Сергей слегка повернул голову в сторону диванчика и поочередно рассмотрел каждого из сидящих. Оба были в темных костюмах, которые за пределами адмиральской каюты смотрелись бы нелепо, но здесь придавали происходящему оттенок официальности и многозначительности. Одному явно не было еще и 35 лет. Темные короткие волосы, вполне приятное открытое лицо, даже что-то похожее на улыбку в уголках губ. Второй был серьезен, даже хмур. И лет ему было за 40. Волосы «ежиком» открывали глубокие залысины, горбинка на длинном тонком носу была явно приобретенного, а не природного свойства. Взгляд небольших темных и близко посаженных глаз упирался в какую-то точку между Рединым и адмиралом. Говорить он начал, так и не переведя его на собеседника:
– Объясните, как функциональный узел со строго засекреченного объекта оказался за пределами корабля?
Сергей повернулся к Феклистову:
– Товарищ адмирал, у них, – небрежный кивок в сторону диванчика, – есть полномочия, чтобы задавать такие вопросы?
– Несомненно.
– И я должен на них отвечать, несмотря на возможность разглашения секретных сведений?
– Постарайтесь обойтись без разглашения.
При первых же словах Сергея улыбка бесследно исчезла с лица молодого, а хмурый «ежик» даже привстал, сфокусировав наконец взгляд на лбу Сергея, и пролаял:
– Я подполковник Бураков, старший офицер Особого отдела флота, вас спрашиваю!
– По воздуху! – гаркнул Сергей.
«Ежик» отшатнулся на место и свел оба глаза к переносице. Рот молодого беззвучно приоткрылся, а по безмятежному лицу адмирала скользнула легкая улыбка, но он не проронил ни слова.
– Чего? – хрипло выдавил «ежик».
– Я сказал «по воздуху», имея в виду вертолет.
– Какой вертолет? – тормоз «ежика» работал вовсю.
– Вот на этот ваш третий по счету вопрос я вряд ли сумею дать максимально квалифицированный ответ, так как не имел чести служить в военно-воздушных силах и недостаточно компетентен в вопросах грамотной оценки тактико-технических характеристик состоящей на их вооружении техники. Разрешите закурить, товарищ адмирал? – Этим обращением Редин явно указывал обоим посетителям, что в кабинете присутствует старший по званию, и вопль бешенства, уже вырывающийся из горла подполковника-особиста, захлебнулся где-то в районе передних зубов, выпустив сквозь крепко сжавшиеся губы лишь негромкое
шипение обиженной кошки.
Феклистов все оценил правильно и примиряюще сказал:
– Вероятно, наши гости не совсем правильно вас поняли, Сергей Михайлович.
Но идти на компромисс Редин не хотел. Столкнувшись лоб в лоб с таким агрессивным хамством, он сам пер вперед как танк. Да и прав был, как всегда, Гера насчет винных паров!
– А это уже проблемы наших недостаточно понятливых гостей, товарищ адмирал. Я точно ответил, как интересующий их узел покинул корабль.
Феклистов чуть усмехнулся:
– По воздуху.
– Так точно, на вертолете.
– Прекратите этот балаган, Казаков! – К «ежику» наконец вернулась способность говорить законченными фразами. Теперь он всем корпусом повернулся к хозяину каюты:
– Товарищ адмирал! Я вижу, что задавать здесь какие-либо вопросы капитану третьего ранга бесполезно. Кроме того, как я вам докладывал, из института-разработчика нами вызван ведущий специалист, который выступит в качестве эксперта. Беседа должна состояться в штабе БелВМБ сегодня вечером. Соответствующие документы я вам уже представил. – Феклистов согласно покивал головой и посмотрел на Сергея.
– Если это касается лично меня, то позвольте ознакомиться с соответствующим распоряжением.
Молодой достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его Редину.
«…сопроводить… выяснение обстоятельств… экспертиза… согласовано». Подпись начальника Главного управления ФСБ!
– Мне кажется, разумнее было бы проводить любые экспертизы на объекте, то есть здесь, на «Свияге», – Сергей положил бумагу на стол.
