— Не жалеете? — чуть прищурился Соллер.

Лорд Густав молча мотнул головой и проводил гостя на веранду, где на круглом столе ждали своего часа тарелки и пара графинов. Профессор позволил себе короткую улыбку: дары океана, свежайшие фрукты, домашний хлеб... такой прием дорогого стоил.

— Прежде чем мы начнем говорить, я должен предупредить вас о том, что вы не просто вернетесь в статус носителя совершенно секретной информации — этот статус нам придется фиксировать на официальном уровне. И увы, отказаться вы не сможете.

— Временная мобилизация? — поднял брови Соллер. — Ого-го... Но вы, я надеюсь, принимаете во внимание тот факт, что мы относимся к разным войсковым структурам?

— Безусловно, дорогой профессор. Исходя из этого вам предлагается двойной оклад по следующему чину, а также соответствующая надбавка за ученую степень. Насколько я могу знать, лишние деньги вам сейчас вовсе не помешают.

— Как будто я стал бы возражать, предложи вы мне поработать просто из энтузиазма...

— Примерно такого ответа я и ожидал.

Желтоватое вино наполнило бокалы. Уставший от столичной жары и аромата роз, Соллер с живостью выпил, вздохнул и подцепил вилкой креветку в сливочном соусе:

— Я готов к любым неожиданностям, ваша милость. С этого момента я на службе и полностью отдаю себя под ваше начальство. Документы мы можем подписать потом.

Монсальво ответил не сразу. Поудобнее устроившись в кожаном кресле, он сцепил ладони и задумчиво уставился на гостя, словно размышляя, с чего начинать разговор. Профессор Соллер смотрел на него с некоторым волнением, даже нетерпеливо — но генерал молчал.

— Кассандана оказалась старым сундуком с двойным дном, — внезапно произнес он, и Соллер даже содрогнулся от неожиданности. — Наверное, эту планету нам не стоило колонизировать. Впрочем, тогда никто и подумать не мог о том, что окажется у нас под ногами. Помнится, Майкл, в нашей прошлой беседе вы задали вопрос — так, вроде бы самому себе: почему Кассандана и Орегон? Почему Призрачные уделяли свое внимание только этим двум мирам из всех, освоенных в той или иной мере Человечеством? Но вы знаете, что они опускались на множество других планет — та же Орри, к примеру?

Генерал взял со стола мощный служебный инфор с крылатым черепом на кожаном футляре, включил его и, найдя что-то, протянул аппарат Соллеру.

— Блуа, — коротко проронил он.

С первых же мгновений просмотра на лбу ученого выступили крупные капли пота. Глаза его лихорадочно блестели, он то и дело прикусывал нижнюю губу. Монсальво смотрел на профессора без всяких эмоций, лишь вздохнул пару раз, словно сочувствуя Соллеру.

Запись закончилась. Профессор очень осторожно вернул инфор хозяину и сам налил себе вина.

— Это немыслимо, ваша милость. Невероятно. Но в то же время — не объясняет ровным счетом ничего, наоборот, только ставит новые вопросы.

— Увы, вопросы эти носят характер не столько научный, сколько самый что ни на есть прикладной, практический... Эта пещера интересует каких-то корварских авантюристов, причем — с серьезными, насколько я понимаю, возможностями. Предполагать, что их целью была нижняя, э-ээ... часть тела госпожи Руми, — довольно наивно. Мы захватили их багаж. Сегодня же вы увидите странную конструкцию, которую они приволокли с собой, — полукустарный биореактор непонятного для нас назначения. А потом отправитесь туда, на плато Каменных холмов.

— А сами эти?.. — живо переспросил Соллер.

— Удрали, но мы поднимем по цепочке всех, кто обеспечивал их визит. Сейчас этим занимается просто уйма людей, так что результат будет, тут сомневаться не стоит.

Профессор покивал, соглашаясь с Монсальво. Впрочем, оперативные вопросы его сейчас не очень волновали, у него была своя работа. Увиденное потрясло его, но все же он старался сохранять хладнокровие. Сейчас любое его слово могло иметь большие последствия...

— Орегон и Кассандана, — сиплым басом пророкотал Соллер. — Связь эта невероятна. И вопрос безопасности наших миров, боюсь, не только в ней. Проблема явно глубже, чем нам хотелось бы, ваша милость.

— Некоторые семьи, переселявшиеся сюда с Орегона, знали что-то, о чем мы с вами пока ни сном ни духом, — перебил его генерал. — Посмотрите-ка сюда. — он снова вывел что-то на экран и развернул инфор к ученому.

