Гость на делового даже не взглянул. Приняв вторую, он взялся закусывать, всё так же молча.

– Э! Старый! Ты не охренел?! Ты попутал, старый?! – Коля завёлся с места в карьер. – Да ты меня чего, вертел, что ли? А?!

В кабаке стало тихо. Слышно было, как Кухмистер шелестит страницами за стойкой.

– Не дерзи незнакомым людям, – ответил гость, прожевав. – Это раз.

– Чего ты сказал?!

– Без приглашения за стол не садятся. Это два.

– Жить надоело, старый?! Мне что-то не нравится…

– Подошёл, так представься, и не ори, как обезьяна. Это три. А как тебе нравится, петухам расскажешь, ты в этом крепко разбираешься, судя по всему.

Коля весь подобрался, напружинив ноги. Как по волшебству, в руке его сверкнула финка.

– Попишу, коз-з-зёл…

Дальше он ничего не сказал и как-то сразу расслабился, не захотел прыгать. Я бы тоже не захотел. Над столешницей показался мрачных размеров чёрный пистолет. Когда старик его выхватил и откуда, я рассмотреть не смог.

– Ну попиши, – спокойно пригласил гость.

– Стыдно, Колян, – послышался голос из-за стола деловых. – Мне за тебя стыдно. Если сейчас уважаемый человек тебя продырявит, я пальцем не пошевелю, потому что ты ведёшь себя как баран.

– Рыбак, да я… – попытался оправдаться тот.

– Закрой рот с другой стороны. Спрячь перо. Встань. Извинись перед человеком. Вернись на место. Отдыхай. Ясно излагаю? Да не бубни! Внятно извинись! Наехал-то ты вполне внятно!

Разобравшись с захромавшей в обществе дисциплиной, глава деловых встал и подошёл к столу гостя.

– Разрешите присесть? – Тот указал рукой, мол, ничего против не имею. – Я Рыбак. А как вас величать?

– Дедом.

– А по имени отчеству?

– Деда достаточно. И можно на «ты».

– Подходит. В смысле, и на «ты» удобнее, и кличка в тему.

– А это не кличка. Позывной.

– Как тебе будет угодно, как тебе будет угодно! – Рыбак рассмеялся. – Ты нас прости – не уследили за юношей. Не держи зла.

– Юноша извинился – этого хватит. Я не обидчивый. – Дед приподнял графинчик. – По пять капель ради знакомства? У меня ещё немного есть.

– Зачем же немного? – неделанно изумился Рыбак. – Сейчас нормальную дозу организуем! В лучшем виде!

– Нет, теперь уж ты меня извини, – я больше сотки не пью. Никогда.

– По состоянию здоровья, так сказать?

– По религиозным соображениям.

– Ну, тебе виднее, ты – мужчина взрослый. Давай тогда по пять капель!

Рыбак и Дед выпили, зажевав густую от холода хреновуху: один картошечкой, другой – огурцом.

– Наш Коля, по правде сказать, не просто так сорвался, – сообщил Рыбак, отдышавшись после терпкой влаги. – Уж очень ты, Дед, любопытная фигура. Один, зимой в Пустоши, да ещё по ночному времени… Удивительно! Удивительно неразумно! А ты впечатления неразумного человека не производишь. Поделишься, зачем такой риск?

Дед помолчал, раздумчиво пережёвывая пищу.

– Не первый год живу, Рыбак, – пояснил, наконец, он. – Если знаешь как, риск вполне умеренный. Привычка. Ради чего? Ферзь мне заказал «теплушку». Знаешь, у него электростанция на пару, а угля с солярой не напасёшься. Я «теплушку» достал и принёс. Ну и ещё кое-чего на торговлю, чтобы налегке зря не ходить.

– «Теплушку»?! – поразился Рыбак и даже всплеснул руками. – Она же… она же встречается только в «пекле»! И ты один полез в «пекло»?!

– Не в каждом «пекле», уважаемый, – уточнил Дед. – Дай бог в каждом пятом. А я места знаю. Одному сподручнее, и делиться ни с кем не надо.

– Офигеть! – прокомментировал Рыбак.

Я тоже офигел, было с чего. «Пекло» – это такая гнусная аномалия, друзья мои и товарищи, в Пустоши не бывавшие! С одной стороны, её хорошо видно. Как земля затрещала, как пошли багровые сполохи – лучше тикать. Насчёт «тикать» то есть – никаких сложностей, если ты не хромой, или не конченный идиот, или, например, не хочешь быстро и без замечаний поджариться.


С другой стороны, лезть в «пекло» за хабаром – это надо иметь бесконечные нервы.

Горячие участки нарождаются вокруг центра в совершенно непредсказуемом порядке. А уж если ты в такой угодил, жизни тебе секунды полторы – сгоришь к червонной матери! Зато в центре попадается ценный хабар. Или, как говорят умные люди, аноген – предмет аномального физического генезиса.

Вот взять хоть «теплушку». Не помню, как про неё говорят умные люди. Что-то вроде… пирофор… пирофоро… а, чёрт, какая разница! Зато если такую штуку (полупрозрачный камешек) положить в воду, она тебе полгода будет задавать жару. Ферзь «теплушками» питал электростанцию, что умно. Недёшево, но, как ни крути, соляра на полгода встанет куда дороже!

Короче говоря, Рыбак восхитился. И не замедлил выступить с предложением.

– Во ты, Дед, даёшь! Ты скажи! Ты вообще по аномалиям спец или только насчёт «пекла»? Если не секрет, конечно.

– Никакого секрета. Нормально секу. Исходил все пакости в здешних местах, и не только в здешних. – Дед помолчал, видимо, боролся с ложной скромностью. – Есть в соседнем Гарнизоне персона. Зовут Следопытом. Вот он разбирается куда лучше моего, и опыта больше. Но я не последний человек в этом деле.

– И как, можешь достать всё что ни закажут?

– Нет. Не всё. Это не профессия… так, ищу кое-что для души. Но если наткнусь на полезную вещь – вынесу без проблем. Чем-то конкретным интересуешься, Рыбак?

– Да как тебе сказать? Вроде бы всего хватает. Но это пока, сам знаешь, как, бывает, жизнь оборачивается! Что же такое потребно твоей душе? Ну… что ты ищешь?

Дед усмехнулся. Я обратил внимание, что губы растянули лицо в улыбку, но глаза остались пустыми, без следа веселья. Физиономия, явно непривычная к таким маневрам, потрескалась морщинами.

– Есть один редкий аноген. Называется «обратная смерть». Может, слышал?

Рыбак рассмеялся с секундным опозданием. Смеялся долго и весело, аж до слёз.

– Прости, прости! Повеселил!.. Эх! «Обратная смерть»! А ты с юмором! Глядя на тебя, и не скажешь! «Обратная смерть»! Ха-ха-ха! Это ж каждый знает, что сказка! Нет никакой «обратной смерти»! Анекдот про спецразведчика Чёрного! Байка для чайников! Вот ты меня отбрил так отбрил! И я хорош! Показалось: правда!

– Хозяин – барин. Не верь.

– Ладно, ладно, ладно! Вопрос был невежливый, вопрос снимаю. Не хочешь говорить – имеешь право. Ты для своей души шастаешь по аномалиям, не для моей! – Рыбак примирительно поднял ладони. – Меня другое интересует… раз ты такой спец, не впишешься в одно предприятие?

– Какое?

– Да… – Рыбак неопределённо покрутил пальцами в воздухе. – Есть одна наколочка. За Ельчанском на Болотах посёлок мутантов. Ну, нормальных, не монстров. Речники их фамилия. Думаю пощипать. Там, говорят, хабара… такой гешефт поднимем! Одна загвоздка – очень они глубоко в Болота забрались, через аномалии не пройти. Нужен проводник. Ты то есть. Подпишешься?

– Нет, – коротко ответил гость.

– Чего так? Я доляну нормальную отстегну. Со всем почтением! Хочешь двойную? Как себе!

Дед покачал головой.

– Без обид, Рыбак. Ты – человек в здешних краях новый. А я, наоборот, старый. Меня здесь все знают. Я за такие дела не берусь. Ни за двойную долю, ни за тройную. Принципиальная позиция, понимаешь?

– Очень жаль. Уж больно дело сытное. Мутанты же, дикари. Со стволами, говорят, у них плохо, а тут мы такие нагрянем с артиллерией! Верное дело!

– Про Речников забудь. Мой тебе совет. Со стволами у них плохо – факт. Только ты из Болота не выберешься. Гарантирую.

– Но ты бы мог провести?

– Я бы мог, но не стану. Почему – уже обрисовал. Повторяю: со всем уважением, без обид.

– Да какие там обиды! Я предложил, ты отказался. Всё путём! Ладно, Дед. Пойду я к своим. Приятно с разумным человеком поговорить! Бывай!

– Бывай, Рыбак.

Так я впервые увидел Деда.

И не только я. Беглые деловые тоже. Кстати, на месте Деда я бы не шибко обольщался насчёт их медоточивого главаря. Гадом буду, заводного придурка Колю настропалил именно он – известное дело. Прощупать, так сказать, почву, зафиксировать реакцию, а уж потом подойти самому, такому разумному и вежливому.

Уж очень они пристально разглядывали Деда после. Волшебную его снарягу, в особенности автомат и чёрный пистолет, который, как я узнал позднее, назывался АПС – автоматический пистолет Стечкина – страшная редкость.

Да и расспросы Рыбака мне бы не понравились. Все эти разговорчики, восторги, извинения – завеса. Так я думал. Главное – Рыбак выспросил у Деда насчёт его компании, в том смысле, что не имеется таковой, что Дед – одиночка, что вписаться за него некому.

Я отчего говорю «мне бы не понравились, на месте Деда»? Не просто так. Дед был на своём месте, а я на своём, и мне, лично мне – Толику Ваксе – результаты переговоров понравились очень! Одинокий старый человек в Пустоши. Уточнение: одинокий, страшно богатый человек. Разукомплектовать такого… это ж сказка! Один автомат Коробова – не просто дорогущая вещь, но и однозначный плюс к положению в обчестве.

Я аж зажмурился: представил себя в новенькой шикарной справе, с артиллерией на груди! Как я пройду гоголем по Складам, эх! Кто меня тогда Ваксой назовёт? С коробовым-то? Это ж не АКМ, или не самозарядный карабин Симонова, или, прости господи, ППШ! От то-то!

И ведь никто Деда не хватится.

Был бы он с Победограда – другое дело. Кому охота потом проснуться от удара сапогом по хлебалу с пистолетом спецразведчика в заднице? А так… одиночка… верное дело!

Очень я загорелся недоброй идеей раздеть дедушку. Такое во мне проснулась душегубное свойство – влияние среды, не иначе. Одно меня останавливало: явная потребность в сообщниках, а значит, в последующем дележе. Без компании вписываться против такого дяденьки я бы не рискнул – шибко суровым мужиком выглядел Дед. Вовсе не добычей.

Словом, идея во мне разгорелась, да так и потухла. До поры, которая наступила неожиданно быстро – на следующий день.

Но обо всём по порядку, если получится, конечно.