– Мы играем в полной темноте, – широко улыбнулся он, заметив, как у меня вытянулось лицо. – Уверен,тебе понравится.

– Мне уже не нравится.

Почему все традиционное в Норсенте грозит здоровью, будь то встреча первого снега или дурацкие прятки? У нас на родине традиционные застольные игры несли радость и веселье. Главное, чтобы в финале никто от восторга не принялся буйствовать.

– Эдди, я очень боюсь темноты, – прoшелестела Юна, едва за хозяином дома закрылась дверь спальни, и, кажется, собралась бухнуться в обморок.

В течение часа коттедж наполнился людьми. Из всей компании только мы с Мейзом не могли предъявить ветвистую родословную, уходящую корнями во времена первородного языка. С другой стороны, мне было плевать насколько северяне аристократичны – половина выглядела, как хулиганы, а те не интересовались, почему портрет моего отца не висит в галерее славы королевского дворца.

Правила игры оказались несложными: одни ищут, другие прячутся, пойманные выбывают до следующего круга. Глядя на оживленных взрослых парней, невольно вспомнилось, как мы прятались в детстве. Один заворачивался в портьеры и срывал – к демонам – все петли. Другой, залезая под стол, переворачивал конфетницу, а потом три кона подряд в укрытии трескал карамельные шарики.

Кое-кто – не буду показывать пальцем в рыжую оглоблю, – залез в полку посудного шкафа. Понятия не имею, чем его не устроил гардероб со старой обувью и садовoй граблей, но уродливый сервиз тетушки Бруны, подаренный родителям еще на свадьбу, был вчистую расколочен. Не сорву, если скажу, что к всеобщей радости. Избавиться от безвкусной посуды маме не позволяла совесть. Ну и тетушка Бруна, каждый месяц приезжавшая к нам, как на службу, проведать свой ненаглядный сервис.

Вряд ли у Ваэрдов в посудных горках хранились монструозные супницы, да и северяне не способны сложиться настолько, чтобы втиснуться в полку. Но коттеджа им совсем не жалко? Смешные рыбки-химеры в большом аквариуме плавают, ворсистые ковры на полу лежат, диваны… в прошлый раз выглядели почти новыми. Может, конечно, они тут после каждого нашествия гостей полностью меняют обстановку.

Юна наотрез отказалась бродить в потемках и осталась с Кейрин в гостиной, где принялась нервно глотать традиционное черничное вино. Она словно прощалась с нами и заранее устроила поминки. А гостья Андэша нарядилась в открытое тонкое платье, никак не совместимое с ползанием на карачках под столами.

На команды делились без фокусов, по старинке: каждый вытащил из холщового мешка цветной шарик. Синие были ловцами, белые – жертвенными химерами. Звучало паршиво, но я попала ко вторым. Впрочем, как и Мейз. Ваэрд отправился в противоположную команду и, прежде чем ловцов выставили в холл, в предвкушении промурлыкал мне на ухо:

– Жду не дождусь, когда тебя поймаю.

От неясного обещания, не озвученного, но точно прозвучавшего где-то между слов, у меня по спине побежали мурашки. Даже прятаться расхотелось.

Когда мы остались одни посреди зала, ведущий, опутанный сложным заклятием ночного зрения, предупредил:

– Никакой магии! Слышите, народ? Любой, кто призовет стихию, выбывает из игры без права возвращения. У вас пять минут, чтобы спрятаться.

Огни в лампах начали медленно меркнуть. Видимо, северянин был магом света. Значит, пока он не позволит, в комнатах не зажжется ни одна свеча,и не вспыхнет ни один ночник.

Я крепко-накрепко сжала руку Мейза, выказывающего завидное хладнокровие,и приготовилась погрузиться в темноту.

– Ты мне сломаешь пальцы, - буркнул он.

– Потерпишь, - проворчала я.

– Самое дорогое у артефактора – это руки и голова.

– В прошлый раз ты говорил про глаза.

– В любом случае, сейчас ты портишь треть моего капитала.

– Хорошо, я вцеплюсь в твою ногу!

– Но, с другой стoроны, не сказал бы, что ты так сильно сдавливаешь. Бывало и похуже.

Спустя короткое время комната погрузилась в беспросветную темноту, глубокую, живую, какую способна создать только магия. Возникло странное ощущение, что все исчезли, а мы с Мейзом остались в невесомости. Вокруг ни стен, ни потолка, ни людей – лишь пустота,тонущая во мраке. То, что рядом еще кто-то есть, доказывали лишь тихие шаги, споро расползающихся по игровым залам сотоварищей.

– Давай прятаться, - толкнула я приятеля.

– У меня есть стратегия, – высокомерно проинформировал он. - Если прятаться на самом видном месте, то тебя точно никто не найдет. С ключами от дома всегда срабатывает.

– Мейз… – тихо позвала я.

– А?

– Где здесь самое видное место?

Он действительно задумался на целую секунду и согласился:

– Да, давай попробуем куда-нибудь дойти.

Мы двинулись в непонятную сторoну,и я закрыла глаза, делая вид, будто сосредоточилась на остальных органах чувств, но по факту ничего не понимая. Неожиданно Мейз ухнул вниз, сдавленно рухнулся.

– Γосподи, Мейззи, ты цел?

Сцеживая сквозь зубы забористые ругательства, он вернул вертикальное положение, взял покрепче мою руку и проворчал:

– Напомни, за каким демоном мы начали играть в эти дурацкие прятки?

– Ради развлечения.

– Почему у северян все развлечения начинаются с пыток? - спросил он.


Мейза вообще всегда, с самого детства, тянуло на философию после сильного падения или удара по голове.

– Естественный отбор, - пошутила я. - До финала доберутся самые живучие.

– Проклятие, Шай-Эр, вы заткнетесь?! – рыкнул кто-то из непонятной дыры.

– Чего они такие нервные? - буркнул Мейз.

– В посудную полку не помещаются, - тихо съехидничала я.

– Осталось три минуты, химеры, и я запускаю ловцов! – ниоткуда объявился ведущий.

– Прибавим хода, подруга! – скомандовал рыжий и, резко потянув меня за руку, впечатал в дверной косяк.

Я отказываюсь анализировать, почему звук показался таким, словно об угол ударился пустой котелок. От боли из глаз посыпались искры, странно, как не oзарили божественным светом слепую комнату. И пока я, приходя в чувство, терла лoб, лучший друг потерялся!

– Мейззи,ты где? - сдавленно прошептала я.

– Да здесь я,иди вперед, - отозвался он.

По всей видимости, что для него было «вперед», для меня оказалось «назад» или даже «в сторону». В кромешной темноте отсутствовали направление и ориентация, но просыпалось здоровое желание зажечь светлячок и выбраться в безопасное место.

Стараясь справиться с инстинктом самосохранения,требующим сохраниться по старинке – с помощью магии, я принялась размахивать руками, нащупала дверной проем и осторожно, бочком шагнула внутрь. Тут же во что-то врезалась. Пришлось к рукам присоединить и ноги. Страшно представить, как эта ходящая мельница выглядела со стороны.

Темнота, что характeрно,и в соседнем помещении продолжала оставаться такой же непроницаемой. Я пнула воздух ногой, но попала по чему-то мягкому, на поверку оказавшемуся подлокотником дивана.

– Спасибо, божественный слепец, что в темные времена осветил звездой дорогу к земле обетованной, – пробормотала я строчку из молитвы. Собственно, единственную строчку из единственной молитвы, которую знала. И попыталась юркнуть за диван.

Тут-то и выяснилось, что шай-эрский слепой бог помогает абсолютно всем, кому ни попадя, даже северянам, которые – вообще-то! – строчку из молитвы ему не читали. За спинкой дивана уже кто-то самым нахальным образом успел пристроиться.

Я обнаружила конкурента, когда вытянула руки и нащупала его лицо. Чуть с перепуга не дала дуба! Лезешь тихонечко, никого не ожидаешь обнаружить, а он притаился и молчит, как сыч.

– Мейззи,ты ли это?

– Нет, - проскрипели в ответ на диалекте.

– Подвинься, добрый человек, - пробормотала я.

– Переползай, Шай-Эр. Я ноги не могу вытянуть.

И тут случилась неприятность потому, что диван оказался креслом,и за ним скорчилось еще одно тело. Другими словами, поместиться могли только двое, сколько ни пытайся пристроиться.

Уйти пришлось мне. Помогли, буквально подтолкнули! Северные демоны.

Несильно, правда – скорее обидно, что-то буркнув на каком-то сугубо местном наречии. Переводчик отказался понимать слово. Я немедленно решила, что меня некрасиво обозвали,и внутри сразу всколыхнулась память предков, когда-то объявивших Норсенту войну.

– Ловцы заходят! – провыл ведущий.

На меня нахлынула паника. Все северяне попрятались, Мейз куда-то тоже… отполз. Только я стoяла, как дура. В смысле, на том же месте, где крутилась до начала дерзкой эскапады к креслу – где-то в темноте.

Мы двигались одновременно: ловцы ко мне, я – от них. Расставив руки, определила, что попала в узкий коридорчик. В темноте раздались шаги. Я немедленно решила, что стратегия Мейза – спрятаться у всех на виду – отличная идея, и замерла.

Фигура приближалась, на одежде тускло светились две магические метки. Очевидно, таким образом ловцы в потемках распознавали сотоварищей. При желании можно было рассмотреть джемпер.

– Попалась, - из темноты прошелестел Гаррет.

Он остановился в нескольких шагах,и нас накрыла хрупкая тишина. От предчувствия неизбежной развязки внутри сладко сжалось.

– Итак,ты поймал меня, ловец, - прошептала я. - Что будешь делать?

Ваэрд двигался стремительно и бесшумно, без колебаний вторгаясь в личнoе пространство.

– И что же мне сделать? – лениво протянул он.

– Не продолжай, – прошелестела вдруг севшим голосом. – Я уже все придумала…

Не знаю, кто первым потянулся за пoцелуем. Кажется, мы двигались навстречу. Приоткрытые губы столкнулись,и началось безумие. Темнота обостряла чувства. Любое прикосновение отзывалось в теле дрожью, мучительный стон Гаррета отдался вибрацией. Сердце билось, как сумасшедшее. Он целовался напористо и уверенно. И от того, как прихватывал зубами мою нижнюю губу, а потом вновь исследовал рот умелым языком, подгибались колени.

Гаррет подхватил меня под бедра, побуждая обвить ногами его пояс. Спина прижалась к теплой стене, обтянутой гладкой тканью. Я могла ощущать биение магической жилы, не позволяющей коттеджу отсыревать и промерзать даже зимой. Но жар, идущий от сильного тела мужчины, казался в стократ горячее.

Открытым ртом он поцеловал мой подбородок, спустился к шее. Стиснув пальцами бедра, вжался в меня отвердевшим пахом, что-то неразборчиво пробормотал на диалекте. На краткий, сумасшедший миг показалось, будто произнес три заветных слова.

– Скажи ещё раз! – шалея от счастья, простонала-выдохнула я.

– Я хочу тебя, - отрывистo вымолвил он. - Хочу подняться наверх…