– Ну вот еще чего! С какой стати? Ты не можешь уснуть, а сидеть должен я?

– Если я не усну, я буду петь.

– Пой. Кто тебе мешает.

– Торвал лег, а Антон затянул песню. Он знал, что его пения не мог выдержать никто. Он так безбожно фальшивил, так противно подвывал на ноте, похожей на скрип ножа по стеклу, что все затыкали уши и убегали.

– Вот умру я, умру-у, – завыл Антон. – Похоронят меня-я… – Антон еще не закончил петь первый куплет, как шер подскочил.

– Хватит! – взмолился он. – Я лучше и в самом деле посижу. Ты, Закатный, поешь так, словно кладешь себя живого в могилу. Меня просто ужас пробрал от твоего пения. Вот поверишь, до мозга костей.

Еще бы Антон не верил. Он испытал свое пение на многих.

Утром он проснулся от того, что его больно ударили по плечу. Он открыл глаза и схватил в полете второй сапог, что летел в него.

– Ты чего кидаешься? – недовольно спросил он.

– Вставать пора. Умывайся, завтракай и пойдем на рынок. Франси нам принесла корзину с едой и была очень недовольна, что мы ели в харчевне и еще угощали рыцаря.

Антон сел на кровать.

– Что за бред! – возмущенно проговорил он. – Я сквайр или не сквайр?

– Сквайр… – спокойно ответил шер, – Только очень бедный сквайр. У которого нет денег даже на еду в харчевне.

– И что? Это временно. Сейчас пойдем, продадим доспехи, мечи, и я стану богачом. Куплю все королевство.

– Ух ты! Королевство? И что ты с ним делать будешь? – засмеялся Торвал.

– Да издам всего два закона. Приравняю шеров к сэрам и назначу Франси главным сборщиком налогов.

– К сэрам? Интере-есно. За такого короля хирды кланов будут сражаться бесплатно. Они тебя и на императорский трон возведут.

– Ну вот, у меня появился план на будущее. А пока, будущий сэр, соблаговолите дать команду принести воды будущему королю.

– Да вон таз стоит со вчерашнего дня. Мойся на здоровье.

– Я там ноги мыл.

– И что? Ноги были твои, не чужие.

– Я… Я не могу. Мне зубы чистить. – Антон жалобно посмотрел на шера.

– Ох уж эти имперцы и финики, – притворно вздохнул Торвал. – умывайся, вода свежая.

Приободренный Антон сразу вскочил, нацепил сапоги на босу ногу и подошел к тазу.

– А чего так рано идем? Еще не рассвело? – он посмотрел в окно.

– Хочешь что-то путное купить, тогда надо идти на рынок рано утром, – ответил Торвал. Он держал корзину и ждал Антона.

– Ты ешь, не жди меня, – понял его затруднение Антон. – Я все равно столько не съем, сколько влезает в тебя.

– Нет, Антей, кушать надо в компании с сэром. Привыкать нужно. Я подожду. Потом говорить буду, что ел из одной корзины с королем…

Вышли они, когда только-только стало рассветать. Погрузили тюки на лошадь, и та, звонко цокая копытами по узкой мостовой, повезла товар на рынок.

– Улочки узкие, – заметил, зевая, Антон. – Как тут повозки проходят? Им же надо как-то на рынок попасть.

– А рынок не в городе. В городе лишь лавки мясников, зеленщиков и прочей мелочи. Основная торговля налажена в речном порту. А туда товар поступает в основном по реке. Мы сейчас выйдем из города и обойдем его с севера.

– А что, у рынка нет постоялых дворов? – зевая и прикрывая рот ладонью спросил Антон.

– Есть. Как не быть.

– Почему мы тогда здесь остановились, а не у рынка?

– Потому что с нами благородный сквайр, и он, согласно правил чести, должен останавливаться в городе, а не рядом с простолюдинами у рынка.

– Боже мой! – хмыкнул Антон. – Сколько нелепых условностей! Люди только и делают, что усложняют себе жизнь.

– Ты тоже это заметил? – поддакнул смеющийся шер.


Через двадцать минут неспешного шага они вышли к реке. Уже издалека слышался многоголосый шум, царивший на припортовом рынке. Сначала начались длинные ряды складов, построенных из толстых стволов деревьев, а за ними уже показался и сам рынок. В центре шли добротные торговые магазины, которые здесь называли лавками, а по бокам и дальше по берегу – навесы со столами.

Шер уверенным шагом, как ледокол, раздвигающий льдины, прошел сквозь толпу в первую лавку. Там продал один комплект брони и оружия. Антон молчал и не вмешивался. Он видел, что купцы с Торвалом не торговались, они давали ту цену, которую назначал шер. Единственное, что вызывало их скрытое недовольство, он сразу отметал в сторону медь. Или говорил ее цену. С ним не спорили, давали серебро и часть меди, но уже по другому курсу. За полчаса они наторговали шестьдесят таланов серебром и двадцать медью. Остался еще строевой конь. Но Торвал сказал, что его продаст завтра.

– Пошли покупать, что нужно тебе, Антей. У тебя нет приличной одежды и сапог. Выглядишь ты… – он не договорил и махнул рукой.

– Пошли сначала туда, где продают хорошую обувь, – обрадовался Антон. Все заработанные деньги были у шера, и Антон даже не пытался их забрать.

– Ну, раз ты из сармитов, пошли в лавки имперцев. – Он уверено повел Антона направо. Под навесом висели сапоги разных цветов, ремни… и Антон с удивлением увидел ковбойские сапоги-казаки. Искусно расшитые, с каблуком и без каблука, высокие и как батильоны. На любой вкус. Он сразу выбрал три пары высоких сапог, примерил и остался доволен.

– Может, вам, ваша милость, еще и без каблука показать? – предложил продавец. – Есть также с бронзовыми наколенниками боевые сапоги.

– Без каблука не надо! – отрезал Торвал. – У сэра стремя прямое[15]. А с бронзовыми накладками можно посмотреть. – Он внимательно повертел сапоги в руках и поморщился. – Нет, не годится, тут одна медь. Еще одну пару без накладок, и все берем за серебряный талан.

Антон не спорил, он доверял мнению шера. Антон в это время перебирал ремни и нашел необычное снаряжение. Отдельно, весь в пыли, висел пояс с ременной портупеей[16]. На поясе и ремнях были ножны, а в них странные тонкие стилеты с шаром ближе к острю, длиной они были сантиметров двадцать пять. Он сразу понял, что это метательное оружие. Тайной страстью Антона было метание ножей, и сейчас он, увидев эти стилеты, почувствовал в них нечто родное.

– Что это? – небрежно спросил он.

– Э-э. Это…

– Это оружие сумеречных убийц, – ответил за Антона шер. – Странно, что таким товаром торгуют здесь! – Он многозначительно посмотрел на торговца.

– Это… Это просто случайно попало ко мне. Уступлю за один… нет за пятьдесят дибар.

– Мы у тебя взяли четыре пары сапог, – с расстановкой стал говорить Торвал, – еще возьмем… – он осмотрелся. – Еще возьмем два колета[17] для сэра, а эту сбрую ты отдашь в подарок, чтобы не иметь неприятностей с орденом Рассвета. И скажешь нам спасибо, что мы первыми заметили этот товар.

– Хорошо! Хорошо! – заюлил торговец. – Спасибо вам и выбирайте колеты.

Купленный товар Торвал сгрузил в тюк и повесил на коня. Они прошли еще один ряд, где продавалась кожаная броня, и Антон с огорчением понял, что она тоже недешево стоит. Защищает плохо, но стоит как половина кольчуги.

– Ничего для стражи брать не будем? – спросил Торвал, заметив кислый вид Антона.

– Нет, у меня появились кое-какие мысли. Нам нужен специалист, который умеет делать щиты.

– Оружейник, значит? – Ну, пошли на площадь рабов. Там есть товар на любой вкус, – предложил он.

Отдельно на свободном участке берега, возле низких бараков, сидели, опустив головы, те, кому не посчастливилось стать рабами. Стоящие рядом с ними люди громко расхваливали свой товар. Антон закрыл разум от этих криков и, не обращая на них внимания, молча шел за шером. Ему было безумно стыдно за себя и жалко всех этих несчастных, но он ничего для них сделать не мог.

Шер невозмутимо и неспешно обходил торговцев. О чем-то говорил, спрашивал, отрицательно качал головой и шел дальше. Его не интересовали ни девушки, ни молодые крепкие рабы.

Задумавшийся Антон, бредя следом за шером, не заметил, как тот остановился, и уперся в спину Торвала. Посмотрел над его головой, на то, что привлекло внимание шера. Торвал стоял у небольшой кучки немолодых рабов.

– Кто тут у тебя? – спросил шер торговца рабами. Пузатый работорговец небрежно махнул рукой. – Одни остатки, мой господин. Я уже расторговался, этих отдаю почти даром. Вон тот бывший гладиатор, – показал он на смуглого жилистого старика. – Удивительно, как он дожил до своих лет. Хозяин арены продал его, потому что раб оказался слишком гордым и выкупаться не стал. Рядом грек, он слишком болтлив и заносчив, надоел молодому хозяину, которого он воспитывал, и тот, возглавив семью, продал его. Тот, – он показал на худого изможденного мужчину, – краснодеревщик, но у него больные руки. Если их заберете, то баб отдам бесплатно. Они из пустыни Абоб, кочевники, по-нашему ничего не понимают, жмутся друг к другу и цепляются друг за друга.

Антон не удержался и удивленно проговорил:

– Вы, уважаемый, так откровенно рассказываете о своем товаре… мне просто удивительно.

– Э-э, ваша милость, я торгую рабами с детства, мне это дело отец передал. Вы видите, у всех полно рабов, а у меня всего восемь. Это потому, что Раама все считают честным торговцем. На всякий товар есть покупатель. И ему нужно рассказать, что он покупает. Я вижу, они вас заинтересовали, эти рабы, я прошу за всех два империала. А вы думайте, как можно применить этих рабов.

– Мы их берем, – неожиданно произнес Антон. – Но раз вы честный продавец, назначьте честную цену этим старикам и бабам. Не каждый сможет найти им применение.

– Хороший ответ, ваша милость, сразу видно умного человека. Честная цена за них три империала, но мне нужно завтра убывать, и я хочу их продать сегодня…

– Хорошо, мы придем завтра, а вам придется о них заботиться и кормить еще сутки, – спокойно ответил Антон, – и если не сговоримся, то повезете их обратно или утопите в реке по дороге. И один империал, который вы могли бы иметь от кучи мусора, упустите. Раз вы купили этих рабов, значит, знали, что продадите.

После слов о куче мусора гладиатор усмехнулся, а старик-грек возмущенно поглядел на Антона.

– Верные слова, ваша милость, но и вы останетесь без рабов…

– Зато у меня останутся мои деньги, – усмехнулся Антон. – Они есть не просят. Пошли, Торвал.

– Стойте! – остановил его торговец. – Согласен на империал. Вы странно торгуетесь, но, надо признать, умело. Умеете быть убедительным.

– Что скажешь, Торвал?

– Деньги ваши, сэр, цена приемлемая, при условии, что вы знаете, что делать с этим мусором. Бабы пойдут в поле работать, а что с этими делать?.. Даже не знаю. Если только устроить бой между гладиатором и этими двумя.

– А что, хорошая идея. Сила тела против силы ума, – засмеялся Антон. – Берем. Но только, уважаемый, у нас остался империал серебром без одного талана. Но я добавлю к нему эти рыцарские сапоги. – Антон достал сапоги Робарта. Что скажете?

Торговец вытаращился на ношеные сапоги. Недоуменно посмотрел на Антона и спросил:

– Вы шутите?

– Это не просто сапоги. Это сапоги рыцаря Рассвета, он их носил и в них творил чудеса. Часть его силы осталась и в сапогах.