Рейн замер у лестницы, облокотился на перила и улыбнулся в ответ.
— Я первый раз в театре. Если честно, мне здесь не нравится. Так пышно, что становится тошно.
Эль рассмеялась.
— Я тоже об этом подумала!
Рейн зацепился взглядом за нитку жемчуга на руке девушки — единственное украшение. Браслет состоял из идеально круглых, переливающихся жемчужин, соединённых застёжкой в виде золотой звезды.
— Красивый браслет, — заметил он.
Эль с готовностью откликнулась:
— Это бабушкин. Она родилась на Рьёрде и в юности влюбилась в моряка. Он сам выловил для неё жемчужины.
— И чем закончилась их история?
— Не знаю, бабушка не хотела рассказывать. В семье… — Эль помолчала, — её сторонились. Считали недостойной своего рода. Я только знаю, что в истории были замешаны работорговцы. Бабушка рассталась с моряком, и на прощание он оставил ей подарок, который она передала мне, — Эль улыбнулась с заговорщицким видом и указала рукой на тонкую стальную палочку, удерживающую волосы в причёске. — Сказал, раз он не смог защитить её, то она должна сама уметь постоять за себя.
Рейн пригляделся и увидел, что это была не просто палочка, а самый настоящий нож — тонкий, всего сантиметров десять в длину, больше похожий на иглу или на один из инструментов практика. Серебряную рукоятку и стальное лезвие покрывали чёрные узоры.
Рейн расхохотался.
— Ты носишь нож вместо заколки? Сумасшедшая! Чего ещё ожидать от тебя?
Эль скромно пожала плечами. А ведь она точно не так проста, как кажется. Девчонка, воспитанная по заветам Церкви, не стала бы спорить на практика, подслушивать разговоры отца и носить нож в волосах.
Вдруг послышалось:
— Какая приятная встреча, брат! Не ожидал увидеть тебя здесь.
Эль встала рядом с Рейном. Напротив остановились Кай и Адайн. Кай, аккуратно причёсанный, в чёрном красиво скроенном фраке и в блестящих ботинках, ничем не отличался от других киров, пришедших в театр. Та лихая девчонка, выскочившая из шкафа, сегодня выглядела, как настоящая северная королева. Светлые волосы мягкими волнами ниспадали на плечи, и в свете люстр они казались почти белыми. На щеках играл румянец, зелёные глаза были аккуратно подведены, пухлые губы она чуть оттенила цветом. Лёгкое синее платье подчёркивало стройную фигуру и демонстрировало красивое декольте.
Рейн нахмурился и переглянулся с Астом. Двое бродяжек из Канавы в Королевском театре одновременно с ним. Что-то здесь не так. Он решил потерпеть с вопросами и улыбнулся.
— Действительно, приятная и неожиданная встреча. Эль, позволь тебе представить моего брата Кая и его спутницу Адайн, — Рейн встретился взглядами с девушкой, и она ответила лукавой улыбкой.
Кай положил руку на плечо и поклонился. Адайн присела и склонила голову, Эль ответила тем же.
— Давно ли ты полюбил театр, Кай? — Рейн прищурился.
— Я надеюсь, что полюблю его сегодня. Ты же знаешь, брат, что я слишком занят, — Кай помедлил секунду. — Работой. Но Адайн увлекается многим, и сегодня она решила познакомить меня с театром.
Рейн едва не рассмеялся. Увлекается многим, значит? Слоняется по улицам, прячется в чужих шкафах, пытается убить, передаёт записки — вот это увлечения!
— Чем вы занимаетесь, кир Кай? — спросила Эль, но даже не взглянула на него.
Они с Адайн пристально смотрели друг на друга и напоминали кошек, которые ступили на чужую территорию и теперь проверяли, кто быстрее выпустит коготки.
— Кира Эль, вы можете считать меня торговцем с повышенным риском, — Кай улыбнулся. Рейн покачал головой, но не смог сдержать ухмылки.
— До начала спектакля ещё полчаса, может быть выпьем шампанского? — предложила Адайн.
Рейн быстро ответил:
— Мы бы хотели пораньше занять свои места. Был рад встрече, Кай.
Адайн капризно надула губки и пожала плечами. Рейн протянул Эль руку, она взяла его под локоть, и они обменялись с Каем и Адайн кивками.
— Ты не рассказывал, что у тебя есть брат, — сказал Эль, делая шаг на лестницу.
— Он уезжал надолго и вернулся всего пару дней назад.
— У вас непростые отношения, мне показалось, — осторожно сказала девушка.
— Я подвёл Кая однажды, — резко ответил Рейн и быстро спросил: — Твой отец знает, где ты сейчас и с кем?
«За работу, лентяй», — поругал себя Рейн. Нельзя забывать, что вчера Я-Эльмон виделся с главами торговой и учёной гильдий. Эль обещала быть внимательной к их словам, нельзя отпускать еë без ответов.
Эль горестно рассмеялась.
— Когда он интересовался этим! Я могу делать что угодно, пока не задеваю его честь, — девушка скривилась. — Получается плохо.
«Потом», — решил Рейн. Расспросы лучше оставить на вечер. Надо проводить Эль до дома и поговорить об отце, когда они останутся вдвоём.
Рейн замешкался перед входом в зал. По обе стороны стояли бронзовые орлы, соединявшие крылья на манер арки. Эль чуть улыбнулась, Рейн улыбнулся в ответ и потянул девушку внутрь.
В зале царил приятный полумрак. Маленькие балкончики украшали белые узоры. Сцену укрывал красный бархатный занавес, и за ним угадывалось шевеление. Зал был полон всего на четверть, но отовсюду слышались восторженные шепотки и лёгкий приятный смех.
Рейн достал из кармана билеты, посмотрел на номер балкона.
— Надо же! — послышался голос позади. — У вас тот же балкон, что и у нас!
Рейн обернулся и столкнулся с Каем нос к носу. Брат улыбался лёгкой пренебрежительной улыбкой. Рейн пристально посмотрел на него. Он не верил в совпадения. Да, он не говорил Каю о планах на театр, но руки мальчишки из Канавы могли тянуться далеко. Что если тот перекупщик появился не случайно?
— Какая приятная неожиданность, — сухо ответил Рейн. — Займём места.
Кай и Адайн одинаково улыбнулись и проскользнули мимо. Рейн, прожигая взглядом спину брата, двинулся вместе с Эль следом за ними. Девушка успокаивающим жестом дотронулась до его плеча.
Балкон нависал сбоку над сценой. Четыре места спереди, четыре сзади — и три из них уже были заняты.
— Вы серьёзно? — прокричал Аст.
Анрейк уставился на Рейна и Эль. Рядом с ним сидели две девушки: одной лет шестнадцать на вид, другой — четырнадцать. У них были те же скулы, подбородки, носы как у Т-Энсома, и даже держались они так же — сёстры, должно быть, или кузины.
Несколько секунд парень сидел без движения, затем резко подскочил и поклонился.
— Кира Эль, кир Рейн, рад видеть вас здесь.
Анрейк скользнул взглядом по Каю и Адайн. Девушки рядом с ним кротко улыбнулись, и он представил их:
— Это мои сёстры, Антара и Орна.
Рейн назвал Кая и Адайн, и после быстрого обмена любезностями все расселись по своим местам. Ненадолго воцарилась неловкая тишина, затем Адайн воскликнула:
— В детстве я чуть не сбежала с бродячим театром!
— Я тоже мечтала об этом! — ответила Эль, и девушки переглянулись. — Я училась на Лёне, а там столько театров, и жизнь актёров всегда казалась такой лёгкой и беззаботной — я хотела также.
Рейн снисходительно улыбнулся. Все девчонки кажутся такими разными, а мечтают об одном.
— На Лёне? — глаза Антары, старшей, загорелись от восторга.
Девушки оживлённо болтали, пока красный занавес не потянулся вверх, а свет не погас. На сцену вышли актёры, и началась история, в которой переплелись судьбы богов, королей и демонов. Зрители наблюдали, то восторженно, то смеясь, то вскрикивая от испуга.
Спектакль ещё не закончился, как свет снова начал загораться. Послышались недовольные крики. Актёры замерли на несколько секунд, переглянулись и продолжили игру, но на первой же фразе сбился один, на второй — уже другой. Рейн и Кай обменялись тревожными взглядами.
Крики нарастали, и они явно не принадлежали зрителям. Одновременно распахнулись две двери: та, что вела в пустующую королевскую ложу, и внизу, для остальных зрителей.
В ложу ворвались трое мужчин средних лет и один помоложе, с клеймом ноториэса. Все четверо были одеты в рабочие куртки, прятали волосы под кепками и сжимали в руках оружие. В зал вошло ещё четверо, на сцену из-за кулис выскочили трое — все в одинаковых рабочих куртках, отмеченных пятнами машинного масла, и кепках. Одни держали револьверы, другие — длинные ножи.
Среди зрителей послышались крики. Кто-то из мужчин попытался встать и сразу сел, стоило одному из рабочих указать на него оружием. Актёров со сцены согнали вниз и сбили в круг, как овец в загон.
