– Вырубишь?

– Отшлепаю. Блин, Саша, просто успокойся. Завтра мы узнаем, что там с твоей Лизой и можно ли ей помочь. Почему бы нам сейчас не попытаться расслабиться? Может, тебе кровушки налить? Твоей любимой, от молодого здорового мужчины.

Алекса только отмахнулась. В данный момент она пыталась успокоиться и постараться понять. Делая глубокие вдохи, так что едва не кружилась голова, вампирша первой вошла в квартиру. И, не зажигая света, прошла в спальню, где упала на кровать. Почувствовала, как слегка прогнулся матрас, а затем волос коснулись пальцы Кирилла.

– Саша, я понимаю: ты бесишься из-за того, что тебя завтра не пустят к Лизавете. Но давай, включи мозги, а? Женька не сможет сосредоточиться, когда ему в спину будет пыхтеть взволнованная вампирша.

– Я могу пыхтеть в коридоре.

– Еще хуже. Он не будет тебя видеть и станет подсознательно ждать удара в спину. Это фобия, ему плевать на то, что рядом буду я и мой отец. Ну же, клыкастик, давай расслабься. Ты реально сейчас сопишь, как будто у тебя гайморит.

– Я тебе сейчас его устрою, – прошипела Алекса, не поднимая головы. – Учти, Охотник, если вы Лизке не поможете, то я сама это сделаю… любыми средствами.

Миг, и она взвизгнула, ощутив себя в жестком захвате. Кир легко приподнял Алексу, со всего маха припечатывая спиной к постели. Сам уселся сверху. Прижав запястья вампирши к матрасу, Охотник приблизил лицо так, что Алекса ощутила его дыхание.

– Дура, – тихо и злобно проговорил он. – Думай, что говоришь, идиотка клыкастая. За тобой и так… – Кирилл осекся и продолжил: – Как-то не хочется получать заказ на собственную жену.

– Жалко будет? – прошептала Алекса, стараясь не обращать внимания на холодок вдоль позвоночника и боль в запястьях. Вне боевой фазы ее сила и реакция сильно проигрывали натренированному на убийства Охотнику.

– Жалко у пчелки. Я привязался к тебе. – Кир потемневшим взглядом изучал лицо Алексы. Та прищурилась, стараясь не показывать страх.

А вот нараставшее желание скрыть не удалось. Оно проявилось в блеске зеленых глаз, в чуть прикушенной губе. Оказывается, это возбуждает: быть придавленной к постели Охотником и чувствовать беспомощность. Эдакая ролевая игра с ноткой садо-мазо.

Кир, кажется, тоже это ощутил. Потому что внезапно наклонился и поцеловал: грубо, заставляя подчиниться.

Он был единственным, ради которого Алекса могла позволить себе побыть слабой. Начавшаяся ссора быстро переросла в нечто другое, не менее бурное и жаркое. Отвечая на поцелуй, вампирша задергала запястьями, требуя свободы. Низ живота уже горел от желания, оно требовало выхода. Высвободив одну руку, Алекса прикоснулась к джинсам Охотника и почувствовала под грубой тканью твердый и чуть пульсирующий орган.

– Моя очередь, – прошептала в губы Кирилла. Одно движение, и вампирша с магом поменялись местами. Теперь процессом руководила она. Слабый треск расстегиваемой молнии прозвучал весьма интимно. Потому что оба знали, что произойдет потом. Кирилл откинул голову назад, издав едва слышный стон, пока губы и язык вампирши творили с ним нечто невообразимое. Он держался уже из последних сил. Одновременно не желая останавливать Алексу и стремясь подарить ей не меньшее удовольствие.

Не выдержал. Перехватил инициативу. Чтобы заставить жену извиваться под ним, стонать.

Дикое желание оставить на ней свое невидимое клеймо. Показать, кто здесь главный. Заставить подчиниться и не наделать глупостей. Она ведь могла, Кир ее хорошо изучил.

– Смотри мне в глаза. – Он дернул ее за волосы, вынуждая задрать голову как можно выше. – Не. Смей. Делать. Глупости, – проговорил на каждом выдохе, как заклинание. Алекса лишь простонала, потерявшись в ощущениях. Она сейчас готова была согласиться на что угодно, лишь бы не прекращалась жестокая и томительно-сладкая пытка. А когда ритм его движений изменился, стал более резким, то Алекса не выдержала и заорала. Она извивалась и продолжала кричать от накатывающих волн удовольствия, позволяя Охотнику выпивать крики вместе с поцелуями. А после обессиленно распласталась по влажной простыне, чувствуя, как из тела вытекают все силы.

– Я поняла. – Голос звучал хрипло. – Я поняла твой замысел. Ты хочешь залюбить меня, чтобы я не смогла ходить.

– Точно! – выдохнул упавший рядом Кирилл. – Вот прямо в точку попала. Ооо, а подушечка-то целая. А то в прошлый раз я себя ощущал лисой в курятнике, где всех выпотрошили.

– Идиот, – сил не было даже придумать более изощренное ругательство. Покачиваясь на волнах дремы, Алекса чувствовала, как внутри разжимаются тиски. Кир мог сколько угодно пренебрежительно отзываться о Лизавете, но он ей поможет. Сделает все, что сумеет. Повернув голову, вампирша приоткрыла глаза и увидела, что Охотник уже спит. Улыбнулась краем губ и пальцами провела по светлым волосам, наполовину закрывшим лицо мужчины.

Но идиллия длилась недолго. Уже через час Кирилла дернули на работу. Алекса сквозь сон слышала, как он чертыхается и натягивает джинсы. Вернулся уже под утро, раздраженный, и буквально рухнул на кровать. А вот Алекса уже выспалась. И жаждала мести. Поставив будильник на восемь утра, полюбовалась на то, как муж с ворчанием пытается спрятать голову под подушку, а после садится и злым взглядом осматривает спальню.

– Рота, подъем! – Алекса, уже в белом тонком сарафане, подкрашенная и довольная, протягивала кружку. – Сам просил разбудить тебя, даже если будешь сопротивляться. Давай лопай и дуй в больницу к Лизке. У тебя на телефоне десять пропущенных от Дарьяны. Она тебя преследует?

– Именно в такие моменты я понимаю, что люблю убивать. Она должна подъехать с отчетом. Я же сегодня на работу не иду, только к Лизавете в больницу. – Кир потряс головой. Вставать не хотелось. В спальне царили приятная прохлада и полумрак, тогда как на улице уже плавился асфальт.

– Рада за то, что занимаешься любимым делом. – Алекса отдала ему кружку. – Я буду на работе ждать твоего звонка. Давайте, господин Охотник, шевелите ластами или что там у вас. Завтрак на столе, а мне пора. Тем более Адель, зараза, трубку не берет.

– Опять загуляла с местной молодежью? – зевнул Кирилл. – Отрывается бабулька. Зажигает.

– Вот придурок! – разозлилась вампирша за подругу. – Ей всего-то восемьдесят пять.

– Самый сок, ага. – Охотник увернулся от брошенной в него тапки и погрозил кулаком. Показав язык, Алекса удрала, только сверкнули рыжие непослушные кудри. Спустя пару минут хлопнула входная дверь, в квартире воцарилась тишина, нарушаемая лишь едва слышным звуком работающего кондиционера и гудением холодильника на кухне. Живая тишина. Уютная. Разве что малость прохладная. Но Кир уже привык. Вампиры предпочитали жить в холоде. Жара ускоряла обмен веществ и повышала жажду крови. Алекса как-то призналась, что лучше всего чувствует себя зимой или ранней весной. Поздняя осень тоже годится.

– Возможно, там, откуда прилетел вирус, средняя температура была гораздо ниже, – сказала она Кириллу. Тогда был зимний вечер, они уехали на новогодние праздники в Альпы, где сняли небольшой домик. Кирилл сидел у камина и пил глинтвейн, Алекса устроилась на широком подоконнике у приоткрытого окна. И с наслаждением вдыхала морозный воздух.

– А как же мы? Я не любитель холода.

– Мы можем только предполагать, – размышляла вампирша, глядя на чистое звездное небо. – Возможно, вся эта зависимость от крови, непереносимость повышенной температуры и прочее – результат приспособляемости. Вирус живуч, поверь, я с ним работала. Есть теория, что на его родине жило нечто среднее между нашими видами.

– М-м-м, умный маговампир долгожитель?

– С хорошей регенерацией и быстрой приспособляемостью. Идеальное существо, – чуть тоскливо произнесла Александра, у которой опять не ладились опыты. Но поделиться с Киром проблемой она не могла.

– Ну не зна-а-аю! – В отличие от нее, Охотник явно не страдал от своего несовершенства, о чем и заявил: – Я себя вполне так идеальным ощущаю. Второй бокал вон пью и трезвый, аж самому противно.

Алекса махнула рукой, и разговор как-то незаметно переключился на другое. Кирилл же запомнил фразу про идеальное существо и на всякий случай отложил ее в закрома памяти. Значит, вампиры считали, что нет предела совершенству? Охотник молчал, но порой наблюдал за Алексой, надеясь, что она не наделает глупостей.

Даже если он вдруг решит проявить к ней лояльность, от других магов такого ждать не стоит.

Кирилл допил кофе и встал с кровати. На душе оставался неприятный тревожный осадок, как потеки на грязной чашке. Охотнику это не нравилось. Подобные ощущения у него появлялись, когда неприятности были близко.






* * *


Александра не подозревала ничего плохого, когда столкнулась в подъезде с Дарьяной. Напарница мужа, одетая неформально, но довольно стильно, подходила к лифту. Как раз тогда, когда вампирша из него выходила.

– Привет. – Алекса чувствовала, что Дарьяна ее не любит. Из-за Охотника. Но поделать с этим ничего не могла и не хотела. Что ж теперь, ее не могут любить все существа на Земле.

Дарьяна буркнула нечто, похожее на приветствие. Вампирша даже не обратила внимания, пытаясь дозвониться до Адель. Француженка отчаянно не желала брать трубку.

Зато Александра услышала позади сухой всхлип и резко обернулась. Чтобы встретиться с горящим ненавистью взглядом. Таким, что едва не попятилась.

– Все нормально? – уточнила она глупо, хотя прекрасно видела, что все совсем даже не нормально.

– Почему он выбрал тебя? – В голосе Дарьяны боль смешивалась с ревностью. – Рыжая тварь, почему? Я должна была стать его женой.

– Оп-па! – не выдержала вампирша. – Это что-то новенькое. Не поняла претензий. Я разбила вашу пару? Или еще что? Насколько знаю, Кир с тобой никогда не встречался, так что претензий предъявлять не надо.

– Он наиграется с тобой. А потом вышвырнет. Как подстилку. Вампирскую подстилку.

– Или ты топаешь под крылышко моего мужа, – холодным тоном отчеканила Александра. – Или я тебя сейчас пинком под зад отправляю вон. Или звоню Кириллу и сообщаю, что его напарница меня оскорбляет ни за что. Или мне сказать, что ты по нему сохнешь?

Вампирша и маг уставились друг на друга, так что в воздухе между ними проскочили невидимые молнии. Казалось, еще секунда, и в подъезде начнутся женские бои без правил. Хотя Алексе не хотелось бить глупую девчонку, которая виновата лишь в том, что влюбилась не в того.

Напряжение достигло пика, когда Дарьяна вдруг выдохнула и отступила. Молча нажала кнопку лифта и молча вошла в него. Не оглядываясь на Александру.

– Мда, – пробормотала та, – ей бы успокоительное попить.

Мелькнуло: а вдруг Дарьяна тоже Охотница? Но спросить было не у кого. Считалось, что Алекса и про Кирилла-то не в курсе.

– Бабник, – вслух проговорила вампирша, уже садясь в машину. – Сердцеед фигов!

Настроение не прибавила пробка, в которую Алекса попала на проспекте. Три идиота, столкнувшись, перегородили практически все полосы. Сидя в машине, вампирша медленно закипала от возмущения и барабанила пальцами по рулю. Ее беспокоила Лизка, хотелось в больницу, а не в лабораторию. Но долг звал за собой. И вампирша не смела ослушаться.





Глава пятая




Она ожидала чего угодно: то, что Адель потеряла телефон, загуляла, решила устроить выходной и забыла предупредить, заработалась. Но явно не того, что увидела.

Александра даже не сразу поняла, что происходит: просто непонимающе смотрела на развороченную лабораторию с разбитыми микроскопами, мониторами, осколками колб с пробами и разбросанными по полу разодранными бумагами. Посреди хаоса тут и там виднелись уже свернувшиеся пятна крови. Вампирша, поддернув подол сарафана, присела на корточки и, обмакнув палец в кровь, аккуратно поднесла к губам.

– Адель, – собственный тихий голос показался громовым раскатом. Алекса вздрогнула и словно вырвалась из оков отупения. Что? Что здесь произошло за несколько часов? Почему все разбросано?

– Какого черта? – Рычание вырвалось словно само по себе. Одно лишь понимание, что кто-то чужой вторгся на ее территорию, заставило Алексу выпустить клыки и перейти в боевую фазу. Обострившимися чувствами она пыталась уловить хоть какой-то намек на чужое присутствие, почуять следы того, кто вторгся в ее святая святых. Тщетно.

«Как такое вообще могло произойти?» – Александра буквально заставила себя успокоиться и вернуться в обычное состояние. Тело тут же потребовало крови, отчего рыжей пришлось идти к холодильникам и доставать хранившиеся там пакеты с донорской кровушкой. Заменителями после боевой фазы было не отделаться: слишком много энергии тратил организм.

Рыжая, залпом опустошив пару пакетов, начала лихорадочно изучать, что же могло уцелеть. Спустя несколько минут она вновь закипела от смеси злости и отчаяния: все наработки оказались уничтоженными. Впору было сесть на пол, схватиться за голову и начать завывать от собственного бессилия. Но вместо этого Алекса почувствовала прилив энтузиазма и здоровой злости, у нее аж руки затряслись. То ли от желания восстановить лабораторию, то ли надеясь найти вандалов и отгрызть им головы. Причем сейчас рыжая находилась в той стадии, когда вполне могла проделать нечто подобное.

Еще ее волновала судьба Адель, которую явно или похитили, или… о другом исходе Алекса пока старалась не думать.

От звонка мобильного девушка вздрогнула и уронила на пол обрывки документов, которые собирала в тщетной попытке их восстановить.

– Дядя Андрей, привет, я как раз собиралась звонить тебе. У меня проблемы.

– Я догадался, – прозвучало в ответ. – Где ты?

– В лаборатории. – Рыжая оперлась о стену, разглядывая царивший вокруг хаос. – Здесь все перевернуто вверх дном, Адель исчезла, но я обнаружила повсюду ее кровь.

– Что? – Андрей Иосифович, судя по голосу, явно удивился. – Лаборатория, где ты работала с Адель?

– Именно! – рявкнула девушка. – Все уничтожено, мать его! Вообще все! Кто вообще осмелился сделать такое? Кто, мать его, проник в наше здание?

– Александра, – почему-то мужчина не спешил разделить ее возмущение, – скажи, ты пришла в лабораторию недавно?

– Да!