То есть ты вообще не знаком с этим величайшим феноменом тысячелетия?
Только в отрывках. Никогда не доходили руки послушать целиком. Знаешь, это как с фильмами про Терминатора. Давно надо посмотреть, но все как-то никак
Не смей сравнивать историю нашей нации и Терминатора!
Хаха
БЕН. Весь альбом выложен на ютьюбе. Поверь, тебе нужны эти 142 минуты и 13 секунд.
Пжлст скажи, что ты сейчас загуглил
Ты даже не представляешь, с кем связался.
Ок. Если я соглашусь попробовать, можно снова тебе набрать?
МНЕ НУЖНО ПИСЬМЕННОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ СЕРЬЕЗНОСТИ ТВОИХ НАМЕРЕНИЙ.
А у тебя есть среднее имя?
Артур ДЖЕЙМС Сьюз не купится на эту жалкую попытку сменить тему.
Я обещаю послушать Гамильтона ради мегафана Артура Джеймса Сьюза
Я качаю головой и улыбаюсь, когда на экране высвечивается номер Артура.
— Прости, что отключился, — говорит он. — Но «Гамильтон» — это очень серьезно.
— Да, теперь я понимаю.
Я смотрю в потолок и отчаянно жалею, что Артура сейчас нет рядом.
— Хорошо. Потому что я не хочу больше бросать трубку. Не самый достойный эпизод моей биографии.
— Если ты сделаешь так еще раз, я впишу тебя в свою историю, а потом убью.— Ты пишешь книгу?!
— Ну, ее вряд ли когда-нибудь напечатают. Но я собираюсь закончить ее просто для себя.
— Там говорится о нас?
— Где твое самообладание, Артур Джеймс Сьюз?
— Выронил по дороге из роддома. Так о чем она?
Я медлю, как будто честный ответ разом лишит меня всей крутости. А мне нужно быть крутым. Это практически единственный мой плюс — раз уж мозгами и деньгами жизнь обделила.
— Ты будешь надо мной смеяться.
— Я спел тебе песню про крысу.
— Тоже верно.
Если Артур не сможет принять мое гиковство и разочаруется, из нас все равно не получится хорошей пары. А мне правда важно, чтобы партнер разделял мои интересы. В прошлой компании я носил звание Главного Гика и иногда жалел, что остальные не способны увлекаться с такой же силой. Например, Хадсон неделю читал «Гарри Поттера и Проклятое дитя» — в то время как я управился за шесть часов. А когда предложил сделать групповой косплей по Super Smash или Хогвартсу, идея не вызвала ни у кого энтузиазма.
— Это фэнтези. «Великие войны волшебников». Мой персонаж — Бен-Жамин, избранный в войне между магами.
— Я должен это прочесть, — говорит Артур. — Немедленно.
— Серьезно?
— Это книга про тебя в мире магии! Конечно, серьезно.
— Она довольно гиковская.
— Мне нравятся гики и нравишься ты. Кто-нибудь еще ее читал?
— Буквально никто.
— Она мне нужна.
— А что, если она тебе не понравится? До такой степени, что тебе разонравлюсь я сам?
Было бы обидно запороть все сейчас, когда дела только-только пошли на лад.
— Это исключено.
Странно, но довериться Артуру мне проще, чем людям, которых я знаю не один год. Дилану, Хадсону, Харриет. Собственным родителям. И дело не в том, что с Артуром я меньше рискую — раз не уверен, задержится ли он в моей жизни. Наоборот: я рассчитываю, что наше знакомство продлится еще очень долго, а потому мне важно, чтобы он как можно раньше увидел меня настоящего.
— Ладно. Но я должен предупредить. Это действительно книга про меня в мире магии. То есть персонаж Хадсона там тоже будет. Я пойму, если ты не захочешь читать.
Артур замолкает. Ага, вот сейчас он и сбежит с корабля. Вписывать кого-то в книгу — пусть даже в фэнтези с огнедышащими детьми и полетами на драконах — дело очень личное, почти интимное, а между мной и Хадсоном там все-таки много хорошего. Не знаю, сумеет ли он с этим смириться.
— Если ты написал про Хадсона, — наконец говорит Артур, — может, однажды напишешь и про меня?
— Посмотрим, что ты скажешь про книгу.
— Обещаю быть самым великодушным критиком.
— И единственным.
— У меня идея.
— Да?
— Ты послушаешь «Гамильтона», пока я буду читать «Великие войны волшебников».
— Идет.
Мы кладем трубки.
Поверить не могу, что прикрепляю файл с рукописью к письму, в адресной строке которого стоит не мой имейл. Остается надеяться, что Артуру она искренне понравится. Если он скажет только, что мой персонаж секси — или у глав прикольные названия, — это будет значить, что книга отстой. Я мысленно скрещиваю пальцы и нажимаю «Отправить».
После чего открываю ютьюб и запускаю полную версию «Гамильтона».
Ладно, буду честен: я понятия не имею, кто такой Александр Гамильтон. В смысле я уже гуглил его недавно, когда почему-то решил, будто это один из бывших президентов, мама меня поправила, и я смутился, хотя в комнате был еще только папа. Но я до сих пор не знаю, чем Гамильтон прославился. Если вы не супергерой или волшебник, можете быть уверены, что моя память исторгнет информацию о вас через две секунды. Однако стоит мне устроиться поудобнее, открыть текст и включить первую песню, как история Гамильтона затягивает меня с головой.
А Артура затягивает моя история. Едва дочитав, как Бен-Жамин обретает волшебные силы во время снежной бури, он начинает закидывать меня сообщениями, что уже хочет экранизацию, футболки с избранными цитатами и фигурку Бен-Жамина от «Фанко Поп». Пожалуй, он даже чересчур великодушен — хотя мне искренне льстит, когда он принимается цитировать любимые эпизоды. Это именно те сцены, которые я считал крутыми, но не был уверен, покажутся ли они крутыми кому-то еще. Попутно Артур рассказывает, какие места вызвали у него смех — или заставили сердце пуститься вскачь, — и я плавлюсь окончательно. Не буду скрывать, это здорово тешит самолюбие. Может, я и правда способен увлечь кого-то своими придумками.
Следующую пару часов мы продолжаем обмениваться любимыми цитатами. Гамильтон не упускает свой шанс, а Бен-Жамин отвергает свою судьбу. Король Георг отправляет вооруженный батальон, чтобы напомнить колонистам, как их любит, а чародейка Ева пророчит беду кучке волшебников-оборванцев. Гамильтон набирает вес в обществе, а Бен-Жамин бросается в битву на однокрылом драконе. Сестры Скайлер теряют голову на балу, а Бен-Жамин вдрызг напивается с герцогом Дилем. История всевидяща и не прощает ошибок, предательство разрушает любовь, а случайный флирт оборачивается катастрофой.
Артур добирается до последней написанной сцены, в которой Бен-Жамин сражается с чудовищами в стеклянном городе, и хочет обсудить — но меня слишком захватывает растущее напряжение между Гамильтоном и Анжеликой Скайлер, и дурацкая измена Гамильтона, и душераздирающая песня Элайзы над раненым Филиппом. Поверить не могу, что меня так пробирают события, произошедшие двести лет назад. На «Этом тихом пригороде» я понимаю, что сейчас расплачусь, ставлю трек на паузу и звоню Артуру.
— Ты еще не закончил, — говорит он. Разумеется, он точно знает, на каком моменте мюзикла я сейчас.
— Решил сделать перерыв. Это дерьмо становится слишком грустным.
— Ох, да. «Этот тихий пригород» просто жесть. Но ты должен дослушать.
— Ладно. Повисишь на линии? Буду рыдать тебе в жилетку, если станет совсем паршиво.
— С радостью.
Я дожидаюсь, пока Артур со мной синхронизируется, и мы одновременно жмем на «пуск». Последние двадцать минут я слушаю с закрытыми глазами, почти ощущая рядом его присутствие.
— Погоди, Гамильтон же сейчас не ум…
— Ну, Бёрр…
— Без спойлеров!
— Это история!
— История, которую я не знаю.
Музыка прерывается выстрелом.
— Вот ублюдок, — выдыхаю я.
— Строго говоря, Гамильтон тоже не был святошей.
— Без комментариев!
Начинается последний трек. Я едва сдерживаю слезы вместе с Элайзой, которая поет, как мечтает снова увидеть Гамильтона, — и ух ты, мне действительно понравилась каждая секунда.
Только в отрывках. Никогда не доходили руки послушать целиком. Знаешь, это как с фильмами про Терминатора. Давно надо посмотреть, но все как-то никак
Не смей сравнивать историю нашей нации и Терминатора!
Хаха
БЕН. Весь альбом выложен на ютьюбе. Поверь, тебе нужны эти 142 минуты и 13 секунд.
Пжлст скажи, что ты сейчас загуглил
Ты даже не представляешь, с кем связался.
Ок. Если я соглашусь попробовать, можно снова тебе набрать?
МНЕ НУЖНО ПИСЬМЕННОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ СЕРЬЕЗНОСТИ ТВОИХ НАМЕРЕНИЙ.
А у тебя есть среднее имя?
Артур ДЖЕЙМС Сьюз не купится на эту жалкую попытку сменить тему.
Я обещаю послушать Гамильтона ради мегафана Артура Джеймса Сьюза
Я качаю головой и улыбаюсь, когда на экране высвечивается номер Артура.
— Прости, что отключился, — говорит он. — Но «Гамильтон» — это очень серьезно.
— Да, теперь я понимаю.
Я смотрю в потолок и отчаянно жалею, что Артура сейчас нет рядом.
— Хорошо. Потому что я не хочу больше бросать трубку. Не самый достойный эпизод моей биографии.
— Если ты сделаешь так еще раз, я впишу тебя в свою историю, а потом убью.— Ты пишешь книгу?!
— Ну, ее вряд ли когда-нибудь напечатают. Но я собираюсь закончить ее просто для себя.
— Там говорится о нас?
— Где твое самообладание, Артур Джеймс Сьюз?
— Выронил по дороге из роддома. Так о чем она?
Я медлю, как будто честный ответ разом лишит меня всей крутости. А мне нужно быть крутым. Это практически единственный мой плюс — раз уж мозгами и деньгами жизнь обделила.
— Ты будешь надо мной смеяться.
— Я спел тебе песню про крысу.
— Тоже верно.
Если Артур не сможет принять мое гиковство и разочаруется, из нас все равно не получится хорошей пары. А мне правда важно, чтобы партнер разделял мои интересы. В прошлой компании я носил звание Главного Гика и иногда жалел, что остальные не способны увлекаться с такой же силой. Например, Хадсон неделю читал «Гарри Поттера и Проклятое дитя» — в то время как я управился за шесть часов. А когда предложил сделать групповой косплей по Super Smash или Хогвартсу, идея не вызвала ни у кого энтузиазма.
— Это фэнтези. «Великие войны волшебников». Мой персонаж — Бен-Жамин, избранный в войне между магами.
— Я должен это прочесть, — говорит Артур. — Немедленно.
— Серьезно?
— Это книга про тебя в мире магии! Конечно, серьезно.
— Она довольно гиковская.
— Мне нравятся гики и нравишься ты. Кто-нибудь еще ее читал?
— Буквально никто.
— Она мне нужна.
— А что, если она тебе не понравится? До такой степени, что тебе разонравлюсь я сам?
Было бы обидно запороть все сейчас, когда дела только-только пошли на лад.
— Это исключено.
Странно, но довериться Артуру мне проще, чем людям, которых я знаю не один год. Дилану, Хадсону, Харриет. Собственным родителям. И дело не в том, что с Артуром я меньше рискую — раз не уверен, задержится ли он в моей жизни. Наоборот: я рассчитываю, что наше знакомство продлится еще очень долго, а потому мне важно, чтобы он как можно раньше увидел меня настоящего.
— Ладно. Но я должен предупредить. Это действительно книга про меня в мире магии. То есть персонаж Хадсона там тоже будет. Я пойму, если ты не захочешь читать.
Артур замолкает. Ага, вот сейчас он и сбежит с корабля. Вписывать кого-то в книгу — пусть даже в фэнтези с огнедышащими детьми и полетами на драконах — дело очень личное, почти интимное, а между мной и Хадсоном там все-таки много хорошего. Не знаю, сумеет ли он с этим смириться.
— Если ты написал про Хадсона, — наконец говорит Артур, — может, однажды напишешь и про меня?
— Посмотрим, что ты скажешь про книгу.
— Обещаю быть самым великодушным критиком.
— И единственным.
— У меня идея.
— Да?
— Ты послушаешь «Гамильтона», пока я буду читать «Великие войны волшебников».
— Идет.
Мы кладем трубки.
Поверить не могу, что прикрепляю файл с рукописью к письму, в адресной строке которого стоит не мой имейл. Остается надеяться, что Артуру она искренне понравится. Если он скажет только, что мой персонаж секси — или у глав прикольные названия, — это будет значить, что книга отстой. Я мысленно скрещиваю пальцы и нажимаю «Отправить».
После чего открываю ютьюб и запускаю полную версию «Гамильтона».
Ладно, буду честен: я понятия не имею, кто такой Александр Гамильтон. В смысле я уже гуглил его недавно, когда почему-то решил, будто это один из бывших президентов, мама меня поправила, и я смутился, хотя в комнате был еще только папа. Но я до сих пор не знаю, чем Гамильтон прославился. Если вы не супергерой или волшебник, можете быть уверены, что моя память исторгнет информацию о вас через две секунды. Однако стоит мне устроиться поудобнее, открыть текст и включить первую песню, как история Гамильтона затягивает меня с головой.
А Артура затягивает моя история. Едва дочитав, как Бен-Жамин обретает волшебные силы во время снежной бури, он начинает закидывать меня сообщениями, что уже хочет экранизацию, футболки с избранными цитатами и фигурку Бен-Жамина от «Фанко Поп». Пожалуй, он даже чересчур великодушен — хотя мне искренне льстит, когда он принимается цитировать любимые эпизоды. Это именно те сцены, которые я считал крутыми, но не был уверен, покажутся ли они крутыми кому-то еще. Попутно Артур рассказывает, какие места вызвали у него смех — или заставили сердце пуститься вскачь, — и я плавлюсь окончательно. Не буду скрывать, это здорово тешит самолюбие. Может, я и правда способен увлечь кого-то своими придумками.
Следующую пару часов мы продолжаем обмениваться любимыми цитатами. Гамильтон не упускает свой шанс, а Бен-Жамин отвергает свою судьбу. Король Георг отправляет вооруженный батальон, чтобы напомнить колонистам, как их любит, а чародейка Ева пророчит беду кучке волшебников-оборванцев. Гамильтон набирает вес в обществе, а Бен-Жамин бросается в битву на однокрылом драконе. Сестры Скайлер теряют голову на балу, а Бен-Жамин вдрызг напивается с герцогом Дилем. История всевидяща и не прощает ошибок, предательство разрушает любовь, а случайный флирт оборачивается катастрофой.
Артур добирается до последней написанной сцены, в которой Бен-Жамин сражается с чудовищами в стеклянном городе, и хочет обсудить — но меня слишком захватывает растущее напряжение между Гамильтоном и Анжеликой Скайлер, и дурацкая измена Гамильтона, и душераздирающая песня Элайзы над раненым Филиппом. Поверить не могу, что меня так пробирают события, произошедшие двести лет назад. На «Этом тихом пригороде» я понимаю, что сейчас расплачусь, ставлю трек на паузу и звоню Артуру.
— Ты еще не закончил, — говорит он. Разумеется, он точно знает, на каком моменте мюзикла я сейчас.
— Решил сделать перерыв. Это дерьмо становится слишком грустным.
— Ох, да. «Этот тихий пригород» просто жесть. Но ты должен дослушать.
— Ладно. Повисишь на линии? Буду рыдать тебе в жилетку, если станет совсем паршиво.
— С радостью.
Я дожидаюсь, пока Артур со мной синхронизируется, и мы одновременно жмем на «пуск». Последние двадцать минут я слушаю с закрытыми глазами, почти ощущая рядом его присутствие.
— Погоди, Гамильтон же сейчас не ум…
— Ну, Бёрр…
— Без спойлеров!
— Это история!
— История, которую я не знаю.
Музыка прерывается выстрелом.
— Вот ублюдок, — выдыхаю я.
— Строго говоря, Гамильтон тоже не был святошей.
— Без комментариев!
Начинается последний трек. Я едва сдерживаю слезы вместе с Элайзой, которая поет, как мечтает снова увидеть Гамильтона, — и ух ты, мне действительно понравилась каждая секунда.