Ни х… помутит. Мир раздвоился, тошнота подпрыгнула к горлу. Жужжание где-то между ушей, а потом изменило тональность и сдвинулось под затылок. Мучений было минут пятнадцать. И все это время пришлось бороться с комком, который пытался выпрыгнуть.

– Ну все, с вас триста пятьдесят.

– А почему триста пятьдесят?

– А потому что так проверяю, сейчас я говорил на общем, вы ответили мне на общем, потому что мозг был занят проблемой пятидесяти кредитов. Платите триста – и свободны. И да, не затягивайте со здоровьем, как наберете сумму, хотя бы полторы тысячи, бегом ко мне. А сейчас придете к себе и спать ложитесь. Чтобы усвоился материал, а то неделю голова болеть будет.

Я расплатился триста пятьдесят. Полтинник меня не спасет, а человеку приятно. Искренне поблагодарил и ушел.

Куда идти? К Лер? Вдруг ее дома нет, пойду в ангар, Дед там все равно ремонтирует. А место все равно найду, где завалиться. Зайдя в ангар, объяснил Деду ситуацию и завалился на разбитую гравиплатформу спать.

Проснулся ночью, никого не было. Только охранные дроны стояли по углам. Горела всего одна панель освещения. Так, до утра еще пара часов. Чем заняться? Вспомнил, что у меня паяльник и резак есть, а тут полно металлолома. Решил проверить, как режет резак. Оказалось, все очень просто, нажимаешь на скобу, вылетает тоненький зеленый лучик… Только вот есть у всех дурацкая привычка смотреть в дуло, когда на непонятные кнопочки нажимаешь, чуть себе ухо не отрезал, так же, как баллончик краски смотрел, где тут дырочка, откуда вылетает и как нажимается. Но чудом пронесло – сантиметров десять в стороне луч прошел. А режется и того проще. Сильнее жмешь – глубже прорез. В глазах, правда, зайчики. Открыл рюкзак, сюда из ящиков стола все смахнул, должны быть очки. А, вот и они, здоровые гогглы, как у чокнутого профессора. Правда, без резинок и дужек, а с полоской-ободком через лоб. Нацепил на нос, держатся! Попробовал разрезать железку. Влегкую. Теперь сварить. Достал паяльник. Развернул от себя, нажал, такой же лучик, только красный. Пробуем сварить, а вспышка явно мощнее, чем от реза, боковушки в очках темнеют. Здорово, видать, хамелеоны. Решил сварить кровать-полуторку. Тут и типа сетки что-то валялось. Нарезал детали, принялся варить. Да, вроде все здорово получается, и очень быстро. Ну-ка, прилягу. Замечательно, матрас где-то ватный найти, либо тряпок кучу как заменитель. И да, надеюсь, я ничего нужного не разрезал. А то Дед меня подвесит за причинные места. Так, теперь можно полежать, подумать.

«Так, эта гравиплатформа тут чего валяется? Можно ее восстановить? Пешком ходить совсем неохота…» Сам не заметил, как задремал. Разбудил меня грохот железа.

– Е-ха, вот ты себе место сделал. Когда успел?

– Погоди, проснусь, – сказал я, растирая лицо руками. – Вот прилег на кровать проверить, умывальника не хватает. Ты, Дед, вот что мне скажи, что с этим хламом, не смотрел? – показал я на разбитую гравиплатформу.

– Да первым делом диагноста к нему подключил, реактор целый, можно было не брать в ангар. А остальное хлам. Ну, три плиты антиграва целые, одна несущая, две управляющие. Еще две несущие и две управляющие мертвые. Управление мертво, амортизация мертвая. А плиты отдельно работать могут, можно синхронизировать, только нечем. Хотя где-то на полке синхрон видал, не знаю, может, убитый.

– Есть у меня задумка.

Дед пошел доделывать дроид-экскаватор. А я занялся платформой, безжалостно обрезал ее на четверть. Выкинул неисправные плиты. Исправные освободил от лишнего. Сварил раму, посередине под днищем приделал антиграв основной и самый большой. Но не жестко, а на пружинах. Дед сказал, что жестко трясет на кочках, когда амортизация выключается. А заднюю плиту сделал качающейся по поперечной оси, с тягой и рычагом управления. Плита поворачивалась на сорок пять градусов. А переднюю плиту сделал качающейся по продольной оси, с управлением на две педали. Так что задняя плита просто отклонялась от горизонта и начинала толкать всю конструкцию вперед. А передняя плита могла отклоняться и толкать нос либо вправо, либо влево. Чистая механика. Только рычаги и тяги. По бокам наварил решетчатые невысокие борта, чтоб груз или пассажиры не вылетали. Спереди сделал скамейку для водителя и двух пассажиров. День прошел занятым интересной работой, поэтому пролетел незаметно. Я даже на обед не отвлекался. Закинул в себя пайки через встроенную трубочку комбеза. Все, осталось только подключить. И синхронизировать. Дед тоже закончил с экскаватором и присоединился ко мне.

– Все, давай завтра синхрон подключать. Да пробовать нужно.

– До завтра я не вытерплю. Давай сейчас, пока вдохновение идет.

Так с Дедом до трех утра установили генератор. Подключили все антигравы, синхронизировали их. Там сложность была, синхронизатор рассчитан был на четыре потребителя, а у нас их было три. Зато у синхронизатора было здоровое колесико регулятора мощности. И теперь, если плавно его крутить, наша тележка плавно взлетала. Испытание проводили тут же. Оказалось, не очень маневренная. Зато хода слушалась замечательно. На испытаниях поднял на двадцать сантиметров, чуть разогнался и попытался повернуть. Нос-то ушел в сторону, а зад занесло, как на льду, и продолжало крутить, пока газ не сбросил. Поворачивать нужно было очень и очень плавно. Сразу умная мысль пришла, что тяговый антиграв нужно было размещать спереди, а рулевой сзади. Но переделывать уже было лень. Завтра решили сделать пробный вылет, заодно и экскаватор проверить. Но ближе к обеду. Как проснемся.

Получилось вылететь только после обеда. Дроид-экскаватор бодро забежал на платформу. И закрепился манипуляторами. Все компаньоны с интересом вальяжно расселись на платформе. Я плавненько поднял платформу сантиметров на тридцать и черепашьим ходом начал маневрировать между ангарами. Только услышал подколку о скорости, как платформа ушла в занос, все хором заорали и схватились за поручни бортов.

– Ага, зауважали! Это еще скорости не прибавил.

А по-хорошему, нужно менять местами антигравы. С переда на зад и наоборот. Хотя… зачем переваривать, можно просто самому развернуться. Педали только переместить. Ну, подумаешь, кузов спереди, кабина сзади будет.

– А ну, держись!

Я довольно смело вошел в полицейский разворот. Платформа накренилась и антигравом чиркнула по земле. Зато теперь я развернул транспорт задом наперед. Дал заднюю. Вот на удивление руля сразу стала слушаться просто замечательно по сравнению с тем, что было. Примерно как на снегоходе. Руль повернул, задержка, потом платформа поворачивает. Это тоже надо учитывать, а то на радостях чуть чей-то ангар не сшиб. Выехали за поселок. Я поднял платформу на два метра над землей и как дал жару, километров двадцать в час. Двигались строго на юг. Ехали с полчаса. Решил поднять платформу на максимум. Ух, аж дух захватило, метров на двадцать поднялись. Стали видны воронки и корпуса. Тут они были почти не разграбленные, все-таки там центральный поселок, весь народ там тусуется, далеко не отходит. А сюда далеко тащиться, да и возможность словить выстрел от чего-нибудь автоматического тут была выше, а хотя, наверное, просто сюда нельзя было подогнать солидный грузовик, чтобы отсюда что-то вывезти большое.

Я высматривал не только корпус получше, но и местность с двумя холмами и речкой. Речку было видно хорошо. Холмы, наверно, были дальше. Недалеко валялся корпус звездолета. Корпус же хоть разваленный, но был чуть в другой стороне от реки. Темненькая кричала, чтоб к речке свернули. Пора лягушку добыть. Остальные были за корпус, поэтому после голосования полетели к корпусу небольшого корабля, а на обратном пути решили завернуть на охоту.

Корабль был действительно небольшой. Дед сказал, что это класс эсминец. Длиной и формой с дизельную подлодку, а высотой он был почти весь в земле, поэтому не знаю. Очертаниями напоминал широкого кита. Сверху плиты были очень мятые и частью оторваны, а под ними был второй слой корпуса, который был деформирован, но цел. И лишь в одном месте был вырезан лаз. Малой с разбегу первым заскочил в лаз и тут же выскочил побелевший:

– Тут все расстреляно.

– Не забываем, что здесь смертельно опасно, не забываем про безопасность. Да и взлетали на большую высоту мы здесь зря. ПВО работает в десять раз дальше, чем наземные орудия. Как бы нас на сопровождение зенитки не поставили. Как в зоне видимости появимся, шмальнуть могут, – сказал Дед.

И, кажется, я проникся тем, что тут высоко взлетать не рекомендуется. Желающих залезать в люк больше не нашлось. Пришлось мне. Я аккуратно спустился в лаз. Да, стена была вся изрешеченная. Я глянул, что сюда стреляло. Над выломанным проходом висела раскуроченная двуствольная турель, место за ней было поменьше расстреляно, но зато покачественнее. Турель стреляла по всему, а все стреляло только по турели. Причем с одного ствола слетел кожух. Блин, он мне нужен. Я подошел к проходу, заглянул, дальше только выломанные двери, без следов стрельбы. Подобрал кожух и примерил к своему карабину. Так карабин выглядел как кусок тонкой арматуры, никакой эстетики. Приложил кожух – идеально. Достал паяльник и в пяти местах прихватил кожух к стволу. Повертел в руках. Вещь! Какой-то футуристический пулемет, с таким не стыдно на косплей сходить или в Голливуде сниматься.

В проем заглянул дед:

– Ты что, живой тут? Ух ты, а что это у тебя за оружие?

Ага, даже Дед не узнал, значит, зачетная штука получилась.

– Зови остальных, тут вроде разминировал кто-то до нас.

Деда заинтересовала разбитая турель.

– Ух ты, ее нужно снять, может, восстановим, в ангар поставим.

– Задний отсек за нами реакторный.

Но, заглянув в открытую переборку, увидели, что там было пусто, только выдранные энергошины. Да и остальных отсеков, в которые попасть можно, было всего два. После очередной двери уперлись в земляную стену, похоже, эсминец запахал землю добротно, начерпав пробоинами по самый зад. Хотя для этого мы экскаватор и делали, сейчас его выход.

Копать решили снаружи, спереди. Там точно никто не лазил, возможно, и целые отсеки откопаем.

Я уже говорил, что непонятно, чем дроид-экскаватор копать будет. Ни ковша, ничего видно не было, только лапки. Я, честно, думал уже, что он, как собака, лапками будет копать. Но он меня привычно удивил, даже не привычно удивил, а удивил! Это был большой пылесос. Он вытянул шланг из корпуса. Один конец метров за пятьдесят в отвал, а другой конец в брюшке зажал и шустро стал усасывать землю, шланг-то полуметрового диаметра. Я такой скорости копания не ожидал, если только какой-нибудь карьерный экскаватор сравнится. Минута, две, и дроид закопался метров на пять в глубину, делая при этом аккуратный спуск. Еще минута, и дроид скрылся внутри разбитого корабля. Определенно, мне такая работа нравилась, тут не надо лопатой махать. Только, видно, будет со временем нашей большой компании скучно.

– Не бездельничайте, – крикнул Дед, – смотрите за отвалом, может, что интересное мелькнет. Каждую мелкую железку тут не рассмотришь. Я сейчас сделаю, чтоб землю рассыпал.


Ага, уже не скучно. Мы молча подошли к отвалу, земля шуровала из шланга, как вода из брандспойта. Подойти не реально. Тут маленький дроид взвалил на себя конец шланга и начал бегать, как головка у принтера, только метров на двадцать. И довольно медленно. Земля стала насыпаться веером, и пока дроид перетаскивал шланг, можно было вытащить интересующую железку или вещицу. Так стало интереснее, мы распределились по всей длине и стали подбегать и выдергивать все, что не земляное. Было забавно, как игра какая-то. Фонтан земли прошел – бежишь, хватаешь, что заприметил. Фонтан возвращается, бегом оттуда. Так за полчаса около нас образовалась приличная горка хлама, и, если бы Дед не прекратил копать, эту горку пора было бы перетаскивать, гора земли подошла вплотную, хотя вроде мы далековато начинали от отвала.

– Ну что, пойдем исследовать? – двинул я в сторону Деда.

Желающих за мной двинулось немного: Рыженькая, Темненькая да Малой. Самые наивные, короче.

В свежеоткопанных отсеках было сыровато, пахло землей. Перегородки были все деформированные, похоже, нос разворотило еще на орбите, а после падения внутренние двери и одни ворота были нетронуты.

– Ну что, с дверей начнем? – спросил Дед.

– А что там по проекту должно быть? – вопросом на вопрос ответил я.

– Да вот честно, не знаю, все корабли не изучишь. Новые добавляются, старые из баз удаляют, иначе база знаний так распухнет, что ни одна голова не выдержит.

– Ну давай с крайней двери начнем. Девчата, вы поближе к пролому только отойдите.

– Зачем? – спросила Кая.

– С линии огня уйти, – сообразил Малой.

Мы с Дедом встали вплотную к стенке. Со стороны пролома, чтоб в случае чего выскочить. Дроид, тот, что маленький ремонтник, паучком зацокал по двери. И начал вырезать дверь. Дверь рухнула внутрь явно не на пол, а на что-то.

– А на дроида охранные системы срабатывают? – спросил я. Соваться было совсем неохота.

– Не всегда.

Блин, ну не знаю, шапку на палку, что ли, надеть да потрясти, так идти ссыкотно. Я резко высунулся в проем – и тут же назад. Тишина, рассмотреть успел немного. Комната, похоже, каюта или кубрик. Спальные полки одна над другой вдоль стены, на шесть человек, разбитый стол, какой-то хлам. Выстрелов не последовало. Я уже смело выглянул. Ага, два скелета не рассмотрел, они, как всегда, в комбинезонах. На одного упала дверь и прожгла раскаленными краями комбез, вот это было обидно. Второй лежал около стола, но на нем комбез давно был изодран. Из полезного – разбитый пищевой синтезатор. Целого здесь больше ничего не было. Вторая комната вообще ничем не порадовала. А вот в комнате за воротами что-то было, а что это, не знаю еще пока. Первое, что пришло в голову, – кафельная плитка, наваленная по всей комнате, в стопках по пять штук. Где-то стопки рассыпаны. Подошел, взял в руки плитку. Ничего удивительного, цвет серый, почти черный, с зеленым отливом, пятнадцать на пятнадцать сантиметров, толщиной сантиметр. Края только зауженные немного, как будто в паз краями вставлялась. Единственное, что удивляло, это вес. Вес был килограммов пять в одной плитке. Явно металл. И металл твердый.

– Ого! – возглас Деда уже мне понравился.

– И что это? – задал я ожидаемый вопрос.

– А… это выстрел к плазменному орудию. Причем хорошего калибра.

– Вот бы не подумал, что для плазменного оружия нужны снаряды.

– Ты что? Конечно! А как же оно стрелять будет?

– Ну не знаю, конденсатор энергию накапливает, потом – вжу-у-ух!

– Но все почти так. Пластинка ложится на рельс, и подается энергия на рельсы. Ток энергии идет через пластинку. И по правилу левой руки электродвижущая сила начинает толкать снаряд вдоль рельса, пока разгоняется, металл испаряется и в плазму уплотняется.

– Так это рельсотрон, что ли? У нас похожий изобрели, энергии только не хватает для массового использования. Но он болванкой стреляет. И да, правило левой руки у нас тоже учат.

– Ну, наверно, у вас из-за недостатка энергии болванка не испаряется. А у нас с энергиями порядок. Тут не одна рельса в главном калибре, а пять сразу, одна над другой. И их запитывают пять контуров накопителей. Представляешь, сразу пять таких плиток запускают. И энергии столько разгоняют эти плитки, что они в плазму превращаются. Представляешь, пять плиток по пять килограмм разгоняются почти до световой скорости. Причем плотность такая у плазмы, что не у каждого металла… Вот если бы не силовые экраны, вообще ничего не летало бы, кроме линкоров, с их композитной броней.

После небольшой паузы добавил:

– Ну, кредитов по пятьдесят за штуку можно сдать спокойно, так-то в три раза дороже стоит, но это где-то там.

– А для чего такой металл? Нельзя с любого металла нашлепать? Дороговато стрелять получается.

– Нельзя, обычный металл испаряется просто. Да, дороговато. Поэтому стреляют в зависимости от цели либо одной плиткой, либо тремя, либо пятью сразу.

– Ладно, давай вызывать грузовик, пусть забирают. Наша шаланда вес не потянет.

Позвонили… Стало понятно, почему тут лежат корпуса целыми, а около центра остовы все разобраны, даже силовые каркасы срезают. Оказывается, тут зона противовоздушной обороны, и транспорты отказываются сюда летать, да и ехать тоже. Поэтому нас вежливо послали. И сказали, что обязательно купят, если мы доставим товар, хотя бы в поселение Южный линкор. Ну и ладно, значит, нужно грузиться, а набралось всякого всего: разбитая турель, кухонный комбайн, куча мелкого хлама, обрывки комбезов и утвари, не считая основного веса – снарядов к плазменному оружию.

Наша группа решила разделиться – мы с Дедом и Малым остались перебирать и отвозить найденное, а остальные пошли добывать лягушек на речку. Пока я с Малым таскал плитки, а это, между прочим, всего двадцать штук – уже сто килограммов. Дед разбирал кучу, которую мы натягали из земли.

В очередной раз неся четыре плитки, увидел застывшего Деда, который сидел не двигаясь, поглаживая какой-то обломок.

– Ты чего, Дед?

На мой вопрос никакой реакции, пришлось подойти посмотреть, что он там нашел. Дед сидел и руками бережно протирал какой-то продолговатый обломок. Скорее, часть меча. На вид бронзовый, расчерченный диагональными полосками, которые, пересекаясь, образовывали квадраты. В пересечениях просматривались то ли иероглифы, то ли рисунки. И вообще, чем больше смотришь, тем больше обнаруживается деталей. Это завораживало.

– Теперь понятно, почему за эту планету велись войны. Это обломок артефакта древних. Древнее предтеч. Теперь тут все может измениться, если кто-то узнает, что мы нашли это. Одно дело – планета-свалка, другое – планета с артефактами. Пока никому не говори о том, что мы нашли. Даже Малому. А я это пока спрячу.

Я молча смотрел, как Малой выбирается из котлована, таща очередную пачку плиток-снарядов. Дед тем временем продолжил:

– Давай-ка сначала грузим турель, кухонный комбайн и вот эти запчасти, выстрелы, сколько влезут, остальное вторым рейсом.

– Вторым так вторым.

Загрузка сразу пошла веселее, ведь не надо было спускаться в яму. Загрузив по максимуму, отправились назад на склад. Поехали втроем, ведь еще разгружать нужно будет. Платформа слегка вибрировала, я так понял, перегруз небольшой. Можно, конечно, было рядом идти, но находились уже. Об одной мысли, что куда-то топать, все тело протестовало. Настроение было отличное, светило солнышко, на небе ни облачка. И как всегда… Не успели мы проехать и ста метров, как удар… Мозг лихорадочно соображал, во что врезались, ведь ничего не было, да и платформа над землей около двух метров летит. Переворачиваясь в свободном полете, так как меня вышибло с сиденья, я увидел красивый росчерк, как след от самолета, только очень тонкий. Инверсионный след был от горизонта и уходил в бесконечность. Обломки нашей платформы летели как в замедленной съемке. Тут одновременно появился второй след, сразу на всю длину, и вновь с взрывом в разные стороны летели плитки. На секунду все замерло, а потом наоборот – как будто все ускорилось. Удар о землю вышиб весь воздух, потом кубарем завертелись земля и небо. Рядом сыпались обломки. И тишина… Упал я хорошо, как говорят, с придыхом. Вставать сразу не решился, осознавая, все ли у меня целое. Вроде все цело. Подъем. Ступни драло слегка, и сильнее – живот. Залез рукою под комбез, ожидая самого страшного, но нет, всего лишь сильно прижгло кожу. Как, кувыркаясь в воздухе в позе эмбриона, я оцарапал живот? Блин, платформу потеряли, ее теперь точно не восстановишь, ладно хоть, все целы. А кстати, целы ли? Я встал на четвереньки и осмотрелся. Вот тут до меня дошел весь ужас. Малой лежал без признаков жизни, но внешне целый. С Дедом было совсем плохо. Ногу просто оторвало, голова в крови, в животе явная дырка, сквозь которую виднелось что-то железное. Я склонился над ним: