– Понимаю, – говорю я. – И всё это спрятать в пиццерии в немецкой глухомани – это гениально!
Хильда смеётся, Локи кашляет, а Вотан смущённо смотрит в пол. Странно – я что-то не то сказал? Я же не имел в виду ничего плохого! Или хвалить богов людям запрещается? Я принимаю решение на ближайшее время заткнуться.
– Пойдём, Генри, я всё тебе покажу, – быстро меняет тему Хильда, утягивая меня дальше. Через несколько метров мы оказываемся у большой стеклянной стены, отделяющей от сводчатого зала помещение поменьше. – За этой стеной находятся, так сказать, владения Локи. Здесь он колдует над всякими штуками, которые облегчают нам, агентам, жизнь. И до сих пор действительно находил решение для любой проблемы.
Локи, догнав нас, одним щелчком пальцев открывает в стеклянной стене незаметную дверь:
– Заходи, не стесняйся, мой мальчик. Для тебя у меня есть кое-что особо подходящее. Прямо как для тебя сделано!
Я вхожу следом за ним в комнату, которая при ближайшем рассмотрении кажется большим стеклянным кубом. С одной стороны стоит что-то вроде верстака, рядом – металлические шкафы. Локи, открыв один из них, начинает рыться в выдвижных ящиках.
– Ха, да вот же он! – наконец, торжествуя, восклицает он, оборачивается ко мне и суёт под нос какую-то пуговицу. Или что-то на первый взгляд на неё похожее.
– Вот, пожалуйста: единственный в своём роде чудесный, непревзойдённый… – Он делает паузу, и я почти уверен, что услышу сейчас барабанную дробь. Локи набирает в лёгкие побольше воздуха: – «ЛОКИ-3000»! Первый в мире универсальный аппарат для перевода.
– Ага, – ничего больше мне в голову не приходит. Что такое, скажите на милость, универсальный аппарат для перевода?
Увидев у меня на лице недоумение, Локи вроде как слегка разочаровывается:
– Да, соображаешь ты, похоже, не слишком быстро, а? Этот шедевр техники – идеальный переводчик. Причём в обе стороны.
Поскольку озарения на моём лице по-прежнему не наблюдается, Локи, вздохнув, открывает дверь в сводчатый зал и что-то кричит. В тот же миг, глядя на меня злобным взглядом, появляется Верзила.
– Сейчас я тебе это продемонстрирую, – обращается Локи ко мне. – С Фарбаути, моим отцом, ты уже знаком. – Он поворачивается к нему и начинает говорить на непонятном языке, на котором, похоже, все они здесь общаются между собой. Фарбаути, продолжая смотреть на меня с такой же злостью, отвечает ему точно так же непонятно.
В эту секунду Локи хватает меня за ухо и впихивает туда пуговицу. Ой! Это ещё что такое?! Я собираюсь вытащить пуговицу – и тут внезапно осознаю, что прекрасно понимаю словесный поток Фарбаути.
– Ну правда, Локи, мы же ничего не знаем об этом мальчишке. Что, если он всё же один из карликов Альбериха? Говорю тебе, он охотится за золотом. Нам стоило позавчера просто свернуть ему шею.
– Но это же вовсе не так! – воплю я и, кажется, слышу далёким эхом собственный голос, произносящий слова на чужом языке.
– Отлично! – хлопает в ладоши Хильда. – Теперь Генри сможет понимать древнегерманский и говорить на нём.
Неужели я и правда понимаю древнегерманский и даже говорил на нём? Тогда этот универсальный аппарат для перевода действительно классная вещь! Локи с довольным видом кивает:
– Я же сказал, что «ЛОКИ-3000» уникален. А для агентов, работающих по всему миру, просто незаменим. Кто знает, где в следующий раз мы нападём на след золота нибелунгов.
– Вот именно, – соглашается с ним Хильда. – У нас уже было две операции, одна в Италии, а вторая в Исландии. И оба раза без «ЛОКИ-3000» мы оказались бы в безвыходном положении. А так мы смогли перемещаться в этих странах, абсолютно не привлекая внимания, и собрали золото, пока карлики Альбериха ещё только шнурки на ботинках завязывали.