– У вас еще будет время высказать свое мнение в другом месте, – в голосе подполковника явно звучало злорадство.
Адмирал официально заключил:
– Сергей Михайлович, во исполнение приказа вам следует последовать с этими офицерами и дать все надлежащие объяснения. Думаю, что это просто недоразумение.
«Как же, «просто недоразумение»! Понятно, что меня любым способом хотят убрать со «Свияги», как бы я им еще чего не отколупнул. Или они уже определились с моей биографией, Гера говорил, что это совсем нетрудно сделать. В таком случае меня могут законно задержать на сколько-то там суток или арестовать. И черт бы с ним, но покидать «Свиягу»… Я ведь даже Талееву не успел еще выложить самого главного! Да и с Милецким мне, пожалуй, не дадут парой слов перекинуться, хотя…»
– Так точно, товарищ адмирал. А как мы будем куда-то следовать, если полеты отменены из-за штормового предупреждения?
Феклистов смущенно вздохнул:
– Последняя сводка вполне благоприятна. «Добро» на перелет уже получено.
– Ну, если так… Разрешите переодеться и собраться?
– Да-да, конечно.
В это время «ежик» склонился к уху адмирала и что-то стал быстро шептать. Тот засмущался еще больше:
– Видите ли, Сергей Михайлович… В общем, я попрошу вас до отлета ни с кем на борту этого корабля не контактировать. Так как это может негативно… потом отразиться… тьфу! Запутался совсем! В общем, у этих господ есть приказ контролировать каждое ваше движение и пресекать. Прошу быть благоразумным.
– Так точно, господин адмирал! Разрешите идти?
Вместо Феклистова ответил «ежик»:
– Вот капитан, – он указал пальцем на молодого напарника, – проследует вместе с вами в каюту. И прошу без глупостей, у нас достаточно полномочий, чтобы не допустить их. Самым решительным образом!
«Ладно-ладно, – подумал Сергей, – торжествуй, ты сейчас на коне. Я не имею права ни на какие «глупости». Господи, ну почему я Герке еще до обеда все не рассказал? Проехали. Что ж, поглядим, как станут развиваться события. Да и обдумать ситуацию надо в более спокойной обстановке».
Редин вышел из адмиральской каюты, ощущая на своем затылке дыхание сопровождающего его особиста.
В штабе Беломорской военно-морской базы они пробыли недолго. Несмотря на позднее время, Сергея вместе с сопровождающими на служебной машине доставили в Архангельское областное Управление ФСБ. Там в одном из кабинетов с ним очень вежливо побеседовал некто Степан Николаевич, который больше ничего о себе не поведал. Извинился, что уже слишком поздно и работать они смогут начать только завтра. Особо подчеркнул, что никаких обвинений в раскрытии военных секретов Казакову не предъявляется, а его лишь просят (!) оказать помощь экспертам, чтобы определить, не могла ли произойти утечка каких-либо технико-конструктивных решений в процессе ремонта и не направлены ли изменения, внесенные ремонтниками, на ухудшение первоначальных свойств изделия.
В общем, дичайшая галиматья, шитая белыми нитками. А вот поселили его прямо в здании управления, в специально отведенном кабинете в закутке рядом с постом внутренней охраны. Так, мол, удобнее, не надо по гостиницам мотаться.
Сергей молчал и со всем вежливо соглашался. Он действительно очень устал и заснул, едва положив голову на подушку. «А про «Редина» даже не намекают», – была его последняя мысль.
Настоящая карусель завертелась на следующий день с утра. Бесконечные разговоры с какими-то специалистами на сугубо технические темы, многочасовое рассматривание чертежей, схем, графиков, таблиц, появился даже макет шарнирного сочленения. Сергей уже не запоминал имен своих постоянно меняющихся собеседников, не пытался даже вникать в предмет разговора. Зато и обед, и ужин были великолепны, а накрыты специально только для них в столовой Управления.
После ужина немного поговорили о секретности в кабинете Степана Николаевича. На следующий день была запланирована поездка на завод в Северодвинск для бесед с фактическими исполнителями ремонта.
