— Иди к черту, дрянь! — снова крикнул я, и это высказывание вывело женщину из себя. Нити натянулись, меня скрутило в бараний рог, а боль прошла по всему телу множеством волн. В глазах потемнело и заплясали белые круги. В ушах поднялся такой грохот, что ни один звук снаружи до меня не доходил.

— Как ты можешь использовать несколько способностей? — повторила свой вопрос охотница. — Перемещение, вода и огонь — я насчитала минимум три. Но ты, твое тело — это явный местный примитив. Корм для паразитов. Как это возможно?

—…к черту… — прохрипел я, несмотря на сдавливаемое горло, и тут понял, что дышать и говорить стало невозможно. Значит, пора переставать геройствовать. — Стой… воздух… я скажу…

— Говори, — чуть ослабив удавку, приказала охотница. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, вздохнуть полной грудью и выровнять сердцебиение.

— Я не владею огнем и не понимаю, о чем ты. Я лишь телепортировал жидкость, — прохрипел я, откашлявшись. Но удавка вновь затянулась, выдавливая капельки крови.

— Еще раз соврешь мне — лишишься головы, — пообещала охотница, спустя несколько секунд приспустив нить. — Я видела, как ты используешь воду.

— Я не владею огнем, — повторил я, тяжело дыша. — Это был химический состав, подожженный. Я огнем не владею. Наука, не дар.

— Ваш мир полон богомерзких устройств, — кивнула охотница, подбирая нить и подходя еще чуть ближе. Почти. Еще полметра.

— Разве примитивы не могут иметь несколько способностей? — осмелев, спросил я.

— Яблоня познания добра и зла дарует лишь одну возможность, — ответила с усмешкой паучиха. — Никто из примитивов не сумеет сорвать второй.

— А как же забрать дар с тела врага? — спросил я, глядя на нее снизу вверх.

— Вы деретесь со своими? — женщина искренне удивилась, даже в переводе я услышал жуткую смесь из отвращения, пренебрежения и непонимания. — Даже животные не трогают своих одаренных, вы хуже паразитов.

— Можно подумать, вы сильно лучше, — усмехнулся я и тут же поплатился натянутой нитью. В этот раз охотница даже поставила на мой кокон сапог с острым каблуком и взялась за нить двумя руками, явно готовая в любую секунду отрубить мне голову. Но лучше шанса у меня все равно не будет. Нужно действовать!

Я запустил сразу несколько действий. Активировал телепорт, одновременно зажимая спуск спрятанного под курткой гранатомета. Кожу обожгло пороховыми газами, но только так я мог добиться того, чтобы нити паучихи не запеленали оружие. Гранатомет очутился в десяти метрах выше и в стороне, а из его ложного дула вылетела граната.

Охотница начала поворачиваться в сторону угрозы, одной рукой создавая новую нить, а второй — сжимая удавку на моей шее. Но прежде, чем она успела полностью осознать, что происходит, вода устремилась вверх по нити, а следом ударила миниатюрная молния. Удавка сжалась на шее, грозя перерезать мне горло, но не сумела закончить начатое. Тело охотницы уже дергалось рядом со мной.

Паучиха билась в конвульсиях, а я раз за разом добавлял тока, не ослабляя хватки. Вот только, чем больше она дергалась, тем туже становилась нить. Я не мог выбраться из кокона, но и оставлять в покое врага не собирался, продолжая ее медленно поджаривать. Вопрос, кто из нас умрет раньше, оставался открытым. А потом внес свои коррективы случай.

Иначе я сейчас появление Трактора назвать не возьмусь. Кот, местами подпаленный, недобро зашипел, оказавшись рядом, но бросаться на меня не стал. А когда я на секунду отключил шок — со злобным мяуканьем вцепился в кокон возле шеи и что есть сил потянул на себя. Удивительно, но прочнейшая паутина поддалась его клыкам, пусть и не сразу.

— Спасибо, приятель, не бросил хоз… прбрр. Пшел, — попытался похвалить я мейн-куна, когда он сунул мне в рот хвост и прошелся по глазам.

Чешир упирался в мое лицо грязными лапами, оттягивая кокон, и тот распадался слой за слоем. Мне даже показалось что он намеренно встал так, чтобы отплатить за унижение, которому подвергся, будучи отправленным в качестве приманки. Но я все равно был страшно благодарен животине. Когда охотница, постанывая, начала приходить в себя, я уже освободил одну руку и активировал дар.

Новая молния прошла сквозь доспехи паучихи, и та выгнулась дугой. Я не стал ее жалеть, проверяя только, не убил ли противницу. Но она еще оставалась на этом свете. Пока выползал из кокона, пришлось еще несколько раз приложить ее на пределе сил. Возможно, женщину спасал доспех. А может, дело было в чуждой физиологии.

Мне же даже улучшенная не помогала, кости ниже поясницы были сломаны, и при любой попытке двигаться меня парализовывало волнами боли. Возможно, имелись открытые переломы, но проверять это сейчас я, конечно, не собирался. Как и выбираться из кокона окончательно. Он обеспечивал хоть какую-то целостность моего тела.

Помня способность охотницы создавать меж пальцами режущие нити, я подполз к противнику и постарался связать ей руки, вывернув их за спину — локоть к локтю. И только после этого решился снять броню, но не нашел ни молнии, ни липучки, ни даже пуговиц. Она словно состояла из единого материала. Не слишком тянущегося, к слову.

Я попытался двумя руками расширить ворот, но только чуть не вывернул пленнице шею. Пришлось снова ее отключать, уже привычным методом. Чтобы не мешала. Пригодился бы осколок кинжала, но в таком увечном состоянии я совсем не был уверен, что смогу проползти по полю и найти кусок лезвия. К тому же оставалась опасность, что охотница придет в себя раньше и сбежит или добьет меня.

Когда в голову пришло решение, я так и замер, держа ворот брони паучихи двумя руками. Очевидная, в принципе, вещь, которую я сам не раз использовал. Вот только не на живых людях. Хотя какой она к черту человек? Она враг и монстр, что искромсал маленькую девочку, вложив в ее уста послание. Нет в ней ничего человеческого!




🧡 [◼◼◼▢▢▢❖▢▢▢▢▢▢◇▢▢▢▢▢▢◇]

🌞 [▢▢▢▢▢▢❖▢▢▢▢▢▢❖▢▢▢▢▢▢◇]



Я оттянул голову паучихи к плечу, освободив шею, и, широко распахнув рот, позволил призрачным клыкам вылезти из моих обычных зубов. И сомкнул их на шее охотницы. Энергия тут же хлынула в меня, словно я сожрал пару духов. С большим усилием я удержался от того, чтобы сжать челюсти чуть сильнее и прокусить кожу уже настоящими зубами. Нельзя ее убивать, слишком ценна.



🌞 [◼◼◼◼◼◼❖◼◼◼▢▢▢◇▢▢▢▢▢▢◇]



Не жалея ресурсов, я тут же вкинул все в восстановление здоровья. Меня пронзила волна боли, куда сильней, чем во время падения. Ноги выворачивало, позвоночник вставал на место, возвращая чувствительность. И только когда полностью восстановился — я понял, что все получилось. Пусть и пришлось слить энергию в ноль.

— Вот теперь можем и поговорить, — отдышавшись, поднялся я и для эффекта еще раз долбанул противницу током. Когда через несколько минут охотница продолжала лежать неподвижно, я даже проверил пульс и дыхание. По вторичным признакам — ведь ее голова до сих пор была в броне. Но грудь вздымалась, и физиологически тело почти соответствовало человеческому. Хотя это показать может только вскрытие.

— Подъем, красотка! — прикрикнул я, зарядив в нее еще одной молнией. Никакого эффекта, только тело выгнулось дугой и обмякло после шока. Неужели я разорвал ее душу?

Ладно, черт с ним. Пока она парализована и без энергии — нужно успеть найти клинок и хлыст. А после придумать, как отправить ее в штаб. Энергии не осталось, и пытаться еще раз укусить пленницу я не возьмусь. Надо подкопить запасы, так, чтобы открыть портал. С момента начала схватки с охотницами прошло не больше часа, до условного утра еще семь.

Обломки артефактов я нашел быстро — словно что-то притягивало их ко мне. Не подсвечивало, конечно, но, стоило осмотреть местность, как я заметил искомое. Хлыст сразу отправился в подпространство, а вот кинжалу еще предстояло поработать. Оставлять противницу в броне я не собирался. Но и раздевать женщину посреди урагана мне не хотелось.

Благо укрытие оказалось в зоне видимости — покореженный броневик все еще валялся кверху пузом. Я с некоторым опасением раскрыл десантный люк и с облегчением выдохнул. Внутри все оказалось куда лучше, чем снаружи. Дальше поломанных бронеэлементов, взорванного наружного оборудования и выгоревших шин дело не пошло.

Затащив охотницу в салон, я еще раз огрел ее током, для порядка. Связал ремнями руки и ноги, притянув их друг к другу. Взял двумя пальцами лезвие кинжала и, оттянув ворот брони паучихи, начал медленно и аккуратно срезать гибкий доспех. Одежда поддалась нехотя, с большим усилием, хотя клинок не пострадал — отломана была только рукоять.

При свете фонаря я видел, как показывается из-под доспеха бледная кожа, покрытая сеточкой лопнувших капилляров. Это скорее не физиология, а моя вина, я бил от души, с запасом, совершенно не заботясь о физическом состоянии врага. И уж тем более не думал о том, станет ли она от этого уродливей.

Почти полчаса мне понадобилось, чтобы снять броню паучихи по пояс. Оставив тощую женщину абсолютно голой. Никакой одежды под доспехом предусмотрено не было. Да и сама броня, если смотреть внимательно, больше походила на крайне прочный водолазный костюм, покрытый отдельными пластинами-наростами.

И чем дальше я ее раздевал, тем очевиднее в глаза бросались несоответствия. Слишком бледная, не видевшая света кожа. Несмотря на развитую мускулатуру — торчащие ребра, свидетельствующие о регулярном недоедании. Множество старых шрамов, обнаружившихся как на спине, так и на груди. Похоже, ее били плетью, когда она еще была ребенком или подростком.

Вот только увиденное не укладывалось у меня в голове. Она же повелевала ордой одержимых и призраков. Владела мощными артефактами и отточенной способностью. Даже двумя, если только уход в подпространство не реакция доспеха на повреждение. Но ее состояние совершенно не соответствовало правящему классу. Скорее уж тянуло на едва живого слугу. Которому перепала от щедрот толика власти.

Чтобы стянуть броню с рук пленницы, мне пришлось убрать путы, и в то же мгновение она попробовала атаковать. Кинула появляющуюся прямо во время взмаха руки нить, грозя снова обвить ею мое горло. Я ответил мгновенно — ушел в сторону и ударил молнией. Охотница вскрикнула, выгнувшись дугой, и я добавил еще раз, пока тело не обмякло.

Только высвободив рукава и вновь связав руки локоть к локтю, я приступил к снятию шлема. На голое тело старался не смотреть, но ничего сексуального в нем не было. Скорее оно вызывало острую жалость. А охотнице сочувствовать мне совершенно не хотелось. Она натворила достаточно, чтобы разговаривать с ней только после полного расчленения или закатывания в бетон. Но куда важнее — она все еще оставалась опасна.

Шлем удалось снять чуть проще — достаточно было срезать обтягивающую подбородок и шею часть — а дальше пошло само, хоть и с усилием. Какие-то трубочки, провода — я резал все без жалости. У магистра есть ученые, вот пусть их большие головы потом болят. У меня задача куда проще. Наконец я снял с пленницы шлем, оголив ее налысо бритую голову. Хотя нет, не бритую, я же сам в прошлый раз спалил ее шикарную шевелюру.

И, судя по стиснутым губам и холодному взгляду желтых прищуренных глаз, она этот момент тоже помнила. Спрятав шлем в подпространство, я притянул охотницу к висящему над головой креслу, а сам с облегчением сел, откинувшись к прохладной стене. Все. Хорошо зафиксированная девушка в предварительных ласках не нуждается.

— Ну что, охотница. Поговорим о твоем мире?