— «Да не разверзнется пасть Зверя», — прочитал Соллер. — Помилуйте, лорд Густав... Убей меня бог, но кое-что подобное я видел на Орегоне, точнее, в заброшенных усадьбах «первой волны» в долинах Монтевердо...

— Вот именно, — поднял палец генерал. — Перед вами — фамильная часовня семьи Гассман, первопоселенцев из Блуа. Но как нам удалось выяснить, выстроена она была вскоре после того, как к Гассманам кассанданским переехал представитель той ветви рода, которая выбрала для себя Орегон.

— Невероятно! Но что это все может значить?

— Это мы тоже попытаемся выяснить. К счастью, в городе Кане проживает один милейший судья, всю свою жизнь посвятивший изучению местных древностей. Благодаря его помощи удалось составить нечто вроде карты наиболее известных инцидентов с исчезновением людей, скота и, главное, — с появлением загадочных колодцев в низинах, которые возникали в одну ночь, а потом столь же стремительно разрушались, оставляя после себя только залитые фунтовыми водами ямы... Этот почтенный джентльмен — зовут его Жеан Ансельм, запомните, — при необходимости поступит в ваше распоряжение. Доверять ему можно полностью, он и так уже навидался лишнего.

Соллер согласно кивнул и принялся барабанить пальцами по столу. Сейчас его явно волновало что-то другое.

— Часовня имеет прямое отношение к культу «Книги Чуждых», последние адепты которого умерли лет сто назад, навсегда унеся свои тайны в могилу. Во времена, когда эта странная то ли вера, то ли шиза практиковалась некоторыми семьями на Орегоне, вникать в эти частности было совершенно некому, но между тем сама Книга существовала, и приверженцы этого культа отличались дичайшим фанатизмом, совершенно нехарактерным для колонистов. Это в Метрополии той эпохи существовали всякие там «Дочери Апокалипсиса», «Дома погребенных» и прочее — а у первопоселенцев на глупости времени не оставалось, им надо было выживать... И наличие адептов культа здесь, на Кассандане, теперь уже почему-то не видится мне случайностью. Но все же, боже мой, — профессор покачал головой, не желая верить в то, что увидел четверть часа назад, — биозвездолет орнитоидов, прибывший сюда в то же самое время, когда они пытались обосноваться на Орегоне! Да еще — женская особь с зародышами! Те два, что навсегда остались в горах Монтевердо, относились к мужскому полу, это было установлено достаточно точно.

— Но где экипаж? — шевельнул бровью Монсальво. — Сканирование идет достаточно долго, аппаратура у наших людей самая лучшая из того, что мы сумели добыть. Не могло ли быть так, что она прибыла на Кассандану сама? Версия, понятно, дикая, однако что еще мы можем предположить?

— Не-ет-нет-нет, ерунда! — махнул рукой Соллер. — Цивилизация орнитоидов является для нас сплошной загадкой — хотя я подозреваю, что кое-кто знает больше нашего, — но их техника, та, что оказалась у нас в руках, изучена достаточно серьезно. И звездолеты, и строительные машины, пусть до нас дошли только окаменелости, а местами просто фрагменты, — нет, они не могут быть отнесены к животному миру в полном смысле этого слова. Все это — продукт невероятно сложных, изощренных биотехнологий. Да, они живут, они дышат, они потребляют органику, однако без воли хозяина ни один биоробот не сможет даже сдвинуться с места. Вопросы техники безопасности у орнитоидов были проработаны достаточно хорошо. Биомеханизм мог прийти в движение только по воле оператора, вступившего с ним в особую нейронную связь, напрямую подключившись к органам управления, связанным с центральным нервным узлом: ничего похожего на мозг в нашем понимании у них не было. Так что прилететь на Кассандану самостоятельно эта самка не могла никак: даже если вообразить, что она каким-то образом поднялась с поверхности, как ей удалось бы найти дорогу? Нет, конечно же, ею управляли. А вот куда подевались члены экипажа? Да, это вопрос.

— Совершенно не представляю себе ситуацию, при которой экипаж мог покинуть корабль, не оставив на борту дежурную смену — по крайней мере пилотов и связистов, — заметил Монсальво. — Однако их останков не обнаружено, несмотря на всю тщательность поиска.

— Именно, — снова покачал головой Соллер. — Если вас не затруднит, милорд, дайте-ка мне посмотреть эту запись еще раз. Во мне растет какая-то тревога: мне начинает казаться, что я упустил что-то чрезвычайно важное. Видел, но не разглядел...

Генерал с готовностью протянул профессору свой инфор.

Перед глазами Майкла Соллера появился скругленный эллипс в триста метров длиной — не слишком много для звездолета, впрочем, его хозяева умели обходиться малыми объемами. Щиты внешней брони живого звездолета сохранились очень хорошо, но сканер отделял их от скелетной структуры — сверхпрочной и в то же время достаточно легкой. Под верхним куполом расположены были органы дыхания в виде паутины окаменелых ныне трубок, сразу за ними — центральный нервный узел. Ближе к корме змеилась овальная спираль пищеварительного тракта, тесно сросшаяся с самым загадочным органом биокорабля — главным генератором антиматерии, похожим на неровный комок туго сплетенных меж собою нитей. Двигатели, две огромные трубы, усеянные какими-то наростами, торчали в самой корме, прикрытые краем выпуклого верхнего купола.

Внешне звездолет напоминал черепаху — в точности как его собратья с Орегона. Но там, в холмах Монтевердо, нашли сильно пострадавшие от времени и грунтовых вод скелетированные останки, тогда как данный экземпляр сохранился просто поразительно. Профессор Соллер смотрел запись, вспоминая реконструкцию ксенобиологов, которые воссоздавали облик живых кораблей по тем костям и фрагментам окаменелостей, что попали им в руки, и видел явные несоответствия.

— Значение некоторых органов для меня неясно, — вымолвил он наконец. — Женская система воспроизводства — понятно... Наличие зародышей на поздней, судя по всему, стадии формирования не дает возможности иной трактовки... Но что вот это? — и он ткнул пальцем в сетчатые «мешки» ближе к носу, где располагались помещения экипажа. — Элементы системы жизнеобеспечения команды? И что-то там, в грузовых отсеках по обоим бортам, не похожее на груз, но скорее — на какие-то зародышевые камеры. Они везли с собой будущие бульдозеры и экскаваторы? Очень может быть... Я должен побывать там, ваша милость. — Соллер вернул аппарат Монсальво, и глаза его вдруг блеснули юной страстью: — Это открытие перевернет всю мою жизнь!

— Дорогой мой, — генерал встал и очень мягко положил руку на плечо Соллера, — именно поэтому мы и пригласили вас. Других людей, настолько компетентных в данной теме, у нас под рукой нет. Сегодня вечером вы уже будете там, на плато. И все увидите собственными глазами.


— Я... я взволнован. — Профессор поднялся, неловко оправил на себе легкий камзол. — Это удивительное дело, господин генерал!

— Боюсь только, что вслед за этим открытием потянутся другие, господин профессор. И вот они-то могут нас вовсе не обрадовать.





Глава 2





Оранжевое закатное солнце горело на стеклянном фасаде гипермаркета сети «Вилла», паркинг которого постепенно заполнялся машинами покупателей, спешащих прикупить чего-нибудь к ужину по дороге с работы. Три серых пассажирских микроавтобуса, один за другим проехавшие через парковку за угол здания, не вызвали ни у кого интереса. Там, в полутемном переулке между боковой стеной «Виллы» и складом запчастей, находилось приземистое двухэтажное строение под вывеской «Чага. Лтд, служба коммуникаций». Из-за дверей доносилась приглушенная музыка.

Головная машина проехала мимо входа, остановилась. Двое людей в черных куртках и глухих гладких шлемах с легкостью перемахнули через сетчатый забор, скрылись среди складских контейнеров. Из второй машины тем временем выбрался широкоплечий мужчина в костюме делового кроя, поправил на голове шляпу и поднялся по ступенькам к дверям. Внутренняя охрана разговаривала с ним недолго: входная дверь щелкнула, открываясь, и гость вошел в здание. Там он вел себя с такой же уверенностью. Перекинувшись парой слов с охранником, мужчина свернул налево, сдвинул рукой плотную занавеску, потянул на себя дверь. Перед ним был низкий зал, слабо освещаемый плафонами на стенах, уставленный круглыми столиками, по большей части пока пустыми. Небольшая компания, состоящая из трех мужчин и немолодой, ярко накрашенной блондинки в сером платье, восседала в дальнем углу, угощаясь виски и местными сладостями. Даже не посмотрев в их сторону, гость сразу же подошел к барной стойке, заказал себе рюмку коньяку и взобрался на высокий стул.

— Быть может, кофе? — равнодушно спросил молоденький бармен. — У меня тут есть интересные сорта.

— Пока нет, — ответил широкоплечий. — Разве если мой приятель задержится.

Минут пять он сидел, смакуя коньяк и читая новости в своем коммуникаторе, потом отставил рюмку и спросил у бармена, где находится туалет.

