— Смешной ты малый. Не хочешь послушать меня, так, значит? Мало тебе игорного дома, решил протянуть ручки дальше? Ну-ну.
Дар отошёл от Кая, с интересом поглядел на Рейна и замер посреди комнаты, сложив кончики пальцев.
— Договоримся так. Я прощаю вашу неосведомлённость, но преподам урок на будущее. Вы посягнули на моё, теперь я посягну на ваше. Вы перепишите «Три жёлудя» на меня. Думаю, двух дней будет достаточно, чтобы подготовить документы.
— Черта с два, Дар, — прорычал Кай.
Крейн подошёл к нему, легонько стукнул по щеке и произнёс:
— Тен.
Так говорили торговцы, когда заключали сделку.
Дар улыбнулся и направился к выходу. Гиро с удивительной грацией скакнул вперёд и быстрым движением ударил Вира тростью поперёк груди. Тот согнулся и простонал, а толстяк скрылся следом за хозяином.
Прихвостень, который держал Кая, ухватил его за волосы и резким движением ударил лицом об пол. Рейн бросился следом.
— Стой! — прокашлял Вир.
Кай перевернулся на спину и глухо проговорил:
— Не лезь, это не твоё дело!
Рейн замер перед закрывшейся дверью, затем резко обернулся, рывком поднял брата и стал распутывать верёвки на руках. Вир помог Адайн встать и тоже принялся освобождать её.
— Я не отдам «Три жёлудя», — прорычал Кай. Едва верёвка упала, как он отскочил от Рейна.
— Что мы можем сделать? — спросил тот.
— Мы? — Кай усмехнулся. — Занимайся своим делом, братец, а я буду заниматься своим. Не лезь, говорю же!
Аст снова зарычал. Рейн положил руку на плечо Кая, сурово сдвинул брови.
— Хватит играть в своих и чужих. Я здесь, и я хочу помочь.
Кай холодно рассмеялся:
— Мы — плохая компания, лучше убирайся, пока не поздно.
Адайн стала разминать запястья. Ката подошла к ней, заботливо склонилась, и девушка ответила слабой улыбкой.
— Кай! — воскликнул Вир. — Ты сейчас же замолчишь. Я уже устал от тебя. Мы все по одну сторону, понятно? — Вир выразительно посмотрел на Рейна. — Иди умойся, я скажу Эльде помочь тебе.
Кай утёр рукавом кровь с лица и остался стоять.
— Готово, — процедил он сквозь зубы.
Рейн оглядел всех по очереди и вздохнул. Во имя Яра, как все они оказались в одном месте? И как их оставить теперь? Они же стояли на краю — все до одного и могли вот-вот сорваться.
— Мы все по одну сторону, — пробормотал Рейн больше для себя, чем для других, и переглянулся с Астом.
Цена могла быть велика. Но его голос уверенно говорил, что она стоила того.
Он осмотрел присутствующих, твёрдо зная: все они — те кирпичики дома под красной черепицей, и без них его не построить.
Глава 20. Семья
Послышался первый корабельный гудок, и толпа вокруг засуетилась. Пароход напоминал огромного монстра из дерева и металла, но люди со счастливой улыбкой поднимались по трапу и радостно махали тем, кто оставался внизу.
— Ох, Рейн, — мать испуганно вздохнула. — Зачем всё это, я не понимаю? Я никогда не ездила дальше Лица, ну куда мне сейчас?
На причале пахло рыбой, духами и потом. Гомонящая толпа сновала в обе стороны. Отовсюду слышались крики и смех, а чайки точно вторили людям.
— Надо подумать о своём здоровье, — строго ответил Рейн. — К тому же в Лице сейчас неспокойно, и мало ли что ещё случится.
— Хороший мальчик, — Агни расплылась в улыбке. — Мало кто заботится о своих родителях. Это я его так воспитала, — старушка потрясла в воздухе морщинистой рукой и горделиво улыбнулась.
— Поторапливайтесь. Первый гудок уже был, — сухо проговорил отец.
