– Разумеется. Для этого я и остался ночевать в «Райском местечке». Рыбки прекрасно заглотнули наживку, я, честно говоря, тоже сплоховал.

– Когда вернулся в спальню и не нашел своей Ангелы? – лукаво спросила я.

– Когда только на рассвете понял, что тебя похитила шпионка султаната.

Он рассказал мне, как Лукрецио проследил мой след до пристани и как, сопоставив все факты, они догадались, что синьорина, притворяющаяся Паолой, – вампир. Я поведала о своих попытках оживить утопленницу. Он – как решил после взрыва удалить из дворца всех, кто ему дорог, чтоб не подвергать опасности, и выжидал, когда шпионы султаната сделают ход.

Но это я и без того знала, поэтому слушала без интереса. Мы плыли, экзамены, наверное, уже подошли к концу.

– Из-за твоего нетерпения, – упрекнула я супруга, – титул первой ученицы достанется вампирше.

– Ну и что?

– Его хотела я.

– Зачем?

– Чтобы удачно выйти замуж.

– Сейчас ты замужем неудачно?

– Ладно, – махнула я рукой. – Ты выиграл. Пустим слух, что дож не пожелал, чтобы экзаменационную комиссию обвинили в предвзятости. Ну да, его серенити пообещал подарить школе новый дом. Досужие сплетники могли бы заподозрить подкуп, если бы дона догаресса выиграла. Тишайшая чета этого позволить не могла, и догаресса сбежала, потому что второго места попросту недостойна.

Чезаре отпустил весла и поаплодировал.

– Мысли, присущие политику.

– Потому что я такая и есть! Понял, стронцо Чезаре? Я женщина на своем месте!

Супруг приподнялся с лавки, обнял меня и горячо шепнул на ухо:

– А теперь покажи мне, женщина, как умеешь плавать.

И мы рухнули за борт, не разжимая объятий и целуясь.

Разумеется, я плавала лучше некоторых дожей, но и он пытался не отстать. Закатное розовое солнце обрисовывало четкие линии острова Николло.

Мы выбрались на пляж, побежали, смеясь и брызгая друг на друга, к разбитому на берегу шатру.

– Это то самое место, Чезаре? – прокричала я. – Там, где у нас не случилось то, что могло?

– Разумеется, тесоро, наша первая ночь не должна пройти во дворце. Сегодня здесь, под звездами, мы будем не дож и догаресса безмятежной Аквадораты, а мужчина и женщина, Чезаре и Филомена.

И мы стали ими, и все мои чудесные теоретические знания выветрились из головы в тот самый миг, когда она коснулась бархатной подушки. И мы любили друг друга без правил, так, как хотели и как могли.

– Изолла-ди-кристалло, – вспомнила я, когда мы, обессиленные, просто лежали обнявшись и Чезаре гладил мои волосы, – эту проблему мы до сих пор не разрешили.

– Не думай сейчас об этом, любимая.

– Нужно расспросить маму, каким образом нам достался этот атолл.

– Она не унимается, – сообщил супруг небесам. – Придется удовлетворить женское любопытство.

– Ну? – спросили отнюдь не небеса.

– Дона Эва, – Чезаре потянулся и забросил меня поверх своего тела, – твоя, Филомена, матушка, должна была стать супругой дожа Дендулло, моего достойного предшественника. Но случилось то, что случилось, ее мужем стал твой отец. Морской владыка решил, что волшебный остров…

– Меня не это интересует, – перебила я. – Это остров Теодориха Безземельного?

– Был когда-то, очень давно. Но наше первое и единственное величество передал его морю в обмен на пятьдесят лет безмятежности.

– Значит, его теперешний владелец не будет претендовать на престол?

– Ты испытываешь мое терпение, – сообщил супруг с нотками угрозы.

– Ответь!

– Претендовать может, – вздохнул Чезаре, поглаживая мои бедра, – в интриге часто важнее главенствующее мнение, а не правда. Но, поверь, моя серениссима, когда на столе окажется эта карта, мы найдем, чем ее бить. Посмотрим, кто из Саламандер-Арденте подарит миру первого наследника.

Руки его делали с моим телом нечто недвусмысленное, отчего мысли стали путаться, я ахнула, отдаваясь ощущениям, но успела заметить под скулами Чезаре мерцающие руны Атаргате.

«Спасибо, матушка», – подумала я. И больше уже ни о чем не думала.






Эпилог

Девять месяцев спустя




Дож тишайшей Аквадораты его серенити Муэрто принимал посольство султана Селима в большом зале. После подписания договоров о дружбе с Советом караибских капитанов это событие должно было знаменовать еще большую дипломатическую победу республики. Дворец готовился к нему долгие недели, и теперь все придворные и большинство слуг наблюдали торжественный прием с гордостью и удовлетворением. Они толпились в зале, занимали все возможные стулья галереи, все балконы, балкончики и даже перила. Дона Филомена сидела подле супруга, ее приветственная речь, произнесенная на родном языке послов, вызвала умиление последних и восторг публики.

– Браво, – решил экселленсе, присоединившись к аплодисментам, – браво лучшей учительнице во всех обитаемых мирах.

Княгиня Мадичи широко улыбнулась, демонстрируя нечеловечески острые зубы:

– Ученица тоже постаралась.

– Зара, – дона Маламоко дернула ее за рукав, – мне, кажется, нехорошо.

– Началось? – И без того бледная вампирша буквально побелела. – Панеттоне, дурочка, я же говорила тебе остаться в постели.

– Еще рано, – простонала Маура. – Профессоре уверен… в конце месяца… Карло… Что это? Вода?!

– Прочь, – велела окружающим Зара, подхватила Мауру на руки и без усилий понесла ее к выходу с балкона. – Лукрецио, разыщи синьора Маламоко, он становится отцом.

Человеческий взгляд не может заметить движение вампира, если он по-настоящему быстр. Паола Зара Мадичи вихрем понеслась в спальню фрейлины.

– Лекарей доне Маламоко, – прошелестел князь ближайшему гвардейцу и унесся в противоположную сторону.

Догаресса суету на балконе заметила.

– Поторопись, – шепнула она супругу, широко улыбаясь послам, – я нужна Мауре.

– Обойдешься, – одними губами ответил дож, – восточные синьоры многословны и крайне обидчивы.

– Изображу обморок, – решила Филомена и закатила глаза.

– Тогда я тоже лишусь чувств, – пригрозил его серенити.

– Ты выиграл, твоя безмятежность.

Чезаре благостно ей кивнул и, дождавшись небольшого перерыва – послы как раз отдавали распоряжения своей свите внести в залу многочисленные дары султаната, – подозвал синьора Копальди.

– Дона Маламоко, кажется, с минуты на минуту подарит Аквадорате нового члена Совета десяти. Артуро, не в службу, а в дружбу… Серениссима тревожится.

Синьор Копальди отправился к фрейлинам. Маура ему была симпатична, чего не скажешь о ее супруге. Именно ее стараниями Артуро до сих пор мог наслаждаться своим холостым положением, тем более ценным, что во дворце дожей, кажется, все уже успели связать себя узами брака. Он миновал несколько гвардейских караулов, стайку горничных, группу лекарей.

– Ну что? – спросил он дону Мадичи, стоящую у двери спальни.

– С ней Карло, он, кажется, плачет.

– Это так жестоко, – прошелестел экселленсе, стоящий здесь же, – заставлять мужчину наблюдать муки деторождения. Обещайте, любовь моя, что, когда придет наша очередь…

Вампирша звонко расхохоталась:

– Мы поженились на прошлой неделе, ваше сиятельство. Какие еще дети?

Экселленсе отвел взгляд. Артуро догадался, что «какие еще дети» им вполне ожидаемы. Сверхчеловеческое чутье главного Ночного господина не подвергалось сомнениям.

– Ваше сиятельство, – негромко спросил секретарь, – ходят слухи, что ваше гнездо пробудилось от опасности, угрожающей Аквадорате?

– Эти слухи верны, – ответил князь, незаметно сплетая пальцы с пальцами супруги. – Мы пробудились, опасность ушла.

– Теперь вы опять погрузитесь в сон?

– Не так скоро, синьор Копальди, – фыркнула княгиня. – Ваша серениссима позаботилась, чтобы у чудовищного князя появилось как можно больше земных дел.

– Остров Башмачок, – мечтательно прошелестел экселленсе.

Артуро это название не сказало ровным счетом ничего, но он готов был поклясться, что бледных щек Зары коснулся румянец.

Зара-Паола. Каких только слухов не ходило в городе о фрейлине догарессы! Она нравилась тишайшему Муэрто, настолько нравилась, что все во дворце подозревали адюльтер. Но вмешался Лукрецио Мадичи. Совсем уж шепотом говорили, что об этом его попросила дона Филомена, измученная ревностью. Он обратил Голубку Паолу. Бедной девушке, получившей второе вампирское имя Зара, не осталось ничего, кроме как принять свою судьбу. Это смирение так впечатлило экселленсе, что он предложил страдалице брак.