— Почему же Джон Аррен воспылал таким интересом к незаконным детям короля?

Невысокий спутник отвечал пожатием влажных плеч.

— Он был десницей короля. Наверняка Роберт попросил его приглядеть, чтобы дети его не испытывали нужды.

Нед уже промок до костей, застыла даже его душа.

— Наверное, все не столь просто, иначе зачем же его убили?

Мизинец стряхнул капли с волос и расхохотался.

— Ага! Должно быть, лорд Аррен узнал, что светлейший наполняет чревеса каких-то шлюх и рыбацких женок, и поэтому ему пришлось навеки замолчать… Нечего удивляться! Позвольте такому человеку жить, и он установит, что солнце поднимается на востоке.

Ответить было нечего, и лорд Старк нахмурился. Впервые за многие годы он подумал о Рейегаре Таргариене. Интересно, как часто он посещал бордели… должно быть, не слишком.

Дождь хлынул сильнее, вода щипала глаза и барабанила по земле. Ручейки черной воды бежали с холма.

— Милорд! — крикнул Джори, и в голосе его была тревога: буквально в мгновение ока улица наполнилась вооруженными людьми. Нед видел кольчуги на коже, поручни и поножи, стальные шлемы с золотыми львами на гребнях. Плащи прилипали к спинам. Он не считал, но их было по меньшей мере десяток, целая цепочка пеших перекрывала улицу длинными мечами и железными копьями.

— Сзади! — вскрикнул Уил, но когда Нед развернул коня, латников, перекрывавших путь к отступлению, оказалось еще больше. Меч Джори со звоном вылетел из ножен.

— Дорогу, или вы умрете!

— Волки завыли, — осклабился их предводитель. Нед видел струйки дождя, стекавшие по его лицу. — А стая-то невелика!

Мизинец направил коня вперед шаг за шагом.

— Что это значит? Этот человек — десница короля!

— Он был десницей короля. — Грязь хлюпнула под копытами кровного гнедого скакуна. Линия расступилась. На золотом нагруднике панциря гневно рычал лев Ланнистеров. — Теперь, откровенно говоря, я не знаю, что он собой представляет.

— Ланнистер, это безумие, — проговорил Мизинец. — Пропусти. Нас ждут в замке. Что ты делаешь?

— Он знает, что делает, — отвечал Нед невозмутимо.

Джейме Ланнистер улыбнулся.

— Совершенно верно. Я ищу моего брата. Вы помните моего брата, лорд Старк? Он был с нами в Винтерфелле, такой светловолосый, с разными глазами и острый на язык. Невысокий такой…

— Я прекрасно помню его, — отвечал Нед.

— Мне кажется, он нарвался на какие-то неприятности по дороге. Мой лорд-отец раздражен. Вы не представляете, кто мог пожелать зла моему брату?

— Ваш брат взят по моему приказу, он должен ответить за свои преступления, — ответил Нед Старк.

Мизинец застонал в отчаянии:

— Милорды…

Сир Джейме выхватил длинный меч из ножен и послал коня вперед.

— Обнажите сталь, лорд Эддард. Я зарублю вас, как Эйериса, но лучше, чтобы вы умерли с клинком в руках… — Джейме послал Мизинцу холодный презрительный взгляд. — Лорд Бейлиш, если бы я боялся запятнать кровью дорогую одежду, то поторопился бы отсюда!

Мизинца можно было и не понуждать.

— Я приведу городскую стражу, — пообещал он Неду. Строй Ланнистеров расступился, пропуская его, и сомкнулся позади. Мизинец ударил пятками в бока кобылы и исчез за углом.

Люди Неда обнажили мечи, но их было трое против двадцати. Из окон и дверей за ними следили глаза, но никто не собирался вмешиваться. Однако люди Старка были на конях, а все Ланнистеры — пешие, за исключением самого Джейме. Быстрый бросок мог принести им свободу, но лорду Неду Старку показалось, что у него есть более надежная тактика.

— Только убей меня, Цареубийца, — предупредил он, — и Кейтилин прикажет прирезать твоего Тириона.

Джейме Ланнистер ткнул в грудь Неда позолоченным мечом, отведавшим крови последнего из королей-драконов.

— Разве? Неужели благородная Кейтилин Талли из Риверрана способна убить заложника? Едва ли… — Он вздохнул. — Но я не хочу ставить жизнь моего брата в зависимость от женской прихоти. — Джейме убрал золоченый меч в ножны. — Поэтому я отпускаю вас к Роберту; рассказывайте, как я напугал вас; но сомневаюсь, чтобы король обратил на это внимание. — Джейме откинул мокрые волосы назад и развернул коня. Оказавшись за линией мечников, он оглянулся на капитана. — Трегар, приглядите, чтобы с лордом Старком ничего не случилось.

— Как вам угодно, милорд.

— И все же… мы не можем оставить его полностью безнаказанным. Поэтому, — сквозь ночь и дождь Нед увидел белозубую улыбку Джейме, — убейте его людей!

— Нет! — выкрикнул Нед Старк, выхватывая меч. Джейме уже отъехал по улице, когда услышал крик Уила. Люди Ланнистеров сходились навстречу. Нед затоптал одного, призраки в красных плащах расступились перед его мечом. Джори Кассель ударил коня пятками и бросился вперед. Подкованное сталью копыто с мерзким хрустом раздробило лицо гвардейцу Ланнистеров. Другой отступил, и на мгновение Джори очутился на свободе. Уил ругнулся, когда его стащили с умирающего коня, под дождем замелькали мечи. Нед подскакал к ним и обрушил свой меч на шлем Трегара. Сотрясение от удара заставило стиснуть зубы, Трегар упал на колени, львиный гребень был перерублен пополам, кровь хлынула на лицо. Хьюард рубил по рукам, хватавшим коня за уздечку, но копье поразило его в живот. Внезапно Джори оказался среди них, красный дождь тек с его меча.

— Нет! — закричал Старк. — Джори, назад! — И тут лошадь его поскользнулась под ним и рухнула в грязь. Вспыхнула ослепляющая боль, рот его наполнился кровью.


Нед видел, как они подрубили ноги коня Джори, стащили его на землю, как заметались мечи. Когда лошадь Неда поднялась на ноги, он попытался последовать ее примеру, но снова упал, задохнувшись криком, успев заметить перед этим разорвавшую кожу кость. Более он не видел ничего, а дождь шел, шел и шел.

Открыв снова глаза, лорд Эддард понял, что оказался со своими убитыми. Лошадь пододвинулась ближе, но, почуяв едкий запах крови, метнулась прочь. Нед пополз через грязь, стиснув зубы от мучительной боли. Он полз, наверное, годы. Из освещенных окон смотрели лица, люди начали выходить из дверей, но никто не шевельнулся, чтобы помочь. Мизинец и городская стража обнаружили его на улице, обнимающим тело Джори Касселя. Золотые плащи отыскали где-то носилки, но путешествие назад в замок слилось в сплошную муку, и Нед не один раз терял сознание. Он помнил только, как вырос перед ним Красный замок в первом свете зари. Дождь превратил бледно-розовые камни стен в кровавые.

А потом над ним с чашей в руках возник великий мейстер, он шептал:

— Пейте, милорд. Пейте, это маковое молочко, оно облегчит боль. — Нед помнил, как глотнул, а Пицель велел кому-то вскипятить вина и потребовал чистого шелка. Потом все исчезло.





Дейенерис




Конные ворота, ведущие в Вейес Дотрак, были сделаны в виде двух гигантских коней, которые, стоя на задних ногах, соединялись передними копытами в сотне футов от мостовой, образуя остроконечную арку.

Дени не знала, зачем городу понадобились ворота, раз у него не было стен, да и строений тоже, насколько она могла видеть. И все же ворота стояли, колоссальные и прекрасные, а между огромных коней маячили далекие пурпурные горы. Величественные скакуны бросали долгие тени на волнующуюся траву, когда кхал Дрого провел свой кхаласар по пути богов. Кровные всадники кхала ехали возле него.

Дени следовала за ним на своей Серебрянке, ее сопровождали сир Джорах Мормонт и вновь севший на коня брат Визерис. После того дня, когда она заставила его пешком возвратиться в кхаласар, дотракийцы насмешливо назвали его кхал рхей мхаром — королем, сбившим ноги. На следующий день кхал Дрого предложил ему место в повозке, и Визерис согласился. В своем упрямом невежестве он даже не понял, что над ним посмеялись: телеги предназначались для евнухов, калек, рожающих женщин, младенцев и дряхлых стариков. Этим он заслужил новое прозвище: кхал рхагат — тележный король. Брат, не зная этого, посчитал, что таким образом кхал извиняется перед ним за те неудобства, которые причинила ему Дени. Она упросила сира Джораха не рассказывать брату правду, чтобы он не испытывал стыда. Рыцарь ответил, что пережить чуточку позора королю не вредно, но поступил, как она просила. Дени потребовались долгие просьбы и постельные фокусы, чтобы наконец уговорить Дрого смягчиться и позволить Визерису присоединиться к ним во главе колонны.

— А где город? — спросила она, проезжая под бронзовой аркой. Нигде не было видно ни зданий, ни людей — лишь трава и дорога, возле которой выстроились древние монументы, вывезенные из стран, ограбленных дотракийцами за многие века.

— Впереди, — отвечал сир Джорах. — Под горой.

Позади Конных ворот выстроились краденые боги и герои. Забытые божества мертвых городов грозили небу обломившимися молниями. Дени ехала возле их ног. Каменные короли глядели на нее со своих престолов, лица их выщербились и покрылись пятнами, даже имена потерялись в туманах времен. Гибкие молодые девы плясали на мраморных плитах, одетые в одни только цветы, или же выливали воздух из разбитых кувшинов. Возле дороги в траве стояли чудовища: черные железные драконы с драгоценными камнями вместо глаз, ревущие грифоны, мантикоры, занесшие колючие хвосты для удара, и другие звери, имени которых она не знала. Некоторые статуи были настолько очаровательны, что от их красоты захватывало дыхание, другие вселяли такой ужас, что Дени даже не хотела разглядывать их. Эти, как пояснил ей сир Джорах, скорее всего были вывезены из Края Теней за Асшаем.

— Их так много, — проговорила она, пока ее Серебрянка неторопливо шествовала вперед, — и из стольких земель!

Визерис не обнаружил подобной впечатлительности.

— Мусор мертвых городов, — усмехнулся он. Он старался говорить на общем языке, который знали лишь немногие дотракийцы, но Дени все равно оглянулась на мужчин своего кхаса, чтобы удостовериться в том, что его не слышали. Ничего не замечая, он продолжал: — Эти дикари умеют только красть произведения рук более благородных народов… Красть и убивать. — Он расхохотался. — Да, они умеют убивать! Иначе были бы для меня бесполезны…

— Теперь это мой народ, — проговорила Дени. — Тебе не следовало бы называть их дикарями, брат.

— Дракон говорит что хочет, — ответил Визерис на общем языке. Он глянул через плечо на Агго и Ракхаро, ехавших позади, и почтил их насмешливой улыбкой. — Вот видишь, у этих дикарей не хватает ума понять речь цивилизованных людей. — Заросший мхом каменный монолит поднимался возле дороги футов на пятьдесят. Визерис поглядел на него со скукой в глазах. — Сколько же еще мы должны проторчать возле этих руин, прежде чем Дрого сможет выделить мне войско? Я устал от ожидания.

— Принцессу следует представить дош кхалину.

— Старухам, — прервал сира Джораха брат, — а потом, как мне говорили, устроят какой-то марионеточный фарс, будет произнесено пророчество относительно щенка, которого она собирается родить. Но зачем это мне? Я устал от конины, меня тошнит от вонючих дикарей. — Он понюхал широкий рукав своей туники, по обычаю намоченный духами. Помощи было немного: рубаха пропиталась грязью. Шелк и плотная шерсть, в которых Визерис выехал из Пентоса, испачкались и истрепались за время долгого путешествия.

Сир Джорах Мормонт ответил:

— На западном рынке найдется пища, соответствующая вашему вкусу, светлейший. Торговцы из Вольных Городов приезжают сюда со своими товарами. А кхал выполнит свои обещания в должное время.

— Скорей бы, — мрачно заметил Визерис. — Мне обещали корону, и я хочу добиться ее. Над драконом нельзя смеяться. — Заметив непристойное женское изваяние с шестью грудями и головой хорька, он направился в его сторону, чтобы рассмотреть повнимательнее.

Дени почувствовала облегчение, но тревога ее не уменьшилась.

— Я молюсь, чтобы мое солнце и звезды не заставили его ожидать слишком долго, — сказала она сиру Джораху, когда брат отъехал достаточно далеко и не мог слышать ее.

Рыцарь с сомнением поглядел на Визериса.

— Вашему брату следовало остаться коротать время в Пентосе. Для него нет места в кхаласаре. Иллирио пытался предупредить его об этом.

— Он уедет, как только получит свои десять тысяч воинов, мой благородный муж обещал ему золотую корону.

Сир Джорах буркнул:

— Да, кхалиси, но… дотракийцы смотрят на эти вещи иначе, чем мы на западе. Я говорил об этом Визерису, Иллирио тоже. Но ваш брат не слушает. Владыки табунов не торгуются. Визерис считает, что продал вас, и хочет получить свою цену. Но кхал Дрого считает, что получил вас в качестве подарка, и он наделит Визериса ответным даром… но в свое время. Нельзя же требовать подарок, тем более у кхала. У кхала вообще ничего нельзя требовать!

— Но нельзя заставлять его ждать. — Дени не понимала, почему защищает своего брата. — Визерис утверждает, что смог бы завоевать Семь Королевств с десятью тысячами дотракийских крикунов…

Сир Джорах фыркнул:

— Визерис не сумел бы даже вычистить конюшню, дай ему десять тысяч метел.

Дени постаралась не удивляться презрению в его тоне.

— Ну а если… ну а если бы это был не Визерис? — спросила она. — Если бы войско повел кто-нибудь другой? Сильный воин? Могли бы дотракийцы действительно покорить Семь Королевств?

На лице сира Джораха отразилась задумчивость, их кони шли рядом по пути богов.