Джульетта стояла за углом здания «Вестника труда», прячась в тени стены. Она нашла небольшой участок травы рядом с ржавой дверью черного хода. Здесь стену укрывало вьющееся растение, свисающее прямо над головой Джульетты. Она стояла неподвижно, как статуя, и тусклыми глазами смотрела прямо перед собой.

– Джульетта… о Боже.

Джульетта стояла здесь потому, что она обнаружила труп. Это была жертва помешательства – пожилая женщина с горлом, разорванным в клочья. Она продолжала стоять на этом месте еще и потому, что не знала, что делать и делать ли что-то вообще. Достаточно ли будет убить Чжана Гутао?

Джульетта повернулась, увидела свою кузину и выдохнула. Кэтлин в ужасе прикрыла рот рукой и поежилась, нырнув под сень вьюнка.

– Я отвечу тебе до того, как ты задашь мне вопрос, – сказала Джульетта. – Я нашла ее уже мертвой. Ты принесла глушитель?

– Да, вот. – Кэтлин отдала Джульетте один из пистолетов с глушителями, не сводя глаз с мертвой женщины, лежащей у стены.

– А где Розалинда? – спросила Джульетта и посмотрела поверх плеча Кэтлин, словно ожидая, что вторая кузина просто немного задержалась.

– Она не смогла прийти, – ответила Кэтлин и с трудом оторвала взгляд от мертвого тела. – Она нужна в кабаре. Было бы слишком подозрительно, если бы она вдруг ушла.

Джульетта кивнула. Она бы предпочла иметь рядом еще одного человека, которому могла доверять, но тут уж ничего не поделаешь.

– Ты можешь рассказать мне, в чем дело? – спросила Кэтлин.

– Я все написала в записке, – ответила Джульетта. – Сегодня эпидемии помешательства будет положен конец.

– Но… Джульетта, не можем же мы штурмовать эту твердыню коммунистов вдвоем. Пусть это всего лишь здание газеты, но я не сомневаюсь, что здесь есть оружие.

Джульетта поморщилась.

– Ах, ты об этом. – Заметив трех парней, идущих к ним по тротуару, она подняла руку, чтобы привлечь внимание Ромы. – Не паникуй. Я все объясню тебе потом.

Кэтлин стремительно повернулась. Когда ее призывали не паниковать, ее всегда охватывала паника. Она попятилась, когда Маршал Сео улыбнулся ей и помахал рукой. Венедикт Монтеков схватил его за руку и опустил ее.

Трое Белых цветов подошли к стене, увитой плющом, и Рома бросил Джульетте платок. Она ахнула и сделала вид, будто ее сдавленный вскрик вызван этим внезапным броском, а не тем, что Рома подошел к ней так близко, что почти коснулся ее плеча.

– Чтобы ты закрыла свое лицо, – пояснил он. Он держал в руках еще один платок для той же цели. – Ведь мы, как-никак, сыграем роль палачей… ох.

Венедикт и Маршал насторожились. Но опасности не было, во всяком случае, не здесь. Рома просто увидел мертвую женщину.

– Как она попала сюда? – пробормотал Венедикт.

– Должно быть, она тут работала, – ответил Маршал, ткнув большим пальцем в сторону здания газеты. – Будьте осторожны. Возможно, здесь вот-вот случится вспышка этой заразы.

Рома хмыкнул, но ничего не сказал.

Возможно, со стороны Джульетты было немного жестоко привести их всех сюда, где лежал труп, но им было необходимо увидеть это прежде, чем войти внутрь. Необходимо знать, что стоит на кону.

Жизнь одного виновного за бессчетное множество невинных. Жизнь одного виновного ради того, чтобы спасти город.

Возможно, именно такой выбор Роме надо было сделать четыре года назад. Если бы только Джульетта была тогда более виновной. Тогда ее смерть стоила бы того.

Перестань, – велела она себе. В ее ушах шумела кровь. А что, если этот звук услышат остальные? Что, если всякий раз, когда она будет открывать рот, сердце будет оглушительно стучать прямо у нее из горла?

Джульетта взяла себя в руки. Ей доводилось побеждать куда более опасных противников, чем громкое сердцебиение.

Сейчас или никогда.

Джульетта кашлянула.

– Кому-то надо будет подежурить у задней стены здания. Чжан Гутао может выпрыгнуть из окна.

Рома сделал знак Венедикту и Маршалу, и они молча поспешили к задней стене.

– Кэтлин.

Кэтлин встрепенулась.

– Тебе надо будет поднять на первом этаже такой переполох, чтобы никому не пришло в голову помешать нам добраться до второго этажа и проникнуть в кабинет Чжана Гутао.

Кэтлин кивнула и, достав второй пистолет, сделала вдох и кивнула.

– Я подам вам знак, так что держите ушки на макушке, – сказала она. – Джульетта, надеюсь, что ты знаешь, что творишь. – Она вышла из-под сени вьюнка и поспешила прочь.

Боже, надеюсь, что так и есть.


– Что касается нас… – Джульетта повернулась к Роме и повязала платок, закрыв нижнюю часть лица. – Ты готов?

– Да.

В здании раздался оглушительный выстрел. Затем один за другим послышались еще три хлопка. Звон разбитого стекла, испуганные крики.

– Пошли.

Они поспешили к парадному входу и смешались с толпой. Кэтлин нигде не было видно, но это могло означать только одно – она уже успела удалиться. Вокруг царила суматоха, но не паника – работники газеты в относительном порядке спешили к выходу, не замечая Рому и Джульетту, которые торопливо пробирались к лестнице, идущей наверх. Стало быть, они не станут помехой.

Но помеха обнаружилась на втором этаже – перед дверью кабинета Чжана Гутао стояли двое мужчин. Возможно, им приказали охранять ее. Возможно, Чжан Гутао знал, что его попытаются убить.

– Нет, – прошептал Рома, когда Джульетта подалась вперед. – Мы не можем их убить.

– Какое у вас дело? – осведомился один из мужчин.

– Они мешают, – прошипела в ответ Джульетта.

Охранники насторожились – лица Ромы и Джульетты скрывали платки, а в руках они держали пистолеты.

– В ноги, – предложил он.

– Нет, в живот.

– Джульетта!

– Хорошо.

Прицелившись, она безжалостно всадила по пуле в верхнюю часть бедра каждого из охранников, они с истошными воплями упали на пол, и она резко распахнула дверь кабинета.

– Берегись!

Рома оттолкнул ее, и тут же в косяк, где только что находилась ее голова, вонзилась пуля.

Чжан Гутао стоял за своим письменным столом, направив на них пистолет. По его лицу струился пот, глаза были широко раскрыты.

– Что я вам сделал? – Он узнал их – еще бы. Какой-то там платок не мог помешать ему узнать Джульетту Цай. – Что вы имеете против меня?

– Ты сотворил эту заразу, – крикнула Джульетта.

– Я не понимаю, о чем вы! Я не имею никакого отношения к…

Джульетта выстрелила. Чжан Гутао опустил глаза и посмотрел на красное пятно, расплывающееся на его белой рубашке.

– Не надо, – прошептал он. Пистолет выпал из его руки и вместо того, чтобы потянуться к нему, он взял со стола фотографию пожилой женщины. Его мать. – Не надо… я ничего вам не сделал.

– Ларкспур нам все рассказал, – сурово ответил Рома, глядя на фотографию в руке Чжана Гутао. – Нам жаль, но другого выбора у нас не было.

– Ларкспур? – прохрипел Чжан Гутао, рухнув на пол. – Этот… шарлатан? Что… он мог… сказать…

Джульетта выстрелила опять, и коммунист умолк. Его кровь пропитала фотографию, и бесстрастное лицо его матери исчезло из виду.

Джульетта медленно подошла к его телу и пинком перевернула его на спину. Его глаза уже остекленели. Она отвернулась, засовывая пистолет в карман. Пожалуй, этот момент требовал большей торжественности, возможно, ей следовало бы принять более мрачный вид, но в комнате остро пахло кровью, и ей хотелось побыстрее убраться.

Борясь за правое дело, она могла быть хладнокровной убийцей.

– Сюда кто-то идет, – бросил Рома, глядя на дверь. С лестницы доносились шаги. – Прыгай в окно.

Джульетта залезла на подоконник и подозвала Маршала и Венедикта, которые вздрогнули, увидев в окне ее, усеянную каплями крови. – Маршал Сео, лови меня, – крикнула она и спрыгнула вниз. Маршал едва успел подхватить ее.

– Спасибо.

В здании завыла сирена, и Рома, быстро вылезши из окна, уцепился за карниз, затем разжал пальцы и с глухим стуком спрыгнул на траву.

– Вы сделали дело? – тут же спросил Венедикт. – Чудовище мертво?

Рома кивнул, и тут из-за угла, часто и тяжело дыша, выбежала Кэтлин.

– Почему вы не убили его? – крикнула она. – Я же видела, как вы поднялись на второй этаж!

Джульетта удивилась. В свете солнца было видно, что на руках ее краснеет кровь.

– О чем ты? – недоуменно спросила она. – Я прикончила его.