— В какой-то мере Эшфорд убил Дэвиса, но и Дэвис убил Эшфорда. Черт, совсем я запутался. Погодите…
— Не ты один, — заметила Теодора.
Выудив из кармана помятую сигарету, Джоджо закурил. Пачку он предложил всем присутствующим, но никто не проявил к куреву интереса.
— Ладно, — продолжил он, — дело вот в чем. Эшфорд использовал свою магию, чтобы завладеть телом Тима Дэвиса, и, как только он его получил, избавился от прежней одежки, а сам пошел щеголять в новой. — Джоджо от души затянулся дымом. Шериф Эрни Рич поскреб в затылке и прищурился.
— Не хочешь же ты сказать…
— День-два назад ты бы запер меня и позвонил в ближайший дурдом, Эрни, но сегодня… сегодня — сам понимаешь. Я тоже был там… и даже она. — Джоджо кивнул на Теодору. Та склонила голову в знак согласия.
— Вы, леди? — Рич чуть не поперхнулся. — А что вы делали в шоу уродов?
— Меня там не было, но я все видела. Такое чертовски удачное совпадение.
— Никакое это не совпадение, — возразил Джоджо. — Эшфорд наслал свои чары и умер в лесу за церковью. Вот только в то время там не было никакой церкви…
— Чепуха, — перебил его Рич. — Она там стоит пять поколений кряду.
— Какая именно, Эрни? Обшитая вагонкой коробчонка Шеннона — или огромное черное чудовище, которое мы видели вчера?
— Ну… это…
— Через несколько лет мы вернулись в тот же лагерь, и Теодора с няней пришли посмотреть цирк.
— Да, тогда-то мы и встретились в первый раз! — воскликнула она, широко раскрыв от изумления глаза.
— Тогда я попытался дать деру, но меня поймали. Позже попробовал снова, такой упертый парень я был. И получилось! Ну… или мне так показалось. Мне показалось, что я попал в город, но там не должно было быть никакого города. Ничего, кроме полей, деревьев и кустов. Никакого Литчфилда. Эшфорд, Дэвис — или кто-то еще — возвел эту огромную декорацию, чтобы удержать меня здесь… до поры.
— И до какой же поры? — спросил Чарльз.
— До поры его возвращения. А вернется он, когда пробьет нужный час.
Рич сплюнул и состроил мину.
— Нужный для чего, Джоджо? Какой в этом всем смысл?
— Бог был здесь, но ушел, — произнес Джоджо, вдруг озадачившись собственными словами и тем, как формулировка прозвучала. — Он создал мир в миниатюре, этот городок, и оставил его лет на тридцать. В каком-то смысле я стал для Литчфилда Адамом. Связующим звеном между миром реальным и этим, второстепенным. Мало-помалу Бог отправил сюда других — Теодору, ее няню… Очень жаль говорить тебе это, — сказал он, поворачиваясь к жене хозяина кинотеатра, — но я не верю, что после того представления ты вернулась домой. Ты остаешься там. До сей поры.
— Но я же отсюда! — возразила она, и на лице ее расцвел испуг. — Мой папа родом отсюда! Я могу отвести тебя на его могилу прямо сейчас!
— Это трюк. — Джоджо печально покачал головой. — Иллюзия. Литчфилд — сплошь город-аттракцион, и так было всегда. Сукин сын заманивал людей, чтобы заполнить его, пока не удовлетворился собранным числом, а затем оставил Литчфилд. Дал развиться ему естественным образом. Здесь даже родились дети — Марджи, к примеру… но это не умаляет факт подлога.
— А как же твоя жена? И девушка-негритянка…
— Сара, — сказал Джоджо. — Ее звали Сара.
— Хорошо, Сара. Неужели она тоже иллюзия?
— Не знаю… надеюсь, что нет.
Эрни Рич хмыкнул и притопнул по тротуару.
— Чушь собачья, Уокер. Нонсенс! Этот тротуар настоящий. Отель — он же, мать его, реален, как я не знаю что!
— И та черная громадина-церковь? И цирковой фургон с клоунами, что растворялись в воздухе, когда их подстреливали? Ладно тебе, Эрни! Правду трудно принять, но хоть ты фактам в лицо взгляни! Нас всех околпачили. Заперли в балагане на тридцать долгих лет! — Дохнув сигаретным дымом, Джоджо рассмеялся. — Мы все — просто кучка чертовых клоунов.
— Но какой в этом смысл, Уокер? В чем, черт возьми, смысл?
— Во-первых — власть, — спокойно предложила Теодора. — Как сказал Джоджо, Дэвис должен был стать Богом, и это не шутка.
— Даже Бог однажды наслал потоп на мир, который создал, — тихо добавил Чарльз.
Джоджо бросил окурок себе под ноги и стал смотреть, как вспыхивают оранжевые искорки, отскакивая от тротуара. Он ухмыльнулся при упоминании о Боге — существе, в которое никогда не верил, — и вспомнил неверие пастора и то, как оно, казалось, привело в движение весь этот водоворот. Все, что на самом деле сделал Шеннон, подумал Джоджо, это отринул одно божество и вплотную занялся другим. Теперь Зазывала Дэвис — и Бог, и дьявол одновременно. И он вернулся в мир, который создал, чтобы уничтожить его и всех в нем.
Шериф спрашивал, в чем смысл. По разумению Джоджо, то был хороший вопрос.
— Послушайте, — обратился он к собравшимся. — Зазывала Дэвис никогда не заходил в этот отель, так что он, должно быть, остановился в другом месте. Я думаю, это лес, где все началось.
— И именно там находится Марджи? — спросил Чарльз.
— Возможно. Я не знаю. Но если других версий нет, туда я и направляюсь.
— Я пойду с тобой, — объявила Теодора.
— Отлично, — одобрил Джоджо. — Значит, Чарли и Эрни я поручу одно дельце…
— Господи, ты серьезно? — простонал Рич.
— Старина, сейчас я серьезен как слон.
— Бога ради, Джоджо, ты понимаешь, что приказываешь избранному жителями этого города шерифу этот самый город спалить к чертям?
— Не сочти за грубость, но ты избранный шериф кучи дерьма, приятель. Этот город — просто сон, и половина его жителей бредят, словно тараканы, объевшиеся дуста. Так вот, я не имею ни малейшего представления о том, что будет с нами, когда иллюзия Литчфилда развеется, или, по крайней мере, с теми из нас, кто еще жив. Некоторые последствия не просчитать. Все, что мне известно, — Дэвис превратил это место в сумасшедший дом умышленно, и не кажется мне, что можно раскачать лодочку, которая и так уже вверх брюхом дрейфует.
— Тактика выжженной земли, значит, — пробормотал Рич. — Вот как такие штучки на фронте зовутся. Какое-то безумие.
— Клин только клином вышибают, — произнес Чарльз.
— И то верно, — согласился Джоджо.
— Иисус-Мария! — в сердцах бросил шериф, свирепо глядя на ночное небо и мигание звезд, заполнявших его. — Скажите-ка на милость, с каких пор темнеет так быстро?
Чарльз усмехнулся и покачал головой, беря Рича за локоть.
— Пойдемте, шериф, — сказал он. — Будем жечь.
Джоджо не потребовалось много времени, чтобы найти машину, в замке зажигания у которой все еще торчал ключ. Это был «паккард» с разбитым вдребезги крылом, но на ходу. Он открыл пассажирскую дверцу для Теодоры, которая, прежде чем сесть в машину, сделала шутливый книксен. Джоджо сел рядом с ней с другой стороны и погнал в город. По дороге он кратко пересказал ей свой разговор с Джимом Шенноном. Теодора выслушала не перебивая, помолчала некоторое время, а потом сказала-таки:
— Чарльз помянул библейскую историю о потопе… и я подумала… Бог решил сделать так, потому что ему не очень понравились дела детей своих? Так ведь?
— Не могу похвастаться отменным знанием Библии, но, надо думать, так.
— Но тут всё с точностью до наоборот. Если бы Зазывала Дэвис хотел создать маленькое королевство по образу и подобию своему, разве не населил бы он его уродами и не пустил бы их в бесконечные интермедии? Несчастья других — вот ключ к разгадке. Я же помню, каково тебе было в том балагане. Каким ты был. Поэтому ты и стал связующим звеном — я, может, бестактна сейчас, но ты очень несчастный человек, не так ли?
Джоджо дернул головой и бросил на нее удивленный взгляд.
— Тебе порядком досталось, не всегда получалось сохранить лицо… но ведь так было с самого начала, верно? В горе и невзгодах ты плескался с рождения.
— Это слишком громко сказано, — отмахнулся Джоджо, возвращаясь взглядом к черной как смоль дороге. — А кто из нас доволен своей участью? Я не знаю ни одного такого счастливчика.
— Но это не значит, что таковых нет. Такие люди есть — пусть даже им приходится идти на большие… порой неподъемные жертвы ради того, чтобы заполучить в свою жизнь капельку счастья. Видимо, именно это Дэвис рассматривает в качестве главного порока людей, ходящих по земле.
— Он что, ждал, что мы станем декадентской пародией на общество? И в итоге разочаровался, когда ничего не вышло?
— Даже все трагедии, которые начались год назад, не поставили на нас крест, как он, видимо, рассчитывал. Да, этот мир принадлежит ему. Да, мы — его марионетки, но это не отменяет тот факт, что мы — люди. Он не волен решать, как мы почувствуем себя и воспримем все эти чувства. Джоджо… я думаю, Зазывала Дэвис рассчитывал, что мы сами уничтожим Литчфилд.
Джоджо цыкнул зубом.
— Я пал так низко, как только мог… — пробормотал он.
— …Но нашел в себе силы подняться, — закончила Теодора за него. — Этого он никак не ожидал.
— И поэтому вернулся, чтобы разобраться с нами собственноручно.
— Да. Так мне кажется — лучшей догадки у меня нет. Может, он планирует поставить эксперимент заново. Может, он что-то вынес из своих просчетов. Но одно ясно как божий день уже сейчас: перед нами садист, каких поискать, и для садистских игр ему нужна большая-пребольшая песочница.
— Что ж, тогда установим новые правила игры.
«Паккард» накренился на неровной дороге, когда Джоджо нажал на тормоз, чтобы повернуть обратно к церкви и раскинувшемуся за ней лесу. Мир оставался погружен в ночь до тех пор, пока в нескольких сотнях футов вниз, вдоль боковой дороги, кроны деревьев не начали светиться тусклым оранжевым светом. Еще чуть дальше показались огни. Первый свет, который они увидели, исходил от ликующего пламени, объявшего домишко преподобного Шеннона.
— Черт побери, — обеспокоенно произнес Джоджо, — надеюсь, он оттуда выбрался.
— Может, и выбрался, — сказала Теодора без особой надежды в голосе.
Через минуту они увидели десятки факелов, освещавших территорию лагеря, все его палатки и многочисленные повозки. Кругом сновали темные фигуры: кто в одиночку, кто группкой. Одни хранили неподвижность, усевшись на завалинке или прислонившись к палаточной опоре. Другие курили, жонглировали мячами; здесь были даже тренировавшиеся борцы. Клоуны и карлики, люди в потрепанных шляпах, зазывалы и балаганщики…
Джоджо резко остановил машину и потушил фары.
— Похоже, цирк приехал, — с горечью заметила Теодора.
Глава 25
— Не ты один, — заметила Теодора.
Выудив из кармана помятую сигарету, Джоджо закурил. Пачку он предложил всем присутствующим, но никто не проявил к куреву интереса.
— Ладно, — продолжил он, — дело вот в чем. Эшфорд использовал свою магию, чтобы завладеть телом Тима Дэвиса, и, как только он его получил, избавился от прежней одежки, а сам пошел щеголять в новой. — Джоджо от души затянулся дымом. Шериф Эрни Рич поскреб в затылке и прищурился.
— Не хочешь же ты сказать…
— День-два назад ты бы запер меня и позвонил в ближайший дурдом, Эрни, но сегодня… сегодня — сам понимаешь. Я тоже был там… и даже она. — Джоджо кивнул на Теодору. Та склонила голову в знак согласия.
— Вы, леди? — Рич чуть не поперхнулся. — А что вы делали в шоу уродов?
— Меня там не было, но я все видела. Такое чертовски удачное совпадение.
— Никакое это не совпадение, — возразил Джоджо. — Эшфорд наслал свои чары и умер в лесу за церковью. Вот только в то время там не было никакой церкви…
— Чепуха, — перебил его Рич. — Она там стоит пять поколений кряду.
— Какая именно, Эрни? Обшитая вагонкой коробчонка Шеннона — или огромное черное чудовище, которое мы видели вчера?
— Ну… это…
— Через несколько лет мы вернулись в тот же лагерь, и Теодора с няней пришли посмотреть цирк.
— Да, тогда-то мы и встретились в первый раз! — воскликнула она, широко раскрыв от изумления глаза.
— Тогда я попытался дать деру, но меня поймали. Позже попробовал снова, такой упертый парень я был. И получилось! Ну… или мне так показалось. Мне показалось, что я попал в город, но там не должно было быть никакого города. Ничего, кроме полей, деревьев и кустов. Никакого Литчфилда. Эшфорд, Дэвис — или кто-то еще — возвел эту огромную декорацию, чтобы удержать меня здесь… до поры.
— И до какой же поры? — спросил Чарльз.
— До поры его возвращения. А вернется он, когда пробьет нужный час.
Рич сплюнул и состроил мину.
— Нужный для чего, Джоджо? Какой в этом всем смысл?
— Бог был здесь, но ушел, — произнес Джоджо, вдруг озадачившись собственными словами и тем, как формулировка прозвучала. — Он создал мир в миниатюре, этот городок, и оставил его лет на тридцать. В каком-то смысле я стал для Литчфилда Адамом. Связующим звеном между миром реальным и этим, второстепенным. Мало-помалу Бог отправил сюда других — Теодору, ее няню… Очень жаль говорить тебе это, — сказал он, поворачиваясь к жене хозяина кинотеатра, — но я не верю, что после того представления ты вернулась домой. Ты остаешься там. До сей поры.
— Но я же отсюда! — возразила она, и на лице ее расцвел испуг. — Мой папа родом отсюда! Я могу отвести тебя на его могилу прямо сейчас!
— Это трюк. — Джоджо печально покачал головой. — Иллюзия. Литчфилд — сплошь город-аттракцион, и так было всегда. Сукин сын заманивал людей, чтобы заполнить его, пока не удовлетворился собранным числом, а затем оставил Литчфилд. Дал развиться ему естественным образом. Здесь даже родились дети — Марджи, к примеру… но это не умаляет факт подлога.
— А как же твоя жена? И девушка-негритянка…
— Сара, — сказал Джоджо. — Ее звали Сара.
— Хорошо, Сара. Неужели она тоже иллюзия?
— Не знаю… надеюсь, что нет.
Эрни Рич хмыкнул и притопнул по тротуару.
— Чушь собачья, Уокер. Нонсенс! Этот тротуар настоящий. Отель — он же, мать его, реален, как я не знаю что!
— И та черная громадина-церковь? И цирковой фургон с клоунами, что растворялись в воздухе, когда их подстреливали? Ладно тебе, Эрни! Правду трудно принять, но хоть ты фактам в лицо взгляни! Нас всех околпачили. Заперли в балагане на тридцать долгих лет! — Дохнув сигаретным дымом, Джоджо рассмеялся. — Мы все — просто кучка чертовых клоунов.
— Но какой в этом смысл, Уокер? В чем, черт возьми, смысл?
— Во-первых — власть, — спокойно предложила Теодора. — Как сказал Джоджо, Дэвис должен был стать Богом, и это не шутка.
— Даже Бог однажды наслал потоп на мир, который создал, — тихо добавил Чарльз.
Джоджо бросил окурок себе под ноги и стал смотреть, как вспыхивают оранжевые искорки, отскакивая от тротуара. Он ухмыльнулся при упоминании о Боге — существе, в которое никогда не верил, — и вспомнил неверие пастора и то, как оно, казалось, привело в движение весь этот водоворот. Все, что на самом деле сделал Шеннон, подумал Джоджо, это отринул одно божество и вплотную занялся другим. Теперь Зазывала Дэвис — и Бог, и дьявол одновременно. И он вернулся в мир, который создал, чтобы уничтожить его и всех в нем.
Шериф спрашивал, в чем смысл. По разумению Джоджо, то был хороший вопрос.
— Послушайте, — обратился он к собравшимся. — Зазывала Дэвис никогда не заходил в этот отель, так что он, должно быть, остановился в другом месте. Я думаю, это лес, где все началось.
— И именно там находится Марджи? — спросил Чарльз.
— Возможно. Я не знаю. Но если других версий нет, туда я и направляюсь.
— Я пойду с тобой, — объявила Теодора.
— Отлично, — одобрил Джоджо. — Значит, Чарли и Эрни я поручу одно дельце…
— Господи, ты серьезно? — простонал Рич.
— Старина, сейчас я серьезен как слон.
— Бога ради, Джоджо, ты понимаешь, что приказываешь избранному жителями этого города шерифу этот самый город спалить к чертям?
— Не сочти за грубость, но ты избранный шериф кучи дерьма, приятель. Этот город — просто сон, и половина его жителей бредят, словно тараканы, объевшиеся дуста. Так вот, я не имею ни малейшего представления о том, что будет с нами, когда иллюзия Литчфилда развеется, или, по крайней мере, с теми из нас, кто еще жив. Некоторые последствия не просчитать. Все, что мне известно, — Дэвис превратил это место в сумасшедший дом умышленно, и не кажется мне, что можно раскачать лодочку, которая и так уже вверх брюхом дрейфует.
— Тактика выжженной земли, значит, — пробормотал Рич. — Вот как такие штучки на фронте зовутся. Какое-то безумие.
— Клин только клином вышибают, — произнес Чарльз.
— И то верно, — согласился Джоджо.
— Иисус-Мария! — в сердцах бросил шериф, свирепо глядя на ночное небо и мигание звезд, заполнявших его. — Скажите-ка на милость, с каких пор темнеет так быстро?
Чарльз усмехнулся и покачал головой, беря Рича за локоть.
— Пойдемте, шериф, — сказал он. — Будем жечь.
Джоджо не потребовалось много времени, чтобы найти машину, в замке зажигания у которой все еще торчал ключ. Это был «паккард» с разбитым вдребезги крылом, но на ходу. Он открыл пассажирскую дверцу для Теодоры, которая, прежде чем сесть в машину, сделала шутливый книксен. Джоджо сел рядом с ней с другой стороны и погнал в город. По дороге он кратко пересказал ей свой разговор с Джимом Шенноном. Теодора выслушала не перебивая, помолчала некоторое время, а потом сказала-таки:
— Чарльз помянул библейскую историю о потопе… и я подумала… Бог решил сделать так, потому что ему не очень понравились дела детей своих? Так ведь?
— Не могу похвастаться отменным знанием Библии, но, надо думать, так.
— Но тут всё с точностью до наоборот. Если бы Зазывала Дэвис хотел создать маленькое королевство по образу и подобию своему, разве не населил бы он его уродами и не пустил бы их в бесконечные интермедии? Несчастья других — вот ключ к разгадке. Я же помню, каково тебе было в том балагане. Каким ты был. Поэтому ты и стал связующим звеном — я, может, бестактна сейчас, но ты очень несчастный человек, не так ли?
Джоджо дернул головой и бросил на нее удивленный взгляд.
— Тебе порядком досталось, не всегда получалось сохранить лицо… но ведь так было с самого начала, верно? В горе и невзгодах ты плескался с рождения.
— Это слишком громко сказано, — отмахнулся Джоджо, возвращаясь взглядом к черной как смоль дороге. — А кто из нас доволен своей участью? Я не знаю ни одного такого счастливчика.
— Но это не значит, что таковых нет. Такие люди есть — пусть даже им приходится идти на большие… порой неподъемные жертвы ради того, чтобы заполучить в свою жизнь капельку счастья. Видимо, именно это Дэвис рассматривает в качестве главного порока людей, ходящих по земле.
— Он что, ждал, что мы станем декадентской пародией на общество? И в итоге разочаровался, когда ничего не вышло?
— Даже все трагедии, которые начались год назад, не поставили на нас крест, как он, видимо, рассчитывал. Да, этот мир принадлежит ему. Да, мы — его марионетки, но это не отменяет тот факт, что мы — люди. Он не волен решать, как мы почувствуем себя и воспримем все эти чувства. Джоджо… я думаю, Зазывала Дэвис рассчитывал, что мы сами уничтожим Литчфилд.
Джоджо цыкнул зубом.
— Я пал так низко, как только мог… — пробормотал он.
— …Но нашел в себе силы подняться, — закончила Теодора за него. — Этого он никак не ожидал.
— И поэтому вернулся, чтобы разобраться с нами собственноручно.
— Да. Так мне кажется — лучшей догадки у меня нет. Может, он планирует поставить эксперимент заново. Может, он что-то вынес из своих просчетов. Но одно ясно как божий день уже сейчас: перед нами садист, каких поискать, и для садистских игр ему нужна большая-пребольшая песочница.
— Что ж, тогда установим новые правила игры.
«Паккард» накренился на неровной дороге, когда Джоджо нажал на тормоз, чтобы повернуть обратно к церкви и раскинувшемуся за ней лесу. Мир оставался погружен в ночь до тех пор, пока в нескольких сотнях футов вниз, вдоль боковой дороги, кроны деревьев не начали светиться тусклым оранжевым светом. Еще чуть дальше показались огни. Первый свет, который они увидели, исходил от ликующего пламени, объявшего домишко преподобного Шеннона.
— Черт побери, — обеспокоенно произнес Джоджо, — надеюсь, он оттуда выбрался.
— Может, и выбрался, — сказала Теодора без особой надежды в голосе.
Через минуту они увидели десятки факелов, освещавших территорию лагеря, все его палатки и многочисленные повозки. Кругом сновали темные фигуры: кто в одиночку, кто группкой. Одни хранили неподвижность, усевшись на завалинке или прислонившись к палаточной опоре. Другие курили, жонглировали мячами; здесь были даже тренировавшиеся борцы. Клоуны и карлики, люди в потрепанных шляпах, зазывалы и балаганщики…
Джоджо резко остановил машину и потушил фары.
— Похоже, цирк приехал, — с горечью заметила Теодора.
Глава 25