– Там сложено все, что в вашей лодке было, – быстро пояснил Мишка. – Можете проверить.

– Да Господь с вами, Михаил, – поспешил отмахнуться Белецкий. – Уж кому-кому, а вам доверять сам бог велел. Да, я специально привез эти товары, чтобы сразу оплатить вашу работу, если мы договоримся. Ровно столько же я стану передавать вам за вашу службу каждую весну.

– Но ведь если мы хунхузов не найдем, то и платить тогда не за что, – не унимался Торгат. – Нет бандитов, значит, мы их не искали. Выходит, и платить не за что. Кто проверит, как там оно было?

Белецкий задумался, понимая, что от его ответа сейчас зависит результат всей этой поездки. Глотнув чаю, он закурил и, выпустив длинную струю сизого папиросного дыма, задумчиво посмотрел на парня. Потом, словно что-то окончательно решив для себя, медленно заговорил:

– Торгат, я понимаю, что сейчас ты проверяешь меня. И сказать тебе могу только одно. От Михаила я слышал про ваше племя добрые слова и что вы никогда не нарушаете своего слова. Вы называете это «потерять лицо». Так что да, я поверю твоему слову, если твой человек или ты сам скажете, что бандитов там, где вы их искали, не было.

– Хорошо, – пыхнув трубкой, кивнул охотник. – Чего еще ты от нас хочешь?

– Ходят слухи о большой войне, и я хочу быть уверенным, что твои охотники не встанут на сторону врага и не ударят нам в спину. А было бы еще лучше, если бы они стали нам помогать.

– Мы не солдаты. Мы охотники, – пожал Торгат плечами.

– Верно. А это значит, что любой из вас сможет попасть из своей винтовки туда, куда будет нужно, или сумеет найти следы вражеского лазутчика.

– Это мы можем, – с достоинством кивнул охотник. – Хорошо. Мы станем вам помогать. Но не присылай сюда больше никого. Если что важное, сам приезжай. А если нет, вон, через Мишку скажи. Я ему верю. И люди мои верят. У него лицо есть.

– Так и сделаю, – улыбнулся полковник с явным облегчением.

– Когда уедешь, Мишка? – повернулся охотник к парню и выбивая трубку о полено у костра.

– Думаю, через пять-шесть дней. Раз уж так получилось, хочу с рыбой сразу закончить. Осенью только зверем заниматься стану. У тебя еще воск есть?

– Хочешь бочонки натереть? – понимающе уточнил охотник. – Завтра парней пришлю. И воск принесут, и меду немного.

– Благодарствую, Торгат, – склонил парень голову.

– Пусть духи стоят за твоим плечом, – негромко отозвался охотник и, легко поднявшись, бесшумно растворился в тайге.

– Поверить не могу, что у нас все получилось, – растерянно выдохнул Белецкий. – Он даже не торговался.

– А зачем? – развел Мишка руками. – Они и так постоянно по тайге ходят и свои угодья осматривают. Вы просто предложили им расширить территорию поиска. Вот и все. Другое дело, что они не всегда готовы были влезть в драку. Оружие у племени в основном охотничье было. Но теперь, когда у них есть винтовки, а вы обеспечили их патронами к ним, хантам станет гораздо проще.

– То есть вы специально все это затеяли? – вдруг сообразил полковник.

– Я? Это была ваша идея. Я только ее слегка подправил, – иронично усмехнулся парень. – А что? Разве плохо получилось? И вы довольны, и ханты получили то, чего давно хотели.

– Вам с такой ловкостью только в министерстве иностранных сношений служить, – рассмеялся Белецкий.

– Вот уж чего и даром не надо, – поспешил откреститься Мишка. – Да и не возьмут. Там у каждого чиновника родословная длиннее, чем святое писание.

– Ого! За такие речи вы рискуете переселиться отсюда в соседние бараки.

– А что я сказал такого, чего не знает каждая собака в империи? – отмахнулся Мишка.

– А почему они мои товары не забрали? – вдруг всполошился полковник. – Вы же сказали, что если договор будет заключен…

– За ними скоро придут, – успокаивающе улыбнулся Мишка. – Ну, теперь вы можете с полным правом предаться отдыху. Как порыбачили?

– Можете мне не верить, но такого удовольствия я не получал уже лет десять. Тут рыба едва не на пустой крючок бросается, – моментально расцвел Белецкий.

– Вот и славно. Развлекайтесь, – понимающе кивнул парень.

– Миша, позвольте спросить?

– Конечно.

– Зачем вам так много соленой рыбы? Я понимаю, зима длинная. Но столько!

– Я ее не только себе заготавливаю, – вздохнул парень. – У тетки моей подруга есть. Было время, она моей тетке помогала крепко, а год назад она овдовела. А там детей шестеро, мал мала меньше. Вот и приходится помогать. Но в этот раз буду только красную рыбу брать да икру солить. А еще хочу копченой стерляди наделать.

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что это вашу копченую стерлядь мне урядник приносил, – усмехнулся полковник.

– Верно. Я ему бочонок в прошлый приезд отнес.

– Деликатес, должен признать, – одобрительно отозвался полковник.

– Я, Александр Ефимович, человек ленивый, и потому любое дело стараюсь делать один раз. Но так, чтобы больше его не переделывать, – с усмешкой пояснил Мишка.

– Это вы к чему? – не понял Белецкий.


– К тому, что я стараюсь делать все так, чтобы потом стыдно не было. И готовлю, и охочусь, и воюю.

– Воюете? Вы?

– А кто придумал, как банду уничтожить и людей не потерять?

– Ну да, ну да, – растерянно кивнул полковник. – Вы действительно собираетесь все оставшееся время заниматься рыбой? – вдруг сменил он тему.

– А что тут еще делать? – удивился парень. – Птица на гнездо садится, зверь еще мяса не нагулял, грибов, ягод нет. Если только отжимку для кедровника сделать.

– А это еще что такое?

– Механизм такой, чтобы из кедровых орехов масло отжимать. Но его и надо не так много. Но подумать стоит.

– И как вы его сделаете? А главное, из чего?

– Да я со свалки нашего депо кучу всякого железа натащил, так что, если что сильно понадобится, тут и соберу.

– У меня иногда складывается такое впечатление, что вы надо мной смеетесь, – растерянно проворчал полковник.

– С чего бы? – удивился Мишка. – Если вы про отжимку, так там и сложного-то ничего нет. Чашка, сетка, давилка и рычаг. Главное, крепко сам механизм к месту прикрутить.

– Знаете, Михаил, если вы сделаете эту штуку, пока мы находимся тут, я даю вам слово, что стану верить каждому вашему слову, как бы странно оно ни звучало, – со странной торжественностью пообещал Белецкий.

– Договорились, – иронично усмехнулся Мишка и, поднявшись, направился куда-то под навес.

Погремев там несколько минут какими-то железками, он вернулся обратно к костру, неся в руках несколько металлических предметов. Потом, повторив свой заход, он принес небольшой латунный цилиндр и толстый железный прут. Усевшись на место, парень повертел цилиндр в руках и начал не спеша прилаживать к его нижнему краю кусок металлического листа. Внимательно наблюдавший за ним полковник не мог поверить тому, что видит. У него на глазах Мишка просверлил ручным коловоротом дюжину небольших дырок в цилиндре у самого нижнего края, после чего стал прилаживать к цилиндру латунное же днище. Два куска железа, просверлив с обоих концов, парень отложил в сторону и принялся сверлить еще два куска, но уже длиннее прежних. Последним этапом стала сверловка прута. Это было самым долгим и нудным занятием.

Потом наступило время сборки. Приложив длинный плоский кусок железа к пруту, парень вставил в отверстие гвоздь, а после, повторив то же самое с другой стороны, принялся тот гвоздь расклепывать. С малыми кусками железа он поступил точно так же. В итоге на куске прута оказалось две пары плоских железок, закрепленных подвижно. К длинным железкам Мишка приклепал круглую латунную запчасть.

– Это давило, – коротко пояснил он, продолжая работать.

Приклепав короткие куски к плоскому куску железа, Мишка поставил на него цилиндр так, чтобы давило опустилось вовнутрь.

– Готово, – усмехнулся парень. – Сюда насыпаем очищенные кедровые орехи, ставим эту штуку на пень и начинаем нажимать на рычаг. Давило сжимает то, что лежит в ведерке, и масло вытекает через эти отверстия. Я же говорю, все просто.

– Не видел бы своими глазами, ни за что бы ни поверил, – севшим от удивления голосом проворчал Белецкий, растерянно качая головой.





* * *


– Ну-с, господин штабс-капитан, признаться, вы меня порадовали, – с улыбкой кивнул полковник Белецкий, возвращаясь к своему письменному столу. – Казармы для солдат почти готовы, здание штаба тоже заканчивают. Порадовали, Игорь Степанович, весьма. В моем докладе на имя генерал-губернатора ваши заслуги всенепременно будут отмечены. Надеюсь, он меня поддержит.

– Рад стараться, господин полковник, – вытянувшись, бодро отрапортовал Корецкий и, чуть поморщившись, принялся сворачивать свои чертежи. Находившиеся в кабинете офицеры поспешили выйти.

– Все еще беспокоит рана? – участливо спросил полковник, заметив его мину.

– Нагибаться сложно. Сразу тянуть начинает, – нехотя кивнул тот.

– Может, вы поспешили из больницы уйти?

– Да бог с вами, господин полковник, сколько ж валяться можно, – бледно усмехнулся штабс-капитан.

– Что это вы так официально, Игорь Степанович? Мы вроде одни остались, – удивился полковник, доставая папиросу. – Случилось что? Может, помощь какая требуется?

– Даже не знаю, как и сказать, – вздохнул Корецкий и, оставив чертежи в покое, присел к столу.

Достав портсигар, он закурил и, сделав пару глубоких затяжек, снова вздохнул.

– Да вы расскажите все, как есть, Игорь Степанович. Даю слово, если чем могу, сделаю все, – осторожно подтолкнул его полковник.

– Благодарю, Александр Ефимович, – кивнул штабс-капитан и, снова затянувшись, негромко поведал: – С того дня, как на нас напали, с Аннушкой моей творится бог знает что. Даже не так. Само нападение она пережила можно сказать спокойно, а вот потом… – Он замолчал, сминая папиросу в пепельнице. – Понимаешь, Саша, я просил ее отблагодарить того парня, что умудрился спасти нас таким радикальным способом. Спустя три дня после того разговора девочка встретила того парня, причем в паре с местным урядником. Аннушка не нашла ничего лучше, чем предложить ему десятку ассигнацией… – Он замолчал, словно пытаясь подобрать слова.

– Догадываюсь, что он ей ответил, – неожиданно вздохнул полковник.

– Сомневаюсь, – бледно усмехнулся штабс-капитан.

– Думаю, он не взял денег, заявив, что не нуждается в них, – ответил полковник, с интересом наблюдая за реакцией своего шурина.

– Ты знал?! – обомлел от удивления Корецкий.