– Я не суеверный человек. Поэтому понимаю, что колдовство и связи с неестественными существами присущи ориентальным культурам. Но лишь рациональность ведет к прогрессу. Мой отец, с другой стороны, соблазнился этими отсталыми идеями Востока. – Он умиротворяюще выставил ладонь. – Не в обиду будет сказано, разумеется.
– Разумеется, – ответила Фатима ровным голосом. – Но вы участник этого «маленького ордена».
Лицо Александра застыло, он принялся поигрывать серебряным кольцом на мизинце. Фатима сразу же его узнала – печатка Уортингтонов с гербом семьи, которую раньше носил его отец.
– Когда моя мать умерла, я был десятилетним мальчишкой. И видел, как мой отец медленно сползает в безумие. Все это время я играл роль послушного сына. Отправился в школу. Служил короне и стране, научился, как вести дела и всему остальному, чтобы получить контроль над именем Уортингтонов. Но моему отцу этого было недостаточно. Он настаивал, чтобы я присоединился к его заблуждениям, заставил пообещать, что я посвящу свою жизнь поискам небесных тайн и тому подобному.
Он сделал глубокий вдох, словно пытаясь унять гнев.
– И я покорился его требованиям. Затем я уехал от него и его безумия как можно дальше. Я оказался в Индии, поскольку в Британии устал от слухов о сумасшедшем Алистере Уортингтоне. Люди, которых он держал при себе, называли его «старцем». Мой отец находил это очаровательным, мне же кажется, они считали его маразматиком. Теперь я вернулся, чтобы обнаружить, что его убили. Я похоронил его вчера и даже на лицо не мог посмотреть, потому что не осталось ничего, кроме обугленных останков. Так что, да, я был членом его братства. Но лишь номинально. Поскольку знал, что однажды оно станет его концом.
За его спиной беззвучно плакала Абигейл Уортингтон, сжимая книгу и утирая слезы бура́. Александр оглянулся, его голос был негромким, но холодным:
– Теперь ты плачешь. Где были твои слезы, когда он выставил наше имя на посмешище? Или тратил деньги на бессмысленные авантюры и строил это смехотворное место, – он обвел рукой зал, – которое только послужит ему гробницей? – Абигейл расплакалась еще сильнее, но он только тяжело вздохнул.
– Моя сестра легко дает волю слезам, но я не могу их проливать. Видите это? – Уортингтон положил руку на книгу, лежащую на столе. – Записи деловых предприятий моего отца за последние шестнадцать месяцев. Я пытаюсь разобраться в этих диких трансакциях, которые он и его прихлебатели проводили через компанию – продавали производства, без оглядки вкладывались в другие, огромные суммы денег попросту исчезли. Целая партия груза уортингтоновской стали – хватило бы построить здание – пропала! Я приехал сюда, надеясь найти просветление в этом драгоценном убежище. Понимаете, я здесь сижу, чтобы привести семейные дела в порядок, – пока моя сестра проводит время, играя в переодевалки с кучкой лизоблюдов внизу.
– Они мои друзья. – Абигейл постаралась говорить твердо, но получился лишь жалобный всхлип.
– Они твои друзья, пока ты привозишь их в Египет и селишь в роскошных виллах. – Он покачал головой. – Фицрои, Монтгомери, Эджингтоны. Все они – новые деньги. Они присосались к моей сестре и имени Уортингтонов. Очередные прихлебатели у кормушки. Клянусь, ты точно как отец.
Фатима откашлялась. Она пришла не для семейных скандалов.
– Вы можете что-нибудь еще рассказать о братстве вашего отца?
– Они все мертвы, – безучастно ответил Александр.
– Что насчет врагов? Людей, которые хотели причинить вред?
– Магометанин, который слишком серьезно воспринял отца, полагаю. Мы закончили?
– Почти. – Фатима встретила его раздраженный взгляд. – Мы пытаемся разрешить несоответствие с вашим прибытием в Каир. Вы сказали, что прилетели на следующий день после смерти отца.
– Кажется очевидным.
– Мы слышали утверждения, что вы были в городе той ночью.
– Кто бы вам это ни сказал, он, очевидным образом, ошибается.
– Значит, вы говорите, что той ночью вас здесь не было? Это не вы попросили газеты умолчать о подробностях смерти вашего отца?
