Они выходили, осматривали выход из пещеры, отец удивлялся тому, что стоило пересечь невидимую черту, оглянуться — и ландшафт менялся, не только скрывая пещеру среди каменных нагромождений, но и не давая больше подойти к закрытой зоне, словно бы уводя в сторону и путая. Возвращался, держась за руку дочери, и слушал продолжение её рассказа.
— Подумать только… — качал головой мужчина. — Так ты теперь баронесса?
— Да, пап.
— И у тебя есть женатый жених?
— Угу.
Аркадий недовольно покачал головой, но пока не стал ни в чём убеждать дочь. Скажи он слово против — и она замкнётся, а ситуация серьёзная и требует осторожности. Вот не зря он был против, чтобы Поля жила отдельно. Вышла бы замуж, другое дело, а одна… не имея друзей и подруг… Не стоило жене малышку в детстве с утра до вечера по кружкам таскать, не давая гулять во дворе! Девочка не научилась общаться и так и пошло у неё по жизни… а ещё переезды и смена школы… она не жаловалась, а они думали, что всё в порядке…
— Ну что ж, посмотрим, что он за птица, — глухо произнёс Аркадий и взгляд его стал холодным, но дочери улыбнулся и даже подмигнул.
— Пап, только по моей легенде, я тут очутилась одна и случайно, — Полина выдохнула. Она думала, что отец отругает её и приготовилась защищаться, даже подготовила целую речь, но обошлось.
— Выкрутимся. Я тоже фэнтези читаю, — хохотнул отец.
— Я с господином Огневым договорилась встретиться осенью в столице, а сейчас мне хотелось бы попасть в город с тобой. Пап, ты не представляешь, на каком уровне здесь медицина! Ну, не медицина, а целительское волшебство! Да и воздух тут словно живой.
— Про воздух я заметил. Вкусный он и каждую клеточку словно щекочет!
— Пап, я думаю, это магия! Смотри, какие иллюзии я могу создавать! А я ведь твоя дочь и значит, ты тоже можешь магичить, — воодушевлённо воскликнула девушка.
Она оживила несколько мультипликационных героев, заставляя их двигаться, и с торжеством посмотрела на отца.
— Похожи на голограммы, только лучше, — Аркадий с любопытством провёл рукой сквозь иллюзии.
— Ну, я от них отталкивалась, а остальное по наитию.
— Ладно, Полюшка, разберёмся. Что-то разморило меня, наверное, от свежего воздуха.
— Поспи, пап. В город пойдём завтра.
На следующее утро они оба переоделись, и Полина повела отца в столицу. Аркадий с любопытством туриста поглядывал на архитектуру, на горожан и стражей. За визит к целителю девушка отдала бабушкино и дедушкино обручальные кольца и немного из тех денег, которые вручили ей в награду.
Целитель определил наличие магии в отце и стал задавать вопросы о запущенности каналов, насторожился небольшому искажению ауры, но это скорее всего было последствием наложенной Полей лёгкой иллюзии. Отец был русым, и она немного «покрасила» его. Полине пришлось увеличить гонорар целителю, чтобы он магичил и не задавал лишних вопросов.
Отец хмурился, но молчал, понимая, что дочь лучше сообразит, что сказать. Да и чувствовал себя Аркадий не очень. Маг вроде слегка ручками помахал, а его внутри уже всего перекрутило. Стало жарко и муторно.
После действий целителя Полина едва дотащила отца до постоялого двора. Она была напугана его состоянием и уже не считала хорошей идеей отдать родного человека в руки целителя, но утром, Поля переменила своё мнение. Отец посвежел, появился задорный блеск в глазах и желание двигаться, что-то делать.
— Доча, раз уж мы здесь, давай-ка съездим на твои земли!
— Но, папа, дорога туда и обратно займёт у нас как минимум неделю.
— Ты говорила, что вы с магом не торопились.
— Да, господин Огневой…
Отец насмешливо посмотрел на неё и хмыкнул:
— Ты его так величаешь, что меня всё сильнее разбирает желание посмотреть на него.
Полина смутилась:
— Тут так принято, папа. Имя знают только очень близкие люди…
— А ты, значит, не близка ему?