Сергей уже не сомневался, что спектакль будет отыгран по полной программе даже для одного-единственного зрителя.
Из донесения начальнику Отдела Главного управления ФСБ:
«…в настоящее время объект «Казаков» находится в ведении Архангельского управления. Эксцессов при доставке туда с борта «Свияги» не было. Объект спокоен, охотно сотрудничает со специалистами, не проявляет никаких попыток установить контакт с кем бы то ни было в любой форме. Прошу определить срок…»
– Вот скажите, полковник, причину для его изоляции они там сами придумали или кто отсюда подсказал?
– Сами, товарищ генерал-майор, в шифровке я указал лишь необходимость удалить Казакова с корабля под благовидным предлогом и установить над ним полный контроль.
– Ну, значит, вечная мерзлота как-то по-особому влияет на мыслительные процессы некоторых индивидуумов, надо же такое удумать! Или там нет вечной мерзлоты?
– Не знаю точно…
– Ладно, сейчас это уже не имеет принципиального значения. Пусть завтра отпускают его на все четыре стороны. Вот-вот все данные по экспедиции появятся в СМИ и будут широко обсуждаться. Ни к чему давать злопыхателям лишний повод упрекнуть вас в «старорежимном» подходе, обозвать «гэбистами».
– А как же, товарищ генерал, наши разработки по линии «Казаков-Редин»? – Квочко раскрыл папку. – Все личное дело Казакова сфабриковано от начала до конца, причем весьма кустарным способом. Есть показания еще трех свидетелей, знавших Редина, о том, что человек с предъявленной им фотографии похож на него. Хотя, конечно, категоричного вывода они избегали…
– Послушайте, Юрий Иванович. Разработку этого направления следует прекратить. Задействованных людей отправьте по своим группам. Все материалы по делу будут переданы в третий отдел. Из нашей компетенции Казаков выходит. Вы хорошо поработали, полковник. В отделе достаточно текущих дел, чтобы еще отбивать хлеб у своих же коллег. Займитесь планом операции по делу Раджабова. И прошу в 19:00 ко мне на доклад.
Про себя генерал подумал, что совсем не обязательно полковнику знать о недавнем звонке прямо из аппарата Президента, когда ему недвусмысленно предложили не заниматься «охотой на ведьм», а наоборот, всячески способствовать поискам истины в государственных интересах.
С заключением работы группы экспертов Сергея ознакомил в своем кабинете все тот же Степан Николаевич как-то очень буднично к концу третьего дня. Ни малейших оснований предполагать какую-либо утечку секретных сведений или террористически-саботажные поползновения вражеской агентуры обнаружено не было. Казакова поблагодарили за добровольное плодотворное сотрудничество, предупредили о бдительности и неразглашении, особенно при контактах с прессой, тем более что отдельные ее представители уже атакуют звонками солидные учреждения с целью получить служебную информацию.
Из здания Управления Сергей вышел абсолютно самостоятельно и не спеша двинулся по улице, думая о том, что сначала сделать: перекусить или устроиться на ночлег, потому что дергаться куда-то раньше завтрашнего утра бессмысленно.
Внезапно рядом с ним остановилась машина, передняя дверца приглашающе распахнулась, а знакомый голос произнес:
– Запрыгивай, эксперт!
– Что-то я теперь мало чему удивляюсь. Даже если бы вместо «семерки» было НЛО, а за рулем – сам Годзилла.
– Да я же тебя часа четыре уже караулю, – Гера уверенно крутил баранку. – Пришлось отсюда расшевелить кое-кого в Москве, а сам знаешь, что дистанционно все проворачивается гораздо медленнее.
– Значит, освобождением я все-таки тебе обязан, – пробормотал Сергей.
– Думаю, что в этом поучаствовало множество различных инстанций. Я даже сам всех не знаю. А очень бы хотелось!
– Машину угнал?
– Обижаешь. В редакции одолжили. Кстати, сейчас мы туда и заскочим, это совсем рядом. Надо пару важных звонков сделать. Потом поужинаем где-нибудь, и я тебя прямехонько в аэропорт доставлю. Сегодня есть один ночной рейс на Москву.
– Гера, мне надо на «Свиягу», – спокойно сказал Сергей. – Ты ведь ничего не знаешь.
В это время машина затормозила около довольно большого здания с множеством вывесок у входа. Была среди них и «Редакция газеты «Водник».
– Посиди в машине, я быстро.
– Объясните, как функциональный узел со строго засекреченного объекта оказался за пределами корабля?
Сергей повернулся к Феклистову:
– Товарищ адмирал, у них, – небрежный кивок в сторону диванчика, – есть полномочия, чтобы задавать такие вопросы?
– Несомненно.
– И я должен на них отвечать, несмотря на возможность разглашения секретных сведений?
– Постарайтесь обойтись без разглашения.
При первых же словах Сергея улыбка бесследно исчезла с лица молодого, а хмурый «ежик» даже привстал, сфокусировав наконец взгляд на лбу Сергея, и пролаял:
– Я подполковник Бураков, старший офицер Особого отдела флота, вас спрашиваю!
– По воздуху! – гаркнул Сергей.
«Ежик» отшатнулся на место и свел оба глаза к переносице. Рот молодого беззвучно приоткрылся, а по безмятежному лицу адмирала скользнула легкая улыбка, но он не проронил ни слова.
– Чего? – хрипло выдавил «ежик».
– Я сказал «по воздуху», имея в виду вертолет.
– Какой вертолет? – тормоз «ежика» работал вовсю.
– Вот на этот ваш третий по счету вопрос я вряд ли сумею дать максимально квалифицированный ответ, так как не имел чести служить в военно-воздушных силах и недостаточно компетентен в вопросах грамотной оценки тактико-технических характеристик состоящей на их вооружении техники. Разрешите закурить, товарищ адмирал? – Этим обращением Редин явно указывал обоим посетителям, что в кабинете присутствует старший по званию, и вопль бешенства, уже вырывающийся из горла подполковника-особиста, захлебнулся где-то в районе передних зубов, выпустив сквозь крепко сжавшиеся губы лишь негромкое
шипение обиженной кошки.
Феклистов все оценил правильно и примиряюще сказал:
– Вероятно, наши гости не совсем правильно вас поняли, Сергей Михайлович.
Но идти на компромисс Редин не хотел. Столкнувшись лоб в лоб с таким агрессивным хамством, он сам пер вперед как танк. Да и прав был, как всегда, Гера насчет винных паров!
– А это уже проблемы наших недостаточно понятливых гостей, товарищ адмирал. Я точно ответил, как интересующий их узел покинул корабль.
Феклистов чуть усмехнулся:
– По воздуху.
– Так точно, на вертолете.
– Прекратите этот балаган, Казаков! – К «ежику» наконец вернулась способность говорить законченными фразами. Теперь он всем корпусом повернулся к хозяину каюты:
– Товарищ адмирал! Я вижу, что задавать здесь какие-либо вопросы капитану третьего ранга бесполезно. Кроме того, как я вам докладывал, из института-разработчика нами вызван ведущий специалист, который выступит в качестве эксперта. Беседа должна состояться в штабе БелВМБ сегодня вечером. Соответствующие документы я вам уже представил. – Феклистов согласно покивал головой и посмотрел на Сергея.
– Если это касается лично меня, то позвольте ознакомиться с соответствующим распоряжением.
Молодой достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его Редину.
«…сопроводить… выяснение обстоятельств… экспертиза… согласовано». Подпись начальника Главного управления ФСБ!
– Мне кажется, разумнее было бы проводить любые экспертизы на объекте, то есть здесь, на «Свияге», – Сергей положил бумагу на стол.
– У вас еще будет время высказать свое мнение в другом месте, – в голосе подполковника явно звучало злорадство.
Адмирал официально заключил:
– Сергей Михайлович, во исполнение приказа вам следует последовать с этими офицерами и дать все надлежащие объяснения. Думаю, что это просто недоразумение.
