– Что нам делать с этими пятнами крови? – спросила она, когда они вошли в его кабинет. Ее мать уже сидела возле его письменного стола и просматривала какие-то отчеты.

– Мы наймем людей, чтобы вывести их, – ответила госпожа Цай, оторвав глаза от бумаг и сняв воображаемую пылинку с рукава своего ципао. – Меня больше волнует другое – почему кому-то вздумалось разрывать себе горло в нашем доме…

– Это помешательство, – перебила ее Джульетта. – Оно добралось сюда, и оно может быть заразным. Нам надо приказать тем служанкам, которые контактировали с погибшими, несколько дней не выходить из своих комнат.

Ее отец сел на свое кресло и сложил руки на животе, а мать устремила на нее вопросительный взгляд.

– Откуда ты знаешь, что речь идет о заразе? – спросил господин Цай. Джульетта замерла, только сейчас сообразив, что знает это от Ромы, но, судя по его тону, отец, похоже, ни о чем не подозревал и задал этот вопрос без задней мысли. И она велела себе успокоиться. Если бы ее отец что-то подозревал, он бы так и сказал.

– Об этом болтают на улицах, – ответила она. – И дальше ситуация может стать только хуже.

Госпожа Цай ущипнула себя за переносицу и покачала головой.

– Трое погибших в нашем доме – это пустяки по сравнению с теми тысячами, которые из-за политической пропаганды оказываются не на той стороне.

Джульетта изумленно моргнула.

– Но мама…

– Разве тебе не хочется узнать, почему все собрались внизу и были так увлечены беседой? – перебил ее господин Цай и пододвинул к ней листки бумаги, которые держал в руке. Значит, речь пойдет о чем-то другом, а помешательство, по их мнению, это только один из побочных вопросов.

Что ж, ладно, – подумала Джульетта. Если она единственная, кто правильно расставляет приоритеты, то она сама с этим разберется.

Она увидела, что на меньшем из листков выведено ее имя.

«Мисс Цай, я буду счастлив увидеть вас там. Пол».

– Что это? – спросила она.

– Приглашение, – объяснила госпожа Цай. – Нас приглашают на маскарад, который состоится на следующей неделе во Французском квартале.

Джульетта наклонилась, чтобы прочесть надпись на втором листке большего размера. Ей это не нравилось. Если иностранцы приглашают их к себе, то они наверняка чего-то потребуют взамен.

– Нас приглашают французы? – спросила она.

– Маскарад устраивают представители нескольких иностранных держав, – тихо ответил ее отец. И насмешливо добавил: – Французы, англичане, американцы и все прочие – они желают собраться и отдать дань уважения туземным силам Шанхая, – он процитировал ту часть письма, которую сейчас пробегала глазами Джульетта.

«Мы предлагаем наше гостеприимство всем, кто находится под покровительством господина Цая», – было написано дальше. Значит, на этот маскарад приглашают всех членов Алой банды.

Госпожа Цай презрительно фыркнула.

– Если бы иностранцы хотели отдать нам дань уважения, они могли бы для начала вспомнить, что это не их, а наша страна.

Джульетта с любопытством посмотрела на свою мать. Выражение неприязни подчеркнуло морщины на лице госпожи Цай, которые она каждое утро пыталась скрыть под слоем пудры.

– Однако, – продолжал господин Цай, как будто его жена только что не отпустила язвительное замечание, – встретиться с нами хотят именно французы. Тут где-то лежит еще одна карточка.

Под вторым листком бумаги лежал третий и последний, такого же формата, как и приглашение Пола. Эта бумага была прислана господину Цаю генеральным консулом Франции в Шанхае, и сообщение на ней состояло всего из двух строк. Консул просил о встрече во время маскарада, дабы обсудить положение дел в Шанхае, что бы это ни значило.

– Что ж, – сказала Джульетта, – значит ли это, что у нас неприятности?

– Возможно, и нет, – господин Цай пожал плечами. – Нам надо будет прояснить этот вопрос.

Джульетта прищурилась. Ей не нравилось многозначительное молчание родителей, как будто они чего-то ожидали.

– Надеюсь, вы не собираетесь заставить меня поехать на этот маскарад, – презрительно сказала она.

– Я не собираюсь тебя заставлять, ведь я не тиран, – ответил ее отец, – но я бы предпочел, чтобы ты все-таки отправилась туда со мной.

– Bàba, – прохныкала Джульетта, – в Нью-Йорке я побывала на стольких вечеринках, что хватило бы на девять жизней. Французы могут сколько угодно повторять, что они желают обсудить положение дел в Шанхае, но мы-то знаем, что они ничего не решают.

– Джульетта. – В голосе ее матери прозвучал упрек.

– Что? – возмутилась Джульетта.

– Полно, она права, – сказал господин Цай. – Французы просят о встрече только потому, что хотят поговорить о наших бойцах. Им хочется знать, сколько человек находится под моим началом, и они желают заручиться моей поддержкой на тот случай, если коммунисты затеют бунт.

Ее отец подался вперед, сверля ее взглядом, и Джульетта тут же пожалела о своем хнычущем тоне, поскольку почувствовала себя как в детстве, когда он выговаривал ей, если она просила не отправлять ее спать.

– Но нам по-прежнему нужны союзники. Нам нужны клиенты, нам нужно влияние французов и их поддержка. И мне нужна моя маленькая переводчица, когда они будут бормотать друг с другом по-французски, думая, что я ничего не понимаю.

Джульетта недовольно хмыкнула.


– Хорошо, – сказала она и сунула пригласительное письмо в карман, намереваясь прочитать его еще раз. – Я поеду, mais ce ñ’est pas de bon gré![4]

Она направилась к двери, решив, что больше говорить не о чем. И уже взялась за дверную ручку, когда ее мать остановила ее.

– Подожди.

Джульетта замерла.

– Этот… Пол, – проговорила госпожа Цай. – Почему он написал тебе?

Госпожа Цай произнесла его имя так, будто это какое-то магическое заклинание, с помощью которого можно вызвать духов. Будто это не какой-то ничем не примечательный и скучный слог, а такое сочетание букв, в котором таится некий великий смысл.

– Он сын Уолтера Декстера, – вяло ответила Джульетта. – Они все еще хотят, чтобы мы стали посредниками в их бизнесе.

Госпожа Цай задумалась. Затем спросила:

– А он красив?

– Я тебя умоляю. – Джульетта подалась вперед. – Он использует меня, мама. Только и всего. А теперь позвольте мне уйти. Мне надо работать… Что ты тут делаешь?

Последние ее слова были обращены к Тайлеру, который стоял под самой дверью, так что, когда Джульетта открыла ее, она ударила его по плечу.

– Успокойся, – сказал он. – Я шел в туалет.

Они оба знали, что это наглая ложь, такая же наглая, как его ухмылка.

Джульетта захлопнула за собой дверь кабинета отца и уставилась на своего кузена, который молча смотрел на нее. На его щеке все еще алел порез.

– Ты желаешь что-то сказать мне, Тайлер? – спросила Джульетта.

– Только одну вещь, – ответил он и поднял глаза, зная, что ее родители могут слышать этот разговор. Le moment où tu n’est plus utile, je serai prêt à prendre ta place.

Джульетта напряглась. Удовлетворенный ее реакцией, Тайлер ухмыльнулся еще раз, затем бесцеремонно повернулся к ней спиной и начал удаляться по коридору, засунув руки в карманы и насвистывая себе под нос.

Когда ты перестанешь быть полезной, я буду тут как тут, чтобы занять твое место.

– Va te faire foutre[5], – пробормотала Джульетта. Она быстро сбежала на первый этаж, перескакивая через ступеньки, скользнула сердитым взглядом по своим родственникам, все так же болтающих, рассевшись на диванах, и направилась прямиком на кухню. Здесь она обнаружила Кэтлин, которая все еще разглядывала пятна на полу. Она грызла яблоко, хотя Джульетта не могла понять, как у ее кузины мог сохраниться аппетит.

– Ну как? – спросила она.

– О, я уже десять минут назад поняла, что оттирать их бесполезно, – ответила Кэтлин. – Я разглядываю это пятно только потому, что оно похоже на кошку.

Джульетта моргнула.

Кэтлин откусила еще один кусок яблока.

– Что, по-твоему, я слишком быстро успокоилась?

– Вот именно. Кстати, ты сейчас не занята? Мне нужны твои связи в коммунистической среде.

– Заявляю тебе в последний раз. – Кэтлин бросила огрызок яблока в мусорное ведро. – То, что мне известно, которые из них наши шпионы в партии, вовсе не делает меня коммунисткой. Что именно ты хочешь узнать?

Джульетта уперла руки в бока.

– Домашний адрес Чжана Гутао.

Кэтлин наморщила лоб, припоминая.

– Разве ты не можешь найти его на рабочем месте? Он редактор их газеты, не так ли?

– Я могу порыскать и у него на работе, – согласилась Джульетта, – но мне нужен запасной вариант.

«Запасной вариант», как же. Джульетте был нужен его домашний адрес, чтобы покопаться в его вещах в том случае, если его ответы не удовлетворят ее.

Но ей не было нужды объяснять это Кэтлин. Кэтлин и так знала, что у нее на уме. Ее кузина шутливо отдала честь и улыбнулась.

– Есть.





* * *