В последнее время его в городе уже никуда не брали, и он перебивался случайными заработками. Починить чего соседям, наплевав на просьбу жены, не желающей унижаться, и получить мелочь. Зато уважат и нальют. Как умный человек с золотыми руками мог до этого докатиться, понять сложно. Лично он на попреки супруги утверждал, что виновата война. После нее не способен жить по расписанию и приказам. Но здесь был реальный провал. В отличие от вечного хвастовства по любому поводу на данную тему не распространялся. Впрочем, я догадывался, что может случиться с приличным юношей, поучаствовавшим во взятии города и насмотревшимся на резню. Сам когда-то видел. Не всех с неба можно прищучить. Бывало, и ножками ходить приходилось по джунглям и горам. Самые опасные звери вовсе не львы с медведями. Они нападают с голодухи или бьются за самку. Ужасней человека ничего нет. Он без всякой причины способен совершать дикие преступления, особенно в ощущении безнаказанности или с разрешения начальства.

Когда закончил, за окном уже опустилась темнота, а соседи по койкам мирно дрыхли. С трудом распрямился, все ж просидел несколько часов, а тело не приучено, и сделал несколько разминающих движений. После солнечных ванн и хорошей еды уже не ощущал кидающей в пот слабости, а вот в уборную снова требовалось. Стараясь не шуметь, выскользнул в коридор. Странный светильник, присутствующий в туалете, имелся и в остальных помещениях. Не энергосберегающий, и форма незнакомая, но, должно быть, электричество. Как и что работает, Николка все равно не понимал, значит, и мне не передалось, но это и не важно. Достаточно щелкнуть специальным выключателем вместо привычного хлопка ладонями или голосовой команды. Можно подумать, прежде разбирался в работе термояда. Или как создается воздушная подушка на транспорте. Летал и не морочился.

Справив свои дела, отправился в сторону второго, парадного, входа. Где-то там находился пост медсестры, кабинет дохтура Евгения Карловича и перевязочная. Может, удастся раздобыть нечто полезное. Конкретно и сам бы не объяснил, однако возбуждение от величайшего события толкало на действия. Хотелось как можно быстрее разобраться, в какое время попал. Спросить про год не выходило, даже Катя не сообразила, чего добивается. А ничего печатного у соседей не имелось. То ли неграмотные, то ли им не до чтения. В палате все с травмами и уже в возрасте. С одной стороны, лучше, не цепляются, с другой – обратиться не к кому.

Женщина в белом халате за столиком спала. Выдергивать из-под головы журнал с лечебными записями несколько неуместно. Тихонько проследовал мимо в перевязочную. Трогать включатель не стал, из коридора падало достаточно света. Да, шкафы, опять же застекленные, с инструментами. Замок плевый. Не зря у отца выпросил жесткую проволочку. Тот спокойно отдал убогому – пусть играется. Теперь согнуть правильно и можно вскрыть. Выдавливать стекло хуже. И звук потревожить может медсестру, и сразу обнаружат. А так неизвестно, когда увидят и что подумают. Кстати, прозрачность замечательная, вор бы нашел, чего прихватить, не роясь везде. Однако меня интересовало нечто иное. С чувством глубокого удовлетворения обнаружил на перевязочном пакете дату: 10 ноября 1926 г. Чуть раньше запланированного, но год туда-сюда роли не играет. Времени достаточно для задуманного. Может, и к лучшему, Сталин пока один из руководителей, и совсем не главный. Проще открутить голову. Подольск? Да плевать. Поезда с аэропланами уже на ходу, добраться не проблема.

Повернулся, собираясь тихо отбыть, и застыл, открыв рот. На внутренней стороне створки кто-то прилепил в давние времена, уж очень выцвела, карту мира. Ничего общего с заученной она не имела. Прибалтика и Финляндия закрашены одним цветом с прочим. Еще и надпись через всю страну: Российская демократическая республика. А где СССР? На худой конец, Российская империя? Куда я угодил, черт возьми!

Внезапно зажегшийся свет заставил машинально зажмуриться. Потом обнаружил того самого дохтура с козлиной бородкой в дверях. За спиной у него торчала с выпученными глазами проспавшая приход чужого дежурная. Уж точно по голове не погладят, и за отсутствие бдительности втык поимеет. Но на это начхать, а я-то сам до какой степени одурел, раз пропустил появление. Наверняка ведь не крался Евгений Карлович на манер шпиона. Он у себя на работе.

– И что ж вы здесь делаете, молодой человек, позвольте спросить?

– Чай хотеть, – сообщаю, возвращаясь в нормальное состояние недоумка.

В положении дурачка есть определенные плюсы. Слишком долго я играл в опасные игры, и не всегда удавалось обезопасить себя. Иногда и ноги уносил в последний момент. Невольно научился держать удар. Но сейчас был в полной растерянности и отвечал почти машинально. И то многолетняя подготовка псу под хвост. Историки дружно врали? Переделали прошлое в угоду современным представлениям, и не было никакого Сталина?!

– Откуда здесь кипяток? – громогласно возмутилась медсестра. – К титану иди.

«Знать бы еще, что это такое», – подумал, строя виноватую морду.

– Вот такие и слямзили. – Это она уже к доктору.

– Ну, наш-то пациент точно не мог. Или вы регулярно спите?

– Господь с вами, – со слезой вскричала медсестра, – вы ж меня знаете! В первый раз. Сморило от усталости. Сами ж знаете, две операции, куча больных и еще эти. – Тут она с неприязнью покосилась на меня. – Что папаша евойный, что мамаша – ни ума, ни совести.

– Поперли чё? – спрашиваю, игнорируя недовольство. До убогого Николки вряд ли бы дошло.

– Часы золотые, голубчик, – ответил доктор, осматриваясь. – Снял, да куда дел…

– Найтить?

– А сможешь? – заинтересовался козлобородый.

Я молча пожал плечами. Неизвестно откуда пришло знание – смогу. То есть не я, а мой организм. И очень просто. Вещи Николка неплохо обнаруживал еще в детстве. Тут важно, чтоб не только что приобретенная, а пользовались. При постоянном контакте с хозяином невольно образуется связь. Чем ценнее для владельца (не обязательно дорогая), тем крепче сродство. Положишь в сторонку, а от нее будто линия тянется. Понятно, для нахождения пропажи нужна определенная формула с использованием энергии Ци, но по малолетству об этом не подозревал и обходился командой «найти».

– Стой, – сказал требовательно. – Смотрю.

Это было действительно так, только не по поводу часов. Обнаружить не проблема, нить прямо в воздухе висит, жирная. Сразу видно, где-то рядом. Правда, не здесь.

Я старательно «просвечивал» доктора во всех доступных диапазонах. Это не так легко, как кажется, и забирает приличное количество Ци, но оно того стоило. Во время разговора вдруг осенила не очень приятная идея: а вдруг все вокруг только с виду люди. А внутри нечто другое или вообще упыри какие. То есть и сам такой с сегодняшнего дня, но раз мир иной, почему нет? Вот и старался по полной программе, начиная с кожи и погружаясь все глубже. Не только внутренние органы и их расположение, но и кровеносная система, кости, общее состояние анатомии.

– Кхе, – кашлянул намекающе доктор.

Я вздрогнул, выходя из транса. Кажется, подзадержался, и тому надоело. Зато убедился в правильности ощущения, хотя мог бы и на ком ином эксперименты ставить. Ничего, главное в любом труде – заставить клиента убедиться, что все не происходит легко и просто на раз-два, а требует усилий. Тогда и ценится выше твоя работа. Теперь с гарантией убедился, если и есть какие отличия от привычного человека, то настолько мелкие, что не имеют значения. У любого представителя рода людского всегда есть разница даже с близкими. Тем более размер иных органов способен варьироваться в серьезном масштабе. Особенно при болезнях. Важно наличие полного набора знакомых внутренних органов и отсутствие лишних причиндалов или неизвестных схем. А четыре группы крови или восемь – мелочи жизни. Все равно о разнице никто не догадывается, и для моих методов не имеет значения.

– Идем, – сказал, направившись вслед за нитью.

– На «вы» к старшим и уважаемым людям надо обращаться, – в очередной раз заблажила медсестра.

– Не мешайте, Полина Викторовна. – В тоне явно присутствовало любопытство.

Ходить особо далеко не пришлось. В десяти шагах от столика дежурной возле двери стоял железный бак с грязными вещами. Скорее всего, с утра собирались вынести и отдать в стирку. Лезть внутрь не хотелось, но для наглядности можно и запачкаться. Ковырнул сверху и, обнаружив перепачканное дурно пахнущим полотенце, потянул на себя. Оно развернулось, и блеснуло золото.

«Это и есть часы?» – подумал с тупым удивлением.

Нечто подобное у парочки человек сегодня видел, но принял за обычные амулеты без малейших признаков магической энергии. Шарлатанов на свете полно, ничего удивительного. А суеверные носят вообще чуть не камни с дороги в качестве оберегов. Вся-то разница, неплохо выполнены по тамошним меркам.

– Ух ты ж! – сказала медсестра с изумлением. – Нашел все ж. То Наташка, не иначе, спихнула в корзину, не глядя, вместе с лежащим под ним. Давно говорю – безалаберная и неаккуратная! Гнать надо!

– Спасибо, голубчик, – искренне сказал доктор, извлекая свою собственность наружу и изучая. Слегка обтер первой попавшейся тряпкой и решительно застегнул на запястье. – Не забуду услугу. А сейчас ночь, нечего бродить. Дайте ему чаю, и пусть спать идет в палату. Утром на выписку, уже здоров, раз шляется по коридорам. Еще не хватало, чтоб ушел совсем без спроса. Объясняйся потом с родителями.





Глава 3

Возвращение «домой»





Поход домой в сопровождении отца оставил массу новых впечатлений. Больница находилась в центре города, и особняки с магазинами, где огромные зеркальные витрины и все внутри видно, произвели немалый эффект. Ничего подобного прежде видеть не приходилось. Все нужное всегда можно заказать заочно, не посещая лично заведения торговые. Конечно, есть места, куда жены ходили регулярно, но это все в жилых районах, чтоб не ездить. А тут все наоборот. Зато приличного супера на несколько этажей с подъемником ни одного.

Отец рядом недовольно бубнил, но его речи пропускал мимо ушей. Хватило же дури белохалатникам поделиться с папашей историей о найденных часах. Золото его поразило в самое сердце. Правильно было положить в карман, с его точки зрения, а не возвращать дохтуру. Тот и так получает много. А нам бы пригодилось. В ломбард (причем Ломбардия итальянская) сдать, неплохо вышло бы. До меня не дошло, в чем ценность данного метала. Вроде монеты из него уже давно не делают, и у нас особо не ценилось. Украшения всякие, так это для женщин, и то им подавай нечто оригинальное, с камушками. Простое золото никому не интересно. Надо уточнить, чтоб не влипнуть. Впрочем, не стал бы воровать, и знай, насколько вещь ценная. Такое знакомство и реклама могли пригодиться в будущем, а отец все одно пропьет и толку никакого. Потому не слушал нудные причитания, продолжая крутить головой по сторонам.

Особо удивительным оказалось заведение, выставляющее изумительные картины. Никто давно не пишет кистью, и уж точно не настолько реалистично. Вот фотографии нисколько не удивили. Навидался при подготовке и черно-белых, и цветных. Зато отметил нехороший признак. Люди одеты по-разному, и это что-то должно означать. К сожалению, историю костюма не изучал и не уверен, что таковая существовала. Хотя на что только гранты не давали! Жаль, не догадался поспрашивать.

К странным одеждам слегка притерпелся и не удивлялся. Более того, достаточно быстро начал различать отличия у прохожих. На многих форма разного вида. Хоть в данном отношении ничего нового. Все ж люди остаются людьми и норовят выделиться перед нижестоящими внешним видом. Потому отдельная категория непременно с белыми воротниками тоже на нечто неведомое намекала. Точно не простой люд, а рангом повыше.

Народец победнее был представлен разнообразными вариантами отцовой и надетой на меня одежды. Поддевка из простого черного или темно-синего сукна, рубахи с косым воротом белые, синие, красные, но не ярких цветов, подпоясанные широким ремнем, сапоги и картузы с козырьком, иногда блестящим. Материал опознать не сумел, но уже не особо удивился. Перегорел от количества новых впечатлений. Вокруг столько чудес, что новые воспринимались с немалой долей равнодушия. Ну, еще одно. Плевать.

Дорога покрыта некой черной субстанцией. До пенобетона еще не додумались, это и так знал. Поскольку у некоторых домов сохранилась булыжная мостовая или каменные плиты, затруднений, для чего асфальт, не вызвало. Коляски не трясет, и они не стучат по ночам, проезжая мягко по ровной поверхности. Всякого рода транспорта с конями достаточно много. Теоретически я все знал, но столкнуться на практике достаточно потрясно. Лошадь на улицах давно уже мифическое животное, располагающееся где-то между древними римлянами и драконом. Даже в Африке они мне не попадались. Коров и коз – да, видел часто, ослов пару раз, верблюды кое-где нормальное дело, но никто уже не ездит верхом, кроме настоящих аристократов, к которым не отношусь.

На удивление грузовики почти нормальные, хотя и незнакомых марок. Всего парочка проехала, но составить впечатление можно. Один парень пронесся мимо на двухколесном уродстве, воняя из трубы сзади черным дымом. Про заботу об экологии и жуткие штрафы здесь пока ни сном ни духом не знают. Лет через двадцать от смога дышать станет нечем. Но это ладно, а шум какой! В первый раз всерьез испугался и выслушал снисходительные успокаивающие речи от отца. Похоже, Николке отсутствие глушителей тоже не нравилось, и тот не удивился реакции.

Каким образом они передвигаются на мягких колесах, было категорически не ясно. Из того самого привычно убаюкивающего бормотания ровным счетом ничего не понял. «Шины», «форд», «шофер» и прочее отсутствовали в моем новом и старом словарном запасе. Вот что четко усвоил, так это необходимость смотреть по сторонам, переходя улицу. Носились эти штуки далеко не с бешеной скоростью, но все ж могли выскочить из-за угла внезапно, и как быстро остановятся, неизвестно.

На улицах повсеместно стояли высокие тумбы цилиндрической формы, все увешанные какими-то плакатами и рисунками. С первого взгляда ясно – орфография не соответствует. Вроде бы русский язык, но не дореволюционный и не послереформенный. Я все ж кое-что читал и представление имею. Пусть самое общее, но кириллицу разбирал, когда письма приходили на «клипсу» от российского центра, с которым сотрудничали. Сознательно просил не на английском или немецком писать. Готовился. Яти в этих текстах были, но не в конце каждого слова. И что-то еще смущало, сразу не сообразил, а торчать перед объявлением отец не дал. Я окончательно перестал понимать, куда угодил, и решил оставить изучение на потом.

Достаточно скоро дома стали заметно хуже, дорога выложена булыжником, а солидные с виду господа исчезли. Как неудивительно, крепостной стены не обнаружилось. Или в двадцатом веке их не было? А как же Кремль? Опять странные непонятки.

Отец целеустремленно шагал вперед, но вместо дома завернул в полуподвальное помещение. В задымленном табаком до висящей в воздухе завесы, заставившей скривиться, помещении за грязными столами сидели несколько человек. Отца они приветствовали как хорошего знакомого. Через минуту на столе стояла дополнительно парочка больших кружек пива, а из маленькой бутылочки (наличие везде изделий из стекла уже не вызывало реакции) в них что-то прозрачное добавляли.

– Ну, дай ты ему, – сказал один из сидящих за столиком, заметив мой взгляд. – Большой уже.

– Не, пива хватит, – отрезал отец, подсовывая одну из кружек. И они заговорили на вечные темы дороговизны, угрозы понижения жалованья из-за убытков на предприятии.

На вкус напиток оказался неплохим. Ожидал гораздо худшего. Опять несовпадение с историческими сведениями. Пиво в прошлом не должны фильтровать, как мне кажется, и обязаны разбавлять водой. К тому же оно содержит алкоголь и высококалорийное. Не рекомендуется к употреблению.

Поскольку разговоры были малопонятны, обсуждали некое событие в столице под названием «демонстрация», соседи громогласно призывали «за отчизну» и норовили нечто спеть, тут же забывая, я отхлебывал потихоньку и продолжал размышлять о своем. Конденсатор магии создается отнюдь не из драгоценных камней. Чаще всего из очень специфической керамики.

Самый хороший профессионал помнит об ограничениях по части использования энергии, если не мечтает скончаться в скором времени. Артефакты позволяют, грубо говоря, самому не обжечься, накапливая заряд. В простейшем варианте это конструкция из добытых из руды при помощи добавления присадок с воздействием энергией (совсем не просто) двух пластин, разделенных изолятором. Правильно иметь многослойный, с чередующимися слоями. В теории он может иметь любые размеры. На практике создают для носки с собой, хотя возможен и стационарный. Более того, именно при помощи такого и отправился сюда. Причем создал нестандартный, чем немало гордился. Юи может накапливать живой организм? Два года опытов с водорослями, и вышла очень специализированная хлорелла, позволяющая манипулировать огромным количеством энергии, не завися от привычных конденсаторов.