– Что? – Ее вопрос заставил Александра нахмуриться. – Где вы это услышали?
– Простите, – сказала ему Фатима. – Я не могу обсуждать текущее дело.
На секунду они уставились друг на друга, а затем он вскинул руки в воздух.
– Могу уверить, что прибыл в город именно в указанное мной время. Проверьте документы, если желаете.
– А почему вы вернулись? – нажала Фатима. – Прямо сейчас? Из самой Индии?
– Если вам так уж необходимо совать нос в мои личные дела, – поморщился Александр, – я получил письмо от отца, где он требовал моего присутствия. Он редко писал. Так что я подчинился его приказу.
– Послушный сын. Вы стали новым лордом Уортингтоном?
– Мой отец был третьим сыном герцога, а следовательно, лордом, – язвительно хмыкнул он. – Свой титул он унес в могилу. Мне осталась только фамилия Уортингтон, которую нужно восстановить.
– Вы могли бы стать Английским Беем – сыном Паши, – съехидничала Хадия.
– Думаю, мне хватило ориентального декадентства, – сухо ответил он.
Фатима думала, что ей хватило его.
– Вы будете в Каире?
– Пока не приведу дела отца в порядок и не продам это чудовищное поместье. Он настолько любил эту страну, что настаивал, чтобы его здесь похоронили – как древнего завоевателя Александра, по его словам. Ну не этого Александра. Я планирую вернуться в Англию. Моя сестра отправится со мной. Там она найдет лучшее применение своему времени, чем фривольности с так называемыми друзьями. – Абигейл выглядела будто хотела возразить, но проглотила свои слова.
– А коллекция реликвий вашего отца?
– Бесполезный хлам, – кисло ответил он. – Перед тем как я продам имение, собираюсь разрушить этот зал. Им придется смириться. Когда я вернусь в Англию, мне понадобятся все деньги, которые это братство из нас высосало. Еще что-нибудь, агент? Возможно, вы найдете время, чтобы выяснить, кто из местных украл целую партию стали? Может быть, эти ваши хулиганки Сорок леопардиц. Я слышал, они сошлись с сумасшедшим магометанином.
– Я передам это полиции, – ответила Фатима. Она коснулась поля котелка. – Спасибо за вашу помощь. Мы обратимся, если у нас появятся новые вопросы.
Он устало махнул рукой, склоняя голову и вновь открывая книгу – даже не провожая их взглядом. Абигейл вывела напарниц из зала и молча спустилась по ступеням в гостиную. Когда они добрались, девушка обратилась к ним с извинениями.
– Я знаю, что мой брат, наверное, не очень помог. Но я так хотела помочь вам найти убийцу отца. – Она открыла книгу и, к их изумлению, достала из нее другую книгу. Тонкая и переплетенная в черную кожу, она была достаточно маленькой, чтобы уместиться на ладони. Фатима взяла ее в руки и открыла на первой странице, где обнаружила рукописное заглавие на английском: «Учетная книга визиря».
– Это записная книжка, – объяснила Абигейл. – Нашла ее в доме. Она принадлежала человеку, который близко работал с моим отцом – Арчибальду Портендорфу. Если хотите больше узнать о Братстве аль-Джахиза, может, она будет полезной?
* * *
– 14 апреля 1904 года. Купил для С. лоскут туники, утверждают, что принадлежала аль-Джахизу, 2900 фунтов, – читала вслух Хадия, пока они ехали на автоматической повозке в Каир. Ее пальцы перевернули следующую страницу журнала. – Декабрь 1906 года. Купил для С. страницы из Корана, которого, по слухам, касался аль-Джахиз, 5600 фунтов. – Она развернула книгу, показывая ее содержание. – Не думаю, что Александр Уортингтон преувеличивал траты отца. В этом блокноте годы информации.
Сидящая напротив Фатима быстро просмотрела страницу. Она плохо разбирала рукописный английский шрифт. Кое-что могла понять, но то был неторопливый процесс. К счастью, Хадие это, похоже, давалось без труда. Она помнила имя Арчибальда Портендорфа среди других убитых членов Братства аль-Джахиза. Он был одним из тех, кто сидел за столом с Уортингтоном. Фатима отчетливо помнила его обугленную руку, сжимающую платок с вышитой буквой «Д». Как выяснилось, его жену звали Джорджиана. Следователю стало любопытно, думал ли о ней Арчибальд, когда умирал.
– Это не просто учетная книга, – сказала Хадия, перелистывая блокнот. – Вместе с тратами он делал беглые заметки. Вот одна: «13 сентября 1911 года. Телеграфировал юному идиоту УД 200 фунтов чрезвычайных средств на последнюю авантюру. Утверждает, что наткнулся на песочную ловушку. Жаль, она его не засосала». Восклицательный знак, восклицательный знак, восклицательный знак.
Фатима просмотрела небольшой список участников братства. Они использовали его, чтобы расшифровывать журнальные сокращения. «С» их поначалу поставила в тупик, но потом они вспомнили прозвище лорда Уортингтона и решили, что это английское «старец».
– Уэсли Далтон, – сказала Фатима. – Он единственный УД.
– Почти каждая запись о нем сопровождается резким комментарием, – заметила Хадия. – Похоже, Арчибальд его не слишком любил.
– Уэсли Далтон был трупом, чью голову… вывернули.
– Похоже, он умел обращаться с людьми. Смотрите. – Она указала на журнал. – Рядом со многими из этих записей слово «архивариус», сопровождаемое «Сива» в скобках. Может, он туда ездил? С архивариусом?
Сива было названием города-оазиса на дальнем западе Египта. Довольно отдаленное место – около девяти часов полета на самом быстром дирижабле, и то если не останавливаться на дозаправку.
– Далековато от Каира. Сколько раз он его упоминает?
– Часто. Особенно, когда речь о дорогих покупках. Но зачем обращаться к архивариусу в Сиве, чтобы купить, – Хадия остановилась заглянуть в блокнот, – четки-субха, которыми аль-Джахиз, по слухам, пользовался во время зикра. Что-то не припомню, чтобы аль-Джахиз посещал Сиву.
Как и Фатима. В этом не было смысла.
– У вас это выражение лица, – сказала Хадия. – Расстроенное.
– Я надеялась, что мы найдем новые зацепки. Вместо этого мы получили загадки. Не говоря уж о том, что мы все еще не можем подтвердить базовые факты – к примеру, когда именно Александр Уортингтон прибыл в Каир.
Противоречие между его словами и показаниями мадам Набили заняло бо́льшую часть разговора после того, как они покинули имение. Кто-то из них явно ошибался или лгал. Документы были в пользу Александра. Но со стороны мадам Набили это казалось странной ошибкой. Да и зачем ей врать?
– Это любопытно, – пробормотала Хадия. – Последняя запись. Датируется шестым ноября.
– День убийства. Что там написано?
– «6 ноября 1912 года. После двух недель торговли купил для С. из списка предполагаемый меч аль-Джахиза за оговоренную сумму в 50 000 фунтов. Архивариус (Сива)». – Хадия ахнула. – Это целая куча денег! Как думаете, у самозванца был этот же меч?
Фатиму передернуло, когда она вновь представила, как поющий меч пронзил Сити.
– Что еще?
– Здесь много записей: «Возникли трудности с получением предмета на Красной Улице. Узнал о втором переводе архивариусу (Сива) в 50 000 фунтов от АУ». – Хадия недоуменно подняла голову. – Алистер Уортингтон?
– Нет. Он «С». А. У. кто-то другой.
– Вы же не думаете?..
– Александр Уортингтон! Продолжайте читать!
– Уведомил Сива, что только я уполномочен говорить от лица С. Он вспылил и повел себя крайне странно. Я был потрясен. Предложу С. больше не отправлять переводы для архивариуса (Сива), пока проблема не будет улажена. Нельзя поддерживать его привычку, даже если у него список. Восклицательный знак. – Хадия остановилась.
– Похоже, архивариусу из Сивы пришло два перевода по 50 000 фунтов. Один был в ночь смерти Алистера Уортингтона – за меч. Другой состоялся двумя неделями ранее, от АУ. Возможно, Александра. Но за что? И что это за список и Красная Улица? Я думала, деньги отправили в Сиву?
Фатима медленно покачала головой, когда к ней пришло понимание.
– Красная Улица. Он имеет в виду Красный Путь. Мастеровой район. Сива – это не название. Это имя архивариуса. Джинна. – Не теряя ни секунды, она выдала новые команды экипажу, удерживаясь за поручни, когда тот резко повернул налево и покатил в аль-Дар-аль-Ахмар.
Глава четырнадцатая
– Разумеется, – ответила Фатима ровным голосом. – Но вы участник этого «маленького ордена».
Лицо Александра застыло, он принялся поигрывать серебряным кольцом на мизинце. Фатима сразу же его узнала – печатка Уортингтонов с гербом семьи, которую раньше носил его отец.
– Когда моя мать умерла, я был десятилетним мальчишкой. И видел, как мой отец медленно сползает в безумие. Все это время я играл роль послушного сына. Отправился в школу. Служил короне и стране, научился, как вести дела и всему остальному, чтобы получить контроль над именем Уортингтонов. Но моему отцу этого было недостаточно. Он настаивал, чтобы я присоединился к его заблуждениям, заставил пообещать, что я посвящу свою жизнь поискам небесных тайн и тому подобному.
Он сделал глубокий вдох, словно пытаясь унять гнев.
– И я покорился его требованиям. Затем я уехал от него и его безумия как можно дальше. Я оказался в Индии, поскольку в Британии устал от слухов о сумасшедшем Алистере Уортингтоне. Люди, которых он держал при себе, называли его «старцем». Мой отец находил это очаровательным, мне же кажется, они считали его маразматиком. Теперь я вернулся, чтобы обнаружить, что его убили. Я похоронил его вчера и даже на лицо не мог посмотреть, потому что не осталось ничего, кроме обугленных останков. Так что, да, я был членом его братства. Но лишь номинально. Поскольку знал, что однажды оно станет его концом.
За его спиной беззвучно плакала Абигейл Уортингтон, сжимая книгу и утирая слезы бура́. Александр оглянулся, его голос был негромким, но холодным:
– Теперь ты плачешь. Где были твои слезы, когда он выставил наше имя на посмешище? Или тратил деньги на бессмысленные авантюры и строил это смехотворное место, – он обвел рукой зал, – которое только послужит ему гробницей? – Абигейл расплакалась еще сильнее, но он только тяжело вздохнул.
– Моя сестра легко дает волю слезам, но я не могу их проливать. Видите это? – Уортингтон положил руку на книгу, лежащую на столе. – Записи деловых предприятий моего отца за последние шестнадцать месяцев. Я пытаюсь разобраться в этих диких трансакциях, которые он и его прихлебатели проводили через компанию – продавали производства, без оглядки вкладывались в другие, огромные суммы денег попросту исчезли. Целая партия груза уортингтоновской стали – хватило бы построить здание – пропала! Я приехал сюда, надеясь найти просветление в этом драгоценном убежище. Понимаете, я здесь сижу, чтобы привести семейные дела в порядок, – пока моя сестра проводит время, играя в переодевалки с кучкой лизоблюдов внизу.
– Они мои друзья. – Абигейл постаралась говорить твердо, но получился лишь жалобный всхлип.
– Они твои друзья, пока ты привозишь их в Египет и селишь в роскошных виллах. – Он покачал головой. – Фицрои, Монтгомери, Эджингтоны. Все они – новые деньги. Они присосались к моей сестре и имени Уортингтонов. Очередные прихлебатели у кормушки. Клянусь, ты точно как отец.
Фатима откашлялась. Она пришла не для семейных скандалов.
– Вы можете что-нибудь еще рассказать о братстве вашего отца?
– Они все мертвы, – безучастно ответил Александр.
– Что насчет врагов? Людей, которые хотели причинить вред?
– Магометанин, который слишком серьезно воспринял отца, полагаю. Мы закончили?
– Почти. – Фатима встретила его раздраженный взгляд. – Мы пытаемся разрешить несоответствие с вашим прибытием в Каир. Вы сказали, что прилетели на следующий день после смерти отца.
– Кажется очевидным.
– Мы слышали утверждения, что вы были в городе той ночью.
– Кто бы вам это ни сказал, он, очевидным образом, ошибается.
– Значит, вы говорите, что той ночью вас здесь не было? Это не вы попросили газеты умолчать о подробностях смерти вашего отца?
– Что? – Ее вопрос заставил Александра нахмуриться. – Где вы это услышали?
– Простите, – сказала ему Фатима. – Я не могу обсуждать текущее дело.
На секунду они уставились друг на друга, а затем он вскинул руки в воздух.
– Могу уверить, что прибыл в город именно в указанное мной время. Проверьте документы, если желаете.
– А почему вы вернулись? – нажала Фатима. – Прямо сейчас? Из самой Индии?
– Если вам так уж необходимо совать нос в мои личные дела, – поморщился Александр, – я получил письмо от отца, где он требовал моего присутствия. Он редко писал. Так что я подчинился его приказу.
– Послушный сын. Вы стали новым лордом Уортингтоном?
– Мой отец был третьим сыном герцога, а следовательно, лордом, – язвительно хмыкнул он. – Свой титул он унес в могилу. Мне осталась только фамилия Уортингтон, которую нужно восстановить.
– Вы могли бы стать Английским Беем – сыном Паши, – съехидничала Хадия.
– Думаю, мне хватило ориентального декадентства, – сухо ответил он.
Фатима думала, что ей хватило его.
– Вы будете в Каире?
– Пока не приведу дела отца в порядок и не продам это чудовищное поместье. Он настолько любил эту страну, что настаивал, чтобы его здесь похоронили – как древнего завоевателя Александра, по его словам. Ну не этого Александра. Я планирую вернуться в Англию. Моя сестра отправится со мной. Там она найдет лучшее применение своему времени, чем фривольности с так называемыми друзьями. – Абигейл выглядела будто хотела возразить, но проглотила свои слова.
– А коллекция реликвий вашего отца?
– Бесполезный хлам, – кисло ответил он. – Перед тем как я продам имение, собираюсь разрушить этот зал. Им придется смириться. Когда я вернусь в Англию, мне понадобятся все деньги, которые это братство из нас высосало. Еще что-нибудь, агент? Возможно, вы найдете время, чтобы выяснить, кто из местных украл целую партию стали? Может быть, эти ваши хулиганки Сорок леопардиц. Я слышал, они сошлись с сумасшедшим магометанином.
– Я передам это полиции, – ответила Фатима. Она коснулась поля котелка. – Спасибо за вашу помощь. Мы обратимся, если у нас появятся новые вопросы.
Он устало махнул рукой, склоняя голову и вновь открывая книгу – даже не провожая их взглядом. Абигейл вывела напарниц из зала и молча спустилась по ступеням в гостиную. Когда они добрались, девушка обратилась к ним с извинениями.
– Я знаю, что мой брат, наверное, не очень помог. Но я так хотела помочь вам найти убийцу отца. – Она открыла книгу и, к их изумлению, достала из нее другую книгу. Тонкая и переплетенная в черную кожу, она была достаточно маленькой, чтобы уместиться на ладони. Фатима взяла ее в руки и открыла на первой странице, где обнаружила рукописное заглавие на английском: «Учетная книга визиря».
– Это записная книжка, – объяснила Абигейл. – Нашла ее в доме. Она принадлежала человеку, который близко работал с моим отцом – Арчибальду Портендорфу. Если хотите больше узнать о Братстве аль-Джахиза, может, она будет полезной?
* * *
– 14 апреля 1904 года. Купил для С. лоскут туники, утверждают, что принадлежала аль-Джахизу, 2900 фунтов, – читала вслух Хадия, пока они ехали на автоматической повозке в Каир. Ее пальцы перевернули следующую страницу журнала. – Декабрь 1906 года. Купил для С. страницы из Корана, которого, по слухам, касался аль-Джахиз, 5600 фунтов. – Она развернула книгу, показывая ее содержание. – Не думаю, что Александр Уортингтон преувеличивал траты отца. В этом блокноте годы информации.
Сидящая напротив Фатима быстро просмотрела страницу. Она плохо разбирала рукописный английский шрифт. Кое-что могла понять, но то был неторопливый процесс. К счастью, Хадие это, похоже, давалось без труда. Она помнила имя Арчибальда Портендорфа среди других убитых членов Братства аль-Джахиза. Он был одним из тех, кто сидел за столом с Уортингтоном. Фатима отчетливо помнила его обугленную руку, сжимающую платок с вышитой буквой «Д». Как выяснилось, его жену звали Джорджиана. Следователю стало любопытно, думал ли о ней Арчибальд, когда умирал.
– Это не просто учетная книга, – сказала Хадия, перелистывая блокнот. – Вместе с тратами он делал беглые заметки. Вот одна: «13 сентября 1911 года. Телеграфировал юному идиоту УД 200 фунтов чрезвычайных средств на последнюю авантюру. Утверждает, что наткнулся на песочную ловушку. Жаль, она его не засосала». Восклицательный знак, восклицательный знак, восклицательный знак.
Фатима просмотрела небольшой список участников братства. Они использовали его, чтобы расшифровывать журнальные сокращения. «С» их поначалу поставила в тупик, но потом они вспомнили прозвище лорда Уортингтона и решили, что это английское «старец».
– Уэсли Далтон, – сказала Фатима. – Он единственный УД.
– Почти каждая запись о нем сопровождается резким комментарием, – заметила Хадия. – Похоже, Арчибальд его не слишком любил.
– Уэсли Далтон был трупом, чью голову… вывернули.
– Похоже, он умел обращаться с людьми. Смотрите. – Она указала на журнал. – Рядом со многими из этих записей слово «архивариус», сопровождаемое «Сива» в скобках. Может, он туда ездил? С архивариусом?
Сива было названием города-оазиса на дальнем западе Египта. Довольно отдаленное место – около девяти часов полета на самом быстром дирижабле, и то если не останавливаться на дозаправку.
– Далековато от Каира. Сколько раз он его упоминает?
– Часто. Особенно, когда речь о дорогих покупках. Но зачем обращаться к архивариусу в Сиве, чтобы купить, – Хадия остановилась заглянуть в блокнот, – четки-субха, которыми аль-Джахиз, по слухам, пользовался во время зикра. Что-то не припомню, чтобы аль-Джахиз посещал Сиву.
Как и Фатима. В этом не было смысла.
– У вас это выражение лица, – сказала Хадия. – Расстроенное.
– Я надеялась, что мы найдем новые зацепки. Вместо этого мы получили загадки. Не говоря уж о том, что мы все еще не можем подтвердить базовые факты – к примеру, когда именно Александр Уортингтон прибыл в Каир.
Противоречие между его словами и показаниями мадам Набили заняло бо́льшую часть разговора после того, как они покинули имение. Кто-то из них явно ошибался или лгал. Документы были в пользу Александра. Но со стороны мадам Набили это казалось странной ошибкой. Да и зачем ей врать?
– Это любопытно, – пробормотала Хадия. – Последняя запись. Датируется шестым ноября.
– День убийства. Что там написано?
– «6 ноября 1912 года. После двух недель торговли купил для С. из списка предполагаемый меч аль-Джахиза за оговоренную сумму в 50 000 фунтов. Архивариус (Сива)». – Хадия ахнула. – Это целая куча денег! Как думаете, у самозванца был этот же меч?
Фатиму передернуло, когда она вновь представила, как поющий меч пронзил Сити.
– Что еще?
– Здесь много записей: «Возникли трудности с получением предмета на Красной Улице. Узнал о втором переводе архивариусу (Сива) в 50 000 фунтов от АУ». – Хадия недоуменно подняла голову. – Алистер Уортингтон?
– Нет. Он «С». А. У. кто-то другой.
– Вы же не думаете?..
– Александр Уортингтон! Продолжайте читать!
– Уведомил Сива, что только я уполномочен говорить от лица С. Он вспылил и повел себя крайне странно. Я был потрясен. Предложу С. больше не отправлять переводы для архивариуса (Сива), пока проблема не будет улажена. Нельзя поддерживать его привычку, даже если у него список. Восклицательный знак. – Хадия остановилась.
– Похоже, архивариусу из Сивы пришло два перевода по 50 000 фунтов. Один был в ночь смерти Алистера Уортингтона – за меч. Другой состоялся двумя неделями ранее, от АУ. Возможно, Александра. Но за что? И что это за список и Красная Улица? Я думала, деньги отправили в Сиву?
Фатима медленно покачала головой, когда к ней пришло понимание.
– Красная Улица. Он имеет в виду Красный Путь. Мастеровой район. Сива – это не название. Это имя архивариуса. Джинна. – Не теряя ни секунды, она выдала новые команды экипажу, удерживаясь за поручни, когда тот резко повернул налево и покатил в аль-Дар-аль-Ахмар.
Глава четырнадцатая