Рейн вскочил и заслонил вход на балкон, уставился на ноториэса — тот явно был вожаком банды. Анрейк встал рядом, выпятив тощую грудь.
— Рабочие с севера, — процедил Аст сквозь зубы.
Рейн быстро кивнул ему. За пару дней стачки переросли во всеобщую забастовку. Полиция и гвардия сталкивались с рабочими, всё чаще слышалось о боях тут, там. Бунтовщики захватили власть на нескольких заводах и попытались выставить Совету свои требования.
— Жители Лица, уважаемые киры! — крикнул ноториэс. По голосу он казался ещё младше, чем на вид. — Нам кое-что нужно от вас, — парень будто пытался сдержать обычную речь и старался говорить более громко, чётко и красиво, чем привык. Его щёки алели, но он всё равно держался гордо и уверенно.
— Что нам делать? — прошептал Анрейк.
Рейн строго глянул на него, и Т-Энсом сразу попытался выпрямиться и повыше задрать подбородок. Эль подобралась поближе и испуганно прижалась к Рейну. Сёстры Анрейка обнялись и закрыли глаза.
— Не полюблю я театры, — прошипел Кай сзади. Адайн встала рядом с ним и грозно уставилась на ноториэса. Казалось, ещё немного и она сама вот-вот пойдёт драться с ним.
Главарь продолжал:
— Совет нас не слушает, поэтому нам нужны те, кто важен ему. Не как мы, — парень переглянулся с соратниками. — Я назову несколько имён. Эти люди пойдут с нами. Тогда мы никого не тронем.
«Не только рабочие», — отметил Рейн. Показывая билеты, зрители называли свои имена, которые смотрящие вносили в список. Рабочие могли его украсть, но, скорее, его передал один из работников театра. Если так, то это уже не просто очередная борьба рабочих за улучшение условий труда, а что-то большее.
Ноториэс протянул руку, и один из банды быстро вложил в неё лист бумаги. Рейн сделал маленький шаг вперёд, словно это могло помочь разглядеть список имён.
Ноториэс стал зачитывать имена. Список был составлен не случайно: прозвучали буквы великих и благородных родов, принадлежащих всем фракциям, имеющим голос в Совете — всего семь человек. Один за другим послышались имена:
— Орна Т-Энсом. Эль Я-Нол.
— Я первый раз в театре. Если честно, мне здесь не нравится. Так пышно, что становится тошно.
Эль рассмеялась.
— Я тоже об этом подумала!
Рейн зацепился взглядом за нитку жемчуга на руке девушки — единственное украшение. Браслет состоял из идеально круглых, переливающихся жемчужин, соединённых застёжкой в виде золотой звезды.
— Красивый браслет, — заметил он.
Эль с готовностью откликнулась:
— Это бабушкин. Она родилась на Рьёрде и в юности влюбилась в моряка. Он сам выловил для неё жемчужины.
— И чем закончилась их история?
— Не знаю, бабушка не хотела рассказывать. В семье… — Эль помолчала, — её сторонились. Считали недостойной своего рода. Я только знаю, что в истории были замешаны работорговцы. Бабушка рассталась с моряком, и на прощание он оставил ей подарок, который она передала мне, — Эль улыбнулась с заговорщицким видом и указала рукой на тонкую стальную палочку, удерживающую волосы в причёске. — Сказал, раз он не смог защитить её, то она должна сама уметь постоять за себя.
Рейн пригляделся и увидел, что это была не просто палочка, а самый настоящий нож — тонкий, всего сантиметров десять в длину, больше похожий на иглу или на один из инструментов практика. Серебряную рукоятку и стальное лезвие покрывали чёрные узоры.
Рейн расхохотался.
— Ты носишь нож вместо заколки? Сумасшедшая! Чего ещё ожидать от тебя?
Эль скромно пожала плечами. А ведь она точно не так проста, как кажется. Девчонка, воспитанная по заветам Церкви, не стала бы спорить на практика, подслушивать разговоры отца и носить нож в волосах.
Вдруг послышалось:
— Какая приятная встреча, брат! Не ожидал увидеть тебя здесь.
Эль встала рядом с Рейном. Напротив остановились Кай и Адайн. Кай, аккуратно причёсанный, в чёрном красиво скроенном фраке и в блестящих ботинках, ничем не отличался от других киров, пришедших в театр. Та лихая девчонка, выскочившая из шкафа, сегодня выглядела, как настоящая северная королева. Светлые волосы мягкими волнами ниспадали на плечи, и в свете люстр они казались почти белыми. На щеках играл румянец, зелёные глаза были аккуратно подведены, пухлые губы она чуть оттенила цветом. Лёгкое синее платье подчёркивало стройную фигуру и демонстрировало красивое декольте.
Рейн нахмурился и переглянулся с Астом. Двое бродяжек из Канавы в Королевском театре одновременно с ним. Что-то здесь не так. Он решил потерпеть с вопросами и улыбнулся.
— Действительно, приятная и неожиданная встреча. Эль, позволь тебе представить моего брата Кая и его спутницу Адайн, — Рейн встретился взглядами с девушкой, и она ответила лукавой улыбкой.
Кай положил руку на плечо и поклонился. Адайн присела и склонила голову, Эль ответила тем же.
— Давно ли ты полюбил театр, Кай? — Рейн прищурился.
— Я надеюсь, что полюблю его сегодня. Ты же знаешь, брат, что я слишком занят, — Кай помедлил секунду. — Работой. Но Адайн увлекается многим, и сегодня она решила познакомить меня с театром.
Рейн едва не рассмеялся. Увлекается многим, значит? Слоняется по улицам, прячется в чужих шкафах, пытается убить, передаёт записки — вот это увлечения!
— Чем вы занимаетесь, кир Кай? — спросила Эль, но даже не взглянула на него.
Они с Адайн пристально смотрели друг на друга и напоминали кошек, которые ступили на чужую территорию и теперь проверяли, кто быстрее выпустит коготки.
— Кира Эль, вы можете считать меня торговцем с повышенным риском, — Кай улыбнулся. Рейн покачал головой, но не смог сдержать ухмылки.
— До начала спектакля ещё полчаса, может быть выпьем шампанского? — предложила Адайн.
Рейн быстро ответил:
— Мы бы хотели пораньше занять свои места. Был рад встрече, Кай.
Адайн капризно надула губки и пожала плечами. Рейн протянул Эль руку, она взяла его под локоть, и они обменялись с Каем и Адайн кивками.
— Ты не рассказывал, что у тебя есть брат, — сказал Эль, делая шаг на лестницу.
— Он уезжал надолго и вернулся всего пару дней назад.
— У вас непростые отношения, мне показалось, — осторожно сказала девушка.
— Я подвёл Кая однажды, — резко ответил Рейн и быстро спросил: — Твой отец знает, где ты сейчас и с кем?
«За работу, лентяй», — поругал себя Рейн. Нельзя забывать, что вчера Я-Эльмон виделся с главами торговой и учёной гильдий. Эль обещала быть внимательной к их словам, нельзя отпускать еë без ответов.
Эль горестно рассмеялась.
— Когда он интересовался этим! Я могу делать что угодно, пока не задеваю его честь, — девушка скривилась. — Получается плохо.
«Потом», — решил Рейн. Расспросы лучше оставить на вечер. Надо проводить Эль до дома и поговорить об отце, когда они останутся вдвоём.
Рейн замешкался перед входом в зал. По обе стороны стояли бронзовые орлы, соединявшие крылья на манер арки. Эль чуть улыбнулась, Рейн улыбнулся в ответ и потянул девушку внутрь.
В зале царил приятный полумрак. Маленькие балкончики украшали белые узоры. Сцену укрывал красный бархатный занавес, и за ним угадывалось шевеление. Зал был полон всего на четверть, но отовсюду слышались восторженные шепотки и лёгкий приятный смех.
Рейн достал из кармана билеты, посмотрел на номер балкона.
— Надо же! — послышался голос позади. — У вас тот же балкон, что и у нас!
Рейн обернулся и столкнулся с Каем нос к носу. Брат улыбался лёгкой пренебрежительной улыбкой. Рейн пристально посмотрел на него. Он не верил в совпадения. Да, он не говорил Каю о планах на театр, но руки мальчишки из Канавы могли тянуться далеко. Что если тот перекупщик появился не случайно?
— Какая приятная неожиданность, — сухо ответил Рейн. — Займём места.
Кай и Адайн одинаково улыбнулись и проскользнули мимо. Рейн, прожигая взглядом спину брата, двинулся вместе с Эль следом за ними. Девушка успокаивающим жестом дотронулась до его плеча.
Балкон нависал сбоку над сценой. Четыре места спереди, четыре сзади — и три из них уже были заняты.
— Вы серьёзно? — прокричал Аст.
Анрейк уставился на Рейна и Эль. Рядом с ним сидели две девушки: одной лет шестнадцать на вид, другой — четырнадцать. У них были те же скулы, подбородки, носы как у Т-Энсома, и даже держались они так же — сёстры, должно быть, или кузины.
Несколько секунд парень сидел без движения, затем резко подскочил и поклонился.
— Кира Эль, кир Рейн, рад видеть вас здесь.
Анрейк скользнул взглядом по Каю и Адайн. Девушки рядом с ним кротко улыбнулись, и он представил их:
— Это мои сёстры, Антара и Орна.
Рейн назвал Кая и Адайн, и после быстрого обмена любезностями все расселись по своим местам. Ненадолго воцарилась неловкая тишина, затем Адайн воскликнула:
— В детстве я чуть не сбежала с бродячим театром!
— Я тоже мечтала об этом! — ответила Эль, и девушки переглянулись. — Я училась на Лёне, а там столько театров, и жизнь актёров всегда казалась такой лёгкой и беззаботной — я хотела также.
Рейн снисходительно улыбнулся. Все девчонки кажутся такими разными, а мечтают об одном.
— На Лёне? — глаза Антары, старшей, загорелись от восторга.
Девушки оживлённо болтали, пока красный занавес не потянулся вверх, а свет не погас. На сцену вышли актёры, и началась история, в которой переплелись судьбы богов, королей и демонов. Зрители наблюдали, то восторженно, то смеясь, то вскрикивая от испуга.
Спектакль ещё не закончился, как свет снова начал загораться. Послышались недовольные крики. Актёры замерли на несколько секунд, переглянулись и продолжили игру, но на первой же фразе сбился один, на второй — уже другой. Рейн и Кай обменялись тревожными взглядами.
Крики нарастали, и они явно не принадлежали зрителям. Одновременно распахнулись две двери: та, что вела в пустующую королевскую ложу, и внизу, для остальных зрителей.
В ложу ворвались трое мужчин средних лет и один помоложе, с клеймом ноториэса. Все четверо были одеты в рабочие куртки, прятали волосы под кепками и сжимали в руках оружие. В зал вошло ещё четверо, на сцену из-за кулис выскочили трое — все в одинаковых рабочих куртках, отмеченных пятнами машинного масла, и кепках. Одни держали револьверы, другие — длинные ножи.
Среди зрителей послышались крики. Кто-то из мужчин попытался встать и сразу сел, стоило одному из рабочих указать на него оружием. Актёров со сцены согнали вниз и сбили в круг, как овец в загон.
Рейн вскочил и заслонил вход на балкон, уставился на ноториэса — тот явно был вожаком банды. Анрейк встал рядом, выпятив тощую грудь.
— Рабочие с севера, — процедил Аст сквозь зубы.
Рейн быстро кивнул ему. За пару дней стачки переросли во всеобщую забастовку. Полиция и гвардия сталкивались с рабочими, всё чаще слышалось о боях тут, там. Бунтовщики захватили власть на нескольких заводах и попытались выставить Совету свои требования.
— Жители Лица, уважаемые киры! — крикнул ноториэс. По голосу он казался ещё младше, чем на вид. — Нам кое-что нужно от вас, — парень будто пытался сдержать обычную речь и старался говорить более громко, чётко и красиво, чем привык. Его щёки алели, но он всё равно держался гордо и уверенно.
— Что нам делать? — прошептал Анрейк.
Рейн строго глянул на него, и Т-Энсом сразу попытался выпрямиться и повыше задрать подбородок. Эль подобралась поближе и испуганно прижалась к Рейну. Сёстры Анрейка обнялись и закрыли глаза.
— Не полюблю я театры, — прошипел Кай сзади. Адайн встала рядом с ним и грозно уставилась на ноториэса. Казалось, ещё немного и она сама вот-вот пойдёт драться с ним.
Главарь продолжал:
— Совет нас не слушает, поэтому нам нужны те, кто важен ему. Не как мы, — парень переглянулся с соратниками. — Я назову несколько имён. Эти люди пойдут с нами. Тогда мы никого не тронем.
«Не только рабочие», — отметил Рейн. Показывая билеты, зрители называли свои имена, которые смотрящие вносили в список. Рабочие могли его украсть, но, скорее, его передал один из работников театра. Если так, то это уже не просто очередная борьба рабочих за улучшение условий труда, а что-то большее.
Ноториэс протянул руку, и один из банды быстро вложил в неё лист бумаги. Рейн сделал маленький шаг вперёд, словно это могло помочь разглядеть список имён.
Ноториэс стал зачитывать имена. Список был составлен не случайно: прозвучали буквы великих и благородных родов, принадлежащих всем фракциям, имеющим голос в Совете — всего семь человек. Один за другим послышались имена:
— Орна Т-Энсом. Эль Я-Нол.