– Зачем?

– Он сам мне позвонил и просил приехать, – опустила глаза Снежана.

– И вы не могли ему отказать? – спросила Волгина не без иронии.

– Я пыталась! Но он проявил настойчивость. А я не умею долго сопротивляться, – призналась женщина.

– Хорошо. Вы приехали к нему. Что дальше?

– Эдуард стал просить у меня денег.

– И вы дали их ему?

– Нет, – женщина отрицательно покачала головой, – с собой у меня денег не было. Карты я оставила дома.

– Боялись, что он их отнимет у вас?

Снежана утвердительно кивнула:

– Притом денег на них не так уж много. Обычно деньги мне ежемесячно перечислял Никифор. А когда его не стало… – женщина обхватила себя обеими руками.

– Ну-ну, – успокаивающе проговорила Мирослава, – от бедности вы не умрёте. Так что не стоит переживать.

– Наследство ещё не скоро, – проговорила Снежана, – до этого времени мне нужно как-то прожить.

Мирослава могла бы напомнить ей про богатого любовника, но делать этого не стала.

– После того, как вы отказались дать Эдуарду в долг без отдачи, он предложил вам продать драгоценности?

– Откуда вы знаете? – удивилась женщина.

– Логика подсказывает мне именно такое развитие событий, – пожала плечами детектив.

– Да, он потребовал отдать ему мои драгоценности. Эдуард знал, что его отец часто дарил их мне.

– Продавать драгоценности он собирался сам?

– Да, сказал, что у него есть знакомые.

– Вы снова отказали ему?

– Не совсем, я обещала подумать, – уклончиво отозвалась женщина.

– Пасынок удовлетворился вашим ответом?

– Нет. Он принёс бумагу и ручку и потребовал, чтобы я написала собственноручно отказ от своей доли наследства в его пользу.

– И вы сделали это?

– Я сказала ему, что эта филькина грамота ничего не будет значить в суде. Но он стал настаивать. Глаза его при этом налились бешенством, я испугалась и бросилась к двери!

– А он за вами?

– Да! Но я успела свалить на него вешалку, и, пока он выпутывался изо всех этих пальто, я выбежала на лестничную площадку. Он потом вынесся за мной. Но я почувствовала свою безопасность и высказала ему всё, что думаю о нём. Он в ответ стал по-всякому обзывать меня и моего сына и даже пригрозил.

– Чем?

– Сказал «я придушу твоего щенка». Я очень испугалась. Но меня успокаивало то, что он не знал адреса моих родителей.

«Как будто это так трудно узнать», – подумала Мирослава, но вслух ничего говорить не стала, зачем пугать и без того перепуганную женщину. Хотя Эдуарда и нет больше в живых.

– Вы поехали домой? – спросила Мирослава.

– Да, когда я уже отъехала от его дома, он позвонил мне.

– И вы взяли трубку?

– Да, – кивнула Снежана, – сама не знаю зачем, но взяла. Из неё снова посыпались угрозы, и тогда я и выложила ему, что никакого наследства не будет. Он на какое-то время даже дар речи потерял. А потом демонически расхохотался. То есть не поверил мне. Но я ему поклялась, что Никифор сам сказал мне, что он все свои деньги и имущество разделил между дочерью, племянником и нашим малышом, если он окажется его сыном. А если нет, то и он ничего не получит.

– Вам муж не оставил никаких денег?

– Я точно не знаю, – проговорила Снежана, – но Никифор говорил, что я буду ежемесячно получать определённую сумму до тех пор, пока снова не выйду замуж, – женщина грустно усмехнулась, – он почему-то был уверен, что я недолго буду одна.


«И оказался прав», – подумала Мирослава.

Между тем Снежана продолжала:

– Тут-то он, кажется, и поверил мне, потому что по его голосу я слышала, что он буквально обезумел от ярости. Потом я услышала какой-то грохот, и связь сразу прервалась. Скорее всего, он разбил свой аппарат о стену.

– Скорее всего, – согласилась Мирослава и направилась к выходу.

– Вы уже уходите? – удивлённо произнесла Снежана.

– Я же вам сказала, что поселяться у вас не собираюсь. Но прежде чем покинуть ваш дом, я хотела бы ещё раз поговорить с вашей горничной Варей.

– С Метёлкиной? – удивилась Снежана.

– Разве у вас есть ещё одна горничная?

– Нет. Но вы с ней вроде бы уже говорили. И полиция её трясла.

– У меня возникли к ней новые вопросы.

– Тогда оставайтесь здесь, – предложила Снежана. – А Варю я сейчас вам пришлю.

Волгина не стала спорить и снова опустилась в кресло, с которого только что встала.

Горничная появилась минут через пять. По раскрасневшемуся лицу девушки и учащённому дыханию Мирослава догадалась, что она очень спешила, может быть, даже бежала.

– Здравствуйте, Варя! Проходите, садитесь, – Волгина жестом указала на кресло, из которого ещё не успело улетучиться тепло Снежаниного тела.

– И вам здравствуйте, – не слишком-то дружелюбно отозвалась горничная, но покорно села туда, куда ей указали.

– Я хотела бы задать вам ещё несколько вопросов.

– Задавайте, – удручённо отозвалась девушка.

– Варя, вы ведь были дружны с Эдуардом? – прямо спросила Мирослава.

И Метёлкина решила не лгать, придя к умозаключению, что ложь может выйти ей боком, поэтому она призналась.

– Он приплачивал мне за то, чтобы я рассказывала ему, что происходит в доме, по возможности велел подслушивать их разговоры.

– И вы согласились шпионить за домочадцами?

– А что в этом особенного, – вздохнула девушка, – к тому же мне были нужны деньги.

– И долго это продолжалось?

– Скорее нет, чем да.

– Отчего же? Вас стала мучить совесть?

Варвара стала пунцовой, но всё-таки не ухватилась за спасительную версию о совести.

– Нет, – выдавила она из себя, – просто Эдуард перестал мне платить.

– И уже не требовал новых сведений?

– Ещё как требовал! – усмехнулась девушка.

– Но вы сказали, нет.

– Естественно, что я, дура, за спасибо на него горбатиться.

– И он оставил вас в покое?

– Не сразу, – призналась девушка, – даже удавить грозился. Но я не из пугливых. Я ему сразу заявила, мол, расскажу обо всём его отцу. И Никифор Лаврентьевич мне поверит, а не ему.

– Варя, вы знаете, что Эдуарда убили?

– Да вы что? – Девушка широко раскрыла рот, потом перекрестилась и спросила: – Кто?

– Полиция ищет.

– Не найдут, – безнадёжно отмахнулась девушка.

– Я думаю, что вы не правы. Вы, в свою очередь, тоже могли бы помочь выявить преступника.