«Как же, «просто недоразумение»! Понятно, что меня любым способом хотят убрать со «Свияги», как бы я им еще чего не отколупнул. Или они уже определились с моей биографией, Гера говорил, что это совсем нетрудно сделать. В таком случае меня могут законно задержать на сколько-то там суток или арестовать. И черт бы с ним, но покидать «Свиягу»… Я ведь даже Талееву не успел еще выложить самого главного! Да и с Милецким мне, пожалуй, не дадут парой слов перекинуться, хотя…»
– Так точно, товарищ адмирал. А как мы будем куда-то следовать, если полеты отменены из-за штормового предупреждения?
Феклистов смущенно вздохнул:
– Последняя сводка вполне благоприятна. «Добро» на перелет уже получено.
– Ну, если так… Разрешите переодеться и собраться?
– Да-да, конечно.
В это время «ежик» склонился к уху адмирала и что-то стал быстро шептать. Тот засмущался еще больше:
– Видите ли, Сергей Михайлович… В общем, я попрошу вас до отлета ни с кем на борту этого корабля не контактировать. Так как это может негативно… потом отразиться… тьфу! Запутался совсем! В общем, у этих господ есть приказ контролировать каждое ваше движение и пресекать. Прошу быть благоразумным.
– Так точно, господин адмирал! Разрешите идти?
Вместо Феклистова ответил «ежик»:
– Вот капитан, – он указал пальцем на молодого напарника, – проследует вместе с вами в каюту. И прошу без глупостей, у нас достаточно полномочий, чтобы не допустить их. Самым решительным образом!
«Ладно-ладно, – подумал Сергей, – торжествуй, ты сейчас на коне. Я не имею права ни на какие «глупости». Господи, ну почему я Герке еще до обеда все не рассказал? Проехали. Что ж, поглядим, как станут развиваться события. Да и обдумать ситуацию надо в более спокойной обстановке».
Редин вышел из адмиральской каюты, ощущая на своем затылке дыхание сопровождающего его особиста.
В штабе Беломорской военно-морской базы они пробыли недолго. Несмотря на позднее время, Сергея вместе с сопровождающими на служебной машине доставили в Архангельское областное Управление ФСБ. Там в одном из кабинетов с ним очень вежливо побеседовал некто Степан Николаевич, который больше ничего о себе не поведал. Извинился, что уже слишком поздно и работать они смогут начать только завтра. Особо подчеркнул, что никаких обвинений в раскрытии военных секретов Казакову не предъявляется, а его лишь просят (!) оказать помощь экспертам, чтобы определить, не могла ли произойти утечка каких-либо технико-конструктивных решений в процессе ремонта и не направлены ли изменения, внесенные ремонтниками, на ухудшение первоначальных свойств изделия.
В общем, дичайшая галиматья, шитая белыми нитками. А вот поселили его прямо в здании управления, в специально отведенном кабинете в закутке рядом с постом внутренней охраны. Так, мол, удобнее, не надо по гостиницам мотаться.
Сергей молчал и со всем вежливо соглашался. Он действительно очень устал и заснул, едва положив голову на подушку. «А про «Редина» даже не намекают», – была его последняя мысль.
Настоящая карусель завертелась на следующий день с утра. Бесконечные разговоры с какими-то специалистами на сугубо технические темы, многочасовое рассматривание чертежей, схем, графиков, таблиц, появился даже макет шарнирного сочленения. Сергей уже не запоминал имен своих постоянно меняющихся собеседников, не пытался даже вникать в предмет разговора. Зато и обед, и ужин были великолепны, а накрыты специально только для них в столовой Управления.
После ужина немного поговорили о секретности в кабинете Степана Николаевича. На следующий день была запланирована поездка на завод в Северодвинск для бесед с фактическими исполнителями ремонта.
Сергей уже не сомневался, что спектакль будет отыгран по полной программе даже для одного-единственного зрителя.
Из донесения начальнику Отдела Главного управления ФСБ:
«…в настоящее время объект «Казаков» находится в ведении Архангельского управления. Эксцессов при доставке туда с борта «Свияги» не было. Объект спокоен, охотно сотрудничает со специалистами, не проявляет никаких попыток установить контакт с кем бы то ни было в любой форме. Прошу определить срок…»
– Вот скажите, полковник, причину для его изоляции они там сами придумали или кто отсюда подсказал?
– Сами, товарищ генерал-майор, в шифровке я указал лишь необходимость удалить Казакова с корабля под благовидным предлогом и установить над ним полный контроль.
– Ну, значит, вечная мерзлота как-то по-особому влияет на мыслительные процессы некоторых индивидуумов, надо же такое удумать! Или там нет вечной мерзлоты?
– Не знаю точно…
– Ладно, сейчас это уже не имеет принципиального значения. Пусть завтра отпускают его на все четыре стороны. Вот-вот все данные по экспедиции появятся в СМИ и будут широко обсуждаться. Ни к чему давать злопыхателям лишний повод упрекнуть вас в «старорежимном» подходе, обозвать «гэбистами».
– А как же, товарищ генерал, наши разработки по линии «Казаков-Редин»? – Квочко раскрыл папку. – Все личное дело Казакова сфабриковано от начала до конца, причем весьма кустарным способом. Есть показания еще трех свидетелей, знавших Редина, о том, что человек с предъявленной им фотографии похож на него. Хотя, конечно, категоричного вывода они избегали…
– Послушайте, Юрий Иванович. Разработку этого направления следует прекратить. Задействованных людей отправьте по своим группам. Все материалы по делу будут переданы в третий отдел. Из нашей компетенции Казаков выходит. Вы хорошо поработали, полковник. В отделе достаточно текущих дел, чтобы еще отбивать хлеб у своих же коллег. Займитесь планом операции по делу Раджабова. И прошу в 19:00 ко мне на доклад.
Про себя генерал подумал, что совсем не обязательно полковнику знать о недавнем звонке прямо из аппарата Президента, когда ему недвусмысленно предложили не заниматься «охотой на ведьм», а наоборот, всячески способствовать поискам истины в государственных интересах.
С заключением работы группы экспертов Сергея ознакомил в своем кабинете все тот же Степан Николаевич как-то очень буднично к концу третьего дня. Ни малейших оснований предполагать какую-либо утечку секретных сведений или террористически-саботажные поползновения вражеской агентуры обнаружено не было. Казакова поблагодарили за добровольное плодотворное сотрудничество, предупредили о бдительности и неразглашении, особенно при контактах с прессой, тем более что отдельные ее представители уже атакуют звонками солидные учреждения с целью получить служебную информацию.
Из здания Управления Сергей вышел абсолютно самостоятельно и не спеша двинулся по улице, думая о том, что сначала сделать: перекусить или устроиться на ночлег, потому что дергаться куда-то раньше завтрашнего утра бессмысленно.
Внезапно рядом с ним остановилась машина, передняя дверца приглашающе распахнулась, а знакомый голос произнес:
– Запрыгивай, эксперт!
– Что-то я теперь мало чему удивляюсь. Даже если бы вместо «семерки» было НЛО, а за рулем – сам Годзилла.
– Да я же тебя часа четыре уже караулю, – Гера уверенно крутил баранку. – Пришлось отсюда расшевелить кое-кого в Москве, а сам знаешь, что дистанционно все проворачивается гораздо медленнее.
– Значит, освобождением я все-таки тебе обязан, – пробормотал Сергей.
– Думаю, что в этом поучаствовало множество различных инстанций. Я даже сам всех не знаю. А очень бы хотелось!
– Машину угнал?
– Обижаешь. В редакции одолжили. Кстати, сейчас мы туда и заскочим, это совсем рядом. Надо пару важных звонков сделать. Потом поужинаем где-нибудь, и я тебя прямехонько в аэропорт доставлю. Сегодня есть один ночной рейс на Москву.
– Гера, мне надо на «Свиягу», – спокойно сказал Сергей. – Ты ведь ничего не знаешь.
В это время машина затормозила около довольно большого здания с множеством вывесок у входа. Была среди них и «Редакция газеты «Водник».
– Посиди в машине, я быстро.