Она улыбается от уха до уха, а Фарбаути, тряхнув дикими патлами, удаляется. Мне мерещится, что благодаря аппарату я слышу от него ещё несколько проклятий и ругательств. Друзьями нам, похоже, не стать – остаётся только надеяться, что он всё-таки как-нибудь втихаря не свернёт мне шею.
– Технические уловки Локи – это неплохо, – гремит внезапно у меня за спиной голос Вотана, – но тебе не помешает поучиться нападать и обороняться. Карлики, знаешь ли, не слишком разборчивы в средствах. Зигфрид отправится с тобой на арену потренироваться. И Гери с собой возьмите. Для пущего реализма.
В меня попадает первый же выстрел. Я ещё не успеваю укрыться за ближайшей стеной, а Зигфрид уже целится во второй раз. Я пытаюсь упасть на бок, но слишком поздно! И этот выстрел тоже в цель. Пояс на мне начинает яростно мигать и вибрировать, я спасаюсь за колонну – и попадаю при этом прямо под прицельный огонь Гери. Тот моментально расправляется со мной: залп из его орудия – и со мной покончено, тройное попадание. Резкий вой сирены оповещает о моей внезапной кончине. Чёрт! Я представлял себе, что это будет проще.
Рядом со мной на пол опускается Хильда. По крайней мере, мне так кажется. На арене темно, хоть глаз выколи, но я тут же узнаю её по смеху:
– Нам действительно стоило сходить сыграть сеанс лазертага, тогда бы тебя тут так не отколошматили.
Я в ответ только вздыхаю. А что сказать? Быть раскатанным уже через две минуты и правда позорно.
– Нет, серьёзно, – продолжает Хильда, – тренировочная арена работает точно по принципу лазертага. – Приближается световой сигнал оружия Зигфрида, и она переходит на шёпот. – Там можно прекрасно потренироваться втайне, не беспокойся. В следующий раз Зигфриду будет не так просто с тобой справиться – рефлексы у тебя сработают лучше.
Помигав, включается потолочное освещение, и арена опять превращается в простой склад с фанерными перегородками и колоннами из бетона. Зигфрид с Гери стоят с оружием прямо перед нами. Зигфрид ухмыляется:
– Так, а ты, значит, наше великолепное подкрепление? Новая звезда на агентурном небосклоне Вотана. Ну, вперёд! – Засунув своё оружие в кобуру, он приглаживает светлые волосы.
Гери, покачав головой, презрительно фыркает:
– Такой вот паренёк, да к тому же обычный человек – иногда я спрашиваю себя: что делается в голове у старика?!
Хильда, вскочив с пола, встаёт прямо перед Гери:
– Осторожно, волк! Думай, что говоришь о своём хозяине. А может, тебе просто вспомнить о Фреки и о том, что с ним приключилось?
Гери с воем выбегает из зала. Зигфрид же громко, но вполне дружелюбно смеётся:
– Ну ладно. Должно быть, у Вотана свои резоны. А если рядом с тобой настоящий герой вроде меня, в любом случае вряд ли что-то пойдёт наперекосяк. – Протянув руку, он помогает мне подняться. – Вот ты и с нами, Генри Смарт!
Глава 8
Фирменные блюда американской кухни с последствиями
На этот раз темно не только на арене – весь Ксертон лежит во мраке. Я сижу, съёжившись, между двух шкафов, а сердце у меня бьётся так громко, что, боюсь, выдаст меня. Бум-бум-БУМ – непрестанно стучит в ушах, и постепенно я осознаю, что это не только стук моего сердца, но и шаги, которые слышатся всё ближе.
Шаги великана. И волка. Я ощущаю запах мокрой шерсти и его охотничий азарт. От панического страха перехватывает горло, я стараюсь дышать ровнее, но у меня не получается. Фарбаути стоит теперь прямо у шкафа, сейчас он меня обнаружит. Ещё шаг – и его огромная лапища ложится мне на плечо и хорошенько встряхивает меня.
– Смерть тебе, жалкий карлик! – вопит он, а затем я слышу, как кто-то кричит, громко и отчаянно, и проходит какое-то время, пока я понимаю, что это кричу я. Но призывов на помощь никто не услышит, и никто не спасёт. Он трясёт меня всё сильнее, сейчас случится неотвратимое.
– Генри, хватит кричать! – отчитывает он меня, но я не замолкаю.
– Генри, ради бога, что с тобой?!
Я действительно перестал орать – странно: Фарбаути интересуется, что со мной. Что ж, не каждый день тебя придушивают как цыплёнка. И несколько раз изо всех сил позвать на помощь я уж всяко имею право.
Он поразительно нежно гладит мне лоб:
– Генри, sweetie[7], ну успокойся. Всё хорошо!
«Sweetie»? Фарбаути только что назвал меня «sweetie»? Я смотрю на него во все глаза. Нет, это не Фарбаути. Это отец. И я не съёжился ни за какими шкафами в стеклянной коробке Локи, а лежу на диване в нашей гостиной.
– Папа? – хриплю я.
– Ну конечно! А ты думал кто? Наверное, тебе снились кошмары! Я только вошёл в дом – и уже на лестнице услышал, как ты кричишь! Ну ты меня и напугал! – Он гладит меня по волосам, совершенно мокрым от пота.
Я подскакиваю на диване:
– Да… мне… должно быть, действительно снилось что-то страшное. Но уже не помню что. После скаутов я был таким уставшим и собирался просто чуть-чуть отдохнуть на диване.
Отец выглядит обеспокоенным:
– Да что вы там такое делали у скаутов, что ты после этого засыпаешь среди бела дня и тебе снятся кошмары?
– Мы играли в лазертаг, – мало-мальски правдиво отвечаю я.
– В лазертаг? Так рано?
– Э-э-э… да, это была такая специальная акция. Только для скаутов.
Папа качает головой:
– Теперь я понимаю, почему всегда был против этой военной игры. Вообще детям твоего возраста ещё рано в неё играть, – он придирчиво оглядывает меня. – А сейчас всё в порядке?
Я киваю:
– В лучшем виде. Не волнуйся.
– Ну и хорошо. Ведь у нас сегодня вечером гости.
– Гости? Кто? Мы же тут никого не знаем. Скажи, что ты просто позвал коллег.
Нет, пожалуйста, только не это! Что может быть хуже, когда за тобой гонятся волки-официанты и лохматые верзилы? Правильно: когда родители приглашают на ужин своих коллег и вечер становится смертельно скучным, да к тому же всё время нужно быть паинькой.
Папа смеётся:
– Нет, не переживай. Я всего лишь сделал ответное приглашение нашим очаровательным хозяйкам. Они на днях так мило присматривали за тобой вечером, что мне захотелось в благодарность что-нибудь для них приготовить.
О нет, отец собрался что-то готовить?! Это просто катастрофа. Будучи художником, папа и на кухне совершенно безалаберный. А значит, если он встанет у плиты, после этого нужно будет ремонтировать всю кухню. Не знаю, придут ли наши хозяйки в восторг. Очень может быть, что они, рассердившись, тоже превратятся в каких-нибудь волков или в кого-то ещё, не менее опасного. Как-никак речь идёт о тётушках Хильды, и я предполагаю, что сверхъестественное у этой семьи в крови. Потому-то я и не могу определить их возраст. Видимо, они могут его менять. А если так, то смогут и отца превратить в мешок картошки или какие-нибудь кухонные весы, если он своим печально известным пирогом с маршмеллоу изгадит им духовку или, спалив стейки, испортит плиту.
– Пап, теоретически твоя идея просто супер. Но может, мы просто что-нибудь закажем? У тебя ведь сейчас так много работы, тебе сложно будет ещё и что-то приготовить, – пытаюсь я его отговорить.
Отец недолго размышляет, и лицо его светлеет:
– Смарт-младший, what a good idea![8] А на холодильнике так и висит тот флайер итальянского ресторана – они ещё на дом доставляют? Секунду, я сейчас же туда позвоню.
А-а-а-а! Что я наделал! Папа идёт по коридору к кухне, я, спрыгнув с дивана, несусь за ним, уже почти перед дверью перегоняю его, но, зацепившись левым плечом за дверной косяк, с размаху грохаюсь лицом на пол.
– Смарт-младший! – изумлённо восклицает отец. Никак не реагируя, я быстро поднимаюсь, бросаюсь к холодильнику и срываю с дверцы флаер. Папа ни за что не должен туда звонить. Достаточно и того, что один человек из нашей семьи по ошибке войдёт в агентурную сеть!
– Это что ещё за фокусы? – Я вижу на лице отца озадаченное выражение. Встав рядом, он кладёт руку мне на плечо. – Дай сюда листок, я посмотрю, что мы можем заказать.
