Император требовал ответов на вопрос о таинственных путях поставок специи, ускользавшей от налогообложения и прочих ограничений. Зная непостоянство своего старого друга, Фенринг предвидел, что Шаддам скоро потеряет терпение и начнет действовать с чрезмерной решимостью, а это надо было предотвратить любой ценой. Пока же Фенринг понимал, что в данный момент ему нужны не столько правильные ответы, сколько сведения, которые могли бы удовлетворить Императора.

Грикс Дардик продолжал упорно стоять на своем, утверждая, что тайные пути потоков специи существуют, и Фенринг верил ему, понимая, что есть пираты, не связанные с его контрабандистами. Эсмар Туек не был глупцом и не стал бы рисковать своим бизнесом с такой неосмотрительностью. Увы, испорченный ментат не мог выследить таинственного пирата. Так откуда поступает нелегальная специя?

Кто-то должен расплатиться публично, для острастки, и в этом убеждении Император не был оригинален – ему просто необходимо убедить себя и всех остальных, что имперское правосудие работает. Это бремя Шаддам возложил на плечи графа Фенринга.

Следовательно, надо копать глубже, искать причину в самом сердце общества. Было бы неплохо взять с собой на эту встречу Дардика, но ставки были слишком высоки, а эксцентричный ментат не отличался крепким здоровьем. Фенринг решил отправиться на встречу один.

Контрабандистам пришлось сменить базу, после того как барон Харконнен принялся беспощадно бороться с незаконными операциями. Очевидно, он хотел таким образом продемонстрировать свое возмущение масштабами воровства специи и направил свой гнев на самую правдоподобную цель. Это было тупое, чисто силовое вмешательство, которое лишь заставило Туека зарыться глубже.

Фенринг был, однако, уверен, что ему удастся докопаться до сути дела. Через своих людей в Арракине он передал Туеку послание с требованием встречи. Главарь контрабандистов опасался ловушки, и не без основания, но граф согласился на меры предосторожности и дал Туеку гарантии.

Стоя в пыльном проулке, Фенринг почти физически ощущал, что за ним внимательно наблюдают – пытаются убедиться, что не привел с собой солдат или убийц. Фенринга это удивило, ибо он и лично мог защититься от любых действий контрабандистов, если бы те посмели на него напасть. Он сжал под рукавами плаща рукоятки двух стилетов.

Над головой пролетели, громко стрекоча, несколько крупных орнитоптеров. Они направлялись к большому аэродрому. Потом послышался тихий звук двигателя небольшого орнитоптера, летевшего на малой высоте. Подняв голову, Фенринг различил над крышами домов частное воздушное судно без опознавательных знаков, приближавшееся со стороны города. Орнитоптер описал круг над каменистым плато, отделявшем Арракин от котловины, окруженной Барьером. Судно приземлилось неподалеку от Фенринга, именно там, где граф его и ждал. Фенринг вышел из своего укрытия и подошел ближе к машине.

Складчатые крылья продолжали медленно двигаться, но из кабины на землю соскользнули два бородатых человека в пустынных плащах и направились к нему.

– Пора.

Один из них подхватил Фенринга под локоть и буквально потащил к орнитоптеру. Фенринг нырнул под движущееся крыло и забрался в кабину. Там ему приказали сесть на пол и завязали глаза.

Раздраженный Фенринг сорвал повязку.

– Я отказываюсь вам подчиниться. Я имперский наблюдатель на Арракисе.

– Разве это основание доверять вам? – Человек тряхнул повязкой. – Наденьте ее, иначе Туек откажется от встречи.

Это были фримены, и Фенринг знал, что убеждать их в чем-то бесполезно и миндальничать они с ним не будут. Он подчинился и позволил им завязать себе глаза.

Он почувствовал, что орнитоптер взлетел. Без нософильтров Фенринг ощущал запах пыли, смешанный с всепроникающим ароматом меланжа. Воздушное судно полетело прочь от Арракина, делая множество поворотов, чтобы граф потерял представление о направлении полета. Фримены молчали.

Фенринг обладал особым чувством времени и благодаря этому мог оценить расстояние полета. Они летели час преимущественно в одном направлении, после чего орнитоптер приземлился.

Когда двигатель умолк, один из бородачей снял повязку с глаз Фенринга, дал ему поморгать и привыкнуть к свету. Фонари орнитоптера освещали обширный грот в массивной скале с высокими сводами. Плавучие светошары усиливали освещение. Вверху, сквозь электронную завесу, прикрывавшую узкую расщелину, виднелось небо.

Фенринг вылез из кабины и размял затекшие мышцы и онемевшие суставы. Теперь он был готов к делу.

Откуда-то подошел главарь со шрамами на лице и поздоровался.

– Добро пожаловать на нашу новую базу, граф Фенринг. Надеюсь, вы понимаете, что нам пришлось удвоить меры безопасности. Харконнены доставляют нам массу неприятностей.

Фенринг в ответ скорчил недовольную мину.

– Знаете, мне не нравится, хм-м, когда мне завязывают глаза. – Он отряхнул плащ. – Разве мы не всегда понимали друг друга? Я думал, мы можем друг другу доверять.

– Доверять? Если бы я не считал вас достойным доверия, то вас бы здесь вообще не было. Вы мой союзник, граф Фенринг, уважаемый партнер, возможно, даже друг. Но в такое время…

У Фенринга было очень мало друзей, но долгое общение с Эсмаром Туеком позволяло ему относиться к контрабандисту по-товарищески. Правда, требования, которые он собирался выставить, не вязались с понятием дружбы. Обстоятельства были изменчивы, как песок пустыни, а жизнь создавала все новые и новые проблемы.

Обветренное лицо Туека скривилось.

– Тем не менее Харконнены разрушили нашу прежнюю базу, и некоторые из нас не смогли уйти оттуда живыми. Они точно знали, где мы, и нанесли концентрированный удар посреди ночи. Я потерял семь человек, а мои жена и сын чудом спаслись.

Они вошли в пещеру.

Фенринг заметил:

– Да, надо всегда думать о запасном выходе.

Он посмотрел на серые каменные стены с прожилками минералов. В гроте стояли орнитоптеры, рядом находились лебедки, погрузчики и другое оборудование.

Новая база почти не отличалась от предыдущей – круглое помещение пещеры, металлический стол и простые стулья. Фенринг сел, а вожак контрабандистов остался стоять, прислонившись к стене.

– И как же Харконнены нашли вас? – спросил Фенринг. – Я же знаю, что вы не новички в деле конспирации.

Контрабандист помедлил с ответом.

– Рулла думает, что Харконнены следили за вами во время нашей последней встречи.

Фенринг недоверчиво фыркнул.

– Я принял необходимые меры предосторожности и знаю, как избавиться от слежки. – Молодая самоуверенная жена Туека всегда выводила графа из себя. – Быть может, она или кто-то другой из вашего окружения открыл расположение базы. Случайно… или преднамеренно.


Главарь контрабандистов не стал оправдываться, как ожидал Фенринг, но помрачнел.

– Есть и такая возможность. – Он потянулся к чайнику, стоявшему на столе. – Хотите выпить чаю?

На любой другой планете это расценивалось бы как чисто формальная любезность; здесь же, на Арракисе, это был жест, исполненный большого значения. Фенринг с благодарностью принял предложение.

– Так как мы друзья, как вы сами сказали, я должен обрисовать ситуацию. Это тщательно охраняемый императорский секрет, и Император Шаддам требует, чтобы я решил эту проблему.

Туек был заинтригован.

– Какая проблема?

– Доход от добавочного налога на специю оказался ниже ожидаемого. Один тревожный фактор был обнаружен благодаря интенсивному ментатскому анализу. Представляется, что по небольшому, но значимому каналу специя утекает с Арракиса. – Тон его стал жестче. – Либо вы утаиваете свои доходы, поставки и взятки… или, мм, кто-то еще производит тайные операции, которые заметил Император.

Туек искренне возмутился.

– Мои люди отдают себе отчет в том, что мы работаем с вашего молчаливого согласия, граф Фенринг. Вы четко дали нам понять, чего от нас ожидают – в смысле денег и информации. Неужели вы думаете, что я настолько глуп, что буду рассказывать об этом на каждом углу? Много лет назад мой отец заплатил страшную цену, когда продал сведения о местонахождении Доминика Верниуса и его скрытых контрабандных операциях. – Туек побледнел, вспомнив об этом. – А неделю назад я едва ускользнул от налета Харконненов. Мы не выдержим нападения сардаукаров, если Император обратит против нас свой гнев. Я ничего не утаиваю от вас, граф Фенринг.