— Папа! Здесь все должны соблюдать определенные приличия и мне это нравится!
«Потому что не любишь!» — мысленно ответил ей отец и оставалось ему понять, чего же дочь вцепилась в первого встречного.
А может потому, что это именно первый? Жена не давала дочери свободы в детстве и в школе, воспитывая из девочки мастерицу на все руки, а он захотел получить наследницу своих дел и настоял на юридическом факультете.
Малышка выучилась с отличием, но не вписалась в коллектив зубастой и деятельной молодёжи. Все весело проводили время, а она оставалась в стороне. Когда закончила, положила диплом на стол и уехала жить в оставшуюся от бабушки квартиру.
— Ну, молчу, молчу, — поднимая руки вверх, натужно засмеялся помолодевший Аркадий. Спорить с дочерью он не будет. Один раз заставил сделать по-своему и жалеет.
Они наняли повозку, вернулись в пещеру и вывезли из неё все собранные Полиной вещи. Единственное, что девушка оставила в пещере, это хрустальную каплю эльфа. Она оставила её в дальнем закутке, опасаясь брать с собой этот артефакт.
Отец Поли занял место кучера, а дочка расположилась позади, зажатая сумками и коробками. Ехали они ровно столько, сколько позволяла выносливость животных. Свою лошадь Полина забрала из конюшни, а вторую они с отцом арендовали там же.
Торопились, лишний раз нигде не задерживались, выезжали с рассветом, с темнотой останавливались на ночлег. В отце Полины словно неутомимый мотор завели! Она смотрела на него с улыбкой и видела, что запущенный целителем процесс оздоровления набирает обороты. А он расспрашивал дочь о жизни.
На Земле всё время некогда было, зато теперь… она рассказывала, но говорить было не о чем: делала украшения, ездила за город и делилась с людьми впечатлениями. Одна. Всегда одна. В дороге боялась знакомиться, а дома… а дома сиднем сидела, и понимала, что жизнь складывается как-то не так, а изменить не получалось.
Про этот мир Поля рассказывала много. За короткий срок случалось многое. Аркадий уже слышал о том, что пришлось пережить дочери, но всплывали подробности и он был поражён смелостью своей девочки. Она всегда была такой тихой и послушной, предпочитая уступить, а не настаивать на своём! Диплом на столе и переезд, был единственным её поступком, демонстрирующем волю. Но похоже он плохо знает свою малышку, впрочем, как и она себя, судя по её собственному удивлению при рассказе о том, какие решения ей пришлось принимать здесь.
На Скальной гряде баронессу никто так рано не ждал и уж тем более не ожидали, что она привезёт крайне придирчивого управляющего. Полина продолжала держать на отце иллюзию, чтобы он походил на местного, а Аркадий, с первой минуты «закрутил гайки ленивым мужикам».
— Полюшка, нет никаких оправданий, чтобы держать свою семью в нищете, — возмущался он, посмотрев, как живут её люди. — Они в своих домишках спят вповалку! Старые, молодые, дети… все в кучу. И что самое мерзкое: так это то, что они опустились до того, что не делят себя по парам!
— Э, ты это о чём? — с недоумением посмотрела она на него.
— О том, что уже никто не разберёт, где чьи дети или внуки, — зло процедил Аркадий. — Полюшка, мне неприятно тебе об этом говорить, но это же очевидно.
— Ты хочешь сказать, что они там беспорядочно… — всё ещё думая, что неправильно поняла, тихо переспрашивала она.
— … любятся. И молодые рожают не только от мужей, но от свёкров и деверей.
Полина ахнула, закрыв рот руками. У неё были мысли о том, что между семьями близкородственные связи, потому что все они похожи и есть в их лицах что-то неправильное, как будто вырождение, но Поля никогда не сталкивалась с таким и не была уверена. Отец же говорит и вовсе ужасные вещи.
Аркадий погладил её по голове и уже спокойней произнёс:
— Не нам их судить, но мы можем дать им шанс вырваться из этого мракобесия.
Аркадий был зол, и ему не хотелось, чтобы дочь оставалась здесь, но именно для Полины селяне не представляли никакой угрозы, а вот её женатый маг… и ведь не запретишь!
А девушка теперь с ужасом вглядывалась в лица занимающихся своими делами женщин, но никто из них не источал глухой беспросветной тоски и боли. Поля видела обычных женщин, привычных к той жизни, что они вели с рождения и, возможно, для них было благом, что они не задумывались, как живут в других поселениях.
А собственно, как живут? Полина видела в пути разные семьи, но не задумывалась о том, что происходит за стенами домов. С виду всё было прилично, а кто кого притесняет… поди догадайся! И она так мало знает об этом мире…
Но всё-таки такой толпой в маленьких домишках никто не жил и не зря её это поразило здесь. Она же видела в деревнях пристройки к старым домам, иногда это выглядело ужасно, но даже самые бедные пары получали уединение! Это здесь люди одичали, устроили свой мирок и живут по своему разумению.
Она посмотрела на отца и по его взгляду поняла, что он что-то решает. Стараясь сгладить плохое впечатление от доверенных ей земель, она попыталась перенастроить его на позитивные мысли:
— Я думала приехать сюда в конце лета, посадить красивые цветы, ягодные кустарники, заняться рукоделием на продажу, чтобы благоустроить посёлок.
— То есть ты собиралась работать на всю эту общину? — ошарашено уточнил Аркадий.
— Ну, я думала, что успею их чему-нибудь научить…
— Мужиков?
— Нет, конечно, женщин, — пока Полина не озвучила вслух свою идею, всё казалось вполне реализуемым и не глупым.
— Полюшка, какая ты у меня ещё маленькая, — вздохнул отец. — Умненькая, но совершенно не знающая жизни.
Полина не стала напоминать, что не прошло ещё и недели, как он говорил, что она стала взрослой.
С этого момента Аркадий не давал покоя жителям Скальной гряды, решив что-то для себя. Он скептически осмотрел солеварню, посчитал, какой доход она принесёт, если усовершенствовать процесс — и махнул рукой:
— Копейки, — буркнул он дочери. — Если бы у тебя был свой корабль, то тогда можно было торговать солью там, где она дорого стоит, а здесь… — мужчина поморщился, — …овчинка выделки не стоит.
Зато отец Полины вручил в руки крепких мужчин здоровенный лом, молот, пару железных клиньев и инструменты поменьше и полегче: всё, что можно было приспособить из привезённого из пещеры дедовского инструмента для работы с камнем.
— Это же не гранит, Полюшка. Дело быстро пойдёт, — потирал руки Аркадий. — Будет у тебя собственный порт! Дорога тут отличная! Надо будет только по краям канавы вырыть, чтобы весной и осенью вода стекала, а так путь идёт прямиком к столице, и теперь дело за кораблями.
— Пап, думаешь, они справятся? — Поля смотрела на раскрасневшихся от работы мужчин, ломающих камень. Порт… дорога… канавы… всё это не имело смысла для неё. Вот если бы папа говорил о рукоделии, то появились бы вопросы, а так… но кое-что было непонятно: — Мы уедем, а они разве продолжат работать?
— Я другого опасаюсь.
— Чего?
— Как я понял, инструмент для работы здесь стоит баснословных денег. Точнее, здесь не делают такого прочного железа, как у нас, а зачаровывают какую-то хрень.
— Ну, пап, хрень не хрень, но, если в итоге всё работает как надо, — Полина посмотрела на отца, не понимая его переживаний.
Она вообще не понимала, зачем он тут всех гоняет. Её мысли о посадке цветочков были тогда, когда с Огневым ещё ничего не было решено, а теперь всё иначе и отец только зря тратит силы.
— Суть в том, что нашим бедолагам никогда не насобирать денег на зачарованное железо, а я им тут оставляю инструмент нашего деда, с продажи которого они могут разбогатеть. Много ли этим отщепенцам надо?
Аркадий обнял нахмурившуюся дочку и как маленькую чмокнул в нос, подмигнул и добавил:
— Надеюсь, им хватит ума сообразить, что даже если идея с площадкой для подхода кораблей не выгорит, то они хотя бы сами смогут ловить рыбу и жить морем и это выгоднее, чем взять и продать инструмент. Это же нонсенс: жить у моря и не иметь подхода к нему!
— Сход к воде? Ты правда думаешь, что у них получится?
— Подумать только… — качал головой мужчина. — Так ты теперь баронесса?
— Да, пап.
— И у тебя есть женатый жених?
— Угу.
Аркадий недовольно покачал головой, но пока не стал ни в чём убеждать дочь. Скажи он слово против — и она замкнётся, а ситуация серьёзная и требует осторожности. Вот не зря он был против, чтобы Поля жила отдельно. Вышла бы замуж, другое дело, а одна… не имея друзей и подруг… Не стоило жене малышку в детстве с утра до вечера по кружкам таскать, не давая гулять во дворе! Девочка не научилась общаться и так и пошло у неё по жизни… а ещё переезды и смена школы… она не жаловалась, а они думали, что всё в порядке…
— Ну что ж, посмотрим, что он за птица, — глухо произнёс Аркадий и взгляд его стал холодным, но дочери улыбнулся и даже подмигнул.
— Пап, только по моей легенде, я тут очутилась одна и случайно, — Полина выдохнула. Она думала, что отец отругает её и приготовилась защищаться, даже подготовила целую речь, но обошлось.
— Выкрутимся. Я тоже фэнтези читаю, — хохотнул отец.
— Я с господином Огневым договорилась встретиться осенью в столице, а сейчас мне хотелось бы попасть в город с тобой. Пап, ты не представляешь, на каком уровне здесь медицина! Ну, не медицина, а целительское волшебство! Да и воздух тут словно живой.
— Про воздух я заметил. Вкусный он и каждую клеточку словно щекочет!
— Пап, я думаю, это магия! Смотри, какие иллюзии я могу создавать! А я ведь твоя дочь и значит, ты тоже можешь магичить, — воодушевлённо воскликнула девушка.
Она оживила несколько мультипликационных героев, заставляя их двигаться, и с торжеством посмотрела на отца.
— Похожи на голограммы, только лучше, — Аркадий с любопытством провёл рукой сквозь иллюзии.
— Ну, я от них отталкивалась, а остальное по наитию.
— Ладно, Полюшка, разберёмся. Что-то разморило меня, наверное, от свежего воздуха.
— Поспи, пап. В город пойдём завтра.
На следующее утро они оба переоделись, и Полина повела отца в столицу. Аркадий с любопытством туриста поглядывал на архитектуру, на горожан и стражей. За визит к целителю девушка отдала бабушкино и дедушкино обручальные кольца и немного из тех денег, которые вручили ей в награду.
Целитель определил наличие магии в отце и стал задавать вопросы о запущенности каналов, насторожился небольшому искажению ауры, но это скорее всего было последствием наложенной Полей лёгкой иллюзии. Отец был русым, и она немного «покрасила» его. Полине пришлось увеличить гонорар целителю, чтобы он магичил и не задавал лишних вопросов.
Отец хмурился, но молчал, понимая, что дочь лучше сообразит, что сказать. Да и чувствовал себя Аркадий не очень. Маг вроде слегка ручками помахал, а его внутри уже всего перекрутило. Стало жарко и муторно.
После действий целителя Полина едва дотащила отца до постоялого двора. Она была напугана его состоянием и уже не считала хорошей идеей отдать родного человека в руки целителя, но утром, Поля переменила своё мнение. Отец посвежел, появился задорный блеск в глазах и желание двигаться, что-то делать.
— Доча, раз уж мы здесь, давай-ка съездим на твои земли!
— Но, папа, дорога туда и обратно займёт у нас как минимум неделю.
— Ты говорила, что вы с магом не торопились.
— Да, господин Огневой…
Отец насмешливо посмотрел на неё и хмыкнул:
— Ты его так величаешь, что меня всё сильнее разбирает желание посмотреть на него.
Полина смутилась:
— Тут так принято, папа. Имя знают только очень близкие люди…
— А ты, значит, не близка ему?
— Папа! Здесь все должны соблюдать определенные приличия и мне это нравится!
«Потому что не любишь!» — мысленно ответил ей отец и оставалось ему понять, чего же дочь вцепилась в первого встречного.
А может потому, что это именно первый? Жена не давала дочери свободы в детстве и в школе, воспитывая из девочки мастерицу на все руки, а он захотел получить наследницу своих дел и настоял на юридическом факультете.
Малышка выучилась с отличием, но не вписалась в коллектив зубастой и деятельной молодёжи. Все весело проводили время, а она оставалась в стороне. Когда закончила, положила диплом на стол и уехала жить в оставшуюся от бабушки квартиру.
— Ну, молчу, молчу, — поднимая руки вверх, натужно засмеялся помолодевший Аркадий. Спорить с дочерью он не будет. Один раз заставил сделать по-своему и жалеет.
Они наняли повозку, вернулись в пещеру и вывезли из неё все собранные Полиной вещи. Единственное, что девушка оставила в пещере, это хрустальную каплю эльфа. Она оставила её в дальнем закутке, опасаясь брать с собой этот артефакт.
Отец Поли занял место кучера, а дочка расположилась позади, зажатая сумками и коробками. Ехали они ровно столько, сколько позволяла выносливость животных. Свою лошадь Полина забрала из конюшни, а вторую они с отцом арендовали там же.
Торопились, лишний раз нигде не задерживались, выезжали с рассветом, с темнотой останавливались на ночлег. В отце Полины словно неутомимый мотор завели! Она смотрела на него с улыбкой и видела, что запущенный целителем процесс оздоровления набирает обороты. А он расспрашивал дочь о жизни.
На Земле всё время некогда было, зато теперь… она рассказывала, но говорить было не о чем: делала украшения, ездила за город и делилась с людьми впечатлениями. Одна. Всегда одна. В дороге боялась знакомиться, а дома… а дома сиднем сидела, и понимала, что жизнь складывается как-то не так, а изменить не получалось.
Про этот мир Поля рассказывала много. За короткий срок случалось многое. Аркадий уже слышал о том, что пришлось пережить дочери, но всплывали подробности и он был поражён смелостью своей девочки. Она всегда была такой тихой и послушной, предпочитая уступить, а не настаивать на своём! Диплом на столе и переезд, был единственным её поступком, демонстрирующем волю. Но похоже он плохо знает свою малышку, впрочем, как и она себя, судя по её собственному удивлению при рассказе о том, какие решения ей пришлось принимать здесь.
На Скальной гряде баронессу никто так рано не ждал и уж тем более не ожидали, что она привезёт крайне придирчивого управляющего. Полина продолжала держать на отце иллюзию, чтобы он походил на местного, а Аркадий, с первой минуты «закрутил гайки ленивым мужикам».
— Полюшка, нет никаких оправданий, чтобы держать свою семью в нищете, — возмущался он, посмотрев, как живут её люди. — Они в своих домишках спят вповалку! Старые, молодые, дети… все в кучу. И что самое мерзкое: так это то, что они опустились до того, что не делят себя по парам!
— Э, ты это о чём? — с недоумением посмотрела она на него.
— О том, что уже никто не разберёт, где чьи дети или внуки, — зло процедил Аркадий. — Полюшка, мне неприятно тебе об этом говорить, но это же очевидно.
— Ты хочешь сказать, что они там беспорядочно… — всё ещё думая, что неправильно поняла, тихо переспрашивала она.
— … любятся. И молодые рожают не только от мужей, но от свёкров и деверей.
Полина ахнула, закрыв рот руками. У неё были мысли о том, что между семьями близкородственные связи, потому что все они похожи и есть в их лицах что-то неправильное, как будто вырождение, но Поля никогда не сталкивалась с таким и не была уверена. Отец же говорит и вовсе ужасные вещи.
Аркадий погладил её по голове и уже спокойней произнёс:
— Не нам их судить, но мы можем дать им шанс вырваться из этого мракобесия.
Аркадий был зол, и ему не хотелось, чтобы дочь оставалась здесь, но именно для Полины селяне не представляли никакой угрозы, а вот её женатый маг… и ведь не запретишь!
А девушка теперь с ужасом вглядывалась в лица занимающихся своими делами женщин, но никто из них не источал глухой беспросветной тоски и боли. Поля видела обычных женщин, привычных к той жизни, что они вели с рождения и, возможно, для них было благом, что они не задумывались, как живут в других поселениях.
А собственно, как живут? Полина видела в пути разные семьи, но не задумывалась о том, что происходит за стенами домов. С виду всё было прилично, а кто кого притесняет… поди догадайся! И она так мало знает об этом мире…
Но всё-таки такой толпой в маленьких домишках никто не жил и не зря её это поразило здесь. Она же видела в деревнях пристройки к старым домам, иногда это выглядело ужасно, но даже самые бедные пары получали уединение! Это здесь люди одичали, устроили свой мирок и живут по своему разумению.
Она посмотрела на отца и по его взгляду поняла, что он что-то решает. Стараясь сгладить плохое впечатление от доверенных ей земель, она попыталась перенастроить его на позитивные мысли:
— Я думала приехать сюда в конце лета, посадить красивые цветы, ягодные кустарники, заняться рукоделием на продажу, чтобы благоустроить посёлок.
— То есть ты собиралась работать на всю эту общину? — ошарашено уточнил Аркадий.
— Ну, я думала, что успею их чему-нибудь научить…
— Мужиков?
— Нет, конечно, женщин, — пока Полина не озвучила вслух свою идею, всё казалось вполне реализуемым и не глупым.
— Полюшка, какая ты у меня ещё маленькая, — вздохнул отец. — Умненькая, но совершенно не знающая жизни.
Полина не стала напоминать, что не прошло ещё и недели, как он говорил, что она стала взрослой.
С этого момента Аркадий не давал покоя жителям Скальной гряды, решив что-то для себя. Он скептически осмотрел солеварню, посчитал, какой доход она принесёт, если усовершенствовать процесс — и махнул рукой:
— Копейки, — буркнул он дочери. — Если бы у тебя был свой корабль, то тогда можно было торговать солью там, где она дорого стоит, а здесь… — мужчина поморщился, — …овчинка выделки не стоит.
Зато отец Полины вручил в руки крепких мужчин здоровенный лом, молот, пару железных клиньев и инструменты поменьше и полегче: всё, что можно было приспособить из привезённого из пещеры дедовского инструмента для работы с камнем.
— Это же не гранит, Полюшка. Дело быстро пойдёт, — потирал руки Аркадий. — Будет у тебя собственный порт! Дорога тут отличная! Надо будет только по краям канавы вырыть, чтобы весной и осенью вода стекала, а так путь идёт прямиком к столице, и теперь дело за кораблями.
— Пап, думаешь, они справятся? — Поля смотрела на раскрасневшихся от работы мужчин, ломающих камень. Порт… дорога… канавы… всё это не имело смысла для неё. Вот если бы папа говорил о рукоделии, то появились бы вопросы, а так… но кое-что было непонятно: — Мы уедем, а они разве продолжат работать?
— Я другого опасаюсь.
— Чего?
— Как я понял, инструмент для работы здесь стоит баснословных денег. Точнее, здесь не делают такого прочного железа, как у нас, а зачаровывают какую-то хрень.
— Ну, пап, хрень не хрень, но, если в итоге всё работает как надо, — Полина посмотрела на отца, не понимая его переживаний.
Она вообще не понимала, зачем он тут всех гоняет. Её мысли о посадке цветочков были тогда, когда с Огневым ещё ничего не было решено, а теперь всё иначе и отец только зря тратит силы.
— Суть в том, что нашим бедолагам никогда не насобирать денег на зачарованное железо, а я им тут оставляю инструмент нашего деда, с продажи которого они могут разбогатеть. Много ли этим отщепенцам надо?
Аркадий обнял нахмурившуюся дочку и как маленькую чмокнул в нос, подмигнул и добавил:
— Надеюсь, им хватит ума сообразить, что даже если идея с площадкой для подхода кораблей не выгорит, то они хотя бы сами смогут ловить рыбу и жить морем и это выгоднее, чем взять и продать инструмент. Это же нонсенс: жить у моря и не иметь подхода к нему!
— Сход к воде? Ты правда думаешь, что у них получится?