— Из меня получится отвратительная жена. Я слишком долго воевала за право ею не быть. Но дело не в том. Понимаешь, и ты, и Ник, вы думаете, что прошлое — это прошлое, что она была ребенком и не понимала, что делает. Даже став старше, не понимала. Даже когда пустила слух, что я сплю с Дерри и что он может дать мной попользоваться… правда, с Дерри это не прошло, он, в отличие от вас всех, мне поверил.
И тем заслужил вечную признательность?
— Он сказал Зои, что если она еще раз откроет рот, то быстро перестанет быть хорошенькой. Ее отец, конечно, разозлился. А спустя неделю меня подкараулила парочка придурков, которые попытались показать, кто в городе хозяин. Тогда…
Уна провела ладонью по волосам.
— Мне обрезали косу. Отобрали одежду… и вообще…
А это уже не было шуткой.
— Кто?
— Твой старинный приятель. И твой братец. Дерри хотел добиться, чтобы их посадили, но так получилось… я защищалась и порезала Джера. В общем, если бы разбирательство, мне могло тоже прилететь. Так шериф сказал. И дело замяли. Будь Дерри здоров, он бы не отступил. А так… мы убрались к драконам. А в городе вспомнили, что Зои крутила и с Джером, и с твоим братцем. Оказалось, что сплетничать можно и о ней, людям дай только повод. Ей даже уехать пришлось, потому как пошли вопросы, чем она за услуги платила, да…
Маленькие игры небольших городов. Впрочем, не стоило обманываться. В больших городах тоже любят играть.
— Когда Ник вернулся, появилась и она. В общем… я ему рассказала, что Зои — не та милая девочка, которую она пытается играть.
Уна поднялась на ступеньку. А ведь ноги все еще босы, и Томасу в ботинках не жарко, а она стоит, будто не замечая ветра, и смотрит на море.
— Разговор, правда, вышел так себе… будь жив мистер Эшби, он бы понял. И поддержал. Он всегда говорил, что Ник слишком наивен, что в людях он видит только хорошее, а далеко не во всех людях это хорошее есть. А Ник поверил, что Зои изменилась. Стоило ей немного поплакать, покаяться, попросить у меня прощения за ошибки молодости…
Уна скривилась.
— Она мне даже подарок всучить пыталась. Но я знаю, что Ника она не любила.
— Почему?
— Когда любят, не заводят интрижек на стороне.
Она поднялась еще на ступеньку.
— Кажется, я сказала лишнее?
— Кажется.
Томас подал руку.
— Может, все-таки к дому? Или могу отвезти тебя к матери. Или в мотель. В горы?
Она покачала головой.
— Я обещала дождаться Ника. Но можно в саду посидеть. В саду неплохо.
Тепло.
И деревья заслоняют от ветра. Листва их, лишь опаленная дыханием осени, шелестит. А в траве прячутся кузнечики.
Стрекочут, как когда-то.
Есть и лавка, каменная и с виду древняя, но вполне прочная.
— Нику я не говорила. Слишком болезненным было все, что касалось Зои. Да и вообще… я могла ошибаться.
— Ты в это не веришь?
Она села лицом к морю, будто не желая видеть дом, который с этого ракурса представлялся непомерно длинным, каким-то чересчур уж большим.
Три этажа.
Сияющие трубы водостоков.
Крыша.
И круглые каменные медальоны между узких окон. Над ними тянется лента облюбованного голубями парапета. Птицы курлычут, словно сплетничают.
— Не верю. Но отдаю себе отчет, что, возможно, просто потому, что считаю Зои стервой. На деле… я как-то видела ее в Тампеске, в отеле… нет, без мужчин, но она снимала номер. Зачем ей номер в отеле? И представилась чужим именем. Так делают, когда собираются скрыть свое.
— Когда это было?
— Полгода после их свадьбы. Где-то полгода. Она тогда взялась перестраивать дом. Хотела осовременить и все такое. Часто моталась куда-то то ли за каталогами, то ли за материалами. Ник не вникал. Ник доверчивый.
— А ты проследила?
— Нет. Действительно получилось случайно. Дерри становилось хуже. Он приехал к врачу, и я с ним. Я не хотела отпускать его одного, вот и… в общем, его оставили в больнице на пару дней. Я тоже осталась, но не ночевать же в машине. И выбрала мотель на окраине. Дерри, правда, потом ругался, что не пошла в нормальную гостиницу. Но мне было жаль денег. Страховка у него уже вышла, а лекарства… ему нужны были лекарства.
[1] Есть чудесный рассказ «Голуби из ада», весьма рекомендую
Глава 28
…нехорошее время, вспоминать о котором не хочется совершенно.
Вихо.
Вернулся и пьет. Он почти всегда или пьян или отходит от пьянки. От него пахнет спиртным, а еще он имеет дурную привычку заваливаться без приглашения.
И обувь не снимает.
Мне же потом выметать песок. Я раздражена. Почти все время раздражена, и потом мне скажут, что это нормально, что причина не в брате, а в страхе. Я уже понимаю, что Дерри, единственному человеку, кроме Ника, который мне не безразличен, осталось недолго.
И потому по крупицам собираю наше с ним общее время.
Вечерние чаепития.
И рассказы о драконах. Лютого, который и дышать-то боится в сторону друга, потому что тоже чувствует неладное. Он топчется, выгибая спину, расправляя крылья, будто пытаясь ими проломить низкий потолок и дать свободу.
Я стою в стороне, позволяя им говорить.
Я держусь рядом и подставляю плечо, когда Дерри вдруг покачнувшись, начинает оседать. И Лютый тоже спешит прикрыть нас крылом. И мы сидим, прижимаясь к раскаленному боку дракона. Дерри молчит. Я тоже.
Мы говорили обо всем, но… время еще есть.
День.
И два.
И целые недели, которые складываются из этих дней. И та поездка. Я за рулем. У меня даже права появились стараниями Дерри, потому что в Тампеске ездить без прав опасно. Слишком большой город и не поймут. Правами я горжусь.
И веду аккуратно.
Я помню больницу. Запах едкий. И врача, который встречает нас. Он привез кресло-каталку, но Дерри, упрямец этакий, отмахнулся. Не настолько он и немощен. Он идет сам, пусть каждый шаг дается с боем, и уже в палате машет рукой, мол, иди.
Не до тебя.
И я ухожу, оставляя ему одиночество и право быть слабым.
Мне нужно найти жилье. Я обещала. Я могла бы и в машине переночевать, ничего страшного, но Дерри непреклонен. И я отправляюсь на поиски. Я ухожу от центра, зная, что здесь самые дорогие заведения. Блин, да у них чашка кофе пару баксов стоит. А вот на окраинах…
…Зои я вижу в отражении витрины. И сперва не узнаю. На ней длинный плащ, хотя погода стоит теплая, и очки в пол-лица. Платок на волосах.
Смешно.
Ей не идут очки. И слишком велики, спадают постоянно, а Зои ловит. Именно в такой момент я и узнаю ее. И да, отступаю в тень. Мне совершенно не хочется встречаться с ней.
Зачем я иду следом?
Нет, я не планировала поймать ее на измене. Я просто… просто хотела отвлечься от всего. А держалась в стороне, поскольку общие темы для беседы у нас так и не появились.
Она шла быстро. То и дело останавливаясь, чтобы обернуться, и тогда мне приходилось отступать в тень. Зрение у меня было куда лучше, чем у Зои, да и очки ей мешали воспринимать мир таким, каков он есть на самом деле. Я довела ее до крохотного отеля, где сдавали комнаты не только на дни, но и на часы.
Дверь входная была открыта и подперта камнем. А управляющий обладал на редкость зычным голосом.
— Если она не собиралась изменять, то почему представилась миссис Кампински?
Я пошевелила пальцами. Наверное, стоило бы подождать, посмотреть, с кем это Зои собиралась встретиться, если бы я, конечно, узнала.
— Мало ли, — Томас пожал плечами.