Фенринг почесал подбородок.

– Но тем не менее кто-то тайком вывозит с Арракиса неучтенный и не обложенный налогами меланж.

– Значит, у нас есть конкурент.

– Да, и Шаддам требует, чтобы я выяснил, кто он.

Чтобы отвлечься, Туек налил себе чашку горячего чая.

– Мы только от вас это узнали. Нам потребуется время, чтобы разобраться в том, что происходит.

– Увы, Император Шаддам, как вам известно, не отличается терпением. Он предпочитает действовать, хм-м, решительно, даже когда в этом нет никакой необходимости. Теперь он требует, чтобы я нашел способ остановить утечку. Немедленно. Мне надо дать ему хоть что-то. – Граф отхлебнул чай. – Боюсь, что решение окажется для вас весьма болезненным.

Туек метнул на Фенринга озабоченный взгляд.

– Мои люди не имеют ничего общего с теми пиратами. Почему вы решили наказать меня?

– Все знают, что вы контрабандисты, тесно связанные с черным рынком. Мне нужен способ отвлечь внимание Императора и укрепить мое положение, пока я буду проводить расследование. Это может занять некоторое время, а время сейчас для нас непозволительная роскошь. У нас его просто нет. – Он подался вперед, сверля взглядом главаря контрабандистов. – Мне нужна победа сейчас, мне нужно поднести Шаддаму чью-то голову, пусть даже это будет всего лишь ложным маневром. – Он вдохнул горячий воздух, ощутив боль в груди. – Считайте это еще одним налогом, но одноразовым.

Потрясенный Туек поднялся и встал за столом, словно пытался отгородиться от Фенринга. Граф понимал, что Туек вооружен и может в любой момент пустить оружие в ход. Фенринг ощупал в рукавах готовые к бою стилеты.

– И ты хочешь принести Императору мою голову? – прорычал Туек.

Фенринг примирительно усмехнулся.

– Ах-х, мне очень этого не хочется, Эсмар… дружище. Это разрушило бы наше сотрудничество и навредило нашему общему делу. Надеюсь, наши связные и агенты помогут нам в конце концов обнаружить других пиратов, и тогда ты будешь мне нужен.

Эти слова не успокоили контрабандиста.

– Так чего ты хочешь?

– Я должен доказать, что докопался до истины, – сказал Фенринг, – доказать, что расследование продвигается. Мне нужна очевидная жертва, в противном случае Шаддам действительно пошлет сюда своих сардаукаров, чтобы «решить проблему». Мы этого не хотим.

– Нет, не хотим.

– Назови мне заметного члена твоей организации. Мы объявим, что он предал тебя, обошел твои тайные каналы и начал свои собственные операции, не поставив тебя в известность, и без твоей санкции. Когда Император увидит, что кто-то расплатился за обман кровью, он обратит внимание на что-нибудь другое – по крайней мере, на время. У него есть о чем беспокоиться – например, о Содружестве благородных. Я постараюсь его чем-нибудь занять. – Он продолжал сжимать в рукавах рукоятки стилетов. – Да, и я прошу прощения, но эта жертва должна быть болезненной для тебя.

– Какое непомерное требование!

– Оно – залог твоего выживания. Мы исключим тот вариант, что я, как, хм-м, имперский эмиссар на Арракисе, всегда могу назвать Императору твое имя.

Эсмар Туек некоторое время безмолвно кипел, потом взглянул на Фенринга. Глаза его сверкнули опасным огнем.

– У меня есть такое имя, – сказал он наконец. – Рулла.

Даже повидавший всякое Фенринг был поражен.

– Твоя жена?

– Да, моя жена. Она второй человек в моей группе после меня. Мой сын Стабан займет ее место.

Фенринг вспомнил последнюю встречу, на которой видел жену Туека.

– Но она беременна!

Лицо Туека потемнело, и он отвел взгляд. Ответ его прояснил многое: