Я, конечно, выпить не люблю. Но когда хорошая компания собирается, да под разговоры… Пили местное пиво. Сначала заплатил Гош, потом у него кончились деньги. И я, как самый денежный, начал уже поить всех сам. Потом к нам подсела официантка. А дальше…
– Рота, подъем!
– Нет. Нет, не сейчас. А-а-а…
Подбросил меня над незнакомой кроватью удар исцеляющего тока. Рядом заворочалось стройное тело. По-моему, официантка.
– Не шуми, голова раскалывается.
Я аккуратно перелез через нее. Запутался в штанине. Хлоп, палка по спине, хлоп еще. По-моему, я рассердил сенсея.
– Мало того, что подраться нормально не смог, так еще вечернюю тренировку пропустил.
Хлоп еще. Да что такое…
– Нельзя меня так гонять в таком состоянии, сердце может остановиться.
Ответила официантка вместо сенсея. Я-то вслух разговариваю.
– Никто тебя не гоняет, спи еще.
Мне же прилетело еще током. И я галопом выскочил с третьего этажа на улицу и побежал. Снова с утра от девки удираю, хоть не оставайся у них.
Забрал вещи из отеля, расплатился. Взгляд упал на остаток средств на счету. Что-то я поиздержался. У меня и так после покупок мало оставалось. А тут, похоже, пропил еще пять с небольшим тысяч. Ладно, что жалеть, что пропито, промеднено, все в дело произведено. Остаток только слегка тревожил, девятьсот семьдесят всего. Пошел на вокзал. Тут как-то безлюдно было. Очереди были только к терминалам посадки на планету. Пошел брать билет. Семьсот плюс семьсот за багаж. Беда. Что это так все на планету рванули? Даже цены на билеты подняли.
Спросил у очереди, что за ажиотаж на планете.
– Ты что, не знаешь? Наш барон где-то выкупил коды идентификации. И сейчас все желающие выкупают путевки на корабли.
– Не понял, что это даст? Там допусков-то больно нет, гостевые каюты.
– Не гостевые, допуск есть до кабин пилотов.
– Так какая разница, вытащить-то искин ничего не даст, и идентификатор заблокируют.
– Вот именно для этого столько народу и привлекли. Тут даже оплата потом в процентах от того, что вытащат с этих корпусов.
– Что-то ничего не понял.
– Что не понял? Покупаешь путевку на разработку сбитого корабля. Тебе выдают идентификатор и мину. Подходишь к своему кораблю. Ставишь мину на искин. Докладываешь о готовности. Завтра в десять ноль-ноль будет общий подрыв. Идентификатор, понятное дело, заблокируется потом. Но, считай, треть континента сразу доступная будет. А оставшиеся очаги и дальней артиллерией потом потихоньку перебьют. К этому уже месяц подготовка идет, странно, что ты не знаешь.
– Теперь знаю.
Как всегда, теперь знаю, что легкие деньги ушли мимо. То я свободно мог ходить и колупать единолично, теперь же поздно, все сливки уже сняты. Нужно было раньше головой думать. А то в космос, в космос хочу. Теперь же на планету не могу улететь, денег не хватает. Хотя…
Я пошел к тому коридору, откуда попал сюда с планеты. Явно он для пилотов. Всем проходящим говорил, чтобы подбросили на планету за девятьсот кредитов. Хотя не всем… Второй уже согласился, и я вновь полетел на планету.
Глава 19
На планете. Недавно прошел дождь с ураганом. Под палящим солнцем шло испарение лишней влаги. В разных местах валялись сорванный пластик и ветки. Я вдохнул воздух. Почему-то, когда с планеты на станцию с искусственным воздухом прилетаешь, разницы почти не чуешь, ну, немного спертый – и все. Как же наоборот, так тысячи запахов чувствуются, и настроение само повышается.
Все пошли в сторону администрации. Я же пошел, подталкивая тележку с вещами, сразу на стоянку, мой БТР стоял практически у модуля охраны. Что-то не так. Точно, верхний люк, вскрытый резаком. Причем вскрыт безбожно. Ну-ка, ну-ка. Точно, одного диагноста и двух ремонтных нет. Я пошел разбираться.
– День добрый, – сдерживая злость, которая рвалась наружу, вежливо спросил я.
– Чего ему быть добрым? – ответили мне.
– Ребята, объясните, пожалуйста, почему мое транспортное средство вскрыто. И пропали некоторые вещи.
– Ничего не знаю. Так все и было. Ты уже вскрытый сюда поставил.
– Ладно. Я так понимаю, ты сейчас при исполнении, – вспоминая законы, спросил я.
– Да, и не скоро сменюсь. А сменюсь, меня друзья встретят.
– На твоих друзей мне начхать, хотя не, они мне тоже нужны. Ты бы один не вытащил дронов.
Тут я заметил на стене висевшую не к месту нерабочую информационную панель. За ней явно надпись какая-то, вон первые буквы выглядывают. Я подошел к панели, охранник попытался меня остановить, дотронувшись до плеча. Вот тут я в своем праве, с разворота ударяю в печень левой, как учил сенсей – костяшками мизинца и безымянного, по лицу так не стукнешь, а об печень эти костяшки не сломаешь, но удар действительно лучше заходит. Охранник осел. Не переборщил ли я? Да не, отдышится. Убираю панель, под ней контакты дежурного по смене и, если есть какие вопросы, просьба связаться с ним.
Расселся в кресле охранника, набрал номер. Объяснил ситуацию. Посмотрим, как отреагируют. А то дождусь конца их смены, им же хуже будет.
Минут через десять подъехал настоящий бронетранспортер на колесах. Из него выскочили десять хорошо упакованных бойцов с эмблемами дружины барона. Двое забежали в модуль, где сидел очухавшийся охранник. Остальные рассредоточились по периметру. Зря, наверное, я в это ввязался.
Старшой подозвал меня.
– Пойдем, покажешь и расскажешь.
Чувствуя себя ябедой, рассказал еще раз, сколько заплатил за охрану, как вскрыли и что утащили. Старшой выслушал, полез, осмотрел разрез. Убрал полог, присвистнул.
– Это чьего производства такой бронетранспортер? Ствол знакомый, а машину не узнаю.
– Моего это производства.
– Ты что, к такому стволу допуск имеешь? Не ты ли это недавно стрелял? Недели три назад.
И он пристально стал вглядываться мне в глаза. Врать тут вредно, значит, расскажем почти правду.
– Не, ствол поломанный нашел, восстановил, что смог. На нем много чего не работает, главное, компенсатор отдачи не работает. И да, пальнул разок для проверки.
– И что, твой БТР не развалился?
– Развалился.
Тут шестерка бойцов, держа охранника за шиворот, запрыгнула в свой бронетранспортер, и он сорвался с места и уколесил вдаль.
– И как же ты сюда добрался?
Вопросы задает правильно, вроде беседа простая, а ведь выпытывает информацию, и не соврешь тут, только хуже будет. Ложь, она, как снежный ком, только нарастает, явно особист. Против него либо чуть приврать можно, но лучше не договорить.
Я показал на нашивку ремонтника у себя на рукаве:
– Дронов, какими восстанавливал БТР, как раз сперли.
– А что, поговаривают, ты и привязку с оружия снять можешь?
Опасные вопросы… Я улыбнулся. Хотел сказать, что еще не видел, чтоб ее кто-то мог снять. Но осекся. Видать-то я как раз видел.
– У меня не получалось ни разу.
Он заметил мою заминку:
– То есть попытки были? Даже если знал, что это не совсем законно.
– Конечно, были, технический интерес, он как червяк покою не дает.
– И как, успешно?
Тут просто недосказать.
– Ну, как сказать, если лежать дергаться десять часов в луже мочи, то, можно сказать, и успешно.
Старшой заулыбался.
– Можно твой игольник посмотреть?
Старшой протянул руку, явно не подразумевая отказа. Краем глаза видел, как бойцы, расставленные по периметру, напряглись и повернулись в мою сторону. Я медленно выщелкнул игольник и рукоятью вперед протянул старшому. Тот вновь присвистнул. И махнул головой, удивляясь.
– Старшой, ты б головой не махал, а то ребята твои нервные какие-то, вдруг неправильно поймут, – сказал я.
– Да, тут ты прав. Но удивил тут даже меня, – сказал он, хлопая сбоку меня по плечу, обозначая меня как друга. Но продолжил допрос-беседу. Хоть бойцы явно немного расслабились.
– Так он привязан.
– Да.
– Кто дал тебе разрешение на него?
– Учитель.
– Кто учитель, спрашивать бесполезно?
– Прости, старшой, но не могу сказать.
– Рота, подъем!
– Нет. Нет, не сейчас. А-а-а…
Подбросил меня над незнакомой кроватью удар исцеляющего тока. Рядом заворочалось стройное тело. По-моему, официантка.
– Не шуми, голова раскалывается.
Я аккуратно перелез через нее. Запутался в штанине. Хлоп, палка по спине, хлоп еще. По-моему, я рассердил сенсея.
– Мало того, что подраться нормально не смог, так еще вечернюю тренировку пропустил.
Хлоп еще. Да что такое…
– Нельзя меня так гонять в таком состоянии, сердце может остановиться.
Ответила официантка вместо сенсея. Я-то вслух разговариваю.
– Никто тебя не гоняет, спи еще.
Мне же прилетело еще током. И я галопом выскочил с третьего этажа на улицу и побежал. Снова с утра от девки удираю, хоть не оставайся у них.
Забрал вещи из отеля, расплатился. Взгляд упал на остаток средств на счету. Что-то я поиздержался. У меня и так после покупок мало оставалось. А тут, похоже, пропил еще пять с небольшим тысяч. Ладно, что жалеть, что пропито, промеднено, все в дело произведено. Остаток только слегка тревожил, девятьсот семьдесят всего. Пошел на вокзал. Тут как-то безлюдно было. Очереди были только к терминалам посадки на планету. Пошел брать билет. Семьсот плюс семьсот за багаж. Беда. Что это так все на планету рванули? Даже цены на билеты подняли.
Спросил у очереди, что за ажиотаж на планете.
– Ты что, не знаешь? Наш барон где-то выкупил коды идентификации. И сейчас все желающие выкупают путевки на корабли.
– Не понял, что это даст? Там допусков-то больно нет, гостевые каюты.
– Не гостевые, допуск есть до кабин пилотов.
– Так какая разница, вытащить-то искин ничего не даст, и идентификатор заблокируют.
– Вот именно для этого столько народу и привлекли. Тут даже оплата потом в процентах от того, что вытащат с этих корпусов.
– Что-то ничего не понял.
– Что не понял? Покупаешь путевку на разработку сбитого корабля. Тебе выдают идентификатор и мину. Подходишь к своему кораблю. Ставишь мину на искин. Докладываешь о готовности. Завтра в десять ноль-ноль будет общий подрыв. Идентификатор, понятное дело, заблокируется потом. Но, считай, треть континента сразу доступная будет. А оставшиеся очаги и дальней артиллерией потом потихоньку перебьют. К этому уже месяц подготовка идет, странно, что ты не знаешь.
– Теперь знаю.
Как всегда, теперь знаю, что легкие деньги ушли мимо. То я свободно мог ходить и колупать единолично, теперь же поздно, все сливки уже сняты. Нужно было раньше головой думать. А то в космос, в космос хочу. Теперь же на планету не могу улететь, денег не хватает. Хотя…
Я пошел к тому коридору, откуда попал сюда с планеты. Явно он для пилотов. Всем проходящим говорил, чтобы подбросили на планету за девятьсот кредитов. Хотя не всем… Второй уже согласился, и я вновь полетел на планету.
Глава 19
На планете. Недавно прошел дождь с ураганом. Под палящим солнцем шло испарение лишней влаги. В разных местах валялись сорванный пластик и ветки. Я вдохнул воздух. Почему-то, когда с планеты на станцию с искусственным воздухом прилетаешь, разницы почти не чуешь, ну, немного спертый – и все. Как же наоборот, так тысячи запахов чувствуются, и настроение само повышается.
Все пошли в сторону администрации. Я же пошел, подталкивая тележку с вещами, сразу на стоянку, мой БТР стоял практически у модуля охраны. Что-то не так. Точно, верхний люк, вскрытый резаком. Причем вскрыт безбожно. Ну-ка, ну-ка. Точно, одного диагноста и двух ремонтных нет. Я пошел разбираться.
– День добрый, – сдерживая злость, которая рвалась наружу, вежливо спросил я.
– Чего ему быть добрым? – ответили мне.
– Ребята, объясните, пожалуйста, почему мое транспортное средство вскрыто. И пропали некоторые вещи.
– Ничего не знаю. Так все и было. Ты уже вскрытый сюда поставил.
– Ладно. Я так понимаю, ты сейчас при исполнении, – вспоминая законы, спросил я.
– Да, и не скоро сменюсь. А сменюсь, меня друзья встретят.
– На твоих друзей мне начхать, хотя не, они мне тоже нужны. Ты бы один не вытащил дронов.
Тут я заметил на стене висевшую не к месту нерабочую информационную панель. За ней явно надпись какая-то, вон первые буквы выглядывают. Я подошел к панели, охранник попытался меня остановить, дотронувшись до плеча. Вот тут я в своем праве, с разворота ударяю в печень левой, как учил сенсей – костяшками мизинца и безымянного, по лицу так не стукнешь, а об печень эти костяшки не сломаешь, но удар действительно лучше заходит. Охранник осел. Не переборщил ли я? Да не, отдышится. Убираю панель, под ней контакты дежурного по смене и, если есть какие вопросы, просьба связаться с ним.
Расселся в кресле охранника, набрал номер. Объяснил ситуацию. Посмотрим, как отреагируют. А то дождусь конца их смены, им же хуже будет.
Минут через десять подъехал настоящий бронетранспортер на колесах. Из него выскочили десять хорошо упакованных бойцов с эмблемами дружины барона. Двое забежали в модуль, где сидел очухавшийся охранник. Остальные рассредоточились по периметру. Зря, наверное, я в это ввязался.
Старшой подозвал меня.
– Пойдем, покажешь и расскажешь.
Чувствуя себя ябедой, рассказал еще раз, сколько заплатил за охрану, как вскрыли и что утащили. Старшой выслушал, полез, осмотрел разрез. Убрал полог, присвистнул.
– Это чьего производства такой бронетранспортер? Ствол знакомый, а машину не узнаю.
– Моего это производства.
– Ты что, к такому стволу допуск имеешь? Не ты ли это недавно стрелял? Недели три назад.
И он пристально стал вглядываться мне в глаза. Врать тут вредно, значит, расскажем почти правду.
– Не, ствол поломанный нашел, восстановил, что смог. На нем много чего не работает, главное, компенсатор отдачи не работает. И да, пальнул разок для проверки.
– И что, твой БТР не развалился?
– Развалился.
Тут шестерка бойцов, держа охранника за шиворот, запрыгнула в свой бронетранспортер, и он сорвался с места и уколесил вдаль.
– И как же ты сюда добрался?
Вопросы задает правильно, вроде беседа простая, а ведь выпытывает информацию, и не соврешь тут, только хуже будет. Ложь, она, как снежный ком, только нарастает, явно особист. Против него либо чуть приврать можно, но лучше не договорить.
Я показал на нашивку ремонтника у себя на рукаве:
– Дронов, какими восстанавливал БТР, как раз сперли.
– А что, поговаривают, ты и привязку с оружия снять можешь?
Опасные вопросы… Я улыбнулся. Хотел сказать, что еще не видел, чтоб ее кто-то мог снять. Но осекся. Видать-то я как раз видел.
– У меня не получалось ни разу.
Он заметил мою заминку:
– То есть попытки были? Даже если знал, что это не совсем законно.
– Конечно, были, технический интерес, он как червяк покою не дает.
– И как, успешно?
Тут просто недосказать.
– Ну, как сказать, если лежать дергаться десять часов в луже мочи, то, можно сказать, и успешно.
Старшой заулыбался.
– Можно твой игольник посмотреть?
Старшой протянул руку, явно не подразумевая отказа. Краем глаза видел, как бойцы, расставленные по периметру, напряглись и повернулись в мою сторону. Я медленно выщелкнул игольник и рукоятью вперед протянул старшому. Тот вновь присвистнул. И махнул головой, удивляясь.
– Старшой, ты б головой не махал, а то ребята твои нервные какие-то, вдруг неправильно поймут, – сказал я.
– Да, тут ты прав. Но удивил тут даже меня, – сказал он, хлопая сбоку меня по плечу, обозначая меня как друга. Но продолжил допрос-беседу. Хоть бойцы явно немного расслабились.
– Так он привязан.
– Да.
– Кто дал тебе разрешение на него?
– Учитель.
– Кто учитель, спрашивать бесполезно?
– Прости, старшой, но не могу сказать.