— Три окна мне, — сразу же объявила Полина, — а остальные я отдам в обмен на свежую рыбу и мясо лучшим работникам.
Окна занимали в повозке много места, поэтому Поля привезла их мало, только себе и парочку для образца селянам. Потом уже можно будет везти только стекло без рам и то, если не сможет в этом году организовать стекольную мастерскую, а пока пусть привыкают к правильным окнам.
Селяне ещё только учатся работать со специальным инструментом. Одно дело — ножом выстругать маленькую фигурку по велению души и любой промах обыграть, как авторскую задумку; другое — производить точные замеры, соблюдать точность из раза в раз, стругать, шлифовать, соединять…
— Госпожа баронесса, а что же это за материал такой? Как он покажет себя зимой? Не сломается ли на ветру? — один из встречающих довольно сильно постучал костяшками пальцев по стеклу.
— Осторожно!!! — бросилась Полина, отгоняя варвара. — Это стекло! Материал хрупкий и одновременно прочный. Если ударить, кинуть камешек, то разобьётся, как тонкая глиняная посуда, но непогоду выдержит, не сомневайтесь.
Она под запись раздала новый инструмент, расплатилась за прошлую работу плитами, и… закрутилась-завертелась стройка порта с новой силой.
Сама девушка по утрам брала себе помощниц и обустраивала садик возле дома. Отец велел расчистить значительно больше территории, чем изначально определила Полина, и теперь она на него сердилась, рассаживая по контуру купленные им саженцы вишни и орешника. Этой работе, казалось, конца-края не было.
А во второй половине дня под чутким руководством Полины мужчины, расширяли ей оконный проём в комнате у стола, долбили новые: один при входе, другой в закутке на антресоли, где спала девушка. После их работы Поля прибиралась, готовила еду и когда на улице появлялись звезды, а селяне ложились спать, садилась делать украшения из цветных стеклянных палочек.
Привычное дело успокаивало её, настраивало на позитивный лад и придавало веры в себя. Возле окна, (недоделанный проем окна) на стол она ставила керосиновую лампу, а с боку, немного припрятав, закрепляла современную лампу на прищепке, работающую от батарейки, и именно она давала основной свет.
За несколько вечеров Полина сделала пяток стеклянных массивных колец, пару интересных плоских круглых кулонов, намереваясь всё это продать в столице вместе с притащенными с Земли карманными зеркальцами, иголками, булавками, цветным бисером.
Королевское вознаграждение таяло, а деньги были необходимы хотя бы для оплаты дорожных расходов, съёма жилья в столице, покупки корма для лошади и… да что ни шаг, везде деньги нужны! А ведь она ещё запланировала открытие мастерской, чтобы не вызывать подозрение о нескончаемых диковинных товарах. И так увлеклась хлопотами в своём имении, что едва не прозевала назначенную дату встречи с Огневым.
Полина гнала пустую повозку в столицу, стараясь нигде не задерживаться. Начались дожди, и дорога превратилась в сущее наказание. Сама девушка нигде не вязла, но вот другие… Доверху загруженные телеги крестьян, спешащих в города, застревали, преграждая путь. На Полину смотрели, ожидая помощи, не понимая, что плечистый здоровяк — всего лишь иллюзия.
Объезжать застрявший транспорт под злыми взглядами пострадавших было непросто, как эмоционально, так и физически. Полине не хватало умения «рулить», а размякшая дорога всячески препятствовала любым усилиям выскочить из колеи. А один раз девушке преградил путь другой такой же мужик, каким представлялась она людям на дороге, требуя помощи.
— Подмогни! — велел он.
Господи, она и рада бы, но ей показали на край телеги, который требовалось приподнять…
— Не могу, друже… — миролюбивым баском прохрипела она, — в столицу еду, спину лечить. Знахарка сказала, что подними я что-нибудь тяжелее ложки — ноги откажут.
Косматый мужик сердито сверлил её взглядом, а потом сплюнул и, зло крикнув сидящей на груде мешков женщине: «Слезай, разгружаемся!», отошёл в сторону.
Нервничая, Полина поспешила убраться, сочувствуя мужику. Скидывать в грязь ровно уложенные мешки с зерном, а потом опять загружать — та ещё перспективка! Но ведь не первый раз этот товарищ едет в город, и дожди для него не сюрприз, так чего же он ожидал?
Полина сердилась на всех, кто смотрел на неё осуждающе, ругала их, но, когда успокаивалась, понимала, что взаимовыручка на дороге священна, а она… Эх, ведь ничего не объяснишь же им про себя!
В паршивом настроении она въехала в столицу, с руганью сдала грязнущую повозку с едва держащимися колёсами, оставила в общественной конюшне лошадей и отправилась во дворец, искать постоя и Огневого.
Прикрываясь именем герцога и размахивая свёрнутыми в рулон листами с коротким докладом о якобы своём королевстве и парой свитков, которые ей дали для примера, Полина попала внутрь и даже поселилась в той же комнате, что ночевала в первый раз.
За основу будущего «Трактата иноземки» она взяла чью-то курсовую об освоении северных земель и слегка подогнала под стиль вручённых ей свитков. Убрала конкретные события, оставила примерное представление о том, что было на заре освоения якобы её земель и что стало, добавила девичьих впечатлений о красоте ныне существующих городов, изысканной литературы, музыки…
В общем, много всего, но не по делу. Вроде «ох» и «ах», а никакой конкретики, но герцог, пробежавшись глазами, поблагодарил за труд и разрешил гостить во дворце, сколько надобно.
О делах баронства он не поинтересовался, о личной жизни Полины ничего не спросил… она вроде бы ещё имела ценность, как маг иллюзий, но… Вот в этом «но» была свобода для Полины — и одновременно обида. Неразумно было бы привлекать к себе внимание сильных мира сего, но до чего же оказалось обидно вновь стать серой мышкой!
На Земле её никто не замечал и не интересовался, чем и как живёт девушка Полина, а теперь и здесь всё идёт к тому же…
Обрадованная визитом госпожи Скальной Бель немного подняла настроение, и вот с ней Полина поделилась тем, что задумала открывать мастерскую и что её люди долбят в скалах пристань, которая может стать полноценным портом, потому что от Скальной гряды до столицы есть прямая дорога. А ещё рассказала о том, с чем столкнулась на своих землях.
— Дикость какая! — прижимала женщина руки к щекам, взбудораженная рассказами о жизни людей на Скальной гряде. — Я о таком слышала, но не верила! Говорят, в некоторых местах до сих пор существует обычай, где все женщины в семье принадлежат старшему мужчине. Доходит до абсурда! Старшим может быть ребёнок, а у него уже целый гарем из взрослых тёток! — прошептала Бель.
— А порт… — женщина с восхищением смотрела на Полину, отчего та смущённо призналась, что это не она придумала, а ей подсказали. — Всё равно, это так неожиданно и смело! В Забродном не справляются с потоком кораблей. Я слышала, что там давно говорят о расширении, но некому взяться, да и никак не могут решить, выгодно ли это.
— Забродном? — отец ей что-то говорил, но он и сам толком не понял, что за порт в Забродном.
— Да, это портовый город. Там весной к берегу прибивает очень много водорослей, и они гниют, бродят, меняют цвет воды… — Бель смешно поморщилась.
— А почему думают, что невыгодно расширять порт?
— Да откуда же я знаю? — всплеснула руками служанка, а потом задумалась и предположила: — К нам же не так просто попасть: зимой льды, весной непогода, осенью опять же шторма, остаётся только лето, и то всякое бывает. Вот летом в Забродном не протолкнуться, а в остальное время там безработица и люди уходят на заработки в другие города.
— Бель, а как же Моравийский перешеек? Я слышала, что там местные живут за счет проходящих мимо караванов.
— Живут, как не жить. Когда вода уходит, то купцы посуху идут, а когда поднимается, то моравийцы на лодках всех перевозят, а бывает, что и корабли там проходят. Вода там всегда тёплая, не замерзает, но не всем купцам удобен этот путь. Каждому хозяину клочка земли приходится платить за проезд, а этих хозяев при подходе к воде больше, чем блох на псине.
— Так если не замерзает…
— У них не замерзает, а чуть в стороне море уже как море, так что толку-то от этого. На побережье зимы тёплые и всех делов.
— Хм, понятно…
Полина теперь по-новому восприняла замыслы отца, который пытался предусмотреть многое, в том числе и запустение будущего города в сезоны, не пригодные для хождения кораблей по морю.
Вообще-то, находясь почти две недели в своём имении, она занималась в основном благоустройством дома и сада, а в работу мужчин не вникала. Когда её спрашивали, она смотрела в записи отца и создавала поясняющие иллюзии, а теперь получается, что она с гордостью говорит не о посаженных деревцах и продолблённых окнах, а о порте, о тех домах, что смогли построить люди, благодаря сторонней помощи.
И как же хорошо, что Поля всё же раздала инструмент, помогла чем могла, и обозначила дальнейший фронт работ. Всё как просил отец, иначе бы сейчас сгорела бы от стыда, принимая одобрение Бель.
До вечера женщина успела рассказать местные новости. Сейчас огромнейший дворец-замок пустовал, но буквально на днях все ожидали приезда новеньких юношей и девушек, взамен поженившихся и уехавших.
— Госпожа Фейрана всеми силами старается стать дамой-хозяйкой, но вся прислуга настроена против неё и строит ей козни.
Бель рассказывала об этом противостоянии с гордостью, а Полина мягко улыбалась и надеялась услышать что-нибудь об Огневом.
Утром следующего дня девушке посчастливилось увидеть доверенного человека герцога, и у него она спросила о маге.
— Он купил дом и сейчас живёт в городе… к нему приехала жена, — коротко сообщил Бишоп и поспешил откланяться, но сделав пару шагов, развернулся: — Центральная улица, третий дом слева с лавкой тканей на первом этаже.
Его слова о жене ещё ничего не значили. Он не обязан быть в курсе всех разводов, а это дело афишировать не будешь!
Полина быстро шагала к Центральной улице и уверяла себя в том, что политически верно не кричать о личных делах во всеуслышание, а то, что здесь находится Нинет, так это понятно. Видимо, развод должен был быть осуществлён в столице.
Ах, ну почему Полина ничего не узнала, как происходит бракоразводный процесс заранее?
Всё же она оказалась непредусмотрительной и сейчас в наказание напрасно нервничает. Ведь напрасно же?
Немного искусственно улыбаясь, она гостьей вошла в дом Огневого, дождалась, когда Нинет и маг спустятся в гостиную, предложат ей напитка с дороги…
— У нас радостная новость, — улыбнулась Нинет, — я в тягости!
Полина, неприлично раскрыв рот, таращилась на счастливого мага, нежно придерживающего жену за талию.
Он искренне сиял, фонил радостью, ввергая Полю в пучину грязных чувств. А потом, видимо, что-то щёлкнуло, в голове Огневого, и он вроде бы виновато потупился, но это было настолько фальшиво, что дураку стало бы понятно, что ему плевать, насколько новость ошарашила и потрясла Полину.
— Поздравляю, — держась только на гордости, ответила она. — Вы хорошая пара, а остальное было… глупостью… и я рада, что она не зашла слишком далеко.
На негнущихся ногах она вышла из дома и едва не рухнула без сил.
Было тошно. А она ведь ожидала чего-то подобного, но гнала от себя любые подозрения и не давала воли критическому взгляду на нежданную любовь.
Но, он же сам держал её за ручку и заглядывал в глаза! Сам предложил ей замужество и убеждал, что они будут хорошей парой! Сам распределил роли в их браке и был доволен, что она согласилась. Он был убедителен…
А ей хотелось верить, и она верила, надеялась… Верила в то, что можно взять малое и вырастить из него большое… и наверное, можно, но не в данном случае, где изначально всё было вкривь и вкось.
И до чего жаль, что не поверила себе в тот миг, когда генерал сообщил о фиктивном браке, ведь почувствовала, что надо отойти в сторону, но… обстоятельства не позволили, а потом было много слов и вот.
Разбил ли Огневой ей сердце? Пожалуй, нет. Во всяком случае не в любовном смысле. Зато самооценка упала ниже плинтуса. Из-за него, из-за себя, из-за того, что успела похвастать своей глупенькой любовью перед отцом, понастроила дурацких планов, и теперь он окончательно убедится в житейской неприспособленности своей дочери…
Полина растеряно огляделась, остро чувствуя себя чужой. Всё теперь виделось в новом свете. Она поёжилась. Осознание того, что она ошибается раз за разом и рискует, навалилось. С первого шага всё шло не так, как думалось. Вместо спокойного знакомства с жителями другого мира, попала на войну; вместо того, чтобы незаметно влиться в общество, оказалась у всех на виду, а чего стоили фантазии по поводу вручённых ей земель?
И зачем она вообще вылезла из своей квартиры? Какой свой путь собралась искать? Надо устраиваться на нормальную работу и жить как все. К черту портал, новые впечатления, симпатичных, но расчётливых рыцарей, сказочную любовь с первого взгляда…
В тот же день Полина собралась и вернулась на Землю. Единственное, что она сделала, и то по чистой случайности — пристроила свои украшения. Случайно столкнувшись с Бишопом, она попросила продать их за небольшие комиссионные.
Она так была поглощена собственными переживаниями, что не заметила, с каким интересом блеснули глаза помощника герцога, да, впрочем, в тот момент она больше не собиралась возвращаться в этот мир…
Часть 2
Глава 1
Спустя полгода Полина стояла возле входа в портал и с ностальгической грустью вспоминала прошлогоднюю весну.
Как же ей тогда хотелось, чтобы её кто-нибудь полюбил! А как она готова была стараться ради этого! Какая милая наивность!
Или взять её желание стать выдающейся личностью в новом мире? В таком даже никому не признаешься!
Эти мечты выбила из неё нормальная работа у отца.
Окна занимали в повозке много места, поэтому Поля привезла их мало, только себе и парочку для образца селянам. Потом уже можно будет везти только стекло без рам и то, если не сможет в этом году организовать стекольную мастерскую, а пока пусть привыкают к правильным окнам.
Селяне ещё только учатся работать со специальным инструментом. Одно дело — ножом выстругать маленькую фигурку по велению души и любой промах обыграть, как авторскую задумку; другое — производить точные замеры, соблюдать точность из раза в раз, стругать, шлифовать, соединять…
— Госпожа баронесса, а что же это за материал такой? Как он покажет себя зимой? Не сломается ли на ветру? — один из встречающих довольно сильно постучал костяшками пальцев по стеклу.
— Осторожно!!! — бросилась Полина, отгоняя варвара. — Это стекло! Материал хрупкий и одновременно прочный. Если ударить, кинуть камешек, то разобьётся, как тонкая глиняная посуда, но непогоду выдержит, не сомневайтесь.
Она под запись раздала новый инструмент, расплатилась за прошлую работу плитами, и… закрутилась-завертелась стройка порта с новой силой.
Сама девушка по утрам брала себе помощниц и обустраивала садик возле дома. Отец велел расчистить значительно больше территории, чем изначально определила Полина, и теперь она на него сердилась, рассаживая по контуру купленные им саженцы вишни и орешника. Этой работе, казалось, конца-края не было.
А во второй половине дня под чутким руководством Полины мужчины, расширяли ей оконный проём в комнате у стола, долбили новые: один при входе, другой в закутке на антресоли, где спала девушка. После их работы Поля прибиралась, готовила еду и когда на улице появлялись звезды, а селяне ложились спать, садилась делать украшения из цветных стеклянных палочек.
Привычное дело успокаивало её, настраивало на позитивный лад и придавало веры в себя. Возле окна, (недоделанный проем окна) на стол она ставила керосиновую лампу, а с боку, немного припрятав, закрепляла современную лампу на прищепке, работающую от батарейки, и именно она давала основной свет.
За несколько вечеров Полина сделала пяток стеклянных массивных колец, пару интересных плоских круглых кулонов, намереваясь всё это продать в столице вместе с притащенными с Земли карманными зеркальцами, иголками, булавками, цветным бисером.
Королевское вознаграждение таяло, а деньги были необходимы хотя бы для оплаты дорожных расходов, съёма жилья в столице, покупки корма для лошади и… да что ни шаг, везде деньги нужны! А ведь она ещё запланировала открытие мастерской, чтобы не вызывать подозрение о нескончаемых диковинных товарах. И так увлеклась хлопотами в своём имении, что едва не прозевала назначенную дату встречи с Огневым.
Полина гнала пустую повозку в столицу, стараясь нигде не задерживаться. Начались дожди, и дорога превратилась в сущее наказание. Сама девушка нигде не вязла, но вот другие… Доверху загруженные телеги крестьян, спешащих в города, застревали, преграждая путь. На Полину смотрели, ожидая помощи, не понимая, что плечистый здоровяк — всего лишь иллюзия.
Объезжать застрявший транспорт под злыми взглядами пострадавших было непросто, как эмоционально, так и физически. Полине не хватало умения «рулить», а размякшая дорога всячески препятствовала любым усилиям выскочить из колеи. А один раз девушке преградил путь другой такой же мужик, каким представлялась она людям на дороге, требуя помощи.
— Подмогни! — велел он.
Господи, она и рада бы, но ей показали на край телеги, который требовалось приподнять…
— Не могу, друже… — миролюбивым баском прохрипела она, — в столицу еду, спину лечить. Знахарка сказала, что подними я что-нибудь тяжелее ложки — ноги откажут.
Косматый мужик сердито сверлил её взглядом, а потом сплюнул и, зло крикнув сидящей на груде мешков женщине: «Слезай, разгружаемся!», отошёл в сторону.
Нервничая, Полина поспешила убраться, сочувствуя мужику. Скидывать в грязь ровно уложенные мешки с зерном, а потом опять загружать — та ещё перспективка! Но ведь не первый раз этот товарищ едет в город, и дожди для него не сюрприз, так чего же он ожидал?
Полина сердилась на всех, кто смотрел на неё осуждающе, ругала их, но, когда успокаивалась, понимала, что взаимовыручка на дороге священна, а она… Эх, ведь ничего не объяснишь же им про себя!
В паршивом настроении она въехала в столицу, с руганью сдала грязнущую повозку с едва держащимися колёсами, оставила в общественной конюшне лошадей и отправилась во дворец, искать постоя и Огневого.
Прикрываясь именем герцога и размахивая свёрнутыми в рулон листами с коротким докладом о якобы своём королевстве и парой свитков, которые ей дали для примера, Полина попала внутрь и даже поселилась в той же комнате, что ночевала в первый раз.
За основу будущего «Трактата иноземки» она взяла чью-то курсовую об освоении северных земель и слегка подогнала под стиль вручённых ей свитков. Убрала конкретные события, оставила примерное представление о том, что было на заре освоения якобы её земель и что стало, добавила девичьих впечатлений о красоте ныне существующих городов, изысканной литературы, музыки…
В общем, много всего, но не по делу. Вроде «ох» и «ах», а никакой конкретики, но герцог, пробежавшись глазами, поблагодарил за труд и разрешил гостить во дворце, сколько надобно.
О делах баронства он не поинтересовался, о личной жизни Полины ничего не спросил… она вроде бы ещё имела ценность, как маг иллюзий, но… Вот в этом «но» была свобода для Полины — и одновременно обида. Неразумно было бы привлекать к себе внимание сильных мира сего, но до чего же оказалось обидно вновь стать серой мышкой!
На Земле её никто не замечал и не интересовался, чем и как живёт девушка Полина, а теперь и здесь всё идёт к тому же…
Обрадованная визитом госпожи Скальной Бель немного подняла настроение, и вот с ней Полина поделилась тем, что задумала открывать мастерскую и что её люди долбят в скалах пристань, которая может стать полноценным портом, потому что от Скальной гряды до столицы есть прямая дорога. А ещё рассказала о том, с чем столкнулась на своих землях.
— Дикость какая! — прижимала женщина руки к щекам, взбудораженная рассказами о жизни людей на Скальной гряде. — Я о таком слышала, но не верила! Говорят, в некоторых местах до сих пор существует обычай, где все женщины в семье принадлежат старшему мужчине. Доходит до абсурда! Старшим может быть ребёнок, а у него уже целый гарем из взрослых тёток! — прошептала Бель.
— А порт… — женщина с восхищением смотрела на Полину, отчего та смущённо призналась, что это не она придумала, а ей подсказали. — Всё равно, это так неожиданно и смело! В Забродном не справляются с потоком кораблей. Я слышала, что там давно говорят о расширении, но некому взяться, да и никак не могут решить, выгодно ли это.
— Забродном? — отец ей что-то говорил, но он и сам толком не понял, что за порт в Забродном.
— Да, это портовый город. Там весной к берегу прибивает очень много водорослей, и они гниют, бродят, меняют цвет воды… — Бель смешно поморщилась.
— А почему думают, что невыгодно расширять порт?
— Да откуда же я знаю? — всплеснула руками служанка, а потом задумалась и предположила: — К нам же не так просто попасть: зимой льды, весной непогода, осенью опять же шторма, остаётся только лето, и то всякое бывает. Вот летом в Забродном не протолкнуться, а в остальное время там безработица и люди уходят на заработки в другие города.
— Бель, а как же Моравийский перешеек? Я слышала, что там местные живут за счет проходящих мимо караванов.
— Живут, как не жить. Когда вода уходит, то купцы посуху идут, а когда поднимается, то моравийцы на лодках всех перевозят, а бывает, что и корабли там проходят. Вода там всегда тёплая, не замерзает, но не всем купцам удобен этот путь. Каждому хозяину клочка земли приходится платить за проезд, а этих хозяев при подходе к воде больше, чем блох на псине.
— Так если не замерзает…
— У них не замерзает, а чуть в стороне море уже как море, так что толку-то от этого. На побережье зимы тёплые и всех делов.
— Хм, понятно…
Полина теперь по-новому восприняла замыслы отца, который пытался предусмотреть многое, в том числе и запустение будущего города в сезоны, не пригодные для хождения кораблей по морю.
Вообще-то, находясь почти две недели в своём имении, она занималась в основном благоустройством дома и сада, а в работу мужчин не вникала. Когда её спрашивали, она смотрела в записи отца и создавала поясняющие иллюзии, а теперь получается, что она с гордостью говорит не о посаженных деревцах и продолблённых окнах, а о порте, о тех домах, что смогли построить люди, благодаря сторонней помощи.
И как же хорошо, что Поля всё же раздала инструмент, помогла чем могла, и обозначила дальнейший фронт работ. Всё как просил отец, иначе бы сейчас сгорела бы от стыда, принимая одобрение Бель.
До вечера женщина успела рассказать местные новости. Сейчас огромнейший дворец-замок пустовал, но буквально на днях все ожидали приезда новеньких юношей и девушек, взамен поженившихся и уехавших.
— Госпожа Фейрана всеми силами старается стать дамой-хозяйкой, но вся прислуга настроена против неё и строит ей козни.
Бель рассказывала об этом противостоянии с гордостью, а Полина мягко улыбалась и надеялась услышать что-нибудь об Огневом.
Утром следующего дня девушке посчастливилось увидеть доверенного человека герцога, и у него она спросила о маге.
— Он купил дом и сейчас живёт в городе… к нему приехала жена, — коротко сообщил Бишоп и поспешил откланяться, но сделав пару шагов, развернулся: — Центральная улица, третий дом слева с лавкой тканей на первом этаже.
Его слова о жене ещё ничего не значили. Он не обязан быть в курсе всех разводов, а это дело афишировать не будешь!
Полина быстро шагала к Центральной улице и уверяла себя в том, что политически верно не кричать о личных делах во всеуслышание, а то, что здесь находится Нинет, так это понятно. Видимо, развод должен был быть осуществлён в столице.
Ах, ну почему Полина ничего не узнала, как происходит бракоразводный процесс заранее?
Всё же она оказалась непредусмотрительной и сейчас в наказание напрасно нервничает. Ведь напрасно же?
Немного искусственно улыбаясь, она гостьей вошла в дом Огневого, дождалась, когда Нинет и маг спустятся в гостиную, предложат ей напитка с дороги…
— У нас радостная новость, — улыбнулась Нинет, — я в тягости!
Полина, неприлично раскрыв рот, таращилась на счастливого мага, нежно придерживающего жену за талию.
Он искренне сиял, фонил радостью, ввергая Полю в пучину грязных чувств. А потом, видимо, что-то щёлкнуло, в голове Огневого, и он вроде бы виновато потупился, но это было настолько фальшиво, что дураку стало бы понятно, что ему плевать, насколько новость ошарашила и потрясла Полину.
— Поздравляю, — держась только на гордости, ответила она. — Вы хорошая пара, а остальное было… глупостью… и я рада, что она не зашла слишком далеко.
На негнущихся ногах она вышла из дома и едва не рухнула без сил.
Было тошно. А она ведь ожидала чего-то подобного, но гнала от себя любые подозрения и не давала воли критическому взгляду на нежданную любовь.
Но, он же сам держал её за ручку и заглядывал в глаза! Сам предложил ей замужество и убеждал, что они будут хорошей парой! Сам распределил роли в их браке и был доволен, что она согласилась. Он был убедителен…
А ей хотелось верить, и она верила, надеялась… Верила в то, что можно взять малое и вырастить из него большое… и наверное, можно, но не в данном случае, где изначально всё было вкривь и вкось.
И до чего жаль, что не поверила себе в тот миг, когда генерал сообщил о фиктивном браке, ведь почувствовала, что надо отойти в сторону, но… обстоятельства не позволили, а потом было много слов и вот.
Разбил ли Огневой ей сердце? Пожалуй, нет. Во всяком случае не в любовном смысле. Зато самооценка упала ниже плинтуса. Из-за него, из-за себя, из-за того, что успела похвастать своей глупенькой любовью перед отцом, понастроила дурацких планов, и теперь он окончательно убедится в житейской неприспособленности своей дочери…
Полина растеряно огляделась, остро чувствуя себя чужой. Всё теперь виделось в новом свете. Она поёжилась. Осознание того, что она ошибается раз за разом и рискует, навалилось. С первого шага всё шло не так, как думалось. Вместо спокойного знакомства с жителями другого мира, попала на войну; вместо того, чтобы незаметно влиться в общество, оказалась у всех на виду, а чего стоили фантазии по поводу вручённых ей земель?
И зачем она вообще вылезла из своей квартиры? Какой свой путь собралась искать? Надо устраиваться на нормальную работу и жить как все. К черту портал, новые впечатления, симпатичных, но расчётливых рыцарей, сказочную любовь с первого взгляда…
В тот же день Полина собралась и вернулась на Землю. Единственное, что она сделала, и то по чистой случайности — пристроила свои украшения. Случайно столкнувшись с Бишопом, она попросила продать их за небольшие комиссионные.
Она так была поглощена собственными переживаниями, что не заметила, с каким интересом блеснули глаза помощника герцога, да, впрочем, в тот момент она больше не собиралась возвращаться в этот мир…
Часть 2
Глава 1
Спустя полгода Полина стояла возле входа в портал и с ностальгической грустью вспоминала прошлогоднюю весну.
Как же ей тогда хотелось, чтобы её кто-нибудь полюбил! А как она готова была стараться ради этого! Какая милая наивность!
Или взять её желание стать выдающейся личностью в новом мире? В таком даже никому не признаешься!
Эти мечты выбила из неё нормальная работа у отца.