– Эй, Настя! Погоди! – Испугался Дед.
– Настя, ты куда!? – Это уже я заволновался.
Настя быстро оказалась рядом с берегом. Когда девушка стала выходить из воды, львица насторожилась, сменила вальяжную позу сытой кошки на позу готовой ко всему хищницы. Мы преследовали дурёху, но не успевали. Я не представлял себе, что я буду в одних портках и без оружия делать против этой машины смерти, но и оставить Настю в беде не мог.
А кошка тем временем приготовилась к прыжку. Я уже встречался с её дальней родственницей в горах. Тогда я чуть не погиб, но при помощи Всеволода и его метких стрел, а также рогатины и копья, умудрился выжить в схватке с грозным хищником. Отметины от этого события до сих пор красовались на моей коже.
Настя остановилась в нескольких шагах от дикого зверя и ласково заговорила:
– Какая замечательная у тебя шёрстка!
В этот момент львица прыгнула, Настя закрылась руками и перед ней мгновенно возникла ледяная стена в ладонь толщиной. Белая преграда заняла примерно три шага в ширину и была не выше Настиного роста. Послышался глухой удар о преграду, скрежет когтей по льду и разочарованное обиженное рычание обманутой гигантской кошки. Юная чародейка рассмеялась, одним небрежным движением руки убрала верхнюю часть стены и заглянула за преграду.
Недоумевающая львица вылизывала свою лапу и косо посматривала на улыбающуюся Настю.
– Ну, ладно, кошечка! Беги, тебе пора, а то мальчики волнуются!
Настя махнула рукой и кошке в зад влетела острая ледяная иголка. Львица недовольно с рыком подскочила и, обиженно оглядываясь по сторонам, потрусила прочь.
Настя стала одеваться, соблазнительно выставляя свои мягкие части на всеобщее обозрение.
Дед развернул меня лицом к озеру и вручил одежду.
– Не смотри! А то и тебя как львицу зачарует! – Сказал он.
– Ага. – Я не стал спорить. Мы оделись, набрали воды, и я уверенно сказал:
– Думаю, они встанут лагерем у озера. Вода на такую прорву ртов потребуется в огромных количествах, без неё им в пустыне не выжить!
– Согласен.
– Где будем прятаться? – Весело поинтересовалась Настя.
– Я бы вырыл землянку и укрылся там. – Поделился я своими соображениями.
– Чем ты её рыть собрался, руками что ли? – Возразил необычно разговорчивый Дед.
– М-да. Но что же тогда будем делать?
– Я могу помочь! – Предложила Настя.
– А ты не боишься себе ноготь сломать? – Пошутил я.
– Я могу сделать лопату. – Пояснила юная чародейка.
– Как? – удивился Дед.
– Вот так! – Настя протянула руку и в воздух взвилась вода из озера, она зависла в шаге от юной волшебницы, приняла форму лопаты и тут же превратилась в лёд. Настя непринуждённо протянула вторую руку и подобрала лопату прямо из воздуха. Она передала её Деду, весело добавив. – Копай Дедуля!
Дед взял было лопату, но та обожгла его мозолистую руку холодом. Он отдёрнул её и облизал.
– Одеждой оберни! – Предложила девочка.
– А как же ты? – Удивился я.
– Мне моя же магия навредить не может. – Пояснила Настя.
Дед тем временем порвал на тряпки какую-то рубаху из своего рюкзака и намотал полоски из ткани себе на руки. Теперь ледяная лопата не обжигала его пальцы и ладони. Дед, стараясь ничему не удивляться, принялся за работу, устроившись под тенью дерева. Вскоре, когда он успел выкопать приличную яму, ледяная лопата сломалась, свалившись на землю грудой плавящихся ледяных кусков. Настя не расстроилась и создала ещё одну ледяную лопату. На этот раз была моя очередь копать. Даже через ткань чувствовался холод, под руками лопата нагревалась, таяла, лёд превращался в воду, ткань намокала, отчего руки ещё больше мёрзли.
Когда мы сломали не менее дюжины магических предметов, яма для землянки была готова. Мы отрядили Настю сторожить подходы к озеру, а сами принялись накрывать землянку. Для этого пустили в ход мелкие деревья. Затем в ход пошли ветки, потом опять земля. Крышку нашей землянки мы сплели из тонких прутиков, закрепили на ней кусок моей куртки и привязали крышку к настилу кожаными ремешками от Дедовой сумки. Настя вернулась, когда уже ничего не было видно в темноте.
– Чего это вы расселись!? – Сказала чародейка, уперев руки в бока.
– Что-что? – Удивился Дед.
– А землю кто выносить будет?
– Она права. – Поддержал я Настю.
Мы соорудили из наших заплечных мешков рюкзаки и принялись таскать землю, высыпая её прямо в воду. Больше её высыпать было негде. Иначе это мог бы кто-то заметить. Уставшие, мы уже собирались поужинать, как вдруг вернулась юная чародейка и сказала:
– На дороге появились люди с факелами! Их там сотни огоньков, наверное. Вы только представьте, сколько их там всего шагает?
– Я думаю, это те, кого мы ждём. – Кивнул я.
Мы поспешно спрыгнули в землянку. Сам люк нормально замаскировать не получилось, для этого кому-то из нас пришлось бы остаться снаружи. Но в темноте его будет сложно заметить, тем более, сверху мы умудрились прикрепить колючий разлогий куст. Я предложил зажечь свечу и поесть, поскольку дожидаться нужного момента придётся немало. Так мы и поступили, вытащили заготовленный хлеб и сыр, запили водой из бурдюков и стали прислушиваться к тому, что творилось на поверхности.
Если вначале мы слышали лишь единичные шаги и голоса, то со временем шум увеличился настолько, что вместо отдельных фраз, до нас доносился сплошной гул. В определённый момент кто-то потоптался по нашему настилу, вызвав при этом осыпь песка и пыли на наши головы.
Я решился и сказал:
– Пора!
Дед и я быстро приподняли крышку, я осмотрелся и сразу же выбрался наружу. Рядом, прислонившись к дереву спиной, сидел какой-то парень. Он посмотрел на меня стеклянными глазами, его выражение лица при этом не изменилось. Он не удивился и не испугался, когда я появился из-под земли. Я приложил палец к губам, призывая парня не шуметь, но тот уже отвернулся и равнодушно смотрел на озеро.
Осмотревшись по сторонам, я увидел вокруг озера и холма огромное количество народу, очевидно пленные, никто из них не обратил на меня внимания. Надсмотрщиков тоже нигде не было видно. Я протянул руку и вытянул из землянки Деда, затем мы вытянули Настю. Девочка улыбалась, она наслаждалась приключением, ничего не опасаясь. «Эх, молодо-зелено!» – подумал я. Дед захлопнул крышку нашей землянки, и мы накрыли её колючим кустом.
Отлично! Первая часть моего плана удалась. Мы оказались среди пленных, которых собирались принести в жертву во время тёмного ритуала. Теперь следовало позаботиться о второй части моего плана.
Мы осторожно двинулись в сторону холма. А тем временем к озеру нескончаемым потоком стекалась человеческая река. Озеро кишело от желающих окунуться или постирать свои вещи. Люди заходили в воду прямо в одежде, а затем жгли маленькие костры на берегу, чтобы согреться и просушить одежду. Я, Дед и Настя шатались от нечего делать по лагерю. Каждые десять метров по всему периметру лагеря под открытым небом стояли по двое надсмотрщиков с копьями, которые следили за тем, чтобы к границе лагеря никто не приближался.
Внутри охраняемой зоны ни мне, ни Деду никто не мешал делать всё, что нам заблагорассудится. Поэтому мы начали вести свою подрывную работу. Мы вербовали людей, которые пока ещё не потеряли вкуса к жизни, видимо у них была какая-то устойчивость к тёмным ритуалам. Дело шло медленно и слабо. Небезразличных и отважных людей набралось едва два десятка за ночь, а затем нам пришлось принять равнодушный вид, поскольку едва забрезжил рассвет, нас и других пленников погнали дальше в пустыню. Для этого надсмотрщики выстроили людей в колонну по четыре человека и направили нас по древней дороге на запад в пустыню.
Мы держались вместе: я, Дед и Настя, а также завербованные нами мужчины и женщины, готовые сражаться против Фрикса, готовые бороться за выживание людей, как вида, в целом, и за свою жизнь в частности. Уже к полудню степь пожелтела и вскоре сменилась жаркой пустыней. Дорога во многих местах оказалась погребена под песчаными барханами. Вся пустыня вначале представляла собой волнистую жёлтую равнину, но по мере продвижения вглубь этой «раскалённой сковородки» песчаные волны вырастали в размерах, становились выше и шире. От этого наше продвижение усложнялось, замедлялось, а воды на всех не хватало.
Нашими усилиями, собранная нами группа была лучше других оснащена водой, но мы постоянно делились ею с другими людьми, поэтому прозрачная освежающая жидкость закончилась уже после полудня. Людям требовался привал, но поскольку сидеть на горячем песке, выходило только себе дороже, никто не спорил с тем, что надсмотрщики гнали нас дальше. Тех, кто не выдерживал, просто оставляли лежать на песке, позволяя им умереть от жажды и теплового удара, их несчастные тела с потрескавшимися губами и обожжённой солнцем кожей навсегда замирали на обочине в назидание другим пленникам. Это было лучшим стимулом для людей, подстёгивая их к действию, заставляя переставлять ноги по горячему песку, шаг за шагом вынуждая преодолевать песчаные холмы под палящим солнцем.
Как только солнце опустилось за горизонт, идти стало немного легче. Однако надсмотрщики продолжали гнать нас дальше и вскоре мы, следуя по частично открытой дороге из камня, оказались в руинах древнего городка. Городок был небольшим, не более чем две тысячи шагов в длину и тысячу в ширину. От него остались лишь обрушившиеся стены домов из глины и тростника, а также фундаменты, сложенные из камня. В руинах обнаружился древний заброшенный колодец, на дне которого, к нашему большому сожалению, не оказалось воды. Пленники с надеждой толпились у колодца, не веря, что колодец оказался пустым.
Дед вызвался добровольцем, который собирался спуститься вниз по верёвке. Мы спустили его туда, а уже через минуту вытянули обратно:
– Ну что там?
– Ничего, высох колодец до дна. Даже ила не осталось!
Люди были разочарованы. Вдруг появилась большая группа надсмотрщиков, в центре которой шагал второй колдун. Фрикса нигде не было видно, я показал нашей группе, чтобы даже не думали нападать сейчас. Нам ведь нужен был в первую очередь Фрикс. А надсмотрщики разогнали зевак у колодца, позволив второму колдуну осмотреть колодец самостоятельно. Колдун был одет в традиционный балахон с капюшоном, вокруг нижней части лица был обёрнут тонкий шарф, как и у других колдунов, этот оказался таким же суеверным. Колдуны свято берегли своё инкогнито, а если это было невозможно, то скрывали хотя бы своё имя. Ведь в их среде считалось, что имя является проводником, позволявшим установить контроль над колдуном. Интересно, насколько сильно мог контролировать своих колдунов Фрикс? И настоящее ли у него имя? Возможно, он считал себя настолько могущественным, что не боялся, открыто упоминать его?
Когда делегация удалилась, в руинах древнего города остались только пленные. А надсмотрщики, покинув мёртвый город, окружили его плотным кольцом. Тем временем, в сумерках, а потом и в темноте прибывало всё больше и больше пленников. Появились звёзды, ярко сияющие на чёрном небе. В пустыне стало прохладно настолько, что люди, выбросившие днём свою одежду, теперь тряслись от холода.
Но все пленники одинаково сильно страдали от жажды. Наконец, среди пленных вновь появились колдуны. На этот раз второй колдун пришёл не один, а с самим Фриксом во главе. Я с ненавистью посмотрел на предводителя вражеских войск.
– Выжил-таки, падла! – Прокомментировал его появление Дед.
Колдунов окружала такая толпа надсмотрщиков, что незаметно пробиться к ним было невозможно. Оставалось только следить за ними издалека. Мы залезли на кое-как державшуюся стену дома и стали наблюдать за тем, что собирались делать чародеи.
Фрикс и его подручный вышли на площадь с колодцем, а надсмотрщики окружили её с разных сторон. Всех пленников, не успевших убраться с площади, быстро связали по рукам и ногам, а потом уложили их штабелями вокруг колодца. Фрикс и второй колдун встали с разных сторон от связанных несчастных людей, и начался ритуал.
– Ты про порошок не забыл!? – Обратился я к Деду, тот поспешно отсыпал чуточку белой субстанции себе на ладонь и слизал всё языком. Я в то же время принимал свою дозу, угостив порошком также и Настю.
– Мне говорили, что мне порошок не потребуется! У магов к этому иммунитет. – Пояснила Настя.
– Откуда ты знаешь? – Удивился я.
– Учитель рассказал. – Настя почти с раскрытым ртом наблюдала за тем, что творили колдуны.
– Много ли твой учитель понимает! – Возразил Дед. – Ты забыла, что обещала слушаться?
Настя нехотя кивнула и старательно, играя на публику, приняла дозу белого порошка.
Уже через несколько минут ритуального пения и Фрикс, и второй колдун синхронно активировали черепа на своих посохах, а затем указали ими на связанных жертв. Они вытягивали из несчастных пленников жизненные силы, вбирая полученную энергию в свои посохи. Крики ужаса и боли быстро стихли, а вокруг колдунов появилось и всё накапливалось мутно-зелёное свечение. Я понял, что чем ярче светились черепа на посохах, тем сильнее накапливался в них заряд.
А затем колдуны стали вращать своими посохами, словно замешивая воду в котелке, только вместо котелка у них было чёрное ночное небо, а вместо ложки были их посохи. Я уже видел такое перед боем у Хёльма, поэтому спокойно ждал продолжения.
А тем временем над нами сгустились тучи, звёзды исчезли из виду, и в какой-то неуловимый миг Фрикс и второй колдун ударили по грозной чёрной туче молниями, загремело так, что уши заложило. А потом с неба на землю полился настоящий приятный тёплый летний крупный дождь.
Пока люди, подставив рты и ладони, пытались утолить жажду дождевой водой, я приказал нашей группе натянуть одежду и собирать воду в бурдюки. Завтра вся эта вода нам понадобится, и я предполагал, что даже этих запасов нам хватит лишь до обеда. И не ошибся.
Утром нас погнали в пустыню, переход оказался сложным и изнурительным. Пустыня показалась мне ещё безжалостнее, ещё жарче, чем вчера. Обессиленные люди падали, дорога превратилась в сплошное напоминание о том, что может случиться с теми, кто упадёт и не сможет подняться. Теперь мы встречали иссушенные колдовской силой тела тех, кто не выдержал всех тягот пути. По сравнению с другими людьми наш отряд был лучше подготовлен к переходу, поэтому возросшее число наших соратников даже после полудня держалось вместе, поддерживая друг друга.
Наш путь затянулся, колдуны дважды в сутки останавливались и с помощью принесённых в жертву десятков людей создавали тучи над пустыней, дождь смывал усталость и дарил необходимую людям драгоценную влагу.
Через день мы были настолько истощены переходами, что даже в нашей организованной группе оказались люди, которые еле передвигали ноги. Мы поддерживали их и друг друга. Мне показалось, что наш поход никогда не кончится, пустыня казалась мне бескрайней, жестокой и безжалостной убийцей.
Я не знаю, чем бы закончился наш переход, но к счастью, через несколько часов после полудня мы оказались на месте.
Руины наполовину разрушенного, наполовину заметённого песком города раскинулись на огромной площади. Ровное как стол плато, на котором был построен город, занимало не менее восьми тысяч шагов в ширину и не менее двенадцати тысяч шагов в длину. На моей карте этот город был обозначен как Некрополис или город мёртвых.
Наша группа, состоявшая из пяти десятков с лишним человек, быстро укрылась в тени руин и теперь наслаждалась отдыхом после изнурительного перехода по пустыне. А тем временем людской поток всё прибывал и прибывал в город. Мы договорились наблюдать за теми, кто мог бы примкнуть к нам. Замечая таких людей, мы отряжали на их вербовку самых толковых и харизматичных товарищей. Уже к вечеру к нам дополнительно примкнуло ещё два десятка добровольцев.
– Настя, ты куда!? – Это уже я заволновался.
Настя быстро оказалась рядом с берегом. Когда девушка стала выходить из воды, львица насторожилась, сменила вальяжную позу сытой кошки на позу готовой ко всему хищницы. Мы преследовали дурёху, но не успевали. Я не представлял себе, что я буду в одних портках и без оружия делать против этой машины смерти, но и оставить Настю в беде не мог.
А кошка тем временем приготовилась к прыжку. Я уже встречался с её дальней родственницей в горах. Тогда я чуть не погиб, но при помощи Всеволода и его метких стрел, а также рогатины и копья, умудрился выжить в схватке с грозным хищником. Отметины от этого события до сих пор красовались на моей коже.
Настя остановилась в нескольких шагах от дикого зверя и ласково заговорила:
– Какая замечательная у тебя шёрстка!
В этот момент львица прыгнула, Настя закрылась руками и перед ней мгновенно возникла ледяная стена в ладонь толщиной. Белая преграда заняла примерно три шага в ширину и была не выше Настиного роста. Послышался глухой удар о преграду, скрежет когтей по льду и разочарованное обиженное рычание обманутой гигантской кошки. Юная чародейка рассмеялась, одним небрежным движением руки убрала верхнюю часть стены и заглянула за преграду.
Недоумевающая львица вылизывала свою лапу и косо посматривала на улыбающуюся Настю.
– Ну, ладно, кошечка! Беги, тебе пора, а то мальчики волнуются!
Настя махнула рукой и кошке в зад влетела острая ледяная иголка. Львица недовольно с рыком подскочила и, обиженно оглядываясь по сторонам, потрусила прочь.
Настя стала одеваться, соблазнительно выставляя свои мягкие части на всеобщее обозрение.
Дед развернул меня лицом к озеру и вручил одежду.
– Не смотри! А то и тебя как львицу зачарует! – Сказал он.
– Ага. – Я не стал спорить. Мы оделись, набрали воды, и я уверенно сказал:
– Думаю, они встанут лагерем у озера. Вода на такую прорву ртов потребуется в огромных количествах, без неё им в пустыне не выжить!
– Согласен.
– Где будем прятаться? – Весело поинтересовалась Настя.
– Я бы вырыл землянку и укрылся там. – Поделился я своими соображениями.
– Чем ты её рыть собрался, руками что ли? – Возразил необычно разговорчивый Дед.
– М-да. Но что же тогда будем делать?
– Я могу помочь! – Предложила Настя.
– А ты не боишься себе ноготь сломать? – Пошутил я.
– Я могу сделать лопату. – Пояснила юная чародейка.
– Как? – удивился Дед.
– Вот так! – Настя протянула руку и в воздух взвилась вода из озера, она зависла в шаге от юной волшебницы, приняла форму лопаты и тут же превратилась в лёд. Настя непринуждённо протянула вторую руку и подобрала лопату прямо из воздуха. Она передала её Деду, весело добавив. – Копай Дедуля!
Дед взял было лопату, но та обожгла его мозолистую руку холодом. Он отдёрнул её и облизал.
– Одеждой оберни! – Предложила девочка.
– А как же ты? – Удивился я.
– Мне моя же магия навредить не может. – Пояснила Настя.
Дед тем временем порвал на тряпки какую-то рубаху из своего рюкзака и намотал полоски из ткани себе на руки. Теперь ледяная лопата не обжигала его пальцы и ладони. Дед, стараясь ничему не удивляться, принялся за работу, устроившись под тенью дерева. Вскоре, когда он успел выкопать приличную яму, ледяная лопата сломалась, свалившись на землю грудой плавящихся ледяных кусков. Настя не расстроилась и создала ещё одну ледяную лопату. На этот раз была моя очередь копать. Даже через ткань чувствовался холод, под руками лопата нагревалась, таяла, лёд превращался в воду, ткань намокала, отчего руки ещё больше мёрзли.
Когда мы сломали не менее дюжины магических предметов, яма для землянки была готова. Мы отрядили Настю сторожить подходы к озеру, а сами принялись накрывать землянку. Для этого пустили в ход мелкие деревья. Затем в ход пошли ветки, потом опять земля. Крышку нашей землянки мы сплели из тонких прутиков, закрепили на ней кусок моей куртки и привязали крышку к настилу кожаными ремешками от Дедовой сумки. Настя вернулась, когда уже ничего не было видно в темноте.
– Чего это вы расселись!? – Сказала чародейка, уперев руки в бока.
– Что-что? – Удивился Дед.
– А землю кто выносить будет?
– Она права. – Поддержал я Настю.
Мы соорудили из наших заплечных мешков рюкзаки и принялись таскать землю, высыпая её прямо в воду. Больше её высыпать было негде. Иначе это мог бы кто-то заметить. Уставшие, мы уже собирались поужинать, как вдруг вернулась юная чародейка и сказала:
– На дороге появились люди с факелами! Их там сотни огоньков, наверное. Вы только представьте, сколько их там всего шагает?
– Я думаю, это те, кого мы ждём. – Кивнул я.
Мы поспешно спрыгнули в землянку. Сам люк нормально замаскировать не получилось, для этого кому-то из нас пришлось бы остаться снаружи. Но в темноте его будет сложно заметить, тем более, сверху мы умудрились прикрепить колючий разлогий куст. Я предложил зажечь свечу и поесть, поскольку дожидаться нужного момента придётся немало. Так мы и поступили, вытащили заготовленный хлеб и сыр, запили водой из бурдюков и стали прислушиваться к тому, что творилось на поверхности.
Если вначале мы слышали лишь единичные шаги и голоса, то со временем шум увеличился настолько, что вместо отдельных фраз, до нас доносился сплошной гул. В определённый момент кто-то потоптался по нашему настилу, вызвав при этом осыпь песка и пыли на наши головы.
Я решился и сказал:
– Пора!
Дед и я быстро приподняли крышку, я осмотрелся и сразу же выбрался наружу. Рядом, прислонившись к дереву спиной, сидел какой-то парень. Он посмотрел на меня стеклянными глазами, его выражение лица при этом не изменилось. Он не удивился и не испугался, когда я появился из-под земли. Я приложил палец к губам, призывая парня не шуметь, но тот уже отвернулся и равнодушно смотрел на озеро.
Осмотревшись по сторонам, я увидел вокруг озера и холма огромное количество народу, очевидно пленные, никто из них не обратил на меня внимания. Надсмотрщиков тоже нигде не было видно. Я протянул руку и вытянул из землянки Деда, затем мы вытянули Настю. Девочка улыбалась, она наслаждалась приключением, ничего не опасаясь. «Эх, молодо-зелено!» – подумал я. Дед захлопнул крышку нашей землянки, и мы накрыли её колючим кустом.
Отлично! Первая часть моего плана удалась. Мы оказались среди пленных, которых собирались принести в жертву во время тёмного ритуала. Теперь следовало позаботиться о второй части моего плана.
Мы осторожно двинулись в сторону холма. А тем временем к озеру нескончаемым потоком стекалась человеческая река. Озеро кишело от желающих окунуться или постирать свои вещи. Люди заходили в воду прямо в одежде, а затем жгли маленькие костры на берегу, чтобы согреться и просушить одежду. Я, Дед и Настя шатались от нечего делать по лагерю. Каждые десять метров по всему периметру лагеря под открытым небом стояли по двое надсмотрщиков с копьями, которые следили за тем, чтобы к границе лагеря никто не приближался.
Внутри охраняемой зоны ни мне, ни Деду никто не мешал делать всё, что нам заблагорассудится. Поэтому мы начали вести свою подрывную работу. Мы вербовали людей, которые пока ещё не потеряли вкуса к жизни, видимо у них была какая-то устойчивость к тёмным ритуалам. Дело шло медленно и слабо. Небезразличных и отважных людей набралось едва два десятка за ночь, а затем нам пришлось принять равнодушный вид, поскольку едва забрезжил рассвет, нас и других пленников погнали дальше в пустыню. Для этого надсмотрщики выстроили людей в колонну по четыре человека и направили нас по древней дороге на запад в пустыню.
Мы держались вместе: я, Дед и Настя, а также завербованные нами мужчины и женщины, готовые сражаться против Фрикса, готовые бороться за выживание людей, как вида, в целом, и за свою жизнь в частности. Уже к полудню степь пожелтела и вскоре сменилась жаркой пустыней. Дорога во многих местах оказалась погребена под песчаными барханами. Вся пустыня вначале представляла собой волнистую жёлтую равнину, но по мере продвижения вглубь этой «раскалённой сковородки» песчаные волны вырастали в размерах, становились выше и шире. От этого наше продвижение усложнялось, замедлялось, а воды на всех не хватало.
Нашими усилиями, собранная нами группа была лучше других оснащена водой, но мы постоянно делились ею с другими людьми, поэтому прозрачная освежающая жидкость закончилась уже после полудня. Людям требовался привал, но поскольку сидеть на горячем песке, выходило только себе дороже, никто не спорил с тем, что надсмотрщики гнали нас дальше. Тех, кто не выдерживал, просто оставляли лежать на песке, позволяя им умереть от жажды и теплового удара, их несчастные тела с потрескавшимися губами и обожжённой солнцем кожей навсегда замирали на обочине в назидание другим пленникам. Это было лучшим стимулом для людей, подстёгивая их к действию, заставляя переставлять ноги по горячему песку, шаг за шагом вынуждая преодолевать песчаные холмы под палящим солнцем.
Как только солнце опустилось за горизонт, идти стало немного легче. Однако надсмотрщики продолжали гнать нас дальше и вскоре мы, следуя по частично открытой дороге из камня, оказались в руинах древнего городка. Городок был небольшим, не более чем две тысячи шагов в длину и тысячу в ширину. От него остались лишь обрушившиеся стены домов из глины и тростника, а также фундаменты, сложенные из камня. В руинах обнаружился древний заброшенный колодец, на дне которого, к нашему большому сожалению, не оказалось воды. Пленники с надеждой толпились у колодца, не веря, что колодец оказался пустым.
Дед вызвался добровольцем, который собирался спуститься вниз по верёвке. Мы спустили его туда, а уже через минуту вытянули обратно:
– Ну что там?
– Ничего, высох колодец до дна. Даже ила не осталось!
Люди были разочарованы. Вдруг появилась большая группа надсмотрщиков, в центре которой шагал второй колдун. Фрикса нигде не было видно, я показал нашей группе, чтобы даже не думали нападать сейчас. Нам ведь нужен был в первую очередь Фрикс. А надсмотрщики разогнали зевак у колодца, позволив второму колдуну осмотреть колодец самостоятельно. Колдун был одет в традиционный балахон с капюшоном, вокруг нижней части лица был обёрнут тонкий шарф, как и у других колдунов, этот оказался таким же суеверным. Колдуны свято берегли своё инкогнито, а если это было невозможно, то скрывали хотя бы своё имя. Ведь в их среде считалось, что имя является проводником, позволявшим установить контроль над колдуном. Интересно, насколько сильно мог контролировать своих колдунов Фрикс? И настоящее ли у него имя? Возможно, он считал себя настолько могущественным, что не боялся, открыто упоминать его?
Когда делегация удалилась, в руинах древнего города остались только пленные. А надсмотрщики, покинув мёртвый город, окружили его плотным кольцом. Тем временем, в сумерках, а потом и в темноте прибывало всё больше и больше пленников. Появились звёзды, ярко сияющие на чёрном небе. В пустыне стало прохладно настолько, что люди, выбросившие днём свою одежду, теперь тряслись от холода.
Но все пленники одинаково сильно страдали от жажды. Наконец, среди пленных вновь появились колдуны. На этот раз второй колдун пришёл не один, а с самим Фриксом во главе. Я с ненавистью посмотрел на предводителя вражеских войск.
– Выжил-таки, падла! – Прокомментировал его появление Дед.
Колдунов окружала такая толпа надсмотрщиков, что незаметно пробиться к ним было невозможно. Оставалось только следить за ними издалека. Мы залезли на кое-как державшуюся стену дома и стали наблюдать за тем, что собирались делать чародеи.
Фрикс и его подручный вышли на площадь с колодцем, а надсмотрщики окружили её с разных сторон. Всех пленников, не успевших убраться с площади, быстро связали по рукам и ногам, а потом уложили их штабелями вокруг колодца. Фрикс и второй колдун встали с разных сторон от связанных несчастных людей, и начался ритуал.
– Ты про порошок не забыл!? – Обратился я к Деду, тот поспешно отсыпал чуточку белой субстанции себе на ладонь и слизал всё языком. Я в то же время принимал свою дозу, угостив порошком также и Настю.
– Мне говорили, что мне порошок не потребуется! У магов к этому иммунитет. – Пояснила Настя.
– Откуда ты знаешь? – Удивился я.
– Учитель рассказал. – Настя почти с раскрытым ртом наблюдала за тем, что творили колдуны.
– Много ли твой учитель понимает! – Возразил Дед. – Ты забыла, что обещала слушаться?
Настя нехотя кивнула и старательно, играя на публику, приняла дозу белого порошка.
Уже через несколько минут ритуального пения и Фрикс, и второй колдун синхронно активировали черепа на своих посохах, а затем указали ими на связанных жертв. Они вытягивали из несчастных пленников жизненные силы, вбирая полученную энергию в свои посохи. Крики ужаса и боли быстро стихли, а вокруг колдунов появилось и всё накапливалось мутно-зелёное свечение. Я понял, что чем ярче светились черепа на посохах, тем сильнее накапливался в них заряд.
А затем колдуны стали вращать своими посохами, словно замешивая воду в котелке, только вместо котелка у них было чёрное ночное небо, а вместо ложки были их посохи. Я уже видел такое перед боем у Хёльма, поэтому спокойно ждал продолжения.
А тем временем над нами сгустились тучи, звёзды исчезли из виду, и в какой-то неуловимый миг Фрикс и второй колдун ударили по грозной чёрной туче молниями, загремело так, что уши заложило. А потом с неба на землю полился настоящий приятный тёплый летний крупный дождь.
Пока люди, подставив рты и ладони, пытались утолить жажду дождевой водой, я приказал нашей группе натянуть одежду и собирать воду в бурдюки. Завтра вся эта вода нам понадобится, и я предполагал, что даже этих запасов нам хватит лишь до обеда. И не ошибся.
Утром нас погнали в пустыню, переход оказался сложным и изнурительным. Пустыня показалась мне ещё безжалостнее, ещё жарче, чем вчера. Обессиленные люди падали, дорога превратилась в сплошное напоминание о том, что может случиться с теми, кто упадёт и не сможет подняться. Теперь мы встречали иссушенные колдовской силой тела тех, кто не выдержал всех тягот пути. По сравнению с другими людьми наш отряд был лучше подготовлен к переходу, поэтому возросшее число наших соратников даже после полудня держалось вместе, поддерживая друг друга.
Наш путь затянулся, колдуны дважды в сутки останавливались и с помощью принесённых в жертву десятков людей создавали тучи над пустыней, дождь смывал усталость и дарил необходимую людям драгоценную влагу.
Через день мы были настолько истощены переходами, что даже в нашей организованной группе оказались люди, которые еле передвигали ноги. Мы поддерживали их и друг друга. Мне показалось, что наш поход никогда не кончится, пустыня казалась мне бескрайней, жестокой и безжалостной убийцей.
Я не знаю, чем бы закончился наш переход, но к счастью, через несколько часов после полудня мы оказались на месте.
Руины наполовину разрушенного, наполовину заметённого песком города раскинулись на огромной площади. Ровное как стол плато, на котором был построен город, занимало не менее восьми тысяч шагов в ширину и не менее двенадцати тысяч шагов в длину. На моей карте этот город был обозначен как Некрополис или город мёртвых.
Наша группа, состоявшая из пяти десятков с лишним человек, быстро укрылась в тени руин и теперь наслаждалась отдыхом после изнурительного перехода по пустыне. А тем временем людской поток всё прибывал и прибывал в город. Мы договорились наблюдать за теми, кто мог бы примкнуть к нам. Замечая таких людей, мы отряжали на их вербовку самых толковых и харизматичных товарищей. Уже к вечеру к нам дополнительно примкнуло ещё два десятка добровольцев.