Хильда смеётся, Локи кашляет, а Вотан смущённо смотрит в пол. Странно – я что-то не то сказал? Я же не имел в виду ничего плохого! Или хвалить богов людям запрещается? Я принимаю решение на ближайшее время заткнуться.
– Пойдём, Генри, я всё тебе покажу, – быстро меняет тему Хильда, утягивая меня дальше. Через несколько метров мы оказываемся у большой стеклянной стены, отделяющей от сводчатого зала помещение поменьше. – За этой стеной находятся, так сказать, владения Локи. Здесь он колдует над всякими штуками, которые облегчают нам, агентам, жизнь. И до сих пор действительно находил решение для любой проблемы.
Локи, догнав нас, одним щелчком пальцев открывает в стеклянной стене незаметную дверь:
– Заходи, не стесняйся, мой мальчик. Для тебя у меня есть кое-что особо подходящее. Прямо как для тебя сделано!
Я вхожу следом за ним в комнату, которая при ближайшем рассмотрении кажется большим стеклянным кубом. С одной стороны стоит что-то вроде верстака, рядом – металлические шкафы. Локи, открыв один из них, начинает рыться в выдвижных ящиках.
– Ха, да вот же он! – наконец, торжествуя, восклицает он, оборачивается ко мне и суёт под нос какую-то пуговицу. Или что-то на первый взгляд на неё похожее.
– Вот, пожалуйста: единственный в своём роде чудесный, непревзойдённый… – Он делает паузу, и я почти уверен, что услышу сейчас барабанную дробь. Локи набирает в лёгкие побольше воздуха: – «ЛОКИ-3000»! Первый в мире универсальный аппарат для перевода.
– Ага, – ничего больше мне в голову не приходит. Что такое, скажите на милость, универсальный аппарат для перевода?
Увидев у меня на лице недоумение, Локи вроде как слегка разочаровывается:
– Да, соображаешь ты, похоже, не слишком быстро, а? Этот шедевр техники – идеальный переводчик. Причём в обе стороны.
Поскольку озарения на моём лице по-прежнему не наблюдается, Локи, вздохнув, открывает дверь в сводчатый зал и что-то кричит. В тот же миг, глядя на меня злобным взглядом, появляется Верзила.
– Сейчас я тебе это продемонстрирую, – обращается Локи ко мне. – С Фарбаути, моим отцом, ты уже знаком. – Он поворачивается к нему и начинает говорить на непонятном языке, на котором, похоже, все они здесь общаются между собой. Фарбаути, продолжая смотреть на меня с такой же злостью, отвечает ему точно так же непонятно.
В эту секунду Локи хватает меня за ухо и впихивает туда пуговицу. Ой! Это ещё что такое?! Я собираюсь вытащить пуговицу – и тут внезапно осознаю, что прекрасно понимаю словесный поток Фарбаути.
– Ну правда, Локи, мы же ничего не знаем об этом мальчишке. Что, если он всё же один из карликов Альбериха? Говорю тебе, он охотится за золотом. Нам стоило позавчера просто свернуть ему шею.
– Но это же вовсе не так! – воплю я и, кажется, слышу далёким эхом собственный голос, произносящий слова на чужом языке.
– Отлично! – хлопает в ладоши Хильда. – Теперь Генри сможет понимать древнегерманский и говорить на нём.
Неужели я и правда понимаю древнегерманский и даже говорил на нём? Тогда этот универсальный аппарат для перевода действительно классная вещь! Локи с довольным видом кивает:
– Я же сказал, что «ЛОКИ-3000» уникален. А для агентов, работающих по всему миру, просто незаменим. Кто знает, где в следующий раз мы нападём на след золота нибелунгов.
– Вот именно, – соглашается с ним Хильда. – У нас уже было две операции, одна в Италии, а вторая в Исландии. И оба раза без «ЛОКИ-3000» мы оказались бы в безвыходном положении. А так мы смогли перемещаться в этих странах, абсолютно не привлекая внимания, и собрали золото, пока карлики Альбериха ещё только шнурки на ботинках завязывали.
Она улыбается от уха до уха, а Фарбаути, тряхнув дикими патлами, удаляется. Мне мерещится, что благодаря аппарату я слышу от него ещё несколько проклятий и ругательств. Друзьями нам, похоже, не стать – остаётся только надеяться, что он всё-таки как-нибудь втихаря не свернёт мне шею.
– Технические уловки Локи – это неплохо, – гремит внезапно у меня за спиной голос Вотана, – но тебе не помешает поучиться нападать и обороняться. Карлики, знаешь ли, не слишком разборчивы в средствах. Зигфрид отправится с тобой на арену потренироваться. И Гери с собой возьмите. Для пущего реализма.
В меня попадает первый же выстрел. Я ещё не успеваю укрыться за ближайшей стеной, а Зигфрид уже целится во второй раз. Я пытаюсь упасть на бок, но слишком поздно! И этот выстрел тоже в цель. Пояс на мне начинает яростно мигать и вибрировать, я спасаюсь за колонну – и попадаю при этом прямо под прицельный огонь Гери. Тот моментально расправляется со мной: залп из его орудия – и со мной покончено, тройное попадание. Резкий вой сирены оповещает о моей внезапной кончине. Чёрт! Я представлял себе, что это будет проще.
Рядом со мной на пол опускается Хильда. По крайней мере, мне так кажется. На арене темно, хоть глаз выколи, но я тут же узнаю её по смеху:
– Нам действительно стоило сходить сыграть сеанс лазертага, тогда бы тебя тут так не отколошматили.
Я в ответ только вздыхаю. А что сказать? Быть раскатанным уже через две минуты и правда позорно.
– Нет, серьёзно, – продолжает Хильда, – тренировочная арена работает точно по принципу лазертага. – Приближается световой сигнал оружия Зигфрида, и она переходит на шёпот. – Там можно прекрасно потренироваться втайне, не беспокойся. В следующий раз Зигфриду будет не так просто с тобой справиться – рефлексы у тебя сработают лучше.
Помигав, включается потолочное освещение, и арена опять превращается в простой склад с фанерными перегородками и колоннами из бетона. Зигфрид с Гери стоят с оружием прямо перед нами. Зигфрид ухмыляется:
– Так, а ты, значит, наше великолепное подкрепление? Новая звезда на агентурном небосклоне Вотана. Ну, вперёд! – Засунув своё оружие в кобуру, он приглаживает светлые волосы.
Гери, покачав головой, презрительно фыркает:
– Такой вот паренёк, да к тому же обычный человек – иногда я спрашиваю себя: что делается в голове у старика?!
Хильда, вскочив с пола, встаёт прямо перед Гери:
– Осторожно, волк! Думай, что говоришь о своём хозяине. А может, тебе просто вспомнить о Фреки и о том, что с ним приключилось?
Гери с воем выбегает из зала. Зигфрид же громко, но вполне дружелюбно смеётся:
– Ну ладно. Должно быть, у Вотана свои резоны. А если рядом с тобой настоящий герой вроде меня, в любом случае вряд ли что-то пойдёт наперекосяк. – Протянув руку, он помогает мне подняться. – Вот ты и с нами, Генри Смарт!
Глава 8
Фирменные блюда американской кухни с последствиями
На этот раз темно не только на арене – весь Ксертон лежит во мраке. Я сижу, съёжившись, между двух шкафов, а сердце у меня бьётся так громко, что, боюсь, выдаст меня. Бум-бум-БУМ – непрестанно стучит в ушах, и постепенно я осознаю, что это не только стук моего сердца, но и шаги, которые слышатся всё ближе.
Шаги великана. И волка. Я ощущаю запах мокрой шерсти и его охотничий азарт. От панического страха перехватывает горло, я стараюсь дышать ровнее, но у меня не получается. Фарбаути стоит теперь прямо у шкафа, сейчас он меня обнаружит. Ещё шаг – и его огромная лапища ложится мне на плечо и хорошенько встряхивает меня.
– Смерть тебе, жалкий карлик! – вопит он, а затем я слышу, как кто-то кричит, громко и отчаянно, и проходит какое-то время, пока я понимаю, что это кричу я. Но призывов на помощь никто не услышит, и никто не спасёт. Он трясёт меня всё сильнее, сейчас случится неотвратимое.
– Генри, хватит кричать! – отчитывает он меня, но я не замолкаю.
– Генри, ради бога, что с тобой?!
Я действительно перестал орать – странно: Фарбаути интересуется, что со мной. Что ж, не каждый день тебя придушивают как цыплёнка. И несколько раз изо всех сил позвать на помощь я уж всяко имею право.
Он поразительно нежно гладит мне лоб:
– Генри, sweetie[7], ну успокойся. Всё хорошо!
«Sweetie»? Фарбаути только что назвал меня «sweetie»? Я смотрю на него во все глаза. Нет, это не Фарбаути. Это отец. И я не съёжился ни за какими шкафами в стеклянной коробке Локи, а лежу на диване в нашей гостиной.
– Папа? – хриплю я.
– Ну конечно! А ты думал кто? Наверное, тебе снились кошмары! Я только вошёл в дом – и уже на лестнице услышал, как ты кричишь! Ну ты меня и напугал! – Он гладит меня по волосам, совершенно мокрым от пота.
Я подскакиваю на диване:
– Да… мне… должно быть, действительно снилось что-то страшное. Но уже не помню что. После скаутов я был таким уставшим и собирался просто чуть-чуть отдохнуть на диване.
Отец выглядит обеспокоенным:
– Да что вы там такое делали у скаутов, что ты после этого засыпаешь среди бела дня и тебе снятся кошмары?
– Мы играли в лазертаг, – мало-мальски правдиво отвечаю я.
– В лазертаг? Так рано?
– Э-э-э… да, это была такая специальная акция. Только для скаутов.
Папа качает головой:
– Теперь я понимаю, почему всегда был против этой военной игры. Вообще детям твоего возраста ещё рано в неё играть, – он придирчиво оглядывает меня. – А сейчас всё в порядке?
Я киваю:
– В лучшем виде. Не волнуйся.
– Ну и хорошо. Ведь у нас сегодня вечером гости.
– Гости? Кто? Мы же тут никого не знаем. Скажи, что ты просто позвал коллег.
Нет, пожалуйста, только не это! Что может быть хуже, когда за тобой гонятся волки-официанты и лохматые верзилы? Правильно: когда родители приглашают на ужин своих коллег и вечер становится смертельно скучным, да к тому же всё время нужно быть паинькой.
Папа смеётся:
– Нет, не переживай. Я всего лишь сделал ответное приглашение нашим очаровательным хозяйкам. Они на днях так мило присматривали за тобой вечером, что мне захотелось в благодарность что-нибудь для них приготовить.
О нет, отец собрался что-то готовить?! Это просто катастрофа. Будучи художником, папа и на кухне совершенно безалаберный. А значит, если он встанет у плиты, после этого нужно будет ремонтировать всю кухню. Не знаю, придут ли наши хозяйки в восторг. Очень может быть, что они, рассердившись, тоже превратятся в каких-нибудь волков или в кого-то ещё, не менее опасного. Как-никак речь идёт о тётушках Хильды, и я предполагаю, что сверхъестественное у этой семьи в крови. Потому-то я и не могу определить их возраст. Видимо, они могут его менять. А если так, то смогут и отца превратить в мешок картошки или какие-нибудь кухонные весы, если он своим печально известным пирогом с маршмеллоу изгадит им духовку или, спалив стейки, испортит плиту.
– Пап, теоретически твоя идея просто супер. Но может, мы просто что-нибудь закажем? У тебя ведь сейчас так много работы, тебе сложно будет ещё и что-то приготовить, – пытаюсь я его отговорить.
Отец недолго размышляет, и лицо его светлеет:
– Смарт-младший, what a good idea![8] А на холодильнике так и висит тот флайер итальянского ресторана – они ещё на дом доставляют? Секунду, я сейчас же туда позвоню.
А-а-а-а! Что я наделал! Папа идёт по коридору к кухне, я, спрыгнув с дивана, несусь за ним, уже почти перед дверью перегоняю его, но, зацепившись левым плечом за дверной косяк, с размаху грохаюсь лицом на пол.
– Смарт-младший! – изумлённо восклицает отец. Никак не реагируя, я быстро поднимаюсь, бросаюсь к холодильнику и срываю с дверцы флаер. Папа ни за что не должен туда звонить. Достаточно и того, что один человек из нашей семьи по ошибке войдёт в агентурную сеть!
– Это что ещё за фокусы? – Я вижу на лице отца озадаченное выражение. Встав рядом, он кладёт руку мне на плечо. – Дай сюда листок, я посмотрю, что мы можем заказать.