— Там, по коридору... увидите. — Бармен махнул рукой, указывая на дверь слева от стойки.

Гость вежливо кивнул.

Войдя в ярко освещенный зальчик с тремя кабинками, широкоплечий мужчина снова поправил свою шляпу, с которой не расставался все это время, и в этот момент в ухе у него ожила крохотная горошинка:

— Он вошел. Мы в готовности...

— Принял, — чуть слышно ответил мужчина.

Вскоре он вышел обратно в коридор и двинулся в зал со столиками, но вдруг остановился. По правую руку, между туалетом и дверью зала, слабо светилась служебная лестница на второй этаж. Где-то там что-то скрипнуло, и широкоплечий гость заведения явственно расслышал чей-то голос:

— ...теперь не раньше воскресенья. В порту говорят, что сегодня приехала ревизионная комиссия, без всякого уведомления. Подняли документы... В таких условиях окно не открыть.

Какое-то время ответа не было. Прошло несколько секунд, и вдруг лающий, скрипучий голос произнес, отчетливо разделяя слова:

— До воскресенья... времени... нет.

Широкоплечий моргнул.

Второй голос не принадлежал человеку: это говорил корварец.

— Но других вариантов тоже нет! Я не найду ни одного идиота, который решился бы подниматься наобум, без договоренностей!.. Флотские не шутят, корабль, идущий мимо графика, могут просто расстрелять! У нас тут с недавних пор все стали подозрительными, террористов ищут. Не знаю, с чего они так озверели, но — что есть, то есть.

— Этот риск... меня не пугает. Ищут меня... Нам... не повезло. Кибл бросил меня... надеется, что не найдут... глупости. Но — мало знает... Думает, что... отсидится. Если дадут...

...Полковник Мур, все это время находившийся во второй машине, резко выдернул из уха миниатюрный наушник

— Оперативный план меняется. Все внимание на второй этаж. Я пойду туда сам, со мной — Баринов и Экслер. Группа Моретти — фиксируете зал. Стилс и Михачек — держите окна. Где находится корварец, вы представляете?

Капитан Михачек уверенно показал пальцем на прямоугольную комнату над кухней.

— Очевидно, здесь. Вот два окна...

— Правильно, не в складе же им сидеть. Подождем еще пару минут, джентльмены. Майор Дюко! Оставайтесь в коридоре, мы заходим через две минуты.

Широкоплечий Дюко сунул руку под полу пиджака, достал сложенную прозрачную маску, развернул, активировал одноразовый фильтр, проверил эластичную ленту, при помощи которой маска держалась на лице, и запихнул ее в боковой карман.

Наверху было тихо: корварец и его друг-хомо молчали; пару раз тоненько дзинькнула рюмка. Дюко сделал два шага назад и бесшумно поднялся на три ступеньки по лестнице. В этот момент ведущая в зал дверь грохнула, распахиваясь, в коридоре появился бармен. Левой рукой он держал возле уха коммуникатор, а правой расстегивал на себе брючный ремень. Дюко вжался в стену. Сверху лился только слабый серый свет дежурного плафона, и он наделся, что бармен проскочит мимо лестницы, не заметив его.

Но тот, видимо, почуял присутствие чужака на своей территории — бармен повернулся к проходу на лестницу, задрал в удивлении голову:

— Вы что там забыли, уважаемый? Что вам надо?

Дюко тяжело вздохнул. Подобную ситуацию он предусмотреть не мог. План операции вообще был прост и незатейлив: полицейская агентура, резво, с утречка, придавленная Джо Андерсоном, назвала несколько имен, а также нечто вроде пароля, по которому можно было проникнуть в закрытый клуб «Чага», где собирались серьезные контрабандисты, имеющие связи в столице. Также в клуб от имени третьих лиц был приглашен бывший таможенный инспектор Кит Уокер, человек с большими связями и очень интересным досье.

Уокера следовало брать живьем и по возможности без лишнего шума, для чего и пришлось переодевать в штатский костюм бравого майора Жерара Дюко из оперативной группы полковника Мура.

Но кто же мог представить себе, что в клубе «Чага» обнаружится некий корварец, да еще и как бы не один из тех, кто грохнулся недавно на болотах с краю плато Каменных холмов!

Мур просчитал ситуацию моментально. Инспектор Уокер теперь интересовал его постольку-поскольку, все внимание следовало перенести на корварца и его подельника-человека. Подняться на второй этаж, минуя зал, было невозможно, задняя дверь заведения вела на хозблок, который, в свою очередь, тоже соединялся с залом — через стеклянную дверцу за стойкой.