Мимо прошла женщина с двумя детьми. Платье, изящные туфли и улыбка, которой она одаривала всех вокруг, выдавали принадлежность к благородному роду. Рейн проследил за ней взглядом. Если бы всё сложилось хоть чуточку иначе, а последние десять лет стёрлись, на её месте и на месте детей могли быть мать, он и Кай.
Рейн настойчиво проговорил:
— Ты ещё успеваешь. Я взял твой билет.
Отец нахмурился.
— Я же говорил сдать его. Ни к чему мне эти твои роскоши. Я должен остаться здесь, где моя Церковь.
— Но не там, где твоя семья? — Рейн скрестил руки и уставился на отца. Они были одного роста и смотрели друг другу прямо в глаза.
— Арджан! — мать всплеснула руками. — Ну право же, как я без тебя?
— Ты будешь не одна, — отец бросил пренебрежительный взгляд в сторону Агни, и старушка скривилась. — Здесь остаётся наш сын, я должен присмотреть за ним. — Рейн закатил глаза. — За обоими, — с неохотой добавил отец.
Аст подобрался поближе и шепнул:
— Только родители могут отказаться от детей? Или дети тоже имеют на это право?
Мать снова посмотрела на Рейна и спросила с надеждой:
— Где Кай? Он же придёт? Ты обещал.
Рейн быстро кивнул и вгляделся в толпу. Людей становилось всё меньше, но фигуры брата нигде не было видно. Рейн попытался изобразить обиженный вид.
— Тебе меня мало?
— Ну что ты такое говоришь!
Мать обняла его и прильнула к груди. Рейн осторожно положил руки ей на плечи и поглядел сверху на седую голову. А ей ведь всего сорок. Когда та красивая черноволосая женщина с яркими изумрудными глазами превратилась в такую старуху с блеклым взглядом?
Мать прошептала:
— Прошу, Рейн, будь хорошим человеком, и тогда ты оставишь свой след, подобному великому Яру.
— Мама, — выдохнул Рейн. Внутри появилось сильное желание что-то сказать в ответ на её старую присказку, как-то оправдываться. — Прости. Знаю, я должен исправить всё, и я это сделаю, обещаю.
Мама отодвинулась и положила руки ему на плечи. Рейн как-то разом почувствовал себя ниже и меньше, совсем мальчишкой.
— Ты всё сделал правильно, — она говорила так тихо, и Рейн едва слышал её слова из-за людского гомона и криков чаек. — Это мы подвели тебя. Мы не слушали, и ты нашёл того, кто понимал, — мать прошептала на ухо. — Это не ты должен, а мы должны всё исправить, но уже поздно… — мама вздохнула и с горечью добавила: — Вы оба выросли.
— Это же из-за меня вы всего лишились.
— Не лишились, а освободились.
Пароход прогудел второй раз, и в ту же секунду Кай, точно молчаливая тень, встал рядом. После вчерашнего на щеке алел синяк, но во всём остальном брат был прежним: тот же холодный взгляд, аккуратный костюм и тяжёлые ботинки, в которых бьют, а не убегают.
— Кай! — мать всплеснула руками. — Что случилось? — она потянулась к нему, и он сразу сделал шаг назад.
— В Канаве не всегда объясняются словами, — усмехнулся брат. Рейн сердито глянул на него. Даже сейчас!
Послышался сухой голос отца:
— Восточная Церковь принимает всех. Ты можешь прийти на исповедь в любое время.
Кай расхохотался.
— Об этом-то я как раз и думал! Пара слов — и ты допущен в рай, так это работает?
Аст медленно провёл руками по лицу и простонал:
— Ааа.
Рейн хотел сделать так же. Он поочерёдно посмотрел на мать, на отца, на Кая и Агни. Все вместе. Как в детстве. Да не совсем так.
— Сделай что-нибудь! — крикнул Аст.
— Всё-таки вам пора, — Рейн улыбнулся маме и Агни. — В Эрнодамме самый вкусный кофе во всей Кирии. Попробуйте его за меня. И ни в чём себе не отказывайте. Я буду писать и пришлю денег, если понадобится.
— Излишняя роскошь, — буркнул отец.
Рейн, сделав глубокий вдох, продолжил с улыбкой:
Дар отошёл от Кая, с интересом поглядел на Рейна и замер посреди комнаты, сложив кончики пальцев.
— Договоримся так. Я прощаю вашу неосведомлённость, но преподам урок на будущее. Вы посягнули на моё, теперь я посягну на ваше. Вы перепишите «Три жёлудя» на меня. Думаю, двух дней будет достаточно, чтобы подготовить документы.
— Черта с два, Дар, — прорычал Кай.
Крейн подошёл к нему, легонько стукнул по щеке и произнёс:
— Тен.
Так говорили торговцы, когда заключали сделку.
Дар улыбнулся и направился к выходу. Гиро с удивительной грацией скакнул вперёд и быстрым движением ударил Вира тростью поперёк груди. Тот согнулся и простонал, а толстяк скрылся следом за хозяином.
Прихвостень, который держал Кая, ухватил его за волосы и резким движением ударил лицом об пол. Рейн бросился следом.
— Стой! — прокашлял Вир.
Кай перевернулся на спину и глухо проговорил:
— Не лезь, это не твоё дело!
Рейн замер перед закрывшейся дверью, затем резко обернулся, рывком поднял брата и стал распутывать верёвки на руках. Вир помог Адайн встать и тоже принялся освобождать её.
— Я не отдам «Три жёлудя», — прорычал Кай. Едва верёвка упала, как он отскочил от Рейна.
— Что мы можем сделать? — спросил тот.
— Мы? — Кай усмехнулся. — Занимайся своим делом, братец, а я буду заниматься своим. Не лезь, говорю же!
Аст снова зарычал. Рейн положил руку на плечо Кая, сурово сдвинул брови.
— Хватит играть в своих и чужих. Я здесь, и я хочу помочь.
Кай холодно рассмеялся:
— Мы — плохая компания, лучше убирайся, пока не поздно.
Адайн стала разминать запястья. Ката подошла к ней, заботливо склонилась, и девушка ответила слабой улыбкой.
— Кай! — воскликнул Вир. — Ты сейчас же замолчишь. Я уже устал от тебя. Мы все по одну сторону, понятно? — Вир выразительно посмотрел на Рейна. — Иди умойся, я скажу Эльде помочь тебе.
Кай утёр рукавом кровь с лица и остался стоять.
— Готово, — процедил он сквозь зубы.
Рейн оглядел всех по очереди и вздохнул. Во имя Яра, как все они оказались в одном месте? И как их оставить теперь? Они же стояли на краю — все до одного и могли вот-вот сорваться.
— Мы все по одну сторону, — пробормотал Рейн больше для себя, чем для других, и переглянулся с Астом.
Цена могла быть велика. Но его голос уверенно говорил, что она стоила того.
Он осмотрел присутствующих, твёрдо зная: все они — те кирпичики дома под красной черепицей, и без них его не построить.
Глава 20. Семья
Послышался первый корабельный гудок, и толпа вокруг засуетилась. Пароход напоминал огромного монстра из дерева и металла, но люди со счастливой улыбкой поднимались по трапу и радостно махали тем, кто оставался внизу.
— Ох, Рейн, — мать испуганно вздохнула. — Зачем всё это, я не понимаю? Я никогда не ездила дальше Лица, ну куда мне сейчас?
На причале пахло рыбой, духами и потом. Гомонящая толпа сновала в обе стороны. Отовсюду слышались крики и смех, а чайки точно вторили людям.
— Надо подумать о своём здоровье, — строго ответил Рейн. — К тому же в Лице сейчас неспокойно, и мало ли что ещё случится.
— Хороший мальчик, — Агни расплылась в улыбке. — Мало кто заботится о своих родителях. Это я его так воспитала, — старушка потрясла в воздухе морщинистой рукой и горделиво улыбнулась.
— Поторапливайтесь. Первый гудок уже был, — сухо проговорил отец.
Мимо прошла женщина с двумя детьми. Платье, изящные туфли и улыбка, которой она одаривала всех вокруг, выдавали принадлежность к благородному роду. Рейн проследил за ней взглядом. Если бы всё сложилось хоть чуточку иначе, а последние десять лет стёрлись, на её месте и на месте детей могли быть мать, он и Кай.
Рейн настойчиво проговорил:
— Ты ещё успеваешь. Я взял твой билет.
Отец нахмурился.
— Я же говорил сдать его. Ни к чему мне эти твои роскоши. Я должен остаться здесь, где моя Церковь.
— Но не там, где твоя семья? — Рейн скрестил руки и уставился на отца. Они были одного роста и смотрели друг другу прямо в глаза.
— Арджан! — мать всплеснула руками. — Ну право же, как я без тебя?
— Ты будешь не одна, — отец бросил пренебрежительный взгляд в сторону Агни, и старушка скривилась. — Здесь остаётся наш сын, я должен присмотреть за ним. — Рейн закатил глаза. — За обоими, — с неохотой добавил отец.
Аст подобрался поближе и шепнул:
— Только родители могут отказаться от детей? Или дети тоже имеют на это право?
Мать снова посмотрела на Рейна и спросила с надеждой:
— Где Кай? Он же придёт? Ты обещал.
Рейн быстро кивнул и вгляделся в толпу. Людей становилось всё меньше, но фигуры брата нигде не было видно. Рейн попытался изобразить обиженный вид.
— Тебе меня мало?
— Ну что ты такое говоришь!
Мать обняла его и прильнула к груди. Рейн осторожно положил руки ей на плечи и поглядел сверху на седую голову. А ей ведь всего сорок. Когда та красивая черноволосая женщина с яркими изумрудными глазами превратилась в такую старуху с блеклым взглядом?
Мать прошептала:
— Прошу, Рейн, будь хорошим человеком, и тогда ты оставишь свой след, подобному великому Яру.
— Мама, — выдохнул Рейн. Внутри появилось сильное желание что-то сказать в ответ на её старую присказку, как-то оправдываться. — Прости. Знаю, я должен исправить всё, и я это сделаю, обещаю.
Мама отодвинулась и положила руки ему на плечи. Рейн как-то разом почувствовал себя ниже и меньше, совсем мальчишкой.
— Ты всё сделал правильно, — она говорила так тихо, и Рейн едва слышал её слова из-за людского гомона и криков чаек. — Это мы подвели тебя. Мы не слушали, и ты нашёл того, кто понимал, — мать прошептала на ухо. — Это не ты должен, а мы должны всё исправить, но уже поздно… — мама вздохнула и с горечью добавила: — Вы оба выросли.
— Это же из-за меня вы всего лишились.
— Не лишились, а освободились.
Пароход прогудел второй раз, и в ту же секунду Кай, точно молчаливая тень, встал рядом. После вчерашнего на щеке алел синяк, но во всём остальном брат был прежним: тот же холодный взгляд, аккуратный костюм и тяжёлые ботинки, в которых бьют, а не убегают.
— Кай! — мать всплеснула руками. — Что случилось? — она потянулась к нему, и он сразу сделал шаг назад.
— В Канаве не всегда объясняются словами, — усмехнулся брат. Рейн сердито глянул на него. Даже сейчас!
Послышался сухой голос отца:
— Восточная Церковь принимает всех. Ты можешь прийти на исповедь в любое время.
Кай расхохотался.
— Об этом-то я как раз и думал! Пара слов — и ты допущен в рай, так это работает?
Аст медленно провёл руками по лицу и простонал:
— Ааа.
Рейн хотел сделать так же. Он поочерёдно посмотрел на мать, на отца, на Кая и Агни. Все вместе. Как в детстве. Да не совсем так.
— Сделай что-нибудь! — крикнул Аст.
— Всё-таки вам пора, — Рейн улыбнулся маме и Агни. — В Эрнодамме самый вкусный кофе во всей Кирии. Попробуйте его за меня. И ни в чём себе не отказывайте. Я буду писать и пришлю денег, если понадобится.
— Излишняя роскошь, — буркнул отец.
Рейн, сделав глубокий вдох, продолжил с улыбкой: