— А где твоя комната? — спрашивает Артур.
— Об этом не беспокойся, — хмыкает мистер Сьюз.
Папа заходит в гостиную и предлагает всем кокито — по сути, просто кокосовый гоголь-моголь. Нам с Артуром достается безалкогольная версия; так-то мне наливают обычную, но сегодня Па хочет произвести на Сьюзов хорошее впечатление, и я это одобряю.
Судя по лицам, кокито приходится гостям по вкусу. Миссис Сьюз просит рецепт, и они с мистером Сьюзом удаляются вслед за папой на кухню.
— Ну, пока все вроде идет неплохо? — говорю я. Но Артур меня словно не слышит — только продолжает оглядываться с таким видом, будто попал в Хогвартс. — Артур?..
— О. Прости. Что ты сказал?
— Ничего. О чем задумался?
— Никак не могу поверить, что я в гостях у бойфренда. И этот бойфренд — ты. И я у тебя в гостях.
— Нравится?
— Ужасно.
— Попозже еще покажу свою комнату. Когда они как следуют выпьют.
Мы присоединяемся к родителям, и Ма принимается всех размещать. Чтобы гости и хозяева не забивались каждый в свой угол, она садится рядом с миссис Сьюз, папа — рядом с мистером Сьюзом, а я — напротив Артура. Впечатление такое, будто мы теснимся вокруг костерка в зимнем лесу, а не за кухонным столом, явно не рассчитанным на шесть человек. Что ж, хотя бы за ужин не стыдно: свиной окорок в ананасовом соусе, желтый рис, розовая фасоль и салат. Возможно, семье Артура стоит приходить к нам каждые выходные, чтобы мы чаще пировали как короли. Надеюсь, угощение им понравится. Вчера я чуть не попросил родителей приготовить обычную курицу с пюре и запечь кукурузу, но потом подумал, что так Артур обо мне многого не узнает. Цельная картина складывается из мелочей.
— Вы не против, если мы помолимся? — спрашивает мама.
— Мам, нет, они иудеи.
— Никаких проблем, — заверяет ее миссис Сьюз. — Делайте, как вам удобно.
Но мама смотрит на Сьюзов в откровенном ужасе.
— Ох… Бенито не сказал, что вы евреи, и я запекла свинину… Мне так жаль! Могу сейчас что-нибудь…
— Нет-нет! — поспешно возражает миссис Сьюз. — Пожалуйста, не волнуйтесь. Мы не соблюдаем кошер.
— И обожаем свинину, — добавляет мистер Сьюз. — Никакой дискриминации свиней. На нашем столе они частые гости. Кстати, выглядит просто восхитительно. Как называется это блюдо?
— Pernil [50] , — отвечает папа.
Команда Сьюзов точно выучит сегодня новое слово.
Я беру за руки папу и мистера Сьюза и незаметно касаюсь ноги Артура. Мама возносит ежевечернюю молитву. На сей раз она благодарит Бога не только за еду на нашем столе, но и за мою с Артуром встречу, которая привела в этот дом новых друзей. Я замечаю, что Артур слушает с закрытыми глазами, но улыбается при этом так счастливо, что видны зубы. Словно все желания, которые он загадывал на падающие звезды, исполнились разом.
Наконец мы хором говорим «аминь», и миссис Сьюз с нетерпением вонзает вилку в окорок.
— М-м-м… Изумительно!
Мама накрывает одной ладонью ее руку, а другую прижимает к сердцу.
— Как я рада. Мами учила меня готовить с семи лет, чтобы после уроков я могла сама о себе позаботиться. Так что я приходила из школы и делала одновременно ужин и школьные задания. Обожаю готовить.
— Вы профессионально этим занимаетесь? — предполагает миссис Сьюз.
— Нет-нет, я веду бухгалтерию в спортзале. Боюсь, если бы мне платили за готовку, я бы ее быстро разлюбила. Мне больше нравится стряпать для друзей и родных.
Господи, обожаю маму. Она любого заставит почувствовать себя как дома — даже если вы ей не особо нравитесь, как было с Хадсоном. Однако я вижу, что ее симпатия к миссис Сьюз искренняя: не удивлюсь, если они еще и начнут гулять после работы. Плохо только, что миссис Сьюз собирается вернуться в Джорджию в конце лета. И увезти с собой моего бойфренда.
— А вы адвокат, верно? — спрашивает мама.
— Да, в «Смиловиц и Бернбауме». Это большая фирма. То есть настолько большая, что, когда Артура послали за кофе, а он вместо этого свернул на почту за вашим сыном, никто даже не заметил.
Все смеются. Я и не подозревал, что Артур зашел на почту только ради меня.
— А вы, Диего? — интересуется мистер Сьюз.
— Я помощник управляющего в «Дуэйн Риде». Место невысокое, но я доволен. Команда отличная. Счета оплачиваются. На столе появляется еда, а у Бена — карманные деньги. Хотеть большего — гневить бога.
Я часто думаю об этом большем. Отпуск на каком-нибудь тропическом острове. Дорогие кроссовки, которые можно спокойно надеть на улицу, а не прятать в шкафу из боязни испортить. Автомобиль, чтобы выбираться за город на выходных. Последние модели айфонов и ноутбуков. Платное обучение в вузе, раз уж стипендия мне не грозит. Вряд ли семье Артура приходится волноваться о таких вещах.
— А вы? — спрашивает папа мистера Сьюза.
— Я программист. Правда, сейчас безработный из-за разъездов. — Мистер Сьюз торопливо оборачивается к жене. — В чем абсолютно никто не виноват! Думал, подыскать здесь временное место будет проще.
— Скучаете без работы? — сочувствует мама.
— Ужасно. Всю первую неделю смотрел «Нетфликс» — что, как вы понимаете, приносит удовольствие, но не удовлетворение. Потом сходил на десяток собеседований — увы, пока безрезультатно. Это, конечно, большое напряжение… для всех нас. — Он указывает на миссис Сьюз и Артура. — Но мы стараемся держаться друг друга.
— Выпейте кокито, он все делает лучше, — советует папа. — Можем еще в терапевтических целях посмущать наших мальчиков.
— О да, пожалуйста, — воодушевляется мистер Сьюз.
— Нет, — говорим мы с Артуром одновременно.
Разумеется, родители пропускают возражения мимо ушей и ударяются в воспоминания о нашем детстве. Я надеялся, что с компроматом покончено — раз Артур знает про летнюю школу, — но никак не ожидал историй про десятилетних Дилана и Бена, которые устроили домашнее шоу «Плохие мальчики», даже не подозревая, как двусмысленно это звучит. Затем наступает очередь Артура сливаться со стулом, пока все хохочут над его детской привычкой фотографироваться в магазинах с манекенами.
— О, я вспомнила еще историю, — говорит миссис Сьюз.
— Не надо, — стонет Артур. — Ты и так уже пять рассказала.
— Несколько месяцев назад мы с Майклом вернулись домой раньше ожидаемого и застали Артура, когда он…
— Мама! — кричит тот.
— …смотрел на ютьюбе номера из «Дорогого Эвана Хэнсена», подпевал и подтанцовывал!
— Незабываемое зрелище, — кивает мистер Сьюз.
На этот раз я не присоединяюсь ко всеобщему смеху, потому что Артур выглядит немного расстроенным.
Я встаю из-за стола.
— Артур, хочешь посмотреть обложку ВВВ? Она у меня в комнате.
— Да! — Он вскакивает так резко, что чуть не врезается в мистера Сьюза. — Очень хочу!
— Но мы еще едим, — возражает мама.
— Еда никуда не убежит, — отвечаю я, беря Артура за руку. — И мы скоро вернемся.
— Не запирайтесь там! — кричит мистер Сьюз.
В комнату мы уходим с пунцовыми щеками. Интересно, кто-то всерьез думает, что мы собираемся предаться безудержному разврату, пока они жуют окорок за стенкой?..
Впрочем, стоит нам скрыться от родительских взглядов, как я действительно набрасываюсь на Артура и зацеловываю с почти волчьим голодом. Этот же голод требует провести с ним как можно больше времени из оставшихся нам дней.
Наконец я отстраняюсь и делаю глубокий вдох.
— Ты как?
— Теперь лучше. Не люблю, когда они начинают подкалывать меня насчет Бродвея. Те ролики помогали мне продержаться до отъезда в Нью-Йорк. Я уже сходил в прошлом месяце на два спектакля, но не из топ-десять. — Внезапно его глаза расширяются. — Черт. Прозвучало так, будто они были недостаточно хороши. В смысле мне повезло, что я попал хотя бы на эти. Просто я продолжаю записываться в лотереи «Гамильтона» и «Дорогого Эвана Хэнсена».
— Время еще есть, — говорю я. — И вообще могло быть гораздо хуже.
— Это точно.
Артур обводит взглядом мою комнату, затем подходит к письменному столу.
— Так вот где создается будущий бестселлер и феномен фэнтези! А где обложка?
Я выдвигаю ящик и достаю фиолетовую тетрадь, в которой набрасывал мелких монстров из истории. Там же хранится обложка. По композиции она повторяет обложку «Гарри Поттера», только вместо Гарри — бенообразный волшебник, который прячется за руинами стены, пока вокруг рыщут злые чародеи. Смотрится она просто ужасно, и даже Артур смеется.
Затем он обходит комнату, разглядывая каждую мелочь. Коробку с вещами Хадсона я спрятал в родительский шкаф пару часов назад. Так и не смог от нее избавиться. Я не хочу ничего скрывать от Артура, но это как старые фотки в инстаграме, которые у меня рука не поднимается удалить. Будто Хадсона никогда не было. Будто мне стоит его стыдиться. Но выбросить хорошие воспоминания вместе с плохими — все равно что отвесить пощечину нашей истории. И это не имеет никакого отношения к моим желаниям или будущему.
Не знаю.
— Мне нравится твоя комната, — говорит Артур. — И вообще квартира. Может, это прозвучит странно, но она больше похожа на дом, чем наш. Здесь только значимые предметы. Если что-то потеряется или сломается, ты заметишь. А у нас почти все вещи легко заменимы.
— Может, ты просто еще не выяснил, почему они значимы?
— Может. — Артур садится на мою кровать. — Наверное, стоит задавать больше вопросов.
Я сажусь рядом и немедленно задумываюсь о сексе, потому что именно это происходит с людьми, которые оказываются в районе кровати с клевым новым бойфрендом. Если мы все же рискнем попробовать, это будет его первый раз. Кошмарная ответственность. Как бы ни закончилась наша история, я хочу, чтобы Артур не жалел о сделанном выборе. Как я не жалею о потери девственности с Хадсоном — и надеюсь, что он тоже не жалеет. Люди меняются, мы с ним изменились оба, но в то время он ощущался для меня самым правильным человеком.
Хочется верить, что я ощущаюсь правильным для Артура.
Я тянусь снова его поцеловать, но нас прерывает мамин голос с кухни:
— Об этом не беспокойся, — хмыкает мистер Сьюз.
Папа заходит в гостиную и предлагает всем кокито — по сути, просто кокосовый гоголь-моголь. Нам с Артуром достается безалкогольная версия; так-то мне наливают обычную, но сегодня Па хочет произвести на Сьюзов хорошее впечатление, и я это одобряю.
Судя по лицам, кокито приходится гостям по вкусу. Миссис Сьюз просит рецепт, и они с мистером Сьюзом удаляются вслед за папой на кухню.
— Ну, пока все вроде идет неплохо? — говорю я. Но Артур меня словно не слышит — только продолжает оглядываться с таким видом, будто попал в Хогвартс. — Артур?..
— О. Прости. Что ты сказал?
— Ничего. О чем задумался?
— Никак не могу поверить, что я в гостях у бойфренда. И этот бойфренд — ты. И я у тебя в гостях.
— Нравится?
— Ужасно.
— Попозже еще покажу свою комнату. Когда они как следуют выпьют.
Мы присоединяемся к родителям, и Ма принимается всех размещать. Чтобы гости и хозяева не забивались каждый в свой угол, она садится рядом с миссис Сьюз, папа — рядом с мистером Сьюзом, а я — напротив Артура. Впечатление такое, будто мы теснимся вокруг костерка в зимнем лесу, а не за кухонным столом, явно не рассчитанным на шесть человек. Что ж, хотя бы за ужин не стыдно: свиной окорок в ананасовом соусе, желтый рис, розовая фасоль и салат. Возможно, семье Артура стоит приходить к нам каждые выходные, чтобы мы чаще пировали как короли. Надеюсь, угощение им понравится. Вчера я чуть не попросил родителей приготовить обычную курицу с пюре и запечь кукурузу, но потом подумал, что так Артур обо мне многого не узнает. Цельная картина складывается из мелочей.
— Вы не против, если мы помолимся? — спрашивает мама.
— Мам, нет, они иудеи.
— Никаких проблем, — заверяет ее миссис Сьюз. — Делайте, как вам удобно.
Но мама смотрит на Сьюзов в откровенном ужасе.
— Ох… Бенито не сказал, что вы евреи, и я запекла свинину… Мне так жаль! Могу сейчас что-нибудь…
— Нет-нет! — поспешно возражает миссис Сьюз. — Пожалуйста, не волнуйтесь. Мы не соблюдаем кошер.
— И обожаем свинину, — добавляет мистер Сьюз. — Никакой дискриминации свиней. На нашем столе они частые гости. Кстати, выглядит просто восхитительно. Как называется это блюдо?
— Pernil [50] , — отвечает папа.
Команда Сьюзов точно выучит сегодня новое слово.
Я беру за руки папу и мистера Сьюза и незаметно касаюсь ноги Артура. Мама возносит ежевечернюю молитву. На сей раз она благодарит Бога не только за еду на нашем столе, но и за мою с Артуром встречу, которая привела в этот дом новых друзей. Я замечаю, что Артур слушает с закрытыми глазами, но улыбается при этом так счастливо, что видны зубы. Словно все желания, которые он загадывал на падающие звезды, исполнились разом.
Наконец мы хором говорим «аминь», и миссис Сьюз с нетерпением вонзает вилку в окорок.
— М-м-м… Изумительно!
Мама накрывает одной ладонью ее руку, а другую прижимает к сердцу.
— Как я рада. Мами учила меня готовить с семи лет, чтобы после уроков я могла сама о себе позаботиться. Так что я приходила из школы и делала одновременно ужин и школьные задания. Обожаю готовить.
— Вы профессионально этим занимаетесь? — предполагает миссис Сьюз.
— Нет-нет, я веду бухгалтерию в спортзале. Боюсь, если бы мне платили за готовку, я бы ее быстро разлюбила. Мне больше нравится стряпать для друзей и родных.
Господи, обожаю маму. Она любого заставит почувствовать себя как дома — даже если вы ей не особо нравитесь, как было с Хадсоном. Однако я вижу, что ее симпатия к миссис Сьюз искренняя: не удивлюсь, если они еще и начнут гулять после работы. Плохо только, что миссис Сьюз собирается вернуться в Джорджию в конце лета. И увезти с собой моего бойфренда.
— А вы адвокат, верно? — спрашивает мама.
— Да, в «Смиловиц и Бернбауме». Это большая фирма. То есть настолько большая, что, когда Артура послали за кофе, а он вместо этого свернул на почту за вашим сыном, никто даже не заметил.
Все смеются. Я и не подозревал, что Артур зашел на почту только ради меня.
— А вы, Диего? — интересуется мистер Сьюз.
— Я помощник управляющего в «Дуэйн Риде». Место невысокое, но я доволен. Команда отличная. Счета оплачиваются. На столе появляется еда, а у Бена — карманные деньги. Хотеть большего — гневить бога.
Я часто думаю об этом большем. Отпуск на каком-нибудь тропическом острове. Дорогие кроссовки, которые можно спокойно надеть на улицу, а не прятать в шкафу из боязни испортить. Автомобиль, чтобы выбираться за город на выходных. Последние модели айфонов и ноутбуков. Платное обучение в вузе, раз уж стипендия мне не грозит. Вряд ли семье Артура приходится волноваться о таких вещах.
— А вы? — спрашивает папа мистера Сьюза.
— Я программист. Правда, сейчас безработный из-за разъездов. — Мистер Сьюз торопливо оборачивается к жене. — В чем абсолютно никто не виноват! Думал, подыскать здесь временное место будет проще.
— Скучаете без работы? — сочувствует мама.
— Ужасно. Всю первую неделю смотрел «Нетфликс» — что, как вы понимаете, приносит удовольствие, но не удовлетворение. Потом сходил на десяток собеседований — увы, пока безрезультатно. Это, конечно, большое напряжение… для всех нас. — Он указывает на миссис Сьюз и Артура. — Но мы стараемся держаться друг друга.
— Выпейте кокито, он все делает лучше, — советует папа. — Можем еще в терапевтических целях посмущать наших мальчиков.
— О да, пожалуйста, — воодушевляется мистер Сьюз.
— Нет, — говорим мы с Артуром одновременно.
Разумеется, родители пропускают возражения мимо ушей и ударяются в воспоминания о нашем детстве. Я надеялся, что с компроматом покончено — раз Артур знает про летнюю школу, — но никак не ожидал историй про десятилетних Дилана и Бена, которые устроили домашнее шоу «Плохие мальчики», даже не подозревая, как двусмысленно это звучит. Затем наступает очередь Артура сливаться со стулом, пока все хохочут над его детской привычкой фотографироваться в магазинах с манекенами.
— О, я вспомнила еще историю, — говорит миссис Сьюз.
— Не надо, — стонет Артур. — Ты и так уже пять рассказала.
— Несколько месяцев назад мы с Майклом вернулись домой раньше ожидаемого и застали Артура, когда он…
— Мама! — кричит тот.
— …смотрел на ютьюбе номера из «Дорогого Эвана Хэнсена», подпевал и подтанцовывал!
— Незабываемое зрелище, — кивает мистер Сьюз.
На этот раз я не присоединяюсь ко всеобщему смеху, потому что Артур выглядит немного расстроенным.
Я встаю из-за стола.
— Артур, хочешь посмотреть обложку ВВВ? Она у меня в комнате.
— Да! — Он вскакивает так резко, что чуть не врезается в мистера Сьюза. — Очень хочу!
— Но мы еще едим, — возражает мама.
— Еда никуда не убежит, — отвечаю я, беря Артура за руку. — И мы скоро вернемся.
— Не запирайтесь там! — кричит мистер Сьюз.
В комнату мы уходим с пунцовыми щеками. Интересно, кто-то всерьез думает, что мы собираемся предаться безудержному разврату, пока они жуют окорок за стенкой?..
Впрочем, стоит нам скрыться от родительских взглядов, как я действительно набрасываюсь на Артура и зацеловываю с почти волчьим голодом. Этот же голод требует провести с ним как можно больше времени из оставшихся нам дней.
Наконец я отстраняюсь и делаю глубокий вдох.
— Ты как?
— Теперь лучше. Не люблю, когда они начинают подкалывать меня насчет Бродвея. Те ролики помогали мне продержаться до отъезда в Нью-Йорк. Я уже сходил в прошлом месяце на два спектакля, но не из топ-десять. — Внезапно его глаза расширяются. — Черт. Прозвучало так, будто они были недостаточно хороши. В смысле мне повезло, что я попал хотя бы на эти. Просто я продолжаю записываться в лотереи «Гамильтона» и «Дорогого Эвана Хэнсена».
— Время еще есть, — говорю я. — И вообще могло быть гораздо хуже.
— Это точно.
Артур обводит взглядом мою комнату, затем подходит к письменному столу.
— Так вот где создается будущий бестселлер и феномен фэнтези! А где обложка?
Я выдвигаю ящик и достаю фиолетовую тетрадь, в которой набрасывал мелких монстров из истории. Там же хранится обложка. По композиции она повторяет обложку «Гарри Поттера», только вместо Гарри — бенообразный волшебник, который прячется за руинами стены, пока вокруг рыщут злые чародеи. Смотрится она просто ужасно, и даже Артур смеется.
Затем он обходит комнату, разглядывая каждую мелочь. Коробку с вещами Хадсона я спрятал в родительский шкаф пару часов назад. Так и не смог от нее избавиться. Я не хочу ничего скрывать от Артура, но это как старые фотки в инстаграме, которые у меня рука не поднимается удалить. Будто Хадсона никогда не было. Будто мне стоит его стыдиться. Но выбросить хорошие воспоминания вместе с плохими — все равно что отвесить пощечину нашей истории. И это не имеет никакого отношения к моим желаниям или будущему.
Не знаю.
— Мне нравится твоя комната, — говорит Артур. — И вообще квартира. Может, это прозвучит странно, но она больше похожа на дом, чем наш. Здесь только значимые предметы. Если что-то потеряется или сломается, ты заметишь. А у нас почти все вещи легко заменимы.
— Может, ты просто еще не выяснил, почему они значимы?
— Может. — Артур садится на мою кровать. — Наверное, стоит задавать больше вопросов.
Я сажусь рядом и немедленно задумываюсь о сексе, потому что именно это происходит с людьми, которые оказываются в районе кровати с клевым новым бойфрендом. Если мы все же рискнем попробовать, это будет его первый раз. Кошмарная ответственность. Как бы ни закончилась наша история, я хочу, чтобы Артур не жалел о сделанном выборе. Как я не жалею о потери девственности с Хадсоном — и надеюсь, что он тоже не жалеет. Люди меняются, мы с ним изменились оба, но в то время он ощущался для меня самым правильным человеком.
Хочется верить, что я ощущаюсь правильным для Артура.
Я тянусь снова его поцеловать, но нас прерывает мамин голос с кухни: