– Меч с тобой?
– Да.
– Вставь меч и разожми зубья.
– Хорошо… я попробую.
Голова воина исчезла в лазе, послышался металлический звук, затем звонкий щелчок, и из лаза полез охающий солдат. Он выпал на руки Артема, и тот наложил на него малое исцеление. Достал из поясной сумки флакон с эликсиром и дал выпить неудачливому разведчику.
– Ну, что там нашел? – спросил Артем.
– Там проход… Но я далеко не пролез. Сразу за лазом начинается тоннель. Он расширился в рост человека, и я попал в капкан… Там темно, мессир, ничего не видно.
– Ладно, я понял. Перетащите эти тюки в лодки, и будем отчаливать.
– Уже перетащили. Смол с домовым их охраняет. Разрешите идти?
– Иди.
Солдат, слегка прихрамывая, ушел.
– Артам, ты узнал, что это за меха?
– Конечно, брат! – Голос сожителя был возбужден. – Тридцать шкур северных лис, пятьдесят шкур бобров, триста беличьих и сорок четыре шкурки горностая. Вот это удача! Если сами продадим, выручим больше трехсот баретов. Не стоит продолжать сотрудничество с тем хозяином постоялого двора. Жулик он.
– А ты сможешь их продать?
– Конечно! Надо это богатство отвезти в столицу. Тогда заработаем в два раза больше. Ты сможешь это организовать?
Артем задумался.
– Пока не знаю. А там посмотрим.
– Хорошо, я буду ждать, – отозвался Артам и скрылся.
Артем подошел к берегу и увидел останки девушки.
– А девушку-то забыли! Непорядок, – негромко и с легкой ноткой осуждения высказался он. Посмотрел на лодки, где среди тюков уже сидели воины и ждали его, приказал: – Соберите останки. Передадим старосте. Негоже ей тут так оставаться.
Встречали их практически все новые жители поселения и солдаты. Двое выживших солдат вынесли на берег убитого товарища и останки девушки. На некоторое время на берегу установилась мертвая тишина. Был слышен даже плеск волн о речную гальку.
– Это ее так медведь? – несмело спросил кто-то из поселенцев, и тут же раздался многоголосый женский плач.
Не может женское сердце стойко, как загрубелое мужское, переносить потери. Жалости и скорби нужно вырваться наружу, чтобы принести облегчение страдающей от эмоциональных мук душе. У мужчины все остается внутри и выжигает его, оставляя глубокие рубцы на сердце и скорбные морщины на лице.
Турган с окаменевшим лицом опустился на колени перед грудой костей и окровавленных тряпок. Осторожно провел немного дрожащей рукой по волосам дочери и закрыл глаза. Так он просидел около минуты.
Артем ему не мешал. Он распорядился отнести тюки с мехами в лагерь и похоронить солдата. Воины разошлись, оставив поселенцев и Артема. Тот ждал, когда староста придет в себя. Бабий крик стал смолкать.
Турган оказался крепким мужиком, он потер глаза и поднялся с колен. Взгляд его был спокоен, хотя Артем чувствовал, какого невероятного напряжения воли это ему стоило.
– Спасибо, мессир. – Староста откашлялся и только этим показал свою боль. Комок подступал к горлу, мешая говорить. – Не каждый отправился бы на поиски крестьянки… – Староста кинул взгляд на останки дочки. – Я ваш должник… Вы знаете, что произошло?
– Примерно, Турган. Ее у реки захватил шаман диких племен и провел обряд вызова демона. Мы нашли ее уже мертвой. Шаман содрал с нее кожу, с лица и с тела… в общем, страшная картина… я соболезную, Турган. Мы сражались с демоном, и погиб мой боец… Но демона победили.
Артем не стал рассказывать все ужасы, которые он видел и испытал. Не надо всем знать такие подробности, иначе могут просто разбежаться. Это север. Спрячутся по поселениям, и никто их не найдет. А кроме того, разнесут заразу – чуму.
– Турган, есть еще одно, что я хочу тебе сказать. Тут север. Понимаешь?
Турган пристально посмотрел в лицо мага.
– Поясни, – попросил он.
– Здесь нет церкви и ее власти, но есть злые колдуны. Вам нужен новый хранитель, который будет оберегать вас и ваши жилища.
Староста по въевшейся привычке бояться церковь осторожно огляделся.
– Вы, мессир, знаете такого хранителя? – осторожно спросил он.
Артем порадовался выдержке старосты. Не раскис, продолжает думать о поселенцах. Крепкий мужик и авторитетный руководитель. С таким можно иметь дело, и не важно, что он почти дворянин, а староста простой крестьянин.
Север, как смерть, всех уравнивает.
– Знаю, Турган, – тихо ответил Артем. – Этот хранитель всех отлученных, изгнанников и бродяг. Он имеет здесь, на севере, власть и защищает своих последователей. Но не надо забывать и Хранителя Дракона. Чтите одного и второго. Ласковый теленок двух маток сосет.
– Это я понимаю. И как звать этого хранителя? – продолжая по примеру Артема говорить шепотом, спросил староста.
– Иль. Он хочет тебя сделать своим жрецом.
– Вы тоже ему поклоняетесь, мессир?
– Да. Я тоже его жрец.
– Хорошо, раз вы его чтите, я согласен. Но что мы должны сделать?
– Сначала прими сан жреца. Потом он скажет тебе, что надо делать.
– Я принимаю сан жреца, – согласно кивнул Турган, и тотчас рядом с ними появился Иль.
Староста вздрогнул и опасливо огляделся.
– Меня никто, кроме вас двоих, не видит, – успокоил его Иль. – Ты, Артем, иди занимайся своими делами, а я поговорю с моим новым последователем.
Артем пожал плечами и пошел к своему лагерю. Задачу, поставленную Илем, он выполнил и теперь ему ничего не должен. По своему опыту уже понял, что быть должником богов – дело опасное и хлопотное. Теперь его видимая дорога вела на костер, а куда вели еще тысячи дорог, не знали даже боги. Но об этом он сейчас не думал. Первоочередных дел накопилось много, и все надо было решать быстро. А что будет завтра, то будет решать следующий день.
Как это уже вошло в привычку, рядом с ним незаметно оказался Козьма.
– Мессир, есть будете?
– Нет, Козьма, не буду. – Артем понял, что еда сейчас ему в горло не полезет, слишком много он пережил за последний час. Был на волосок от смерти и чудом спасся, весь вымок, а запасной одежды у него уже не было. Не до еды ему. – Собери капралов, Козьма, и найди мне что-нибудь сухое, чтобы переодеться.
Вскоре, надев запасной комплект обмундирования, что очень кстати оказался в одном из фургонов, Артем раздавал указания:
– Козьма, скажи Тургану, чтобы дал девок… думаю, пяток хватит, пусть вымоют казармы. Гронд, твои люди пусть набьют матрасы новым сеном. Мозарь, твой десяток пусть чинит крыльцо и двери. Стерг и Шпонка, ваши люди возят в крепость бревна, что напилили в просеке. Воржек, на тебе охрана и патруль местности. Пошли два разъезда на правый берег, пусть все тщательно высматривают. В бой не ввязываются. Увидят опасность и пусть удирают. Все странности подмечают и потом доложат. В лес и в кусты пусть не лезут, сами видите, какая тут чертовщина творится. Все понятно? Тогда за дело.
Вечером он усталый и немного раскисший – не такой он представлял себе жизнь на севере – сидел в хорошо протопленной комнате командира погранзаставы. Вся обстановка состояла из широкой деревянной кровати, стола, шкафа и трех табуретов. У двери была выложена и обмазана глиной печь, которая сейчас приносила в полумрак комнаты тепло и непритязательный уют. Ее обновили, побелив известью. Одно небольшое окно в виде бойницы было приоткрыто, впуская в комнату свежий воздух. Низкий потолок давил на голову непривычному к такой тесноте Артему. Масляная лампа под потолком освещала стол и письменные принадлежности. На кровати лежал матрас, набитый свежим сеном, которого в крепости оказалось много, а на нем лежала бурка.
Комната находилась в небольшой башенке на третьем этаже. Еще выше – смотровая башня, где по уставу круглосуточно должны были находиться двое часовых. Видимость оттуда был на многие лиги. Рядом с командирской комнатой была комната мага, но там расположился Козьма. Здесь же на этаже была офицерская кухня с большой печью, сложенной из кирпича и сверху накрытой чугунной плитой.
Артем, принимая работу по обустройству казармы, только мельком заглянул на кухню, увидел закопченные котлы, сковородки и вышел.
Казармы солдат были на втором этаже. Два помещения с двухъярусными нарами, где могла разместиться почти сотня рейтаров. Между казармами была оружейка и пост охраны. На первом этаже разместились большая столовая и солдатская кухня. В подвале были сложены дрова, хозяйственный инвентарь, рыболовные сети, стояли бочки с сушеной и соленой рыбой. На крюках висели копченые туши диких свиней, колбасы и большие рыбины, напоминающие осетров. Ничего не пропало и не испортилось.
Великий покоритель мира – шаман с оленьей головой, – по всей видимости, хотел, чтобы солдаты здесь обосновались охотно и сразу. Ну и заразились чумой.
«Не все он учел, не все», – невесело усмехнулся Артем.
Во дворе расположились конюшни, колодец, баня и кузня.
Забот на весь день хватало, да еще появились проблемы с мертвяком. Жрал он все подряд в две глотки и столько же гадил. Сначала с него спали штаны, полные испражнений, и его пришлось вести мыться в реку. Работу он мог выполнять только самую примитивную и слушался лишь Артема. Солдаты, видя его жадный голодный взгляд, боялись к нему подойти. Ничего не придумав, как использовать мертвеца, Артем отправил Дерьмо носить трупы из оврага и выбрасывать в реку. Работы у него было на день-другой вперед. Спустившись в овраг, мертвец первым делом стал с урчанием обгрызать ногу одного из распухших мертвецов. Артем сплюнул, махнул на него рукой и ушел.
Освободился только к вечеру, и сейчас ему нужно было составить донесение в полк о прибытии к месту службы и описать все, что произошло. Указать потери и списать солдат с учета и довольствия. Донесение должен доставить проводник.
Артем успел написать половину донесения, как в комнату осторожно заглянул Козьма.
– Мессир, там староста пришел. Пустить?
Артем отложил в сторону листок и перо. Прикрыл лист сумкой и разрешил:
– Пусть заходит.
Староста зашел уверенно, с достоинством поклонился.
– Садись, Турган. – Артем указал рукой на табурет напротив него. Дождавшись, когда тот сядет, спросил: – С чем пожаловал?
– Доложить хочу о состоянии дел, – обстоятельно начал говорить староста. – По домам мы расселились. Мест всем хватает. Здесь есть гончарная мастерская, кузница и даже стекольная мастерская. Большие запасы древесного угля. Люди тут не бедствовали. Гончары и кузнец среди нас есть, стеклодува нет. Нет еще коров и бычка. Баранов нет и коз. Кур привезли с собой. Но надо еще, чтобы были гуси и утки. Здесь река, им раздолье будет.
Артем слушал внимательно и терпеливо. Турган не тот человек, чтобы беспокоить по пустякам, и, несмотря на гибель дочери, держится хорошо. О поселке и людях в первую очередь думает, за это стоит уважать. В такт разговора он кивал головой, показывая, что понимает заботы старосты.
– И мы оставили в Хволе десяток мужиков, чтоб прикупили у местных крестьян коров и всякую нужную живность. Сразу брать не стали, местные цены задрали до небес. Два торговца предлагали нам пилы и топоры по такой цене, что впору без штанов остаться. Поэтому мы не стали спешить, послали мужиков по селениям посмотреть, прицениться.
Рассказав о положении дел, староста приступил к главному:
– Теперь о моем деле. Гнать стадо они будут все по той же дороге, которой шли мы. Сами понимаете, что в селениях по пути живут почти разбойники…
Артем, соглашаясь, кивнул.
