У меня сжимается сердце. Бокал шампанского сейчас последнее, чего мне хочется.
– Мы с Максом не будем возражать, если оставите нам немного, – замечает Джош.
Она наклоняется погладить Мёрфи, который как-то незаметно возник у ее ног.
– Думаю, это можно устроить, – говорит она непринужденно.
– Как у тебя прошел день, хорошо?
– Да, чудесно! Мне сделали массаж. И лицо обработали. – Она с притворной суровостью глядит на Джоша: – И между прочим, тебе следовало бы заметить разницу.
– Я и правда подумал – что-то ты выглядишь еще… как это сказать… еще лучезарнее, чем обычно.
Ливия смеется и поднимает ладонь, заслоняя глаза от солнца:
– А папа где?
– Наверху. У него мигрень.
– Ну вот! У него давно уже не было. Значит, он не ездил в город?
– Да, но вернулся расстроенный. И, когда я спросил, все ли нормально, пожаловался на мигрень. – Он слегка понижает голос, но я все равно все слышу. – Наверное, не стоило говорить, но, по-моему, это как-то связано с подарком.
– О боже. Не хочу, чтобы он из-за этого переживал. Даже если он не успел мне ничего купить – ерунда, это не важно. Как ты думаешь, что мне ему сказать, чтобы он успокоился?
– Пока не надо, может, все еще образуется. А если нет – я тебя предупредил. Я ведь правильно сделал, что тебе сказал? – добавляет он.
Ливия кивает:
– Ну конечно. – Она покорно вздыхает, глядя на бутылку шампанского: – Вряд ли ему сейчас захочется, раз у него мигрень. – Она сбрасывает с плеча ремешок сумки, кладет ее на стол. – Пойду-ка лучше посмотрю, как он там.
Ее разочарование дает мне толчок, который мне так нужен. Я неохотно иду к двери спальни. Мне надо выйти. Я могу это сделать, я могу сделать это для Ливии – выпить с ней шампанского. Один бокал, всего-навсего.
Сбежав по ступенькам, я проношусь через кухню и выскакиваю на террасу.
– Па! – восклицает Джош. – Как ты себя чувствуешь?
Я немного теряюсь: на террасе не только Ливия с Джошем – к ним успел присоединиться Макс. Но Лив уже идет ко мне.
– Джош сказал, у тебя мигрень, – говорит она, обнимая меня.
– Была, – уточняю я. – Прошла. Выпил парацетамола.
Она всматривается мне в глаза:
– Точно?
– Да. Ты чудесно пахнешь.
– Это у них в спа такие кремы, до того вкусно пахнут – так бы и съела.
Джош корчит гримасу:
– Бр-р.
– Привет, Адам.
– Привет-привет. – Я не смотрю на Макса. Я смотрю на бутылку шампанского в руке у Ливии. – А это что такое? – спрашиваю я, будто ничего не знаю.
– Шампанское. Кирин подарила. Тебе, наверное, сейчас не хочется?
– Нет, я бы с радостью, – вру я.
– Отлично! Джош, Макс, вам тоже?
– Нет, спасибо, – вежливо отвечает Макс.
– Ты уверен? Тут на всех хватит.
Я кошусь на Ливию, недоумевая, почему она вдруг прямо из кожи вон лезет, стараясь угодить Максу.
– Давай мы с тобой одни выпьем, – предлагаю я ей.
Джош, в свою очередь, косится на меня. Но тут он понимает, в чем дело. Или ему кажется, что понимает. Во всяком случае, он вскидывает руки – мол, сдаюсь-сдаюсь.
– Ну да, ты прав, у нас еще полно дел. Нам надо до пяти отвезти Мёрфи к Максову отцу.
Заслышав свое имя, Мёрфи тычется мордой в ладонь Ливии.
– Пусть останется здесь, в чьей-нибудь комнате, – говорит она. – У Марни, скажем. Она бы не возражала.
– Нет! – в один голос восклицаем мы с Джошем. Он смеется и мотает головой.
– Все равно он услышит шум, ма, – объясняет Джош. – Ему это будет дико неприятно. – Его карие глаза находят мои. – Короче, па, ты тут пока попей шампанского с мамой, только не позволяй ей заходить на траву. Туда ей нельзя. Пошли, Макс.
– Пока-пока. – Ливия слегка машет им и поворачивается ко мне: – Притащить бокалы?
– Нет-нет, ты сиди и не двигайся.
Я беру стул и ставлю его рядом со столом – боком, так, чтобы ей не вздумалось вытянуть ноги под этот самый стол. Вряд ли она заметит коробку, но мне не хочется рисковать.
– Меня сегодня ужасно балуют, – говорит она с улыбкой, садясь.
Мне почему-то не сразу удается отыскать бокалы для шампанского. Нахожу парочку на задворках буфета, выношу их на террасу. Я знаю, Джош решил, будто я хотел его выставить, чтобы без свидетелей объясниться с Лив насчет подарка. Похоже, и Лив так думает: не успел я налить шампанское, а она уже спрашивает, как я съездил в город. В мое сознание вновь врывается кошмар авиакатастрофы, и я бросаю взгляд на ее сумку – сбоку в ней лежит телефон, он зажат между подкладкой и прозрачным пластиковым пакетом с мокрым купальником. Меня охватывает паника. Я как-то не подумал, что она могла уже прочесть про эту трагедию. Вдруг она решит посмотреть, какие ей пришли эсэмэски, и заговорит об аварии?
– Да все отлично, – отвечаю я на ее вопрос о том, как я съездил в город. – Ну так что, – я дотягиваюсь до одного из бокалов и передаю ей, – у тебя все нормально с Максом?
– Ну конечно. А почему ты спрашиваешь?
Я с любопытством гляжу на нее, но она избегает моего взгляда, поднимая бокал так, чтобы хрусталь заиграл в солнечных лучах.
– Эти нам подарили на свадьбу, – вспоминает она.
– Теперь понятно, почему они так и лежали в коробке.
– Помнишь, кто их подарил?
– Ну, явно не твои родители.
– Нет, их друзья, Мэри с Дэвидом. Интересно, они вообще когда-нибудь говорили маме с папой, что сделали нам свадебный подарок и потом навещали меня в роддоме, когда родился Джош? Мы получали подарки на свадьбу и на рождение детей чуть ли не ото всех друзей моих родителей.
Я лишь поднимаю бокал: если ей нравится делать вид, что у нее с Максом нет проблем, – пускай. Я тут мало что могу сделать.
– С днем рождения, золотце, – произношу я.
Она блаженно улыбается:
– Спасибо. Просто не верится, что мне сегодня сороковник. С ума сойти! Я себя чувствую на двадцать. – Она сама смеется над своими словами. Оба мы понимаем, что проделали с тех пор немалый путь.
– Расскажи мне про спа. – Я киваю на ее сумку. – Смотрю, ты там даже поплавала.
– Да, Джесс мне подарила замечательный купальник, там у них есть бассейн. Тебе ведь тоже пришлось попотеть, чтобы все устроить?
– Им пришлось посвятить меня в тайну на случай, если ты вдруг передумаешь и захочешь сама записаться в спа. Тогда я должен был сказать, что это, по-моему, слишком дорого и нечего тебе бросаться деньгами.
– Да ты в жизни бы этого не сделал – я бы сразу догадалась, если бы ты мне вдруг такое выдал.
Я отпиваю шампанского.
– Ты сесть не собираешься? – спрашивает она.
– Собираюсь. Только сначала пойду сполосну твой купальник.
– Я могу сама, – возражает она. – И потом, я его уже сполоснула в спа.
– Тогда повешу, пусть высохнет. – И не успевает она сказать, что время терпит, как я сую руку в ее сумку и зажимаю телефон в складках пластикового пакета с купальником. – Одну минуту.
Дойдя до бытовки, я отключаю у телефона звонок, прячу его на дне корзины с грязным бельем и вешаю купальник на сушилку.
– Готово, – говорю я, выходя обратно на террасу и садясь напротив Лив. – Значит, хорошо провела время? Там, в спа?
– Обработка лица мне очень понравилась, а вот массаж меньше. Но я так расслабилась, знаешь. И у нас был чудный ланч с шампанским.
Я поднимаю брови.
– Ага, значит, это у тебя уже не первый бокал? – Я, как обычно, пытаюсь шутить над тем, что она пьянеет от капли спиртного.
– Нет, не первый. И потом, нам с Джесс пришлось выпить почти весь бокал Кирин, потому что она… – Лив слегка запинается, – была за рулем.
– Мы с Максом не будем возражать, если оставите нам немного, – замечает Джош.
Она наклоняется погладить Мёрфи, который как-то незаметно возник у ее ног.
– Думаю, это можно устроить, – говорит она непринужденно.
– Как у тебя прошел день, хорошо?
– Да, чудесно! Мне сделали массаж. И лицо обработали. – Она с притворной суровостью глядит на Джоша: – И между прочим, тебе следовало бы заметить разницу.
– Я и правда подумал – что-то ты выглядишь еще… как это сказать… еще лучезарнее, чем обычно.
Ливия смеется и поднимает ладонь, заслоняя глаза от солнца:
– А папа где?
– Наверху. У него мигрень.
– Ну вот! У него давно уже не было. Значит, он не ездил в город?
– Да, но вернулся расстроенный. И, когда я спросил, все ли нормально, пожаловался на мигрень. – Он слегка понижает голос, но я все равно все слышу. – Наверное, не стоило говорить, но, по-моему, это как-то связано с подарком.
– О боже. Не хочу, чтобы он из-за этого переживал. Даже если он не успел мне ничего купить – ерунда, это не важно. Как ты думаешь, что мне ему сказать, чтобы он успокоился?
– Пока не надо, может, все еще образуется. А если нет – я тебя предупредил. Я ведь правильно сделал, что тебе сказал? – добавляет он.
Ливия кивает:
– Ну конечно. – Она покорно вздыхает, глядя на бутылку шампанского: – Вряд ли ему сейчас захочется, раз у него мигрень. – Она сбрасывает с плеча ремешок сумки, кладет ее на стол. – Пойду-ка лучше посмотрю, как он там.
Ее разочарование дает мне толчок, который мне так нужен. Я неохотно иду к двери спальни. Мне надо выйти. Я могу это сделать, я могу сделать это для Ливии – выпить с ней шампанского. Один бокал, всего-навсего.
Сбежав по ступенькам, я проношусь через кухню и выскакиваю на террасу.
– Па! – восклицает Джош. – Как ты себя чувствуешь?
Я немного теряюсь: на террасе не только Ливия с Джошем – к ним успел присоединиться Макс. Но Лив уже идет ко мне.
– Джош сказал, у тебя мигрень, – говорит она, обнимая меня.
– Была, – уточняю я. – Прошла. Выпил парацетамола.
Она всматривается мне в глаза:
– Точно?
– Да. Ты чудесно пахнешь.
– Это у них в спа такие кремы, до того вкусно пахнут – так бы и съела.
Джош корчит гримасу:
– Бр-р.
– Привет, Адам.
– Привет-привет. – Я не смотрю на Макса. Я смотрю на бутылку шампанского в руке у Ливии. – А это что такое? – спрашиваю я, будто ничего не знаю.
– Шампанское. Кирин подарила. Тебе, наверное, сейчас не хочется?
– Нет, я бы с радостью, – вру я.
– Отлично! Джош, Макс, вам тоже?
– Нет, спасибо, – вежливо отвечает Макс.
– Ты уверен? Тут на всех хватит.
Я кошусь на Ливию, недоумевая, почему она вдруг прямо из кожи вон лезет, стараясь угодить Максу.
– Давай мы с тобой одни выпьем, – предлагаю я ей.
Джош, в свою очередь, косится на меня. Но тут он понимает, в чем дело. Или ему кажется, что понимает. Во всяком случае, он вскидывает руки – мол, сдаюсь-сдаюсь.
– Ну да, ты прав, у нас еще полно дел. Нам надо до пяти отвезти Мёрфи к Максову отцу.
Заслышав свое имя, Мёрфи тычется мордой в ладонь Ливии.
– Пусть останется здесь, в чьей-нибудь комнате, – говорит она. – У Марни, скажем. Она бы не возражала.
– Нет! – в один голос восклицаем мы с Джошем. Он смеется и мотает головой.
– Все равно он услышит шум, ма, – объясняет Джош. – Ему это будет дико неприятно. – Его карие глаза находят мои. – Короче, па, ты тут пока попей шампанского с мамой, только не позволяй ей заходить на траву. Туда ей нельзя. Пошли, Макс.
– Пока-пока. – Ливия слегка машет им и поворачивается ко мне: – Притащить бокалы?
– Нет-нет, ты сиди и не двигайся.
Я беру стул и ставлю его рядом со столом – боком, так, чтобы ей не вздумалось вытянуть ноги под этот самый стол. Вряд ли она заметит коробку, но мне не хочется рисковать.
– Меня сегодня ужасно балуют, – говорит она с улыбкой, садясь.
Мне почему-то не сразу удается отыскать бокалы для шампанского. Нахожу парочку на задворках буфета, выношу их на террасу. Я знаю, Джош решил, будто я хотел его выставить, чтобы без свидетелей объясниться с Лив насчет подарка. Похоже, и Лив так думает: не успел я налить шампанское, а она уже спрашивает, как я съездил в город. В мое сознание вновь врывается кошмар авиакатастрофы, и я бросаю взгляд на ее сумку – сбоку в ней лежит телефон, он зажат между подкладкой и прозрачным пластиковым пакетом с мокрым купальником. Меня охватывает паника. Я как-то не подумал, что она могла уже прочесть про эту трагедию. Вдруг она решит посмотреть, какие ей пришли эсэмэски, и заговорит об аварии?
– Да все отлично, – отвечаю я на ее вопрос о том, как я съездил в город. – Ну так что, – я дотягиваюсь до одного из бокалов и передаю ей, – у тебя все нормально с Максом?
– Ну конечно. А почему ты спрашиваешь?
Я с любопытством гляжу на нее, но она избегает моего взгляда, поднимая бокал так, чтобы хрусталь заиграл в солнечных лучах.
– Эти нам подарили на свадьбу, – вспоминает она.
– Теперь понятно, почему они так и лежали в коробке.
– Помнишь, кто их подарил?
– Ну, явно не твои родители.
– Нет, их друзья, Мэри с Дэвидом. Интересно, они вообще когда-нибудь говорили маме с папой, что сделали нам свадебный подарок и потом навещали меня в роддоме, когда родился Джош? Мы получали подарки на свадьбу и на рождение детей чуть ли не ото всех друзей моих родителей.
Я лишь поднимаю бокал: если ей нравится делать вид, что у нее с Максом нет проблем, – пускай. Я тут мало что могу сделать.
– С днем рождения, золотце, – произношу я.
Она блаженно улыбается:
– Спасибо. Просто не верится, что мне сегодня сороковник. С ума сойти! Я себя чувствую на двадцать. – Она сама смеется над своими словами. Оба мы понимаем, что проделали с тех пор немалый путь.
– Расскажи мне про спа. – Я киваю на ее сумку. – Смотрю, ты там даже поплавала.
– Да, Джесс мне подарила замечательный купальник, там у них есть бассейн. Тебе ведь тоже пришлось попотеть, чтобы все устроить?
– Им пришлось посвятить меня в тайну на случай, если ты вдруг передумаешь и захочешь сама записаться в спа. Тогда я должен был сказать, что это, по-моему, слишком дорого и нечего тебе бросаться деньгами.
– Да ты в жизни бы этого не сделал – я бы сразу догадалась, если бы ты мне вдруг такое выдал.
Я отпиваю шампанского.
– Ты сесть не собираешься? – спрашивает она.
– Собираюсь. Только сначала пойду сполосну твой купальник.
– Я могу сама, – возражает она. – И потом, я его уже сполоснула в спа.
– Тогда повешу, пусть высохнет. – И не успевает она сказать, что время терпит, как я сую руку в ее сумку и зажимаю телефон в складках пластикового пакета с купальником. – Одну минуту.
Дойдя до бытовки, я отключаю у телефона звонок, прячу его на дне корзины с грязным бельем и вешаю купальник на сушилку.
– Готово, – говорю я, выходя обратно на террасу и садясь напротив Лив. – Значит, хорошо провела время? Там, в спа?
– Обработка лица мне очень понравилась, а вот массаж меньше. Но я так расслабилась, знаешь. И у нас был чудный ланч с шампанским.
Я поднимаю брови.
– Ага, значит, это у тебя уже не первый бокал? – Я, как обычно, пытаюсь шутить над тем, что она пьянеет от капли спиртного.
– Нет, не первый. И потом, нам с Джесс пришлось выпить почти весь бокал Кирин, потому что она… – Лив слегка запинается, – была за рулем.