На том и погорел. Кто-то из завистников засек работу, не относящуюся к тематике института, и доложил наверх, заподозрив невесть в чем. Ничего удивительного. Некогда в Евросоюзе после нескольких неудачных попыток нащупали правильный метод. Вывели высокоурожайные сорта полезных растений. А затем, как водится, облагодетельствовали Африку, чтоб дать им возможность кормиться на месте, а не лезть через границу. И все было прекрасно, пока на истощение почвы не наложилась трехлетняя засуха с зимними холодами на окраинах и неумение правильно работать с подаренными сортами. В результате целая серия локальных войн с геноцидом и прочими радостями. Я застал уже самый хвост, но и того хватало. Зайдешь в деревню, а там всех убили. Армия освобождения чего-то и здесь чужое племя.

– А, – сказал еще один посетитель, осмотревшись, – Ермолай.

Отец поднял голову.

– Петр Федорович. – В тоне было почтение.

– Трубы поменять нужно.

– Это я завсегда с удовольствием, но на месте смотреть надо. Может, там работы на три копейки, а может, и на тридцатник новыми рублями. Или одному не справиться.

– Не обижу, – отмахнулся приглашающий.

– Только мне сына домой отвести надо сначала.

– А, тот самый… Не затягивай, – отрезал. – Спровадишь и ко мне мухой. Найти другого, – он щелкнул пальцами, – еще быстрее. – Повернулся и вышел.

– Пойдем, – сказал отец, торопливо допивая содержимое кружки.

– Заходи потом, – пригласил один из собутыльников, явно напрашиваясь выпить за чужой счет.

– А то, обмыть работу не мешает.

Домой мы неслись рысью, и вся разговорчивость отца куда-то исчезла. Куда-то пропали мощеные улицы, потом свернули с дороги, напрямую мимо реки прошли заросший бурьяном приличных размеров пустырь. Практически без перехода выскочили на застроенную улицу. Деревянные дома, покрытые дранкой или соломой. Часть побогаче, с крашеными наличниками или изысканной резьбой, но все в одном стиле и отгороженные заборами, сделанными чаще всего небрежно, и в щели видно двор.

– Вон, – сказал отец, показывая на очередные ворота метрах в тридцати и всовывая в руку бумажки. – Иди домой, сынок. А мне некогда. – Развернулся и помчался в обратную сторону, не дожидаясь.

Я мысленно плюнул и двинулся в указанном направлении, надеясь, что правильно понял. В отличие от соседей здесь створки были высокие и хорошо сделанные. Один вход для человека, второй для телеги. Машинально зацепил через щель щеколду подобранной щепкой и толкнул калитку. Навстречу с гулким гав, гремя цепью, заставив замереть сердце и пожалеть о беспечности, метнулся огромный пес. Вместо нападения принялся, встав на задние лапы и положив передние на плечи, старательно вылизывать лицо.

«Хорошо, что нож не украл», – подумал, почесывая между ушей радостно повизгивающего зверюгу. Пырнул бы с перепуга. Присмотрелся к ауре собаки. Нет, привязки нет. Приличный сенс практически с любой живностью на «ты». Можно самого злобного зверя заставить себе служить. С человеком такое тоже возможно, но гораздо труднее. Он мозги имеет и невольно задумается, если принуждать к несвойственным действиям. А дальше недолго поиметь яд в кашу, нож под ребро или красного петуха с подпертой дверью, чтоб не выскочил. Излишне рисково. Но этот красавец чисто любовь демонстрирует. Никаких даже неосознанных заклинаний. Что плохо, кличка не вспоминается.

– Ишь, – недобро прозвучал материнский голос, – как ластится.

Пес заворчал, замолчав под легким нажимом.

– Его работа дом охранять, а не брюхо подставлять под почесывание. На место, Доллар!

– Иди-иди, – пробормотал я, дивясь на имя собаки.

Тот без особой охоты удалился к ладно сделанному домику-конуре, узнаю папашину руку, и лег у входа с тяжким вздохом, положив зубастую башку на лапы.