Вздохнув, он попытался сосредоточиться на информации, содержавшейся в докладе о последствиях добавочного налога, – на длинных, сводящих с ума столбцах сухих цифр. Юридические службы отслеживали продажу и распределение специи с тщательной регистрацией всей ее добычи и обработки на Арракисе с точностью почти до килограмма. Имперский наблюдатель за операциями со специей граф Фенринг бдительно следил за каждым действием Харконнена и даже смог допросить своих агентов среди контрабандистов. Казалось, записи точны. Но это было не так.

Бухгалтеры-ментаты в один голос твердили, что во всех отчетах чего-то не хватает, что существует некий разрыв, провал, которого не должно было быть. Объем потребления специи не соответствовал объему продаж по всем учтенным каналам. Заключения ментатов были четвертого и пятого уровня сложности, проекции основывались на тончайших расчетах, и Шаддам был просто не в состоянии их усвоить и осознать. Он затянул украшенный позументом пояс парадного мундира, свернул в рулон пергамент с донесением, вышел из покоев и направился в тронный зал.

У входа в зал его ожидала Преподобная Мать Мохайем. Император был удивлен тем, что она так скоро вернулась с Уаллаха IX. Он не видел свою Вещающую Истину довольно давно, с тех пор как она – без его разрешения – внезапно улетела в школу Матерей Бинэ Гессерит. Она, правда, оставила письмо с извинениями, в котором писала, что ее обязательства перед Орденом сестер перевешивают обязательства перед Императором, что дела на Уаллахе IX требуют ее неотложного присутствия, и потому она отбыла, не встретившись с Императором, чтобы не вступать в ненужные споры. Шаддам очень остро ощущал ее отсутствие.

Увидев Императора, Мохайем почтительно опустила глаза. Шаддама страшно возмутил тот факт, что она исчезла как раз в тот момент, когда была нужна для помощи в отборе кандидатов в новые члены Ландсраада. Он набросился на нее с упреками.

– Черт бы побрал вас и ваших ведьм-гессериток! Почему вы уехали?

Преподобная Мать ответила сдержанно и почтительно:

– Мы существуем только для того, чтобы верно служить, сир. Наш Орден борется за дело всего человечества.

– Борется ли он за дело трона?

Она снова поклонилась, на этот раз еще ниже. Удивительно, какая гибкая спина у этой пожилой женщины!

– Империя – первый представитель человечества. Орден сестер никогда не препятствовал вашему правлению, сир. Чем я могу служить вам теперь?

Она последовала за ним в зал, где Император уселся на блистательный трон. Несмотря на показной гнев, Шаддам был очень рад, что Мохайем снова находится при нем. Граф Фенринг ожидал Императора в тронном зале. Граф только что вернулся с Арракиса и был готов дать отчет об операциях со специей. Теперь, когда рядом Мохайем и Фенринг, Шаддам сможет наконец-то получить по-настоящему дельные советы! Уж эти-то люди докопаются до сути проклятого доклада.

Одетый в белую кружевную сорочку с просторными рукавами и черные брюки граф Фенринг танцующей походкой приблизился к трону. Несмотря на то что Шаддам был от души рад снова видеть своего друга детства, он почти швырнул тому в лицо доклад.

– Здесь говорится о серьезных упущениях, Хасимир. Подозреваю, что кто-то меня обманывает, но не понимаю как. Мои ментаты нашли целый ряд нестыковок. Я должен знать, насколько обоснованы их подозрения.

Фенринг внимательно прочел доклад и его завуалированные выводы. Поглядывая из стороны в сторону, он обдумал прочитанное, а затем снова пробежал глазами по исходным данным.

– А-хм, хм-м, они подозревают, что часть меланжа покидает Арракис неучтенной. В каком-то канале поставок существует утечка.

– Твои контрабандисты совсем распоясались. Я не намерен больше это терпеть.

Фенринг сделал шаг назад, притворившись, что потрясен до глубины души.

– Сир, хм-м, за контрабандистами внимательно следят, и они знают свое место. Мы сквозь пальцы смотрим на их операции, а взамен они снабжают нас информацией. Не стоит терять такой ценный источник информации.

– Они обманывают нас! – Шаддам заглянул в доклад. – Ясно, что они продают специю по всей Империи, не сообщая о доходах и не выплачивая при этом оговоренных взяток.

– Эсмар Туек прекрасно осведомлен о своем шатком положении, сир. Он очень внимательно следит за своими людьми, мм, да и я держу их под неусыпным контролем. Скорее всего, они здесь ни при чем.

Император отказывался в это поверить.

– Очевидно, что у них есть другой канал экспорта специи, канал, о котором тебе неизвестно. Мы должны узнать, что они делают, и наказать так, чтобы остальным было неповадно.

Фенринг внимательнейшим образом снова перечитал доклад, но не казался удивленным.

– Э-эх-х, я получил точно такой же доклад час назад и уже поручил Гриксу Дардику тщательно его изучить, чтобы проверить анализ ваших ментатов-бухгалтеров. Надеюсь, он найдет что-нибудь интересное.

Шаддам нахмурился при упоминании имени этого странного человека.

– Ты слишком неосмотрительно полагаешься на этого испорченного ментата. Ты мог бы найти кого-нибудь получше.

– Хм-м, «лучше» – это субъективное понятие. Мне очень нравятся его неортодоксальные методы анализа и умение делать выводы. Я спас Дардика от его законного места на помойке имперской истории.

– Ну так посмотрим, сможет ли он предложить удовлетворительное объяснение. – Шаддам откинулся на спинку трона в ожидании. Эти два человека слишком хорошо знали друг друга.

Один из придворных со всех ног выбежал из тронного зала и скоро вернулся с неуклюжим, шатающимся Дардиком, на лице которого была написана полная растерянность. Огромная голова склонилась набок, взгляд блуждал, словно человек, зажатый в этом несуразном теле, жаждал освободиться.

Граф взял ментата под руку и подвел к трону. Сардаукары Шаддама напряглись, словно опасаясь, что этот недомерок может броситься на Императора. Фенринг поставил Дардика лицом к трону и встряхнул за плечи, а потом виновато посмотрел на Императора.

– Он погружен в свои проекции и анализ, сир.

Испорченный ментат сунул руку в карман рубашки и извлек флакон с соком сафо, откуда отхлебнул изрядный глоток. Капля напитка сползла из уголка рта.

Граф Фенринг повысил голос.

– Говори Его Величеству все, что ты уже сказал о недостаче специи!

– Специя, специя, специя… – забормотал Дардик, глядя в пол и избегая смотреть в глаза Императору. Внезапно взгляд его прояснился, и он поднял глаза на трон, улыбаясь ярко-красными губами. – Э, вы хотите знать, где недостающая специя! Как ее продают по нелегальным каналам!

Император Шаддам только вздохнул. Вид ментата привел его в полное отчаяние.

– Мои ментаты уже идентифицировали проблему. Что ты можешь к этому добавить? Как контрабандисты умудряются продавать специю под носом моих наблюдателей?

Дардик визгливо рассмеялся.


– Проблема не в контрабандистах. Контрабандисты – смею заявить – честные люди.

– Честные контрабандисты? – Император метнул в Фенринга испепеляющий взгляд. – И это его вывод?

Голова испорченного ментата дернулась.

– Я многое обдумал, Ваше Великолепие. В моих детальных проекциях эти контрабандисты действительно честнее многих других. Они работают в тени, но под полным контролем графа Фенринга. Он видит. Он знает.

– Но тогда каким образом так много специи утекает бесконтрольно? – спросил Шаддам. – И, главное, без уплаты добавочного налога! За бароном Харконненом наблюдают особенно тщательно. Должен быть дополнительный, вторичный канал.