И вправду, мало ли… Ник бы тоже мне не поверил. И возможно, огорчился бы, что я лезу туда, куда меня лезть не просят. Или вовсе разочаровался бы, решив, что я пытаюсь разрушить его такой замечательный брак.
А Зои… Зои нашла бы, что сказать.
И тем заслужил вечную признательность?
— Он сказал Зои, что если она еще раз откроет рот, то быстро перестанет быть хорошенькой. Ее отец, конечно, разозлился. А спустя неделю меня подкараулила парочка придурков, которые попытались показать, кто в городе хозяин. Тогда…
Уна провела ладонью по волосам.
— Мне обрезали косу. Отобрали одежду… и вообще…
А это уже не было шуткой.
— Кто?
— Твой старинный приятель. И твой братец. Дерри хотел добиться, чтобы их посадили, но так получилось… я защищалась и порезала Джера. В общем, если бы разбирательство, мне могло тоже прилететь. Так шериф сказал. И дело замяли. Будь Дерри здоров, он бы не отступил. А так… мы убрались к драконам. А в городе вспомнили, что Зои крутила и с Джером, и с твоим братцем. Оказалось, что сплетничать можно и о ней, людям дай только повод. Ей даже уехать пришлось, потому как пошли вопросы, чем она за услуги платила, да…
Маленькие игры небольших городов. Впрочем, не стоило обманываться. В больших городах тоже любят играть.
— Когда Ник вернулся, появилась и она. В общем… я ему рассказала, что Зои — не та милая девочка, которую она пытается играть.
Уна поднялась на ступеньку. А ведь ноги все еще босы, и Томасу в ботинках не жарко, а она стоит, будто не замечая ветра, и смотрит на море.
— Разговор, правда, вышел так себе… будь жив мистер Эшби, он бы понял. И поддержал. Он всегда говорил, что Ник слишком наивен, что в людях он видит только хорошее, а далеко не во всех людях это хорошее есть. А Ник поверил, что Зои изменилась. Стоило ей немного поплакать, покаяться, попросить у меня прощения за ошибки молодости…
Уна скривилась.
— Она мне даже подарок всучить пыталась. Но я знаю, что Ника она не любила.
— Почему?
— Когда любят, не заводят интрижек на стороне.
Она поднялась еще на ступеньку.
— Кажется, я сказала лишнее?
— Кажется.
Томас подал руку.
— Может, все-таки к дому? Или могу отвезти тебя к матери. Или в мотель. В горы?
Она покачала головой.
— Я обещала дождаться Ника. Но можно в саду посидеть. В саду неплохо.
Тепло.
И деревья заслоняют от ветра. Листва их, лишь опаленная дыханием осени, шелестит. А в траве прячутся кузнечики.
Стрекочут, как когда-то.
Есть и лавка, каменная и с виду древняя, но вполне прочная.
— Нику я не говорила. Слишком болезненным было все, что касалось Зои. Да и вообще… я могла ошибаться.
— Ты в это не веришь?
Она села лицом к морю, будто не желая видеть дом, который с этого ракурса представлялся непомерно длинным, каким-то чересчур уж большим.
Три этажа.
Сияющие трубы водостоков.
Крыша.
И круглые каменные медальоны между узких окон. Над ними тянется лента облюбованного голубями парапета. Птицы курлычут, словно сплетничают.
— Не верю. Но отдаю себе отчет, что, возможно, просто потому, что считаю Зои стервой. На деле… я как-то видела ее в Тампеске, в отеле… нет, без мужчин, но она снимала номер. Зачем ей номер в отеле? И представилась чужим именем. Так делают, когда собираются скрыть свое.
— Когда это было?
— Полгода после их свадьбы. Где-то полгода. Она тогда взялась перестраивать дом. Хотела осовременить и все такое. Часто моталась куда-то то ли за каталогами, то ли за материалами. Ник не вникал. Ник доверчивый.
— А ты проследила?
— Нет. Действительно получилось случайно. Дерри становилось хуже. Он приехал к врачу, и я с ним. Я не хотела отпускать его одного, вот и… в общем, его оставили в больнице на пару дней. Я тоже осталась, но не ночевать же в машине. И выбрала мотель на окраине. Дерри, правда, потом ругался, что не пошла в нормальную гостиницу. Но мне было жаль денег. Страховка у него уже вышла, а лекарства… ему нужны были лекарства.
[1] Есть чудесный рассказ «Голуби из ада», весьма рекомендую
Глава 28
…нехорошее время, вспоминать о котором не хочется совершенно.
Вихо.
Вернулся и пьет. Он почти всегда или пьян или отходит от пьянки. От него пахнет спиртным, а еще он имеет дурную привычку заваливаться без приглашения.
И обувь не снимает.
Мне же потом выметать песок. Я раздражена. Почти все время раздражена, и потом мне скажут, что это нормально, что причина не в брате, а в страхе. Я уже понимаю, что Дерри, единственному человеку, кроме Ника, который мне не безразличен, осталось недолго.
И потому по крупицам собираю наше с ним общее время.
Вечерние чаепития.
И рассказы о драконах. Лютого, который и дышать-то боится в сторону друга, потому что тоже чувствует неладное. Он топчется, выгибая спину, расправляя крылья, будто пытаясь ими проломить низкий потолок и дать свободу.
Я стою в стороне, позволяя им говорить.
Я держусь рядом и подставляю плечо, когда Дерри вдруг покачнувшись, начинает оседать. И Лютый тоже спешит прикрыть нас крылом. И мы сидим, прижимаясь к раскаленному боку дракона. Дерри молчит. Я тоже.
Мы говорили обо всем, но… время еще есть.
День.
И два.
И целые недели, которые складываются из этих дней. И та поездка. Я за рулем. У меня даже права появились стараниями Дерри, потому что в Тампеске ездить без прав опасно. Слишком большой город и не поймут. Правами я горжусь.
И веду аккуратно.
Я помню больницу. Запах едкий. И врача, который встречает нас. Он привез кресло-каталку, но Дерри, упрямец этакий, отмахнулся. Не настолько он и немощен. Он идет сам, пусть каждый шаг дается с боем, и уже в палате машет рукой, мол, иди.
Не до тебя.
И я ухожу, оставляя ему одиночество и право быть слабым.
Мне нужно найти жилье. Я обещала. Я могла бы и в машине переночевать, ничего страшного, но Дерри непреклонен. И я отправляюсь на поиски. Я ухожу от центра, зная, что здесь самые дорогие заведения. Блин, да у них чашка кофе пару баксов стоит. А вот на окраинах…
…Зои я вижу в отражении витрины. И сперва не узнаю. На ней длинный плащ, хотя погода стоит теплая, и очки в пол-лица. Платок на волосах.
Смешно.
Ей не идут очки. И слишком велики, спадают постоянно, а Зои ловит. Именно в такой момент я и узнаю ее. И да, отступаю в тень. Мне совершенно не хочется встречаться с ней.
Зачем я иду следом?
Нет, я не планировала поймать ее на измене. Я просто… просто хотела отвлечься от всего. А держалась в стороне, поскольку общие темы для беседы у нас так и не появились.
Она шла быстро. То и дело останавливаясь, чтобы обернуться, и тогда мне приходилось отступать в тень. Зрение у меня было куда лучше, чем у Зои, да и очки ей мешали воспринимать мир таким, каков он есть на самом деле. Я довела ее до крохотного отеля, где сдавали комнаты не только на дни, но и на часы.
Дверь входная была открыта и подперта камнем. А управляющий обладал на редкость зычным голосом.
— Если она не собиралась изменять, то почему представилась миссис Кампински?
Я пошевелила пальцами. Наверное, стоило бы подождать, посмотреть, с кем это Зои собиралась встретиться, если бы я, конечно, узнала.
— Мало ли, — Томас пожал плечами.
И вправду, мало ли… Ник бы тоже мне не поверил. И возможно, огорчился бы, что я лезу туда, куда меня лезть не просят. Или вовсе разочаровался бы, решив, что я пытаюсь разрушить его такой замечательный брак.
А Зои… Зои нашла бы, что сказать.