– Конечно, – сказала она. – Даже не сомневайтесь.

Спустя часа полтора Томочка, лежа в кровати после душа, вполголоса говорила с Ильей по телефону. Его мать к тому времени уже мирно спала, приняв лекарство.

– В общем, я так и не поняла, что это было, – закончила Томочка свой рассказ. Конечно, она не стала перечислять всего, что Ирина написала о кукле в «разговорном» блокноте, рассказала о происшествии лишь в общих чертах. – Чего она ее невзлюбила? Кукла как кукла. Разве что слишком красивая.

– Кто знает, – ответил Илья. – Все-таки мама – больной человек, разные фантазии могут в голову прийти.

– Вот и я так подумала.

– Томочка, ты все сделала правильно.

Илья, судя по всему, особого значения происшествию не придал. К тому же был переполнен впечатлениями от встреч с заказчиками рекламы, да и устал, похоже.

– Ой, у вас ведь уже больше полуночи! Два часа разницы! – спохватилась Томочка. – Давай закругляться. Тебе отдыхать надо.

Попрощавшись с Ильей, она по привычке прислушалась, все ли в порядке, не зовет ли ее Ирина. В квартире царила тишина, из соседней комнаты не доносилось ни звука, и девушка, погасив свет, откинулась на подушку.

Ночь прошла спокойно. Томочка спала на удивление крепко, ни разу за ночь не просыпалась, а поутру обнаружила, что лежит в той же позе, что и засыпала, на том же боку, будто даже и не ворочалась.

«Спала, как камень, – подумала она, потягиваясь слегка затекшим телом. – Хорошо, хоть будильник услышала».

Выходя из ванной, она, как обычно, тихонько заглянула к Ирине. Та просыпалась около семи, чуть позже Томочки. Заглянув в спальню, девушка так и застыла на пороге.

Ее будущая свекровь, уже полностью одетая, в домашних брюках и рубашке, сидела в кресле возле окна. Здоровой рукой она прижимала к себе куклу, от которой вчера шарахалась, как от чумы.

– Доброе утро, – растерянно проговорила Томочка. – Рановато вы сегодня встали.

Ирина подняла голову и улыбнулась.

«Много дел», – сказала она.





Глава вторая




На работе сегодня все валилось из рук. Томочка никак не могла сосредоточиться, перепутала время заказа, из-за чего пришлось перезванивать клиентке и извиняться; потом она разбила любимую чашку и довольно резко ответила маникюрше на вполне невинное замечание, хотя никогда ни с кем не конфликтовала.

– Что с тобой? Ты не заболела? – спрашивали коллеги.

И даже маникюрша, поняв, что Томочка сама не своя, не обиделась.

Девушка пыталась взять себя в руки и выбросить из головы все, что ее беспокоило, но ей так и не удалось.

Она раз за разом пробовала отыскать логичное объяснение тому, каким образом Ирина догадалась, что Томочка не выбросила куклу, откуда узнала, что искать ее следует именно в шкафу, а главное, каким образом сумела вытащить игрушку, взобравшись самостоятельно на табуретку, хотя даже залезать в ванную ей было крайне сложно. Ответа не было.

Но даже больше этих, скажем так, технических моментов, беспокоило то, по какой причине женщина столь кардинально и так быстро сменила свое мнение относительно куклы. Еще с вечера Габриэла вызывала у нее неподдельный ужас, а уже к утру Ирина не желала выпускать куклу из рук.

С трудом доработав смену, Томочка поехала домой, гадая, что там увидит. Когда она села в автобус, позвонил Илья. Они говорили о его работе, о погоде, о том, как сильно скучают друг по другу, и девушка с трудом сдерживала себя, чтобы не рассказать ему о произошедшем. Останавливало то, что рассказывать, по сути, нечего.

Да, Ирина внезапно прониклась симпатией к кукле.

Да, она нашла ее в шкафу.

Но что с того? Стоит ли волновать Илью, загружая всей этой нелепицей? Однозначно, нет.

Илья передал привет матери и повесил трубку.

Томочка прошлась по магазинам и, обвешанная пакетами и сумками, вернулась домой, даже не предполагая, что утреннее происшествие с куклой было только началом длинной цепи непонятных событий.

Открыв дверь, она вздрогнула от неожиданности, увидев в прихожей Ирину. Обычно мать Ильи сидела в своей комнате и, пока Томочка разувалась и снимала верхнюю одежду, успевала подняться с любимого кресла и доковылять до прихожей, чтобы встретить ее.

Сейчас же она стояла посреди коридора, возле зеркала, и смотрела на Томочку.

– Привет! – поздоровалась та.

Ирина кивнула. В левой руке ее была кукла.

Томочка прошла в ванную. Пока мыла руки, болтала о всякой чепухе, просто чтобы не молчать. Она ощущала непонятно откуда взявшуюся скованность, а в такие моменты молчание только усугубляет дело. Куда проще прикидываться, что ничего не происходит.


– Пойду ужин готовить. Хочу котлеты пожарить. С пюре. Как вам идея?

Томочка вышла из ванной и увидела, что будущая свекровь ходит по прихожей: шаг, еще один, вправо – влево, туда – сюда. Лицо ее покраснело от напряжения, губы были плотно сжаты. Хождения эти давались ей нелегко, она с трудом переставляла ноги, приволакивая правую.

– Чем это вы заняты? – удивилась Томочка.

Ирина, не прекращая своего занятия, качнула головой и промычала что-то вроде «тренируюсь».

– Что за тренировка такая? Кто вам сказал, что надо это делать?

Сердито поглядев на Томочку, Ирина указала на куклу.

– Что? Кукла вам велела круги наматывать?

Но Ирина больше не обращала на нее внимания, продолжая свои перемещения.

Томочка больше не стала ничего говорить: в конце концов, Ирина – взрослый человек, она не умалишенная и вполне вменяемая, может делать то, что считает нужным.

Девушка отправилась готовить ужин, стараясь не смотреть на Ирину, которая периодически проходила мимо открытой кухонной двери. Томочка чистила картошку, готовила фарш, лепила котлеты, а сама думала: сколько еще выдержит Ирина? Как долго она «тренировалась», пока Томочка была на работе?

Когда ужин был готов, она накрыла на стол и позвала мать Ильи. Та пришла, не выпуская куклы из рук, запыхавшись от ходьбы. Усадив Габриэлу на стол возле себя, Ирина принялась за еду.

– Значит, ваша новая подруга тоже ужинает с нами? – улыбнулась Томочка.

Ирина не ответила, уткнувшись в тарелку. Она, судя по всему, не была настроена общаться, и это было на нее не похоже.

– Вы на меня сердитесь за что-то? – прямо спросила Томочка. – Я вас чем-то обидела?

Ответа она не получила. Вполне ловко орудуя левой рукой, Ирина смела с тарелки все, что положила Томочка, выпила чаю с молоком, а потом поднялась из-за стола, не поблагодарив за еду (снова что-то новенькое!) и вышла из кухни.

Секунда – и снова послышались шаркающие шаги.

Аппетит у Томочки пропал. Она вяло ковырялась в тарелке, задаваясь вопросом, что же происходит с Ириной. Женщина буквально не замечала Томочку, игнорировала, полностью сосредоточившись на своем занятии.

«А вдруг для нее вредно столько ходить?» – забеспокоилась Томочка.

Она взяла телефон и заперлась в ванной, чтобы потихоньку позвонить доктору. Илья оставил номер лечащего врача Ирины, дабы Томочка могла звонить в экстренных случаях. Возможно, сейчас этот случай наступил.

Доктор взял трубку, и Томочка коротко рассказала ему обо всем.

– Двигаться ей полезно, – сказал врач. – Надо сказать, ее воля к победе, желание поправиться, не быть никому в тягость восхищают.

– Это понятно, – нетерпеливо проговорила Томочка. – Но вы ее не видите! Она уже несколько часов кружит по коридору.

– Не волнуйтесь. Устанет – приляжет. Ирина хочет быть нужной, полезной сыну и вам, стремится преодолеть свой недуг, так не надо мешать ей.

В голосе врача звучало нетерпение, и Томочка поняла, что ее опасения кажутся ему надуманными. Попрощавшись, девушка убрала сотовый в карман и вышла из ванной комнаты.

Ирина ходила, как заведенная.

– Вы не устали? Прилягте хоть ненадолго!

Больная не отвечала, продолжая двигаться, вцепившись в свою куклу.

Томочка прибралась на кухне, полила цветы, приняла душ.

– Давайте телевизор посмотрим? Ваш любимый сериал сейчас начнется!

Снова молчание.

Томочка хотела почитать или посмотреть фильм, но не могла сосредоточиться. Тяжелые шаги, каменное молчание, устремленный в пол взгляд – эта картина стояла перед внутренним взором.

Когда стрелки часов подкатили к десяти (в это время Томочка обычно укладывала Ирину спать и ложилась сама), девушка попробовала уговорить мать Ильи лечь отдохнуть. Никакой реакции, ни слова в ответ.

– Да что с вами, в конце концов? – психанула Томочка. – Что за сумасшедший вечный двигатель? Хватит уже! Прекратите!

Ирина остановилась, повернулась к Томочке. Лицо ее было осунувшимся, пот стекал с висков.

«Так надо. Ты не понимаешь».

– Кому будет лучше, если вы свалитесь?

Ирина покачала головой и крепче прижала к себе куклу.