– Согласно моим проекциям существует еще один вид операций со специей, спрятанный за кулисами. Это новая операция. – Эксцентричный ментат что-то замычал, подражая хмыканью Фенринга. – Это новый канал.

– Детали, мне нужны детали!

Дардик внезапно ясным взглядом посмотрел на Императора.

– Детали?

– Как ты пришел к такому выводу?

Взгляд ментата стал надменным.

– Сир, ментат не может показать свои проекции человеку, не являющемуся ментатом.

Шаддам поднял глаза к резному изукрашенному потолку и медленно посчитал до десяти, чтобы сохранить спокойствие.

– Где проводятся эти другие операции со специей? Кто ими управляет?

– Я не знаю где; я не знаю кто.

Кровь бросилась в голову Шаддаму, но Мохайем поспешно наклонилась к его уху и зашептала:

– Он не лжет вам, сир. Такова его проекция на самом деле. Но он не может объяснить, как пришел к такому выводу.

Император посмотрел на старую Вещающую Истину, одетую в традиционную черную накидку, потом обернулся к Фенрингу, обдумывая только что услышанное. Прежде чем заговорить, Император тяжело вздохнул.

– Хасимир, ты мой наблюдатель за операциями со специей. Найди ответы. Возвращайся на Арракис и копай глубже. – Голос его стал мягче. – В этом деле я не могу положиться ни на кого, кроме тебя, мой старый друг.



После ухода графа и его эксцентричного ментата Шаддам попытался провести следующую встречу, на которой выступил посредником в переговорах двух враждующих аристократов. Оба были его союзниками, но Император был сильно возбужден и отослал их, отказавшись выслушивать какие-либо аргументы. Выйдя из аудиенц-зала, он решил вернуться в свои покои.

Мохайем осталась в пустом зале одна. Ей было о чем подумать и что взвесить. В каком-то смысле она чувствовала себя как тот странный ментат, очутившийся перед лицом множества необъяснимых фактов.

Сейчас, однако, она нашла отдушину, погрузившись в привычные интриги и хитросплетения имперской политики. Но Верховная Мать Харишка дала ей задание совершенно иного рода. Здесь, при дворе, она попытается найти подход к упрямому молодому виконту Джандро Туллу в надежде восстановить хоть какое-то влияние Бинэ Гессерит на этот важный аристократический Дом.

Но все же основные ее мысли касались дел на Уаллахе IX. Верховная Мать Харишка отправила на Каладан экстренный вызов, требуя прибытия Джессики в школу Матерей для встречи с Лезией.

В чем заключался смертоносный интерес этой безумной старухи к тайной дочери Мохайем?





* * *


От главы Великого Дома ожидают, что он будет проводником имперских законов, представителем не только своей планеты, но и всей Империи. Он – вершитель правосудия и должен выступать судьей своего народа, потому что Император не может присутствовать на его планете лично. Более того, никаким своим решением, никаким своим действием не должен правитель разочаровать Императора, нанести урон его чести.

«Кодекс членов Ландсраада» в изложении наследного принца Рафаэля Коррино



После того как Якссон Ару исчез в толпе гуляющих возле статуй маяка, Сафир Хават и силы безопасности Дома Атрейдесов прочесали мыс и парк, обследовали статуи и частым гребнем прошлись по Кала-Сити. Ментат был сильно расстроен этой неудачей и имел весьма смущенный вид, когда докладывал герцогу о результатах поиска.

В руке он держал массивный металлический цилиндр.

– Вы попросили меня искать, милорд. Мы нашли сюрприз, оставленный Якссоном для вас, но это… совсем не то, что мы рассчитывали найти.

Лето почувствовал, как на лбу у него выступил пот. Он не мог отвести взгляда от цилиндра.

– Это одна из бомб?

– В некотором смысле да. – С этими словами Хават растянул цилиндр и обнажил клапан на его поверхности.