Наверное, из-за этой суматохи Полина не сразу обратила внимание на хрустальную каплю. А артефакт в последнее время не единожды вибрировал, принимая души умерших эльфов. Призрачные нелюди не донимали её и ничем не обозначали своё появление. Кулон работал, и они тихо впитывались в него.
Поля заметила оживление артефакта, но пока догадалась, что происходит что-то из ряда вон выходящее, пока раздумывала, что делать… Единственное, что пришло ей в голову — это снять артефакт, лишая его собственной подпитки, чтобы заставить показаться очередного умершего эльфа и обомлела, когда вместо ожидаемого возрастного сноба увидела молодого ушастика. Тот был растерян и стремился к капле, находящейся в «режиме сна».
Полина пыталась узнать, что у них там случилось, но эльфёныш запаниковал, становясь невменяемым, и она не стала его задерживать. С той поры от волнения она не находила себе места, но что делать, не представляла.
Может ли она позволить себе всё бросить и уехать?
А куда ехать?
В столицу к герцогу?
А там что?
Её держат от всех дел в стороне! Изредка кинут кроху информации и всё, а настаивать… не факт, что помогло бы, да и других дел всегда полно, более важных… так казалось, а теперь вот…
Ехать в клан Луны? А где он?
Впрочем, найти его можно, но что сказать? Поставьте меня в известность, что у вас происходит? Она же вроде как имеет вес благодаря хрустальной капле, и они должны…
Переживая, пытаясь посмотреть на ситуацию под разными углами, Поля решила посоветоваться с Сундуковым.
— Полинушка свет Аркадьевна, — тут же возопил он, — вы не можете сейчас уехать! Вся ранее проделанная работа будет порушена! Ни я, ни баронет не справимся без вас.
— Но…
— Нет, не справимся! Ещё ничего не отлажено, и вы же видите, что ежечасно приходится что-то выдумывать, выкручиваться, а без вас у нас будут связаны руки.
— Я могла бы оставить инструкции…
— Приезжают новые люди и только вам решать, оставлять ли их, где им строиться, чем заниматься. Ежедневно заключаются контракты на следующий год, и только вы знаете, какие сможете взять на себя обязательства. Я молчу уже о сезонных рабочих, которым вы даёте работу. Только вы можете придумать, чем им заниматься, чтобы всем было выгодно.
— Я всё понимаю, но и игнорировать дальше проблемы с эльфами не могу, — схватилась она за голову.
— Можете, — неожиданно жёстко отрезал счетовод. — Без вас разберутся.
Сундуков был настроен решительно.
Баронесса, а вместе с ней и он, Мишенька, Виляев, другие, делали здесь большое дело!
С лёгкой руки этой юной госпожи в королевстве появились зачатки новых направлений в торговле. Похоже, она не понимает, что подтолкнула королевство в развитии. То, что она делает, это феноменально! Ни один политик не мог предусмотреть такого! Канцлеры других королей, министры, богатые люди и нелюди предрекали, что прошедшая война ввергнет государство Георга в длительную застойную нищету, а король строит порт, огромный современный рынок, заявляет всему миру об уникальном мастерстве своих людей.
Баронесса даже не обратила внимание, что сделанная по её эскизам деревянная посуда не только самобытна, но потрясающе функциональна. Никто ранее не делал глубокие тарелки из дерева, не придумывал столько мисок, разделяя их по форме, высоте, назначению, не пробовал вырезать маленькие бочонки с крышками, а уж прочие кухонные штучки способны свести с ума любую хозяйку. Возможно, большинство предпочтёт, как и раньше пользоваться глиняной посудой, но деревянная определенно займёт свою нишу, а баронесса на следующий год уже запланировала нанять художника, который будет расписывать её изделия. Ей захотелось заявить всему миру, что у изделий из королевства Георга есть своё лицо и его должно отличать!
Если бы всё не упиралось в хороший инструмент, как бы они тут развернулись! Но ведь баронесса, помимо посуды, дала жизнь производству игрушек! Она открыла целое направление, которое заинтересовало огромный пласт людей.
А новый материал, который она назвала стеклом? Мало? Баронет грозится сделать стеклянные блоки и построить прозрачный дом!
