейках устроилась парочка алкоголиков с банками крепкого пива. Сегодня он и сам вполне мог проснуться с теми же чувствами, что и они, да он и догадывался, что и у него белки глаз были с такими же красными прожилками, как и у этих алкашей.

Дети, шумя и цепляясь друг за друга, ушли дальше. Беззаботные. Такие же, каким когда-то был и Эрик. Тогда каждый день был наполнен сюрпризами и приключениями. Но это время давно прошло, хотя он до сих пор не остепенился. В последние годы у него не было постоянной девушки. А если призадуматься, то и раньше тоже не было. Его вполне устраивало его нынешнее положение. Кроме, пожалуй, сегодняшнего состояния.

Луиса остановилась и выждала, пока он с ними сравняется.

– Есть еще одна вещь, о которой я не хотела говорить на собрании: нам отказали в проведении экспертизы ноутбука без очереди.

Рикард отреагировал мгновенно:

– Что? Да не может быть! Компьютер в деле об убийстве молодой женщины должен быть приоритетом номер один!

– Да, можно так полагать. Но вы же знаете, какова реальность. Им людей не хватает, айтишников мало. Лаборатория настолько отстает с экспертными заключениями, что они вообще не успевают принимать еще и новые заказы.

Оба кивнули. Она продолжала:

– Поэтому я решила призвать к расследованию дополнительный ресурс.

Эрик пытался скрыть свое удивление. Значит, вместо экспертов Центра у них появится еще и «ресурс»? Это же отлично! Именно то, чего им всем так не хватало! Голова заболела еще больше. Но он удержался от иронических комментариев. Он помнил, как шефиня раздражалась, когда он пару раз попался ей под руку в таком же состоянии похмелья, как сегодня. Так что лучше ее не дразнить без особой надобности. «Ресурс» – это еще что за дурацкое слово? Это вообще о чем? О человеке? О консультанте? Белиберда какая-то, которой все эти «эксперты-консультанты» дурят людям головы.

Они пошли дальше, так и не дождавшись объяснений Луисы. Наконец Эрик не выдержал:

– Этот ресурс, это что, какой-то тип, которого нам дает напрокат Агентство национальной безопасности США, или о чем вообще речь? – Его тон был полон сарказма. А ему не следовало бы выпендриваться. Она все-таки его начальница, и обычно она ему даже нравилась. Луиса широко открыла глаза.

– Эрик, если ты начнешь думать, прежде чем выпаливать первое, что взбредет в голову, и сосредоточишься на расследовании вместо ночных походов по ресторанам, то, может быть, скоро у нас и появится какой-то результат. Мне нужен оперативник, а не золотая рыбка.

У нее не было времени на пререкания. И все же в чем-то он был прав. Обстоятельства и прошлое Линн были, несмотря ни на что, довольно щекотливы. От этого никуда не деться. И лучше им знать, о чем речь. Хотя бы во избежание обычной для Эрика импульсивной реакции.

– Отказ в первоочередной экспертизе обжалованию не подлежит. Мы вынуждены искать выход из положения своими силами. Отсюда и ресурс. Она дала предварительное согласие – несмотря на свое прошлое, – так что это не обсуждается.

«Тут еще много чего можно обсуждать», – подумал Эрик. Дело ясное, что дело темное. Она ведь не дошла до такого отчаянного шага, чтоб пригласить к сотрудничеству какую-нибудь частную фирму безопасности? Тогда уж она могла сразу начать сокращение штатов со своей собственной персоны. Или она пала так низко, что попросила помощи у кого-то из СЭПО[22]?

– Что у нее за прошлое? Что это значит?


– Ресурс – это Линн Столь. Я взяла ее в качестве консультанта. Она заканчивает аспирантуру на кафедре математического анализа в КТИ. И одна из очень немногих в Швеции, кто занимается расшифровкой и кодированием.

Они ступили на траву, чтобы уступить дорожку целой армии бегунов в ярких тренировочных костюмах. Луиса покачала головой:

– То есть для нее не проблема расшифровать пароль, чтобы войти в компьютер Анны. А поскольку речь может идти о киберсексе, эскортном бизнесе и подобных вещах, нам надо проникнуть в ноутбук немедленно. Если убийца жаждет внимания СМИ, то он может убить опять. Об этом меня предупредил Хофман из отдела профилирования преступников. И если помощь нам нужна немедленно, то выбор такой: или Линн, или никого. – Она замолчала. Видно было, что она колеблется. – Но это еще не все. Есть еще несколько моментов.

«Ага, сейчас узнаем, – подумал Эрик, – что там за секреты».

– Во-первых, она дочь моей сестры, моя племянница.

«Всего лишь? – подумал он. – Немножко непотизма, подумаешь, ничего страшного».

– Но прежде чем кто-нибудь из вас успеет пробормотать слово «непотизм», я хочу подчеркнуть, что она, вероятно, наиболее подходящий для наших целей человек и единственный, кто может помочь немедленно. Окей?

Они оба кивнули, соглашаясь. Нет смысла это жевать, раз Луиса уже решила. Но было, видимо, и еще кое-что.

– Во-вторых, у нее есть судимость.

Вот этого Эрик уж точно не ожидал. Насколько ему было известно, ее родственники жили в каком-то спокойном районе, застроенном коттеджами в северном пригороде Тебю. Что ж там могло случиться эдакого? Девочка не слушалась школьного старосту? Ездила на велосипеде без шлема? Или племянница взломала чей-нибудь сайт? Он с интересом ждал продолжения.

– Она осуждена за государственное преступление и угрозу безопасности страны.

Эрик споткнулся и чуть не свалился в канаву, но в последнюю секунду удержал равновесие и повернулся к ней с разинутым ртом.

– В подростковом возрасте она отвечала за компьютеры в организации «Антифашистская акция» в Линчепинге. Тогда она занималась сбором информации о нацистах и анализом правоэкстремистских формирований. Позже, во время нацистского марша в пригороде Салем, она руководила нелегальным радиоцентром, который взломал наши частоты и таким образом получил доступ к информации о передвижениях полиции. Если вы помните, ситуация там сложилась неприятная[23]. Произошло столкновение, на нас, на полицию, нападали с обеих сторон, когда они не дрались друг с другом. Наказания присудили жесткие.

Рикард кивнул. Он помнил заголовки в газетах. На подмогу шведским антифашистам прибыли члены датской АФА, несколько полицейских получили травмы.

Все трое остановились у перехода на улице имени Польхема. Луиса подняла руку, чтобы предварить возможные возражения:

– Я прекрасно знаю, что АФА находится в черном списке СЭПО и что вы наверняка уравниваете антифашистов с хулиганами или террористами. Но все это было давно. После трехлетнего тюремного заключения у нее нет с ними никаких контактов.

Луиса выдохнула и поняла, что ее слова могут быть восприняты как речь защитника. Пусть так. Линн нужна им в любом случае. И срочно.

– Она может рассказать больше, когда вы ее подберете на машине. – Она улыбнулась им с преувеличенной любезностью. – Я куплю вам кофе навынос, вы можете его взять с собой в машину, если вы мне поможете. Чем быстрее вы ее привезете, тем лучше. Можете отправляться. Она ждет вас у продовольственного магазина «Хемшеп» на улице Хурнсгатан.

Она снова посерьезнела.

– Ей я сказала только самое основное. Что была убита женщина. И что нам нужно проникнуть в ее компьютер, чтобы найти следы убийцы. И чтобы помешать ему нанести следующий удар. Больше ей знать необязательно. Она должна вскрыть нам компьютер, а не быть собеседницей при обсуждении хода расследования.

Они почти успели спуститься в гараж, когда она их окликнула:

– Приведите Линн ко мне в кабинет, прежде чем вы заберете ноутбук. Он в техническом отделе на втором этаже.

Эрик пожал плечами, чтоб Рикард это видел, когда они садились в машину. Опоздать на несколько минут на любую встречу – это его не особенно волновало. Намного больше хотелось увидеть этот «ресурс» собственными глазами. Левоэкстремистскую девицу, которой они должны доверить самые важные вещественные доказательства.





Глава 10




«Где она, черт побери?» – думал Эрик с раздражением, когда они приблизились к перекрестку Хурнсгатан-Торкель Кнутссонсгатан. Не заставили же их ехать сюда зря? У входа в продмаг «Хемшеп» было пусто, если не считать какой-то ученицы, удравшей с уроков из школы «Марии», расположенной поблизости. Или ученицы, выбежавшей на переменку, подумал он, поскольку она выглядела образцово-показательно: белое с красными цветами летнее платье до колен и рюкзак. Не похожа на школьницу, прогуливающую уроки. Может, она выпала из какой-нибудь книги Астрид Линдгрен, а ее настоящий дом находился в «Мы все дети из Бюллербю». Светлые волосы развевались на ветру.

Единственным, что не совпадало с этим идеальным образом, был лонгборд, наклоненный к земле.



Линн рассматривала полицейскую машину, которая подъезжала все ближе. Они хотя бы быстро приехали, и за это спасибо. На передних сиденьях сидели двое мужчин. Тот, что помоложе, чернокожий. Она не знала, как это оценить, но его коллега или партнер вряд ли был расистом, если они работали в паре. А так мужчина постарше выглядел как многие из полицейских на улицах. И это, увы, не было положительной оценкой. В то же время она не собиралась повторять ту же ошибку, которую часто совершала полиция, и не судила о людях, ничего о них не зная. Ей придется положиться на мнение тети. Даже если она и не сразу почувствует к ним доверие. А может, и никогда не станет им доверять.

Эрик удивленно обернулся, когда в стекло машины постучали. Школьница в летнем платье осторожно помахала им рукой. Он чуть было не стал поворачиваться, чтобы посмотреть, не стоит ли кто-то с другой стороны машины, кто-нибудь, кого он знает, когда до него наконец дошло, что это она и есть: племянница Луисы. Она выглядела совершенно не так, как он ожидал. Рикард впустил ее в машину, они представились друг другу, и воцарилась тишина.

Эрик обычно не лез за словом в карман, но тут вдруг не знал, что сказать. Он не имел права говорить о расследовании. А о компьютерах он вряд ли мог сказать что-то такое, что было бы достойно ее уровня.

Рикард осторожно покосился на нее в зеркало заднего вида. Симпатичная. И все же, какие бы гарантии ни давала Луиса, странным казалось, что во всей стране не оказалось никого другого с таким же уровнем компетентности, кто не был бы родственником или бывшим левым экстремистом. Он подозревал, что и Эрик думал примерно то же самое.

Линн тихо сидела на заднем сиденье. Она не знала, что именно ее тетя рассказала им о ее предыстории, но ожидала встретить враждебность. Вместо этого оба они казались скорее удивленными. Она подумала, не работали ли они раньше с наведением порядка. Наверняка. В таком случае у них было совершенно точное мнение о таких, как она. Может быть, они даже участвовали во время беспорядков, связанных с маршем в Салеме. Или у них были коллеги, которые получили физические или психические травмы после столкновений с демонстрантами. Трудно было понять, о чем они думали.

Может быть, они охотнее видели бы ее за решеткой, чем хотели бы сотрудничать с ней в ходе расследования? Хотя Луиса и клялась, что они ничего не имеют против нее. Но и она не собиралась стоять перед ними с кепкой в руке, как бедная родственница, и просить прощения за свое прошлое или отказываться от своих взглядов, которых она по-прежнему придерживалась. А в некоторых отношениях еще и больше, чем раньше. Это они нуждались в ней. А она прекрасно может справиться и без них – больно надо.

Она незаметно наклонилась вперед и покосилась на чернокожего парня на переднем сиденье. Мешковатые армейские брюки. Белые адидасовские кроссовки. Толстая золотая цепочка. Никакой бейсболки. И все же это был тот самый парень, который выскочил вчера из дома на улице Хегалидсгатан. Хип-хопер. «О господи», – подумала она.