– Да.
– Вставь меч и разожми зубья.
– Хорошо… я попробую.
Голова воина исчезла в лазе, послышался металлический звук, затем звонкий щелчок, и из лаза полез охающий солдат. Он выпал на руки Артема, и тот наложил на него малое исцеление. Достал из поясной сумки флакон с эликсиром и дал выпить неудачливому разведчику.
– Ну, что там нашел? – спросил Артем.
– Там проход… Но я далеко не пролез. Сразу за лазом начинается тоннель. Он расширился в рост человека, и я попал в капкан… Там темно, мессир, ничего не видно.
– Ладно, я понял. Перетащите эти тюки в лодки, и будем отчаливать.
– Уже перетащили. Смол с домовым их охраняет. Разрешите идти?
– Иди.
Солдат, слегка прихрамывая, ушел.
– Артам, ты узнал, что это за меха?
– Конечно, брат! – Голос сожителя был возбужден. – Тридцать шкур северных лис, пятьдесят шкур бобров, триста беличьих и сорок четыре шкурки горностая. Вот это удача! Если сами продадим, выручим больше трехсот баретов. Не стоит продолжать сотрудничество с тем хозяином постоялого двора. Жулик он.
– А ты сможешь их продать?
– Конечно! Надо это богатство отвезти в столицу. Тогда заработаем в два раза больше. Ты сможешь это организовать?
Артем задумался.
– Пока не знаю. А там посмотрим.
– Хорошо, я буду ждать, – отозвался Артам и скрылся.
Артем подошел к берегу и увидел останки девушки.
– А девушку-то забыли! Непорядок, – негромко и с легкой ноткой осуждения высказался он. Посмотрел на лодки, где среди тюков уже сидели воины и ждали его, приказал: – Соберите останки. Передадим старосте. Негоже ей тут так оставаться.
Встречали их практически все новые жители поселения и солдаты. Двое выживших солдат вынесли на берег убитого товарища и останки девушки. На некоторое время на берегу установилась мертвая тишина. Был слышен даже плеск волн о речную гальку.
– Это ее так медведь? – несмело спросил кто-то из поселенцев, и тут же раздался многоголосый женский плач.
Не может женское сердце стойко, как загрубелое мужское, переносить потери. Жалости и скорби нужно вырваться наружу, чтобы принести облегчение страдающей от эмоциональных мук душе. У мужчины все остается внутри и выжигает его, оставляя глубокие рубцы на сердце и скорбные морщины на лице.
Турган с окаменевшим лицом опустился на колени перед грудой костей и окровавленных тряпок. Осторожно провел немного дрожащей рукой по волосам дочери и закрыл глаза. Так он просидел около минуты.
Артем ему не мешал. Он распорядился отнести тюки с мехами в лагерь и похоронить солдата. Воины разошлись, оставив поселенцев и Артема. Тот ждал, когда староста придет в себя. Бабий крик стал смолкать.
Турган оказался крепким мужиком, он потер глаза и поднялся с колен. Взгляд его был спокоен, хотя Артем чувствовал, какого невероятного напряжения воли это ему стоило.
– Спасибо, мессир. – Староста откашлялся и только этим показал свою боль. Комок подступал к горлу, мешая говорить. – Не каждый отправился бы на поиски крестьянки… – Староста кинул взгляд на останки дочки. – Я ваш должник… Вы знаете, что произошло?
– Примерно, Турган. Ее у реки захватил шаман диких племен и провел обряд вызова демона. Мы нашли ее уже мертвой. Шаман содрал с нее кожу, с лица и с тела… в общем, страшная картина… я соболезную, Турган. Мы сражались с демоном, и погиб мой боец… Но демона победили.
Артем не стал рассказывать все ужасы, которые он видел и испытал. Не надо всем знать такие подробности, иначе могут просто разбежаться. Это север. Спрячутся по поселениям, и никто их не найдет. А кроме того, разнесут заразу – чуму.
– Турган, есть еще одно, что я хочу тебе сказать. Тут север. Понимаешь?
Турган пристально посмотрел в лицо мага.
– Поясни, – попросил он.
– Здесь нет церкви и ее власти, но есть злые колдуны. Вам нужен новый хранитель, который будет оберегать вас и ваши жилища.
Староста по въевшейся привычке бояться церковь осторожно огляделся.
– Вы, мессир, знаете такого хранителя? – осторожно спросил он.
Артем порадовался выдержке старосты. Не раскис, продолжает думать о поселенцах. Крепкий мужик и авторитетный руководитель. С таким можно иметь дело, и не важно, что он почти дворянин, а староста простой крестьянин.
Север, как смерть, всех уравнивает.
– Знаю, Турган, – тихо ответил Артем. – Этот хранитель всех отлученных, изгнанников и бродяг. Он имеет здесь, на севере, власть и защищает своих последователей. Но не надо забывать и Хранителя Дракона. Чтите одного и второго. Ласковый теленок двух маток сосет.
– Это я понимаю. И как звать этого хранителя? – продолжая по примеру Артема говорить шепотом, спросил староста.
– Иль. Он хочет тебя сделать своим жрецом.
– Вы тоже ему поклоняетесь, мессир?
– Да. Я тоже его жрец.
– Хорошо, раз вы его чтите, я согласен. Но что мы должны сделать?
– Сначала прими сан жреца. Потом он скажет тебе, что надо делать.
– Я принимаю сан жреца, – согласно кивнул Турган, и тотчас рядом с ними появился Иль.
Староста вздрогнул и опасливо огляделся.
– Меня никто, кроме вас двоих, не видит, – успокоил его Иль. – Ты, Артем, иди занимайся своими делами, а я поговорю с моим новым последователем.
Артем пожал плечами и пошел к своему лагерю. Задачу, поставленную Илем, он выполнил и теперь ему ничего не должен. По своему опыту уже понял, что быть должником богов – дело опасное и хлопотное. Теперь его видимая дорога вела на костер, а куда вели еще тысячи дорог, не знали даже боги. Но об этом он сейчас не думал. Первоочередных дел накопилось много, и все надо было решать быстро. А что будет завтра, то будет решать следующий день.
Как это уже вошло в привычку, рядом с ним незаметно оказался Козьма.
– Мессир, есть будете?
– Нет, Козьма, не буду. – Артем понял, что еда сейчас ему в горло не полезет, слишком много он пережил за последний час. Был на волосок от смерти и чудом спасся, весь вымок, а запасной одежды у него уже не было. Не до еды ему. – Собери капралов, Козьма, и найди мне что-нибудь сухое, чтобы переодеться.
Вскоре, надев запасной комплект обмундирования, что очень кстати оказался в одном из фургонов, Артем раздавал указания:
– Козьма, скажи Тургану, чтобы дал девок… думаю, пяток хватит, пусть вымоют казармы. Гронд, твои люди пусть набьют матрасы новым сеном. Мозарь, твой десяток пусть чинит крыльцо и двери. Стерг и Шпонка, ваши люди возят в крепость бревна, что напилили в просеке. Воржек, на тебе охрана и патруль местности. Пошли два разъезда на правый берег, пусть все тщательно высматривают. В бой не ввязываются. Увидят опасность и пусть удирают. Все странности подмечают и потом доложат. В лес и в кусты пусть не лезут, сами видите, какая тут чертовщина творится. Все понятно? Тогда за дело.
Вечером он усталый и немного раскисший – не такой он представлял себе жизнь на севере – сидел в хорошо протопленной комнате командира погранзаставы. Вся обстановка состояла из широкой деревянной кровати, стола, шкафа и трех табуретов. У двери была выложена и обмазана глиной печь, которая сейчас приносила в полумрак комнаты тепло и непритязательный уют. Ее обновили, побелив известью. Одно небольшое окно в виде бойницы было приоткрыто, впуская в комнату свежий воздух. Низкий потолок давил на голову непривычному к такой тесноте Артему. Масляная лампа под потолком освещала стол и письменные принадлежности. На кровати лежал матрас, набитый свежим сеном, которого в крепости оказалось много, а на нем лежала бурка.
Комната находилась в небольшой башенке на третьем этаже. Еще выше – смотровая башня, где по уставу круглосуточно должны были находиться двое часовых. Видимость оттуда был на многие лиги. Рядом с командирской комнатой была комната мага, но там расположился Козьма. Здесь же на этаже была офицерская кухня с большой печью, сложенной из кирпича и сверху накрытой чугунной плитой.
Артем, принимая работу по обустройству казармы, только мельком заглянул на кухню, увидел закопченные котлы, сковородки и вышел.
Казармы солдат были на втором этаже. Два помещения с двухъярусными нарами, где могла разместиться почти сотня рейтаров. Между казармами была оружейка и пост охраны. На первом этаже разместились большая столовая и солдатская кухня. В подвале были сложены дрова, хозяйственный инвентарь, рыболовные сети, стояли бочки с сушеной и соленой рыбой. На крюках висели копченые туши диких свиней, колбасы и большие рыбины, напоминающие осетров. Ничего не пропало и не испортилось.
Великий покоритель мира – шаман с оленьей головой, – по всей видимости, хотел, чтобы солдаты здесь обосновались охотно и сразу. Ну и заразились чумой.
«Не все он учел, не все», – невесело усмехнулся Артем.
Во дворе расположились конюшни, колодец, баня и кузня.
Забот на весь день хватало, да еще появились проблемы с мертвяком. Жрал он все подряд в две глотки и столько же гадил. Сначала с него спали штаны, полные испражнений, и его пришлось вести мыться в реку. Работу он мог выполнять только самую примитивную и слушался лишь Артема. Солдаты, видя его жадный голодный взгляд, боялись к нему подойти. Ничего не придумав, как использовать мертвеца, Артем отправил Дерьмо носить трупы из оврага и выбрасывать в реку. Работы у него было на день-другой вперед. Спустившись в овраг, мертвец первым делом стал с урчанием обгрызать ногу одного из распухших мертвецов. Артем сплюнул, махнул на него рукой и ушел.
Освободился только к вечеру, и сейчас ему нужно было составить донесение в полк о прибытии к месту службы и описать все, что произошло. Указать потери и списать солдат с учета и довольствия. Донесение должен доставить проводник.
Артем успел написать половину донесения, как в комнату осторожно заглянул Козьма.
– Мессир, там староста пришел. Пустить?
Артем отложил в сторону листок и перо. Прикрыл лист сумкой и разрешил:
– Пусть заходит.
Староста зашел уверенно, с достоинством поклонился.
– Садись, Турган. – Артем указал рукой на табурет напротив него. Дождавшись, когда тот сядет, спросил: – С чем пожаловал?
– Доложить хочу о состоянии дел, – обстоятельно начал говорить староста. – По домам мы расселились. Мест всем хватает. Здесь есть гончарная мастерская, кузница и даже стекольная мастерская. Большие запасы древесного угля. Люди тут не бедствовали. Гончары и кузнец среди нас есть, стеклодува нет. Нет еще коров и бычка. Баранов нет и коз. Кур привезли с собой. Но надо еще, чтобы были гуси и утки. Здесь река, им раздолье будет.
Артем слушал внимательно и терпеливо. Турган не тот человек, чтобы беспокоить по пустякам, и, несмотря на гибель дочери, держится хорошо. О поселке и людях в первую очередь думает, за это стоит уважать. В такт разговора он кивал головой, показывая, что понимает заботы старосты.
– И мы оставили в Хволе десяток мужиков, чтоб прикупили у местных крестьян коров и всякую нужную живность. Сразу брать не стали, местные цены задрали до небес. Два торговца предлагали нам пилы и топоры по такой цене, что впору без штанов остаться. Поэтому мы не стали спешить, послали мужиков по селениям посмотреть, прицениться.
Рассказав о положении дел, староста приступил к главному:
– Теперь о моем деле. Гнать стадо они будут все по той же дороге, которой шли мы. Сами понимаете, что в селениях по пути живут почти разбойники…
Артем, соглашаясь, кивнул.