Стараясь отрешиться от музыки, звучавшей из динамика радиоприемника, а также от разговоров посетителей, я внимательно прислушивалась. Мой карандаш летал над листком бумаги, на котором я фиксировала каждый обнаруженный мной переход. Правда, мне не удавалось четко определить интенсивность их звукового излучения. Но если бы Адди требовались подобные детали, она бы мне об этом сказала.

Самая высокая концентрация переходов наблюдалась у кассы и стойки, то есть там, где посетители заказывали еду и напитки. Немало их было и в зоне, где люди выстраивались перед грифельной доской. На ней мелом были обозначены наиболее популярные позиции меню. Некоторые из порталов, возникнув, тут же растворялись в воздухе, издавая слабый жужжащий звук. Возможно, это были транспозиции, и я на всякий случай пометила каждую из них тонкой волнистой линией.

Я вспомнила вчерашнюю транспозицию, поставившую Элиота в тупик. Вернув девушке ее карточки, мы изменили частоту всего параллельного мира, где она обитала. Но Путешественники не меняли частоты отраженных миров – они эти миры разделяли и зачищали. Ни для родителей, ни для моих преподавателей альтернативы этому не существовало. Я же задумалась о том, почему так сложилось.

К кассе подошла стайка весело болтающих девушек, удивительно похожих друг на друга в практически одинаковых замшевых сапожках и флисовых куртках. Я не узнала ни одну из них, но что-то в их манере поведения – вероятно, их явная уверенность в том, что перед ними все должны расступаться, напомнила мне о Бри. Одна из девушек, искусственная блондинка с ярко намалеванными губами, поинтересовалась:

– А Сорен сегодня работает?

– Он будет через час, – ответила стоящая за стойкой женщина с подкрашенными бровями и впечатляющим количеством пирсинга.

– Вот как, – удрученно произнесла девушка. Воздух вокруг нее заколебался, что свидетельствовало о возможности возникновения очередного портала. – А ничего, если мы его подождем? Сделаем ему сюрприз?

– Валяйте, – равнодушно промолвила женщина, явно давая понять, что на Сорена вряд ли произведут впечатление девицы, пьющие карамельный латте и хохочущие над глупыми шутками.

Кафе было заполнено почти до отказа. Свободным оставался всего один низкий столик в передней части заведения. С одной стороны от него стоял диван, с другой – два стула. Это было отличное место для того, чтобы, находясь у всех на виду, в то же время визуально контролировать помещение. И к тому же единственное, где могли расположиться сразу четверо посетителей.

Девушки стали ждать, пока им приготовят заказанные напитки. Ко мне неторопливо подошел Монти и вручил чашку с капучино.

– Все хорошо? – поинтересовался он.

– Не совсем, – буркнула я.

– Хочешь немного повеселиться? – спросил Монти и заговорщически подмигнул мне.

– Еще бы.

Он кивнул в сторону девушек, столпившихся у стойки.

– Из-за их болтовни трудно сосредоточиться, верно? Но, между прочим, ты вполне можешь убедить их покинуть помещение.

– Они слишком стабильны, – возразила я. – Разрыв рядом с Крашеными Губами совсем крохотный. Если я попытаюсь его использовать, Адди меня убьет.

Адди и Монти пришлось вступить в непосредственный контакт с кассиршей, чтобы она заметила их и приняла у них заказ. Я же просидела на стуле тридцать минут и в конце концов даже начала подумывать о том, чтобы немного вздремнуть.

– Влияй, но не вмешивайся, – негромко посоветовал Монти. – Самый старый трюк из всех, которые есть в учебниках.

Прежде чем я успела его остановить, он ухватил мой рюкзак и положил его на один из свободных стульев. Заводила из компании девушек, на которых я обратила внимание, высокая брюнетка, недовольно уставилась на наш столик и обернулась к остальным.

– Почему здесь так мало стульев? – капризно произнесла она, чтобы ее услышали посетители кафе. – Кто-то располагается слишком вольготно, а нам едва хватает места.

Сообразив, в чем состоит план Монти, я быстро переложила свое пальто на еще один пустующий стул и вытянулась на диванчике. Это произошло буквально за несколько секунд до того, как девушки получили наконец свои напитки. Держа в руках стаканы и чашки, они в замешательстве остановились в нескольких футах от меня. В Главном Мире они наверняка сейчас метали бы в меня гневные взгляды и отпускали на мой счет язвительные комментарии, содержащие скрытую угрозу.

Но участницы этой компании из отраженного мира ничего обо мне не помнили. Они знали лишь то, что их план усесться за столик потерпел крах. Но если бы вы попросили их объяснить, почему это произошло, они смогли бы ответить только одно: «Потому что кто-то занял наши места». Разумеется, это мелочь, но я действительно могла влиять на их действия.

– Давайте лучше заглянем в книжный магазин, – процедила наконец брюнетка и резким движением отбросила волосы за спину. – Может, там сегодня работает на кассе тот симпатичный парнишка.

Остальные безропотно потянулись следом за ней к выходу, и разрыв рядом с Девицей с Накрашенным Губами стал более стабильным, а затем исчез.

Монти с радостным вздохом опустился на диванчик рядом со мной и принялся внимательно изучать мою карту. Я высыпала в свою чашку сахар и свернула из опустевшего бумажного пакетика звездочку.

– Сдаюсь, – сказала я. – Что это было? Разрыв рядом с ней самоликвидировался?

– Это называется настройка, – пояснил Монти в тот момент, когда к нам присоединилась моя сестра. – Ты ведь видела подобные вещи раньше. Верно, Адди?

– Да, – подтвердила подошедшая сестра и, сбросив мой рюкзак на пол, уселась на стул. – Это одно из странных явлений, с которыми сталкиваются Путешественники. Когда мы взаимодействуем с разрывами, они временами стабилизируются.

– Иными словами, их можно перенастроить, – радостно заявил Монти. – Чистая была работа.

– Да, конечно – при условии, что это не вызовет ухудшения общей ситуации, – произнесла Адди. – Тебе не следовало поощрять ее, дед.

Я вспомнила про картонные карточки и поинтересовалась:

– А ты можешь перенастроить целый отраженный мир?

– Теоретически – да, – ответила Адди. – Но это бессмысленно. Гораздо правильнее и эффективнее разделять и зачищать параллельные миры, чем перенастраивать их. И к тому же намного безопаснее. Ну что, ты закончила?

– Почти. Кажется, есть еще один портал – вон за той дверью.

В задней части кафе имелась не слишком приметная дверь с табличкой «Только для персонала».

– Ладно, сходи проверь. Только не пытайся ничего настраивать. Просто сними данные – и все. И пойдемте отсюда.


Я пересекла зал, пытаясь уяснить, если ли связь между замечанием Адди по поводу настройки и вчерашней транспозицией. Возможно ли, что я настроила отраженную реальность настолько хорошо, что в результате возникла транспозиция? Еще вопрос – было ли это действие противозаконным? Учитывая, что я, отправившись в параллельный мир в одиночку, нарушила строжайший запрет, наложенный на меня Советом, интересоваться всем этим у Адди было бы неразумно.

Дверь с табличкой «Только для персонала» оказалась запертой. Я приложила ухо к деревянной филенке в надежде уловить звук, излучаемый разрывом. Однако его частота постоянно менялась, причем колебания были такими большими, что я не смогла оценить даже то, насколько он силен или слаб.

– Я не сумела туда войти, – сообщила я, вернувшись на диванчик, и поставила на карте вопросительный знак.

Адди нахмурилась – она не любила ситуации, когда какие-то вопросы оставались без ответа.

– Попроси ключ у кассирши, – сказала она.

– Каким образом я смогу это сделать, не прикасаясь к ней? Ты хотела, чтобы я нашла разрыв и зафиксировала его местоположение на карте. Я это сделала. Все, тема закрыта.

– Не совсем, – возразила Адди. – Представь на минуту, что случилось нечто невероятное и ты все же получила лицензию. Разделители начинают свою работу как можно ближе к разрывам – чтобы их контролировать. В общем, ты должна каким-то образом проникнуть в то помещение.

– На сей счет у меня тоже есть свой метод, – заявил Монти и, хлопнув себя по коленям, с трудом поднялся с дивана. – Настало время немного поразвлечься.

– Все это не должно быть развлечением, – заявила Адди.

– То, что я сейчас делала, – просто скука смертная, – едва слышно пробормотала я себе под нос.

– Не надо ссориться, – сказал Монти. – Предполагается, что Дэл должна учиться. Вот мы и посетим школу.

– У них что, сегодня вечером баскетбольный матч? – спросила Адди.

Статую Джорджа Вашингтона перед парадной дверью школы украсили красной, цвета пожарной машины униформой. Цвета нашей школы в Главном Мире были сине-белыми, но традиции были схожими даже в отраженных мирах.

– А я откуда знаю?

Монти направился к боковой двери, и я последовала за ним.

– По выходным их запирают, – предупредила я. – Ключи есть только у охранников и учителей.

– С тех пор как встретил Роуз, я ни разу не беспокоился по поводу отсутствия ключей, – бросил через плечо Монти, вытаскивая из кармана бумажник. – Смотри и учись.

– У тебя там отмычки? – изумилась Адди, и «хвост» на ее затылке заметался туда-сюда. – Дед, ты не можешь вломиться в здание школы!

– Наверное, – заметил Монти, присев перед дверью на корточки. – Но выяснить, так ли это, можно только одним способом – попробовав это сделать. Эй, Дэл, держи!

Я взяла протянутый мне Монти металлический крючок. Адди сразу выхватила его у меня, воскликнув:

– Нет, это противозаконно!

– Противозаконно? – с недоумением переспросил Монти. – Ты о каком законе говоришь? Под чьей юрисдикцией мы сейчас находимся, Аддисон?

– Совета, – с трудом выдавила моя сестра.

– Вот именно. Любое преступление, совершенное во благо Главного Мира, преступлением не является. Тебя ведь этому учили? А как иначе они оправдали бы то, что делают?

Голос Монти слегка дрогнул, но его руки продолжали уверенно орудовать отмычками. Через минуту дверь распахнулась.

– Пошли внутрь, – сказал Монти.

Я помогла ему встать на ноги, ощутив, насколько тонким и хрупким было его запястье под моими пальцами. При всем своем упрямстве и любви ко всевозможным розыгрышам Монти был уже стар. Я же иногда забывала об этом – как и о том, какую цену платили Путешественники за использование своего дара.

– Мы не можем торчать тут целый день, – произнес он. – К тому же скоро мне снова понадобится перекусить.

Главное здание школы имело прямоугольную форму. Дверь, через которую мы в него проникли, находилась недалеко от угла. Расположенные за ней два коридора пересекались друг с другом в виде буквы L. Каждое слово Монти отзывалось гулким эхом. Все двери в коридорах были снабжены замками.

Я чувствовала пощипывание в кончиках пальцев – так у меня частенько бывало перед и во время Путешествия. Я решила, что на сей раз ощущение было вызвано предвкушением чего-то нового – при всем том, что в школу я ходила каждый день.

В моей настоящей школе первой комнатой по коридору был кабинет географии. Здесь же ею оказался класс для занятий немецким языком. Доска исписана спряжениями немецких глаголов, на окне красовался флаг Германии. Стены увешаны картами, а на учительском столе возвышалась гора тетрадок с домашними заданиями. Ничего интересного я не заметила – за исключением того, что ручка двери отказалась повернуться под моей рукой, и мне пришлось просить Монти о помощи. Он вскрыл замок намного быстрее, чем Адди опомнилась, и она не успела даже пикнуть.

– Значит, так, – заявила сестра, придя в себя и взяв деда за руку. – Мы идем домой. Прямо сейчас. Должен же среди нас быть хоть один разумный человек. Вот я им и буду.

Монти на удивление легко освободился от ее захвата.

– Эй, ты меня ни с кем не спутала, Аддисон? Вот что я скажу, девочки. Мы не уйдем отсюда до тех пор, пока вы не получите кое-какие полезные практические навыки. Не нужно ждать от Совета, что он будет учить вас тому, что вам необходимо знать и уметь. Он учит вас тому, что ему нужно, чтобы вы умели и знали. А это совершенно разные вещи.

Я торжествующе взглянула на Адди, но Монти тут же дал мне понять, что у меня не так уж много оснований для радости:

– Инстинкт, интуиция – это все, конечно, хорошо. Но если ты хочешь кого-нибудь перехитрить, надо постоянно тренироваться. – Монти хлопнул в ладоши, окинул взглядом коридор и выдохнул: – Ну что ж, начнем.



Урок, который дал нам Монти, продолжался гораздо больше времени, чем мы ожидали. Мы добрались домой уже после наступления темноты – уставшие и с головной болью от воздействия самых разных, зачастую крайне неприятных звуковых частот. Родителей, однако, дома все еще не было. Адди на всякий случай проверила голосовую почту. Я же написала Элиоту эсэмэс-сообщение, чтобы выяснить, вернулся ли он с занятий.