А то, что уже второй год её селяне обогащаются на продаже картошки? Продают её на развод по монете за штуку! И этот овощ начал своё триумфальное шествие по городам и селам.
Да, может быть, пока что вся деятельность молоденькой хозяйки Скальной гряды — это капля в море, но её пример заразителен! Баронесса оказалась выше традиций в ремёслах и походя расширила горизонты во многих направлениях.
Сундуков мог бы ещё вспомнить о тех украшениях, что делает девушка, о её отношении к людям и к делам, но он смотрел на быстро растущий мэллорн и понимал, что это дерево — исходная точка новой жизни.
Даже если волшебный саженец погибнет без подпитки Лилианэ, то прецедент положен, и король будет делать попытку за попыткой. Из-за ещё маленького ростка Георг пересмотрел невероятное, если не сказать сумасшедшее предложение Скальной по введению эльфов в среду людей.
Сундуков писал о проживании Лилианэ на гряде со всеми подробностями и не один раз подчёркивал, как велико его влияние на окружающую природную среду. Баронесса тысячу раз права: надо учиться жить вместе, взаимодействовать, помогать друг другу, и тогда не будет больше продуктовой зависимости от правителей на Большой земле. Более того, вместе с эльфами можно прибрать к рукам сотни островов, на которых растёт только мох. Эльфы смогли бы вырастить там всё, что угодно, а люди обеспечили бы транспорт.
У Сундукова иногда голова шла кругом от тех перспектив, что уже видны или тех, что вскоре проявятся, если продолжать работать по задумкам баронессы, но она так и норовит подвергнуть себя опасности!
олину раздирали сомнения. Сундуков был абсолютно прав! Нельзя сейчас всё бросить и уехать, но как потом смотреть в глаза Лилианэ? Это же его соклановцы гибнут, а вдруг их там всех пытают из-за артефакта? Ведь ясно же, что кулон позарез необходим врагам клана Луны!
— Не пущу! — Сундуков раскинул руки, как будто Полина в сей миг собиралась вскочить на резвого коня и умчатся навстречу гибели. — Не пущу, хоть режьте на кусочки и топчите!
Глава 16
Томаш не сказал Полине, что дожидался её в столице не только потому, что его интересовали её идеи об армии. Интересовали, да ещё как, но было кое-что ещё. Расставшись с ней на подъезде к деревеньке и возвращаясь в город, он приметил странно ведущих себя эльфов. Парочка лазутчиков сразу привлекла его внимание. Если бы они не пытались походить на людей, пряча в жаркий день под меховыми шапками уши, то на них глазели бы, а как же иначе — ведь эльфы, но никто не тронул. Горожане чтили законы и знали о худо-бедно начавшейся торговле с ними. Но эти двое маскировались под людей, и если бы не попались на глаза генералу в отставке, то на них все равно обратила бы внимание стража.
Томаш хотел привести их к герцогу, но изнервничавшиеся ушастые схватились за оружие, и ему ничего не оставалось, как бить по ним магией на поражение. Эльфийские стрелы, летящие одна за другой с молниеносной скоростью, успели ранить спешивших в город людей, прежде чем их хозяев накрыло огнём.
Раненых оказалось много. Томаш смотрел на бестолковую суету вокруг пострадавших и понимал, что королевству жизненно необходимы перемены, и начинать надо с создания армии, в которой всё будет упорядочено. А потом этот порядок надо вводить по всем направлениям, будь то служба городских стражей, которая сейчас мечется, не зная, что делать с попавшими в беду людьми или торговые гильдии, обладающие многими возможностями, но не использующие их из-за внутренних разногласий, или… да везде требуется порядок и чёткие инструкции!
Томаш даже зажмурился от посетившей его фантазии, в которой все люди живут по правилам в соответствии с инструкциями. Ах, какое бы их всех ждало процветание!
Он подошёл к старшему в группе стражу и велел отвезти раненых к лекарю, чтобы тот оказал необходимую помощь. Подкрепляя рвение командира, передал ему несколько серебряных монет и, пригрозив вечером проверить, отправился во дворец.
Томаш доложил герцогу о случившемся, но тот, как всегда, занял позицию наблюдателя. Если бы баронесса увидела многозначительное молчание его светлости, то сказала бы о нем, что он из тех, кто сидит на берегу в ожидании, когда враг сам свалится в воду и проплывёт мимо. Нэта не устраивала выжидательная позиция герцога, но изменить что-либо он пока был не в силе.
Самостоятельно обдумывая случившееся и пытаясь понять цели лазутчиков, он пришёл к выводу, что те впервые попали в человеческое общество с целью раствориться в нём. У эльфийского совета нашлись бы более опытные шпионы, как и у тех, кто послал под иллюзией провокатора во дворец на день рождения принца. Значит, неудачники исполняли волю одного из владык, причём мало контактирующего с людьми.
И все мысли интуитивно сводились к тому, что лазутчики пришли по душу баронессы, что охота за артефактом продолжается, а госпожа Скальная ездит без охраны. Безрассудство! Но оковы экономии ему были слишком хорошо знакомы. Вот поэтому он во что бы то ни стало собирался дождаться её, тем более ему есть, о чём поразмышлять.
Время ожидания пролетело незаметно. Да что говорить, этого времени катастрофически не хватало, как и бумаги для записей! Не успеешь выстроить ладную картину из разбросанных по королевству гарнизонов, как всплывают неучтённые факты, и приходится их учитывать, а ладная картинка становится кривобокой.
Томаш надеялся на помощь опытных и знающих людей, но они только больше запутывали его, уделяя внимания частностям, не видя проблемы в целом. Вернувшейся в столицу баронессе обрадовался, как родной!
И впервые в жизни дорога в имение показалась лёгкой и короткой. Он каждый день, час, минуту был словно бы опьянён ощущением своей необходимости обществу, возможностью делать важное и нужное.
Иногда ему казалось, что он ничего не соображает, но баронесса умело извлекала из него знания, опыт, наблюдения и заставляла удивляться, применяя их в жизни. В спорах с ней всё вставало на свои места, и все советы, которые он получил от опытных людей, легли в стройную систему инструкций. Да, теперь он имел представление о систематизации знаний! Необыкновенная дама! Потрясающая!
Радостное возбуждение прошло, когда Нэт увидел своё имение и лица своих родных. Контраст болью отозвался в душе. Теперь он на всё смотрел другими глазами. Его угрюмое молчание приняли за тоску по сбежавшей жене, и он был рад, что мать с сёстрами не лезли к нему с просьбами и дали ему время подумать.
И вот, спустя несколько недель со дня приезда граф Томаш стоял в тени старого дерева и наблюдал за медленно текущей жизнью в своём замке. Как так получилось, что на месте маленького неприступного замка, в котором росли многие поколения Томашей, воцарились нищета, грязь и строительная свалка без какого-либо нашествия врагов?
Надо иметь мужество признать, что во многом виной стала его сыновья любовь и безграничное доверие к матери.
Она из года в год твердила, что деньги, которые он посылал, неся службу во дворце, и собранные налоги ничтожно малы. Он ничего не понимал в ведении хозяйства. Когда он был мальчишкой, отец твердил, что ему быть графом, защитником сестёр, добытчиком для семьи, а учителя обтёсывали его непоседливую натуру, рассказывая о вещах, далёких от хозяйства.
Сколько себя помнил Нэт, он мечтал подарить матери и сёстрам много золота, чтобы они никогда больше не страдали. Это всегда было главным для него. Сначала семья, а потом он.
Его детская мечта сбылась, так почему теперь мать, сестры и он остались ни с чем?
Этот вопрос он задавал себе в городе, сидя в одиночестве в пустом доме, слыша из-за стены плач сына, брошенного матерью.
Этот же вопрос он задал себе сейчас, проделав путь в имение в компании баронессы, но теперь у него был ответ.
Ещё недавно он думал, что его жизнь перевернула война, в которой он нашёл свой путь и засиял, раскрыл свои таланты. Позже, он полагал, что его жизнь перевернулась тогда, когда в его жизни появилась Кэрита — и сбежала. Но теперь он знает, что первое было итогом его трудов, а второе — итогом ошибок.
Зато знакомство с удивительной соседкой действительно поставило его жизнь с ног на голову, а точнее, с головы на ноги. Он сейчас устойчив, как никогда, и по-новому оценивает окружающих его людей, обстоятельства, свои поступки и перспективы.
В этой переоценке многое горько осознавать, но именно живой пример госпожи Скальной не даёт ему впадать в отчаяние. Эта иноземка к любым трудностям относится с азартом и всё оборачивает в свою пользу!
Она считает, что самое обидное вовсе не возникающие на пути препятствия, которые мешают, рушат выпестованные планы, сбивают с ног. Вовсе нет!
По её мнению, самое обидно — это сдаться, упустить возможность стать сильнее, умнее, опытнее в преодолении проблем, а спустя время вдруг узнать, что проблема была легко решаема, и надо было всего лишь осмелиться, дерзнуть или просто не отступать, перетерпеть!
Нэт решил, что больше не подпустит мать к управлению имением, и это всем будет во благо.
И он прекрасно понимал, с каким противостоянием столкнётся. Ему бы раньше это сделать, но, к сожалению, раньше вряд ли у него хватило бы решимости и сил выдержать ответный напор, сотканный из ловкого манипулирования, злости, шантажа. Он слишком идеализировал своих родных, и только близкое знакомство с госпожой Скальной помогло ему разобраться во всём.
Невольно мысли забежали в область фантазий, и ему представилось, что если бы он вовремя взял управление финансами в свои руки, невзирая на обиду матери, то с Кэритой сложилось бы всё по-другому. Он же знает, что предоставь он ей другую жизнь, то она не рванула бы на Большую землю, как мотылёк на свет, рискуя сгореть. Мысль о Кэрите появилась и, отвергнутая, погасла.
На сегодняшний день он постыдно радовался тому, что она сбежала. Он ведь видел, что у жены вздорный характер, что она крайне эгоистична, но списывал эти качества на молодость и опьянение свободой от опеки властного отца.
Теперь он думает, как бы скорее получить развод. Если тесть… бывший тесть не упрётся, то развод неминуем. По закону королевства брошенному матерью младенцу нужна новая мать, а значит, мужчине требуется свобода, чтобы найти её.
Ему нужна эта свобода и как можно скорее!
Он боится, что обжёгшаяся о реальность, Кэрита вернётся к нему! Не потому, что не способен простить, а потому что уже простил и… ему банально плевать на неё.
Дочь лесного князя оказалась глубоко чужой ему женщиной, и если она вновь окажется рядом, то он возненавидит её. Пусть отец возится с ней, учит, пристраивает к более подходящему мужчине… А он сегодня же напишет Георгу с требованием более не затягивать оглашение развода, чтобы отрезать путь к возобновлению брака с княжной при любых обстоятельствах.
Нэт сложил руки на груди и, прижавшись спиной к стволу старого дерева, с грустью продолжал наблюдать за текущей жизнью имения и сравнивать с тем, что видел у соседки.
С момента приезда он не сидел дома. Ездил по своим землям, присматривался к жизни людей и, признаться, зачастил в гости к соседке. Иногда отвлекал её от дел и советовался по поводу того, что ещё нужно продумать для создания армии. Но чаще оставался в стороне и наблюдал. Перед его глазами раскрывалась абсолютно другая жизнь. Чем-то поместье баронессы напоминало военный лагерь, но в этом лагере жизнь кипела постоянно, и во всем чувствовался азарт, люди работали на подъёме душевных сил.
В первый раз Нэта поразило обилие цветов в крошечном городке. Красивые, но бесполезные, требующие заботы цветы росли повсюду. Ребятишки как пчелы зависали над красочными полосами, квадратами, кругами и отрывали увядшие соцветия, поливали землю водой и какой-то тёмной жидкостью из смешных маленьких леечек с чрезвычайно важным видом. Это было забавно, и губы Нэта невольно расползались в улыбке.
Для наблюдения он выбрал место в стороне на небольшом пригорке и издалека никак не мог понять, что вставлено в окна местных домов. Окна сверкали под лучами солнца, как драгоценные камни. Пока стоял, хозяйка Скальной гряды в мужской белой рубашке и длинной юбке вышла к дожидавшимся её мужикам и затерялась среди них.
Они окружили её, закрывая широкими спинами, и Нэту стало неспокойно. Вдруг обидят глупую девчонку, что так смело ходит среди незнакомых людей. Он хотел уже было подойти, но заметил Виляева, рычавшего на столпившихся, чтобы расступились и не дышали своим нутром на баронессу.