«Господи», – пронеслось у него в голове. Нельзя так обращаться с женщиной. Может, сознание у него отключилось, но, по крайней мере, он не думал ни о ком другом, утешал себя Джек. Разум вообще в этом никак не был задействован – это был чистый инстинктивный порыв. Его тело действовало вместо него.

– Мне очень жаль, Шармейн. Ты в порядке?

– Я более чем в порядке! Только, пожалуйста, сними ботинки и обними меня.

Он уже решил было сказать, что ему пора уходить, но не смог так поступить после всего случившегося. Поэтому сел и снял ботинки, а затем избавился от брюк и рубашки, бросив их на пол. По-быстрому сбегав в туалет, он вернулся, обнял ее и прижал к себе. Тяжелое, нежное тело Шармейн мягко прижималось к его собственному. Он ласкал ее, целовал и в конце концов снова занялся с ней любовью – иначе, чем полчаса назад. На этот раз, не теряя самоконтроля, но с не меньшим удовольствием. В час ночи он принялся осматривать пол в поисках своих штанов.

– Я думала, на этот раз ты останешься на ночь, – донеслось до него из-под одеяла.

Натянув штаны, он сел на кровать, чтобы надеть ботинки. Затем повернулся к ней и поцеловал в щеку.

– Я не могу, – объяснил он. – Но зато теперь ты будешь спать без задних ног. – Он улыбнулся, – Считай, что это просто маленькая таблетка снотворного на сон грядущий.

Возвращаясь к Вирджин-Ривер, он не переставал размышлять: «Все кончено. Нужно положить этому конец. Я больше не могу заниматься этим с чистой совестью. Не в то время, когда мое внимание отвлечено кем-то другим».





Глава 4





Джек остановился перед лесным домиком, его пикап был доверху загружен разными припасами. Так продолжалось уже третий день подряд. Когда он подъехал, Шерил вышла из дома на новенькое крыльцо.

– Привет, Шерил! – Он махнул рукой. – Как идут дела? Там уже все готово?

В руках у нее была тряпка.

– Мне понадобится время до конца дня. Тут был настоящий свинарник. Ты и завтра сюда приедешь?

Он и рад был бы. Но вместо этого произнес:

– Нет. Я уже почти закончил. Хочу покрасить сегодня утром крыльцо – ты сможешь выйти потом через черный ход? А то я там еще ступеньки не сделал.

– Я вполне могу и спрыгнуть. Что там у тебя? – Она спустилась по ступенькам вниз.

– Просто кое-какие вещи для дома, – сказал он, выгружая большое удобное кресло для веранды; еще одно такое же лежало в кузове.

– Вау. Ты действительно выложился на все сто, – удивилась Шерил.

– Это надо было сделать.

– Она, наверное, какая-то особенная медсестра.

– Она утверждает, что не останется, но лачугу все равно нужно отремонтировать. Я сказал Хоуп, что позабочусь об этом.

– Не каждый согласится нагрузить себя такими хлопотами. Ты действительно хороший парень, Джек, – заметила она, а затем заглянула в грузовик. Внутри лежал новый двуспальный матрас в большом пластиковом пакете. Помимо этого там оказалась еще куча вещей: большой свернутый коврик для гостиной, сумки из «Таргет»[21], набитые постельным бельем и полотенцами (новыми, в отличие от серых и истрепавшихся, которые они позаимствовали из бельевого шкафа Хоуп), герань в горшках для крыльца, доски для ступенек черного хода, банки с краской и ящик с новыми кухонными принадлежностями.

– Это намного серьезнее, чем просто ремонт, – удивленно произнесла Шерил. Она заправила сбившуюся прядь волос за ухо. Случайно взглянув на нее, Джек увидел, что в ее грустных глазах плещется тоска. Он тут же быстро отвернулся.

– Зачем останавливаться на полпути? – попытался объяснить он. – Так будет лучше. Когда она уедет, Хоуп, возможно, сдаст домик в аренду дачникам.

– Ага, – недоверчиво произнесла она.

Джек продолжал разгрузку, в то время как Шерил стояла рядом. Он старательно пытался ее игнорировать, даже не пытаясь вести легкую светскую беседу.

Шерил была высокой, дородной девушкой тридцати лет, но выглядела гораздо старше – она с юного возраста много пила. Лицо у нее было багрового оттенка, волосы редкие и безжизненные, глаза покрасневшие, с обвисшими веками. Из-за выпивки талия ее серьезно обросла лишним жиром. Время от времени она трезвела на пару недель или в лучшем случае месяцев, но неизменно возвращалась к бутылке. Она все еще жила со своими родителями, которые с ума сходили от пьянства дочери. Но что им было делать? Что бы они ни пытались предпринять, Шерил всегда умудрялась снова раздобыть порцию выпивки. Джек никогда ее не обслуживал, но каждый раз, при встрече вроде этой, ощущал типичный запашок вкупе с характерно полуприкрытыми глазами. Сегодня она еще неплохо держалась. Должно быть, еще не сильно накидалась.

Пару лет назад произошел неприятный инцидент, через который им обоим пришлось пройти. Однажды ночью она хватила лишнего, отправилась к его жилой пристройке позади бара и принялась посреди ночи колотить в его дверь. Когда он открыл, Шерил бросилась к Джеку на шею, заключив в объятия и изливая признания в своей трагической к нему любви. К сожалению для Шерил, как выяснилось на следующий день, она запомнила все до мельчайших подробностей.

Через несколько дней, застав ее трезвой, он твердо отчеканил:

– Никогда. Никогда больше это не должно повториться. Возьми себя в руки и больше ничего подобного не устраивай. – От этих слов она тогда расплакалась.

Он старался изо всех сил забыть о случившемся и был благодарен ей за то, что она пила дома, а не в его баре. Шерил нравилось пить чистую водку – вероятно, прямо из горла. Или, если получалось достать, «Эверклир» – вот уж действительно крепкое пойло. В большинстве штатов он был запрещен, но владельцы винных магазинов обычно держали небольшой запас под прилавком.

– Я бы хотела стать медсестрой, – медленно произнесла Шерил.

– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы вернуться в школу? – спросил Джек, не отрываясь от работы. Он осторожно подбирал слова, чтобы не произвести впечатления, будто как-то заинтересован в ее судьбе. Вытащив из кузова пикапа ковер, перекинул его через плечо и понес в дом.


– Я не могу себе этого позволить, – бросила Шерил ему в спину.

– Могла бы, если бы у тебя была работа. Тебе нужен город побольше. Попробуй закинуть сеть подальше. Перестань полагаться на случайную подработку.

– Да, я знаю, – вздохнула она, следуя за ним по пятам. – Но мне здесь нравится.

– Неужели? Ты не выглядишь особенно счастливой.

– О, иногда я бываю очень даже счастлива.

– Это хорошо, – коротко бросил Джек. Он кинул свернутый коврик на пол в гостиной. Разложить его можно потом. – Если останется время, ты не могла бы простирнуть новое белье, которое я купил, и спрятать его куда-нибудь? Заправишь кровать, когда я положу туда новый матрас?

– Конечно. Давай я помогу тебе с матрасом.

– Спасибо, – согласился Джек, и они вместе затащили матрас в дом. Прислонил его к стене и стащил старый с кровати. – Выкину на свалку по дороге домой.

– Я слышала, что у Дока в доме сейчас живет новорожденный младенец. Вроде как его туда подкинули.

От этих слов Джек замер. «О черт, – подумал он. – Шерил? Неужели это Шерил?». Сам того не желая, он окинул ее взглядом с головы до ног. Она была крупной, но не выглядела растолстевшей. Правда, жир с талии никуда не делся, и рубашка на ней болталась свободная и мешковатая. Но в тот самый день она здесь занималась уборкой – вряд ли такое было бы ей по силам, правда? Может, дело вовсе не в «смирновском» гриппе. Но как тогда быть с послеродовым кровотечением? Кроме того, у нее ведь должно появиться молоко? И почему она не ощущает себя слабой и уставшей?

– Ага, – наконец выдавил из себя он. – Ты не слышала, кто бы мог это сделать?

– Нет. Это случайно не индейский ребенок? Потому что здесь вокруг есть резервации – женщинам там сейчас живется несладко. Да ты и сам знаешь.

– Он белый.

– Знаешь, когда я закончу с уборкой, то могла бы помочь ухаживать за ним.

– Думаю, что это лишнее, Шерил. Но спасибо. Я передам Доку. – Джек вынес старый матрас и прислонил к кузову пикапа. «Боже, до чего ужасный у него вид», – подумал он. Мэл абсолютно права, эта хижина просто отвратительна. О чем думала Хоуп? Старуха планировала, что внутри приберутся, но неужели она ожидала, что новая медсестра будет спать на этой штуке? Впрочем, иногда Хоуп могла закрывать глаза на подобные детали. Она была просто упрямой старой бабкой.

Запрыгнув в пикап, Джек вытащил мешки с бельем.

– Вот, – сказал он Шерил, – а теперь ступай в дом – мне нужно начинать красить. Я хочу вернуться в бар к обеду.

– Хорошо, – согласилась она, принимая сумки. – Дай мне знать, если понадоблюсь Доку. Хорошо?

– Конечно, Шерил, – ответил Джек. Но про себя подумал: «Никогда. Это будет слишком рискованно».

______



К полудню Джек вернулся в бар, поэтому у него оказалось достаточно времени, чтобы провести инвентаризацию барных запасов, прежде чем люди начнут собираться к ужину. Бар был пуст, как часто бывало в это время суток. Проповедник сидел в подсобке, намереваясь приступить к обеду, а Рики должен был появиться лишь через час.

В бар вошел какой-то мужчина. По виду явно не рыбак; одет он был в джинсы и коричневую футболку с джинсовой жилеткой, на голове красовалась бейсболка, из-под которой виднелись длинные волосы. Комплекция его внушала уважение, а лицо заросло недельной щетиной. Он сел возле стойки через несколько стульев от того места, где стоял Джек со своим блокнотом и инвентарными записями, – недвусмысленно намекая, что на беседу не настроен.

Джек подошел к посетителю поближе.

– Здравствуйте. Проезжали мимо? – спросил он, махнув перед гостем салфеткой.

– Хм, – буркнул мужчина, – как насчет пива и рюмашки? «Хайнекен» и «Бим».

– Легко, – коротко ответил Джек, тут же выставив все на стол. Мужчина сразу выпил порцию виски, а затем поднял кружку с пивом, не поднимая глаз на Джека.

«Хорошо, обойдемся без разговоров, – подумал Джек. – У меня есть чем заняться». Решив так, он вернулся к подсчету бутылок.

Прошло около десяти минут, когда он услышал:

– Эй, дружище. Повтори, а?

– Готово, – произнес Джек, подавая мужчине новую порцию выпивки.

Снова воцарилось молчание. На этот раз гость потратил на свое пиво чуть больше времени, и этого Джеку хватило, чтобы проверить большую часть своих запасов. Когда он стоял, склонившись над барной стойкой, на него упала тень, он поднял голову и увидел по ту сторону незнакомца, готового рассчитаться.

Джек выпрямился, когда мужчина полез в карман. И заметил, как из-под рукава его рубашки показалась татуировка – легко узнаваемые лапы бульдога, «Дьявольского пса». Джек стоял достаточно близко, чтобы это заметить – у мужчины совершенно точно была набита татуировка морской пехоты США. Однако затем тот достал толстую пачку банкнот, вытащил оттуда сотенную купюру и спросил:

– Можешь разменять?

Джеку не хотелось даже прикасаться к купюре – он отчетливо ощутил потянувшийся к нему скунсовый запах зеленой конопли. Этот тип только что собрал урожай и, судя по вонючей купюре, сделал на этом деньги. Джек мог ее разменять, но не хотел афишировать, сколько наличных держит в кассе, а больше всего не хотел, чтобы эти грязные деньги остались у него в баре. В этих краях было много таких «садоводов», некоторые из которых имели рецепты для легального выращивания травки, осознавая ее медицинские преимущества. Были и те, кто считал марихуану обычным растением вроде кукурузы. Сельское хозяйство. Всего лишь способ подзаработать. И хватало тех, кто торговал наркотиками, потому что они приносили большую прибыль. Эту часть страны часто называли «Изумрудным треугольником» из-за трех округов, наиболее прославившихся торговлей каннабисом. Тут моталось множество хороших, новеньких пикапов грузоподъемностью в полтонны, за рулем которых сидели водители, получающие зарплату на уровне помощника официанта.

Некоторые городки в здешних краях обслуживали этих «садоводов», продавая необходимые нелегальным производителям материалы – ирригационные трубки, лампы для выращивания растений, маскировочный брезент, пластиковую пленку, разнообразные ножницы для сбора урожая и обрезки. Весы, генераторы, квадроциклы для езды по бездорожью, чтобы добраться до своих укромных уголков в лесу. Хватало и торговцев, которые вывешивали в окнах таблички с надписью: «КППМ здесь не обслуживают». КППМ расшифровывалось как «Кампания против посадки марихуаны» – операция, которую совместно запустили департамент шерифа округа и власти штата Калифорния. Клер-Ривер был из тех городков, которые не поддерживали КППМ и не возражали против денег «садоводов», которые лились потоком. Хотя Шармейн не одобряла незаконное выращивание конопли, Бутч бы, например, не отказался от пованивающей купюры.

Но Вирджин-Ривер не принадлежал к числу подобных городков.

«Садоводы» обычно держались в тени и не доставляли особых проблем, не желая, чтобы их лишний раз трогали. Иногда между ними возникали территориальные конфликты, не говоря уже о заминированных посадках, которые могли навредить ни в чем не повинному гражданину. Случались преступления, связанные с наркотиками, от краж со взломом и грабежей до убийств. Недавно было найдено тело партнера одного из «садоводов», похороненного в лесу недалеко от Гарбервилля; он пропал без вести более двух лет назад, а сам «садовод» все это время находился под подозрением. В Вирджин-Ривер нельзя было отыскать ничего, что может пригодиться для выращивания незаконных культур, что позволяло держать этих деятелей подальше. Если в городе и действовали «садоводы», то работали они под глубочайшим покровом секретности. Вирджин-Ривер отторгала подобных типов. Но все же этот парень был не первым, кто сюда заявлялся.