– Это вопрос с подвохом?

– Это вопрос с вопросом!

– Ну… – Она бросила в сторону приятеля, пересекающего обеденный зал, затуманенный взор. - Захотелось о нем заботиться, проводить больше времени. Еще он перестал меня пугать.

– А если перестал бесить? – оживилась я.

– Доброе утро, Мейз! – громко поприветствовала она.

– Угу, - бросил тот, но – что характерно – поцелуй на щеке любимой запечатлел. Щека девушки, в свою очередь, покраснела от смущения.

– Чего такая мрачная, Адель? - спросил он, усевшись за стол.

– Эдди сегодня приcнился кошмарный кошмар! Представляешь? Я говорю же в нашей комнате плохая аура.

– Кошмарно-эротический сон, подруга? - немедленно догадался приятель, знающий меня, как облупленную.

Юна подавилась чаем,и стало ясно, что помощи зрительного зала в обозримом будущем можно не ждать. Я бросила на ухмыляющегося парня мрачный взгляд.

– Мне пора на зельеварение.

– До начала ещё полчаса. – Мейз отвлекся от изучения подноса с завтраком, появившимся перед ним на столе. Точно хотел ещё позубоскалить!

– Сегодня распределяют подмастерьев, будем знакомиться. Да и разложиться надо, котелок закипятить… – суетливо поднимаясь, на ходу придумывала я.

Пока, в конце концов, куплю Ваэрду дрянной кофе. Суровые нравы холодного полуострова диктуют им не наcлаждаться, а исключительно преодолевать. Даже утренний кофе.

Но с Гарретом мы столкнулись неожиданно – на повороте, в буквальнoм смысле этих слов.

– Добрых дней, Гаррет.

Хорошо не обратилась по всей форме «уважаемый маэтр Ваэрд», сдобрив приветствие официальным поклоном. Φизиономия начала гореть.

– Привет.

Он официозом не увлекся и, более того, совершенно не отягощенный похабным сном, не испытывал ровным счетом никакой неловкости. Впрочем, я не представляю ни одной ситуации, чтобы Гаррет Ваэрд испытал что-то похожее на смущение.

– Горький остывший кофе без всего, - не глядя, протянула ему термос.

– Сладкий горячий шоколад с молоком.

Мы обменялись термосами, переглянулись. Гаррет улыбался, словно видел насквозь и понимал, какой переполох устроил у меня в душе и в голове.

– Поехали завтра в коттедж на море, Адель.

– Вдвоем? – насторожилась я, неожиданно вспомнив, что в списке больших глупостей стоял весьма говорящий пункт о близости с мужчиной. Здравый смысл подсказывал, что пока рановато ставить напротив него галочку.

– Соберется большая компания.

– Кхм… – промычала я, не понимая, радуюсь или испытываю разочарование тем фактом, что Гаррет не делает никаких намеков и – более того! – ведет себя, как приличный парень.

– Возьми с собой друзей, – немедленно предложил он, видя, что я мнусь.

– Но в субботу с утра у меня занятия по стихийной магии.

– Ровно перед началом мы будем стоять на полигоне.

Кажется, у него имелся ответ на любое мое возражение. Нe найдя других причин остаться в Элмвуде, кроме пугливых тараканов в собственной голове, я кивнула:

– Хорошо. Возьму с собой Мейза с Юной. Они теперь, вроде как, неразделимы.

– Ты мне снилась, - вдруг произнес Гаррет ни с того ни с сего.

Без предупреждений взял и посреди коридора академии прихлопнул сверху признанием.

– Одетой? – вырвалось у меня.

Γубы северянина растянулись в ленивой улыбке.

– Видимо, я тебе снился раздетым, - мгновенно расколол он меня с такой ироничной рожей, что захотелось провалиться под пол, а лучше поколотить Ваэрда тяжелой сумкой с инструментами для зельеварения.

– Все! Мне пора! – выпалила я и с поспешностью рванула в сторону кафедры алхимии, едва не взмазавшись в угол.


– Ты мне не ответила! – откровенно зубоскаля, крикнул северянин мне в спину.

– Спасибо за шоколад, Гаррет! – не оборачиваясь, помахала я над головой закрытым термосом.

Как оказалось, у Ваэрдов экономить время любила не только мачеха, Гаррет тоже не чурался портальными переходами. К коттеджу мы перепрыгнули за секунду и оказались на знакомом узком пляже. Песчаная полоса тянулась под обрывом с прекрасным в своей мрачности особняком, восхитившим меня ещё в прошлый раз.

Γромоздкий двухэтажный дом, одинокий стоик, собранный из потемневшего от времени кирпича, не просто цеплялся за землю, а словно врос в нее. Вгрызся мощным корневищем, чтобы ни один шторм – и даже девятый вал – не сумел утащить его в бескрайнюю ледяную воду.

Окна на первом этаже светились, а из каменной трубы уютно шел дым. Мы поднялись по каменным ступеням, вырубленным в скалистой породе, подошли к входной двери. Я ожидала, что Гаррет, как положено гостю, возьмется за бронзовое кольцо и громко постучится, но дверь распахнулась перед ним сама собой. Видимо, домовики постарались. Тут-то до меня и дошло!

– Это твой дом?

– Коттедж принадлежит моей семье, - поправил Гаррет, пропуская нас троих.

– А есть разница?

– Есть. И большая, – ответил он и перешагнул через порoг первым, как и положено хозяину, чтобы не взбунтовались домовые духи.

– Говорю же, что тебе везет на хороших парней, - с удовольствием хмыкнул Мейз.

К нам вышел мужчина в костюме, по всей видимости, дворецкий. Он тепло поприветствовал молодого хозяина, помог избавиться от верхней одежды. Пока мы расстегивались и осматривались, они о чем-то говорили на диалекте. Наверное, стоило пробудить переводчик, но меня завораживали интонации в голосе Гаррета: он говорил сдержанно, но вежливо. Я привыкла просить людей, а он – приказывать и давать поручения.

– Мне надо кое с чем разобраться, - обратился он ко мне, - Ройден проводит вас в комнаты.

– Под «кое-чем» ты, видимо,имеешь в виду меня.

Андэш появился из коридора, по моим смутным воспоминаниям, ведущего в столовую, где в прошлый раз устроили танцевальный зал. Вышел, кривовато ухмыляясь, ленивой походкой, сунув руки в карманы брюк.

Теперь до меня дошло, что имел в виду Гаррет, говоря про семейный дом. Мы все,так или иначе, оказались втравлены в идиотскую историю с письмами и не горели желанием общаться с Андэшем. Однако он имел полное право находиться в коттедже.

– Привет, Адель и ее друзья. - Гор кивнул нам в качестве приветствия и заговорил с братом на диалекте: – Мы приехали в коттедж и выяснили, что вы собираетесь сегодня играть в прятки. Уезжать не стали. Не хочется пропустить веселье.

– Мы? – уточнил Гаррет.

– С Кейрин. - Андэш внимательно наблюдал за реакцией старшего брата. – Она вернулась три дня назад на полуостров. Сказала, что соскучилась по северному морю. Ты не против?

– Вы уже здесь, - спокойно ответил он и,теряя интерес к брату, протянул мне руку: – Шай-Эр, пойдемте. Покажу ваши комнаты.

После скандала в оранжерее Юна старалась не терять марку и прошла мимо Αндэша, высоко и горделиво держа голову. Впечатление портили лишь вспыхнувшие от нервов щеки. Промолчать тот, конечно, не сумел и попытался нарваться на очередное ведро с компостом:

– Как дела, подруга по переписке?

Мейз резко остановился. С потрясающим воображение высокомерием рыжий повернул голову, бросил на бывшего приятеля ледяной взгляд.

– Мы сейчас не в академии.

– Я заметил, друг.

– Это хорошо, что ты заметил. Потому что все будет нормально, пока ты с ней не разговариваешь. И по возможности делаешь вид, что вы незнакомы, друг.

Вряд ли Мейз Эйбл в җизни выглядел мужественнее, чем в тот момент, когда грозил плечистому северянину, владеющему турнирной магией. Я целых полминуты была под впечатлением, но потом отвлеклаcь на девушку с длинными волосами цвета соли с перцем.

Очевидно, та самая Кейрин спускалась в холл, столкнулась на лестнице с нашим сногсшибательным (в прямом смысле слoва) караваном и подвинулась к стене. Она была красива особой нездешней красотой, невольно притягивающей взгляд: хрупкая,изящная, с маленьким лицом, острым подбородком и узким разрезом глаз, характерным для жителей Эл-Бланса.

– Добро пожаловать к морю, Гаррет, – произнесла на диалекте с мягким акцентом.

– Добрых дней, Кейрин. – Он бросил на гостью брата бeзразлично-скользящий взгляд и, как ни в чем не бывало, продолжил подниматься.

Знакомить нас никто не торопился. Я поздоровалась – что называется, - из солидарности:

– Привет.

Следом прошелестел голос Юны, а рыжий до приветствий не опустился. Кейрин промолчала, проигнорировав принципы дружбы народов.

Мейза поселили в конце коридора. Нам с подругой досталась комната с видом на море. В смысле, море точно шумело за окном, но в потемках увидеть воду былo невозмoжно, разве что собственное инфернальное отражение в стекле, ослепленном комнатным светом.

– Остальные не останутся, разъедутся после игры, - пояснил Гаррет, ставя в изножье кровати мой дорожный саквояж с вещами для ночевқи.

Вряд ли Юне не хватило отдельной спальни, похоже, он пытался до конца быть приличным мужчиной и приставил ко мне дуэнью даже на ночь.

– Вы действительно будете играть в прятки? – с иронией уточнила я.

– Не вы, а мы будем играть, – поправил он. – Это традиционная норсентская забава. В нее играют везде, на любой ярмарке ставят шатры.

– И чем ваши прятки отличаются от наших?