Доктор Юэ бросился к Полу, сквозь кусты и заросли ежевики. Этот обычно очень сдержанный человек яростно ругался, когда очередной шип вонзался ему в кожу. Прибежал и Лето, оскальзываясь на мхе и грязи и отводя в стороны ветви.

Юэ наклонился, чтобы внимательно рассмотреть светло-зеленый листок.

– Это действительно папоротник барра, молодой человек. – Юэ раскрыл рюкзак и достал оттуда химический набор. – Мы достигли нашей важной цели. Теперь у меня есть свежий образец для сравнения. Надо посмотреть, соответствует ли концентрация айлара в нем концентрации, вызывающей смертельное отравление.

– Гарни, мы нашли один нужный папоротник! – во всю силу легких прокричал герцог.

Воин-трубадур тем временем ушел настолько далеко, что почти скрылся из виду, карабкаясь вверх, где лес становился реже. Пол видел его фигуру между полосатыми лесными тенями. Услышав оклик герцога, Гарни прекратил свое восхождение, но долго молчал в ответ. Наконец он обернулся к ним и замахал руками.

– Господи, вы нашли всего одно растение? Посмотрите, что делается здесь!

Юэ, надев перчатки, чтобы вещество не попало на кожу, выдернул лист папоротника из земли и уложил его в контейнер для проб. Гарни продолжал звать, и все трое стали, продираясь сквозь заросли, подниматься вверх по склону к вершине кряжа.

На самом деле этот кряж представлял собой каменистую скалу, поросшую редкими соснами и громадными древовидными папоротниками; некоторые растения достигали высоты пяти метров. Юэ, запрокинув голову, посмотрел наверх. Похожие на лопасти, листы зрелого папоротника закрывали солнце, как кружевные занавески.

Гарни в своих высоких сапогах ринулся к поляне, покрытой ковром светло-зеленых папоротников, нежные узлы которых были размером с мужской кулак.

Пол испытывал благоговение перед увиденными растениями.

– Эти папоротники примерно одного возраста, и их поверхность более пятнистая, чем у молодого побега, который я обнаружил в лесу. – Он наклонился, нашел упавший побег, но не стал к нему прикасаться. – Смотрите, его срезали до того, как он успел вырасти на бо́льшую высоту.

– Дело не только в этом, парень, – сказал Гарни и указал куда-то вперед, так что мальчик сразу понял, что имел в виду Холлик. – Они растут правильными рядами.

Пол окинул взглядом ровные ряды растений.

– Так это не дикие заросли. Кто-то культивирует этот папоротник.

– А потом собирает. – Подошедший Лето оглядывал высокие папоротники и сосны, помогавшие замаскировать плантацию. – Сколько же здесь растений?

– Слишком много, чтобы мы могли их все выкорчевать, милорд, – ответил Гарни, растоптав и вдавив в землю один из побегов. – Думаю, что мы найдем и другие поля поблизости. Это, судя по всему, огромная плантация.

Пол посмотрел на большие кружевные листья и заметил какие-то серебристые нити, которые связывали самые высокие растения.

– Что это за сетка?

Лето провел пальцем по тонким нитям.

– Это маскировочная сеть. Путает сигналы сенсоров и скрывает растения от воздушных наблюдателей.

Гарни прошел дальше, осматривая лес гигантских древовидных папоротников. Переводя взгляд с одного растения на другое, Пол насчитал не меньше тысячи молодых пятнистых папоротников, ожидавших сбора.

– Если эти папоротники выращивают и собирают, – задумчиво произнес доктор Юэ, – значит, кто-то должен регулярно за ними ухаживать. Как вы думаете, насколько часто сюда приезжают люди?

– Может быть, кто-то здесь есть и сейчас. – Гарни обнажил кинжал и бросился вперед. – Сюда, милорд, сюда!

Все остальные ринулись на голос, раздвигая сетки, маскировавшие ряды папоротников. Впереди бежал герцог, Пол и Юэ старались не отставать.

Когда они миновали заросли папоротников, Пол увидел сборный домик, поставленный рядом с несколькими прямоугольными складскими помещениями. Сельскохозяйственные машины находились здесь же, прикрытые полимерными чехлами.

Из хижины выбежал худой человек с запавшими глазами и в ветхой бедной одежде, встревоженный шумом. Широко раскрыв рот, он секунду смотрел на них, прежде чем в панике юркнуть обратно в дом. Через мгновение он вернулся, вооруженный длинной пикой для сбора папоротника с искривленным острым наконечником.

Гарни бросился к человеку, приготовив к бою кинжал и скрестив его с пикой. Человек отступил, не в силах противостоять искусному бойцу. Он попытался ударить Гарни пикой, однако он был лишь крестьянином, и Холлик легко отразил неумелый удар.

Закричав что-то нечленораздельное, человек скрылся в хижине и забаррикадировал дверь изнутри. Пол огляделся, ища глазами других людей, но, видимо, сторож был здесь один, как пастух, стерегущий стадо.

Лицо Гарни раскраснелось, шрам, оставленный чернильной лозой, побагровел. Он поднял с земли оброненную человеком пику и принялся сверлить наконечником стенку домика. Обернувшись, он сказал герцогу через плечо:

– Мы вытащим его оттуда, и он даст нам все ответы.

После недолгих усилий Гарни удалось продырявить стенку. Было слышно, как сторож жалобно причитал внутри. Гарни проник в дом; Лето последовал за ним.

Они обнаружили сторожа лежащим на полу. Человек свернулся в клубок и трясся в судорогах. Рот его был набит зелеными побегами, из него текли слюна и пена, глаза были налиты кровью.

Лето зарычал:

– Юэ, спаси его!

Доктор беспомощно посмотрел на несчастного.

– При такой дозе, сир? Это невозможно.

Тем не менее он присел рядом с умирающим и рывком распахнул свой саквояж.

– Почему он решил покончить с собой? – спросил Пол. – Ведь он даже не знает, кто мы. Мы могли быть просто проходившими мимо охотниками.


Из глазниц рабочего потекла кровь. Юэ очистил его рот, отшвырнул пережеванные листья в сторону, но жертва уже успела проглотить слишком много сырого айлара.

– Зачем ты это сделал? – спросил Лето. – Ответь! На кого ты работаешь?

Усилия Юэ были тщетны.

Умирая, рабочий лишь смог прохрипеть сквозь кашель и икоту:

– Я боюсь Чена Марека больше… больше, чем вас!





* * *


С момента своего основания Орден Бинэ Гессерит всегда находил способы проникать в коридоры власти.

Верховная Мать Харишка



После страшной насильственной смерти Преподобной Матери Терты в коридорах школы Матерей воцарилась атмосфера печали и страха.

– Я была уверена, что в тот момент Лезия умирала, – сказала Мохайем. – Может быть, я проявила неосторожность, но ведь это был наш последний шанс извлечь ее память и навыки… И вот теперь бедная Терта мертва.

Харишка покачала головой.

– Соединившись с ее памятью, Преподобная Мать Терта всего лишь пыталась ей помочь.

– И помочь Ордену сестер, но это оказалось ловушкой, – вздохнула Мохайем. – Лезия ненавидит нас? Предупреждает ли она нас о катастрофе в Бинэ Гессерит или хочет собственноручно ее устроить?

Обе женщины вошли в оранжерею, где одетые в белое послушницы ухаживали за цветами и другими растениями.

– Нам необходимо использовать ее способности предсказывать ближайшее будущее селекционной программы, но какова цена? Она уже и так оставила на своем пути очень много жертв. – В голосе Мохайем зазвучал гнев. – Лезия – это не просто вызов, она представляет опасность для всех нас.

Терпкий, душистый аромат растений в закрытом помещении не рассеивал беспокойства Мохайем.

– Сознает ли Лезия, что́ она делает?

– Она понимает больше, чем нам кажется, и уже показала свою злобность и мстительность. Как мы можем положиться на нее и вызвать сюда Джессику? Мы же не знаем, что она хочет с ней сделать!

Потратив массу ментальной энергии на принуждение медицинской сестры к самоубийству, Лезия угомонилась и теперь тихо лежала на своей широкой койке. Камеры слежения фиксировали каждое ее движение, за которыми наблюдал из соседнего помещения персонал. Сестры были очень напуганы и не приближались к ней. Более того, Верховная Мать приказала персоналу держаться от Лезии подальше.

Они прогуливались между рядами зеленых растений, вдыхая запах удобренной черной земли, туман увлажняющих систем, аромат цветов. Харишка остановилась и сделала глубокий, умиротворяющий вдох, склонилась над клумбой ярких синих цветов и неожиданно произнесла:

– Это место успокаивает меня. Много лет назад одна молодая сестра научила меня, что растения восстанавливают наши силы и успокаивают смущенный дух. Это то, что нам сейчас по-настоящему нужно.

Мохайем улыбнулась, вспомнив о том же.

– Наверное, это говорила сестра Марго? Она обожала свою оранжерею. Я часто вижу ее и графа Фенринга при императорском дворе. Интересный брак, счастливый для обоих, а также полезный для Ордена сестер. – Она нахмурилась. – Однако мне думается, что она слишком хорошо относится к этому страшному человеку.

В голосе Харишки зазвучали стальные нотки.

– Очень многие сестры позволяют себе подчиниться любви и становятся уязвимыми. Любовь подавляет способность смотреть на вещи здраво.

Мохайем попыталась проявить понимание.

– Но они же люди.

– Цели Бинэ Гессерит должны быть для них на первом месте – в их головах и душах. Неважно, где они живут и какое задание выполняют, все сестры одинаково принадлежат Ордену.

Сама Мохайем никогда не допускала появления сильных чувств по отношению к своим любовникам, которых у нее было немало за ее долгую жизнь. По инструкции Ордена она рожала дочерей, но не испытывала никакой нежности к их отцам. Она содрогалась от отвращения, вспоминая свое совокупление с отвратительным бароном Харконненом, хотя это было до того, как он безобразно растолстел. Но зато их союз привел к рождению Джессики… Джессики Каладана.

Чего хотела от нее Лезия? Почему она считала, что на кону стоит само будущее Ордена сестер? И почему так важно разлучить мать с сыном?

Сквозь плазовые панели крыши оранжереи пробивались лучи неяркого солнца, согревавшие влажный воздух. С удивительно беззаботной улыбкой Верховная Мать повела Мохайем к другому ряду растений.

– Здесь растет то, чего ты еще не видела.

В воздухе свободно висел тонкий широкий лист, по краям которого расположились маленькие крылатые создания, похожие на изготовившихся к прыжку парашютистов. Воздух оживал от жужжания, производимого молниеносными движениями крылышек. Мохайем, прищурившись, смотрела, как эти существа снуют между листом и цветками с нектаром, опыляя растения.

– Это самые маленькие колибри Империи, – сказала Харишка. – Они меньше пчел.